лес

Они поднялись на вершину холма в надежде увидеть горизонт и новые ориентиры и остановились с удивлением и трепетом: перед ними черной непроглядной стеной стояли могучие деревья.
 - Лара, - выдохнул Симон, - это Лес.
 Лара потянулась к карте, но Симон мягко остановил ее.
 - Лара, - но его голос был тверд. – Карты врут. Ты же знаешь, что после Войны многая информация затерялась. Его здесь нет. Но он здесь.
Они молчали. Они смотрели на Него.
За Лесом вставали вечерние облака.
 - Пойдем. – Лара поправила лямки рюкзака. – Время остановиться на ночлег.
- Ты… хочешь сказать?..
- Да, Симон, бы будем ночевать в Лесу. Лучшей крыши над головой нам сегодня уже не найти…
Они стали спускаться. Выгоревшая трава с мягким хрустом охотно ложилась под ноги. По-домашнему пахло сеном. Пока они не вошли в Лес, и Его прохлада не накрыла их влажной волной.
Огромные стволы были нацелены в небо, но небо непроглядно затерялось где-то в темных вершинах. Под ногами шуршала подстилка рыжей хвои. И больше ни звука – тишина и темнота. Лара и Симон неспешно стремились вглубь, туда, где серые стволы сливались с чернотой.
 - Он древний… он стоял здесь, когда шла Война… - Симон говорил тихо.
 - И до Войны… задолго…
Они прошли немного правее, где, им показалось, деревьев было чуть меньше.
 - Смотри, - Лара остановилась. Перед ней был небольшой, сантиметров двадцать в диаметре, прогнивший пенек. Чуть поодаль, по прямой из земли возвышались точно такие же. – Кто-то прорубал тропу… давно…
Они сбросили рюкзаки на землю, отстегнули подстилки и одеяла. Последние запасы провизии предпочли оставить на утро.
 …чтобы остались силы идти дальше…

Они лежали рядом. Вокруг был Лес. И Его тишина.
 - Симон, - Ларе хотелось, чтоб он не спал также как и она. Но Симон вздрогнул – проснулся.
- …Да, Лара?..
 - Он… столько бы смог рассказать… если бы мог!.. Обо всех тех, которые ходили по этой дороге… когда-то… давно… тех, о которых мы ничего не знаем… не помним…
-Да…конечно…Спи… Вставать рано…
-Я есть хочу… - вздохнула она. – Наверное поэтому не спится.
Ему послышалась улыбка. Он улыбнулся в ответ.
- Завтра мы будем в очередной тихой деревеньке пить облепиховый чай…
 - Что за странный обычай поить зашедших «переписывальщиков» облепиховым чаем?.. – слово «переписывальщики» Лара произнесла с едкой иронией. Когда-то она захотела романтики и пришла в Город. Перепись всех оставшихся жителей континента - почетная утопическая цель Города. Во всяком случае «переписывальщик» освобождался от обязательной работы на общественное и, как следствие, личное благо. Но поселения встречались редко, и частый голод постепенно вытеснял романтику работы.
 - Мило… - Симон зевнул.
 - Мне тоже нравится. Да, завтра облепиховый чай… Давай спать. Спокойной ночи, Симон.
 - Спокойной, Лара.

Лара проснулась, но, увидев, что Симон еще спит, поняла что ее разбудили не внутренние часы, по которым Лара приучила себя просыпаться…
Лес гудел.
Он очнулся, ожил, наполнился звуками. Лара не могла разобрать их, не понимала… но знала, что должна понять…
Она осторожно поднялась и осмотрелась. Все осталось прежним, только этот шум… и тогда понимание пришло к ней…
…Лес говорил.

 - Лара?..
Симон нашел ее чуть поодаль, она сидела, прислонившись спиной к серому потрескавшемуся стволу древнего дерева, уткнувшись носом в колени. Ее плечи вздрагивали. Симон понял, что она плачет. Настолько тихо, что совсем не тревожила привычное молчание Леса.
 - Лара… - он бережно прикоснулся к ее руке.
 - Симон… - она подняла лицо и всхлипнула. – Здесь были рыцари… понимаешь?.. когда-то… когда Лес был молод… лошади… помнишь, мы видели рисунки на стене в пещере… они путешествовали на лошадях… и пешие путники… бродяги… они ходили через Него, а потом слагали песни о Нем… Он был очень красив и светел… Здесь встречались влюбленные, и Он укрывал их… И хранил их тайны… Здесь жили отшельники… бродили пророки… Симон…
 - Лара…
 - Симон, - она вырвала свою руку и на пару секунд снова уткнулась в колени, - понимаешь, все это было!! Тогда, когда не было ни Войны, ни голода, когда Лес был юн и светел… Давным-давно!!.. Деревья, они хранят память… Симон, это история…
 - Лес?..
 - Да, Симон, Он говорил… Мы должны найти другие Леса, мы сможем разбудить их, они должны проснуться!.. Мы должны знать!..
 - Лара, я боюсь, что мы не найдем… этот Лес – последний… Древних не осталось…
- Нет, Симон, ты же сам говорил – карты врут!..
-Лара, я хочу, чтобы ты была права…

Они вышли из Леса еще до рассвета, наспех поджарив на костре остатки вчерашней зайчатины. Иногда только охота и спасала им жизнь, но времени на нее, да и сил, у них не было.
Они не оборачивались, уверенно держа заданный путь, утренняя свежесть придала им бодрости, светлеющее небо – уверенности, скудный завтрак – сытости.
Пока за спиной не раздался стон.
 - Лара, что…
Лес полыхал. Пламя росло на глазах, жадно лизало черную стену, щедро пыхало искрами…
 - Нет, Симон, это не костер… Мы затушили его, по Правилам. Он не мог разгореться… - она снова тихо заплакала. Снова – от бессилья. И боли.
Он сбросил рюкзак и сел на землю.
 - Я хочу, чтобы ты была права… Я хочу…
 - Симон… - