Прозрение. Солнце повержено соколом

Была теплая, бархатная ночь. В тронном зале находилось только двое – фараон, владыка Кемета и его верный генерал. Не было даже стражи.
Долгое время оба молчали, генерал стоял, почтительно склонив голову.
– Хор-В-празднестве (1), – позвал его наконец правитель. – Посмотри мне в глаза…
Генерал резко поднял голову. Это, казалось бы, незначительное движение отозвалось болью в саднящей ране плеча, полученной в недавнем бою с хеттами.
– Да, мой фараон…
– Я хочу спросить тебя. Не как твой повелитель, а как человек, что некогда был равным тебе, но хочу, чтобы ты ответил честно, как своему повелителю…
– Да, о мой фараон.
– Скажи, их кровь – на твоих руках?
– О ком ты говоришь, сын Амона?
– Отвечай! Это ты убил их?
Лишь секунду они смотрели друг другу прямо в глаза, после чего генерал ответил:
– Да.
Лицо старого фараона болезненно напряглось. Генералу вдруг подумалось, что перед ним, пожалуй, самый старый человек из всех, что ему когда-либо приходилось видеть. Может от этого, своего небывалого долголетия новый владыка многим казался чуть более божественным, чем другие фараоны. Но он слишком долго и хорошо знал его, чтобы обмануться подобным образом. Хотя, будь он сам поизворотливее, то сам бы сидел сейчас на престоле, а перед ним бы стоял все тот же старый визирь.
– Ты обезумел, – вымолвил, почти прошептал фараон. – Столько убийств… Ради чего?
– Ради Кемета!
– Но как же черно твое сердце. Не оборвет ли его тяжесть весы на суде Осириса?..
– Я за все отвечу перед Осирисом! И не говори мне о легком сердце. С каким легким, светлым сердцем Угодный-Атону (2) разрушил все, что сотни лет создавали его предки! Как ты можешь называть меня безумцем?
– Сколько ты пролил крови…
– Солнце, фараон, так иссушило земли Кемета, что никакие разливы Хапи (3) уже их не спасут. Их надо было напоить кровью!..
– Ты так жаждешь власти… Ты и меня убьешь?
– Нет.
– Я слишком стар?
– Нет.
– Тогда отчего же?
– Ты знаешь Кемет. Ты знаешь его, как самое себя, вы – единое целое. Да, смерть еретика на мне и его сына, и хеттского царевича – тоже. И единственное, о чем я сожалею, что не помог Уогдному-Атону вознестись к своему божеству раньше, тогда, может, и других смертей не последовало бы. Первого из его сыновей я не тронул – ты же знаешь, он умер от лихорадки. Второй… Живое Подобие Амона (4)… Пока от его имени правили мы с тобой, все было прекрасно. Но затем я понял, что этот мальчик никогда не поднимет Кемет из пропасти, в которую тот был ввергнут его отцом.
– Он был лишь мирным отроком…
– Живи он в хижине рыбака, я был бы счастлив. Но он был фараоном.
– Надо было дать ему время…
– У Кемета нет этого времени! Я решился на подобное вероломство – и ради чего? Чтобы напуганная девочка, что носит, венец царицы, возжелала себе иноземного мужа? Хетта! Они прекрасные воины, сильные люди, но что молодой хеттский царевич мог знать о бедах нашей земли. Что она, истерзанная, могла ждать от него? И сколько ждать? Лично я его не убивал, но это сделали по моему приказу.
– И неужели ты искренне надеялся, что царица сделает тебя своим мужем?
– Я был почти уверен. Не мог же я предположить, что ты окажешься быстрее меня…
– Я не притрагивался к ней, как к жене – только хотел спасти от тебя. Ты ведь знаешь, что она писала о тебе в письме к хеттскому царю?..
– Знаю. Только речи ее столь туманны, что меня трудно разгадать за ними. То же она могла бы сказать и о тебе.
– Но я не внушал ей такого ужаса. Она боялась, что ты убьешь и ее…
– Глупая девочка… Зачем мне это? – тяжело вздохнул генерал.
– Фараон сидел, поникнув головой, – словно собственное, сломанное изваяние. Нестерпимая горечь застыла у него на лице, горечь ядовитым скорпионом вросла где-то в горле старика.
– Ты можешь идти, Хор-В-празднестве. Оставь меня.
Генерал поклонился и вышел из тронного зала.
Гулкое эхо его шагов разносилось по сводчатому, высокому коридору, озаренному пламенем масляных светильников. Он шел прочь от тронного зала, прочь от царского престола, на который он взойдет спустя долгие четыре года…

05.03.07.

1 - Хоремхеб
2 - Эхнатон
3 - Нил
4 - Тутанхамон