Встреча на саре

Сара – это черника по-саамски, а еще Сара – это речка у южного подножья Ловозерских гор. Как все наши северные речки, не очень глубокая, в меру порожистая, с плёсами, ямками и быстринками. Водится в её чистейших водах отменный, до килограмма, хариус, кумжа и форель. Отличать последних друг от друга – дело специалистов. А нам, рыболовам, ловить и радоваться.
Берега Сары – морошковые болота, или чапыжник непролазный из берёзинок и ольшаника, или участки древнего елового бора, низ которого – сплошные кочки вперемешку с поваленными лесинами, гнилыми, но сучкастыми. Понятно, что для прогулок эти берега не подходят. Да мы с дочкой Марией и не гуляли. А шли на встречу с такими же…Как сами… Чудаками, наверное. Неделей раньше мой хороший приятель с двумя отпрысками: сыном Антоном четырнадцати лет и дочкой-вертушкой Юлей одиннадцати лет начал поход по Ловозерским горам подъёмом по ручью Киткуай. Затем он перевалил на ручей Куфтуай и, через одноимённый перевал по ручью Уэлькуай, достиг берегов Сейдозера – последней фишки местного радио и региональной прессы, да и не только местных. Этот поход мы задумали года три назад. Но пока росли дети, складывались благоприятные обстоятельства. Стала модной тема священного озера саамов, а может и всего человечества при условии, что именно отсюда 144 тыс. лет назад Рама повёл толпу наших предков на юг. Мы же, наоборот, мечтали о броске на север, а мой товарищ нынче даже осуществил его. Вдоволь выспавшись, набродившись, накопив впечатлений на именитых берегах, его команда из трёх человек и одной собаки, взятой, кстати, у меня на содержание с целью безопасности, перевалили через г. Нинчурт и г. Суолайв в долину р. Сары. Наша с Машенькой задача состояла в том, чтобы подъехать как можно ближе к месту окончания маршрута, встретить их и отвезти домой. Меня это задание, признаюсь, прельщало ещё возможностью порыбачить на удочку на этой глухой речке. Лет 6-7 назад ловы здесь были замечательные, позже воды оскудели в результате доброй славы, и я перестал ездить. И вот моя бывалая «Нива» стоит у озера Яичного (Сара из него берёт начало). Надо идти на встречу, но погода… Уродство, напоминающее тропики в период ливней. Я уверял поскучневшего ребёнка, что если дождь с пузырями, то он не обложной и скоро пройдёт. Он прошёл через сутки. Хорошо, что моё любопытное чадо не спросило, что такое обложной дождь. Мысль, что сидеть бессмысленно барабанила дождевыми струями по крыше машины и моему темечку. Мы пошли. Одиннадцатилетний ребёнок не особо крепкого здоровья и старый дурень после ночной смены на фабрике и пятичасовой поездки за рулём по бездорожью. Кто нас сподобил? Перед выходом экипировал девочку плащом в два раза большого размера, резиновыми сапогами, руки занял собранной удочкой, предающей осмысленность нашим действиям. Середину плаща пришлось подтянуть к подмышкам, закрепить там бечёвкой и пазухи опять опустить, капюшон натянул поверх накомарника, рукава закатал. То, что выглядел мой человечек забавно и трогательно можно не говорить. Но, как показал дальнейший опыт, модель оказалась весьма практичной.
В этой жидкой кутерьме я не решился идти по азимуту. На озере мы старательно огибали береговую линию до истока реки, а потом выписывали ещё большие кривулины вдоль её русла по болоту. Оное показалось бесконечным. По опыту знаю: сделай первый шаг – дальше будет легче. Но сделан уже двух-, а может трёхтысячный шаг, но мы не достигли даже середины этой зыбкой равнины. Ни кустика, ни деревца, чтобы укрыться, кочки, да заросшие или открытые окна трясины. Боже, дай сил моей девочке, дай смелости. Небо было ещё страшнее. Лиловые, почти чёрные тучи утюжили промежуток между ними и нами с нереальной скоростью, находу заливая мир почти горизонтальным дождём. Наше путешествие «внутри миксера» длилось уже более полутора часов, силы были на исходе. Я оглянулся назад. Чудо моё любимое и родное топало сзади, забавно задирая ноги на топком кочкарнике. Жаром внутри обдало. Моя кровь. Когда в тебе любовь и восторг, когда счастье общения с родным человеком переполняет тебя, то жалкими кажутся потуги стихии задавить в тебе волю. Их просто не замечаешь, так себе фоном проходят. И уже не материальное служит источником сил.
- Ты устала, доченька?
- Не-а, - отвечает топтыжка, перекидывает ногу через очередную кочку и догоняет меня. – Идем?
- Присядем, отдохнём. Время есть, - предлагаю я.
Хотя и не из-за усталости вовсе мы решили отдохнуть. Наверное, чтобы продлить эти великолепные минуты стройного диалога двух душ среди первозданного хаоса. Сели, кочка под нами почти утонула. Спутница моя прижалась ко мне, положив голову на моё плечо. Я курил, старательно оберегая от дождя огонёк на конце сигареты.
- Па-а. А мы сможем найти их? – Задал мой ребёнок уместный, достойный взрослого вопрос.
- Обязательно, доча. У бродяг есть такое понятие – шестое чувство. Это когда знаешь цель, но не представляешь, как её достичь. Всё равно иди к ней и будь уверен. Ну-у, пошли по холодку.
Прошагали ещё час, прежде чем я смог сообщить:
- Машенька, вижу дым от костра.
- А вдруг это не они, пап?
- Такая возможность не исключена, но очень мало вероятна. Во-первых, дым на месте встречи, во-вторых, трудно найти желающих шагать по горам и лесам в такое ненастье, в-третьих … шестое чувство.
Скажу честно, мы могли разминуться раньше, и это мог быть костер других туристов или браконьеров, мы могли их не найти и завтра. Но в тот момент я был уверен на сто процентов - мы задание выполнили. И не ошибся. Встреча, была радостной и мокрой. Лагерь, а точнее кучка рюкзаков и мокрых детей смотрелись не весело. Вселяли надежду несколько горящих сучков. Но даже арендованный Потап не хотел шевелиться и бессовестно проспал охрану вверенного ему общества и имущества. С недостойным опозданием принялся лаять невпопад на своего хозяина. Но вдвоем с приятелем мы ситуацию скоро исправили. Вот уже стоит палатка под тентом. Костер из бревен жарит – не подойти. Дети накормлены, переодеты в сухое и уложены спать. Правда, если судить по воплям и визгам из палатки, у них откуда-то произошла энергетическая подпитка. Ну и ладно. У нас тоже сало порезано на хлебушек, укомплектовано перышками зеленого лука и по чарке налито. А дождь – это метеоосадки, кажется. Мой взрослый товарищ крякнул на выдохе, похрустел лучком и, закурив от уголька, принялся рассказывать о прошедших за последнюю неделю событиях. Его трудно упрекнуть в излишней эмоциональности, но это была поэма о жаре невыносимой, о ночных заморозках, о тучах комарья и гнуса, бродах по грудь, об отсутствии клева и халявной ухе у аборигенов, о непроходимых зарослях, великолепных панорамах, туманах как молоко. Да-а. Но меня впечатлили только три пункта из этого перечня; ситуация, когда их чуть не затоптало огромное стадо диких оленей, потом такое количество медвежьих экскрементов в долине, что волей-неволей пришлось пачкать обувь, а еще деревья, которые не обхватить двум здоровым мужикам. Да-а. За стопкой и душевной беседой привели в порядок мысли и чувства. Теперь можно заслуженно посвятить часик-другой рыбалке. Сил не было абсолютно, но испытать удачу на речке, к которой не равнодушен, но с которой не встречался несколько лет, согласен был и ползком. Это не соблазн, не искушение. Это часть сути. К яме на плесе подхожу вброд, забыв про дырявые сапоги и непрекращающийся ливень. Справа из-за кустов выбегает струя уз порожков и утихает где-то метров через 15. Средняя треть этого конуса – самое перспективное место. Было… Давно… Удочка разобрана и отрегулирована, червяк нацеплен на мормышку. Забрасывать не спешу. Почти под рукой бьет крупненькая форелька. Но эта добыча на крайний случай. Пока не до нее. Ритуально закуриваю и делаю две затяжки. Пора. Забрасываю - получилось точно. Поплавок указывает, что течение проносит снасть по желательной траектории. Ну…. Ну…. Выпускаю леску, до конца струи еще метров пять. Поплавок крутится и прыгает на стоячках, но поклевок не обозначает. Ну…. Хариус – рыба бесхитростная: если он есть – он берет. Резко, уверенно. Вернее брал, а нынче?… Ну…. Есть! Резко подсекаю. Снасть заходила стремительно, удочка согнулась дугой. Силач на том конце лесы отчаянно боролся за жизнь и норовил уйти в струю - «Дурачок, это не убийство. Иди сюда». Осторожно кручу катушку. Ты создан для этих минут Творцом. Как цветы для вазы или бор для храма. Потихоньку двигаюсь к свободному берегу от деревьев и кустов. Зачерпываю воду сапогами, размокший окурок на губе выглядит непотребно. Не важно. Главное, не упустить первую рыбу. Примета верная. Медленно тащу серебристого килограммового красавца по мели, по траве. Все. Есть. Что ж. Вот и встретились. Ожившая речка и постаревший, но не потерявший сноровки ее поклонник. Потом были еще поклевки. Много поклевок и почти все кончились удачно. Не оплошал и мой приятель. На следующий день было солнце, легкая по азимуту дорога к машине и заполнившее душу чувство благодарности. Низкий поклон тебе, речка.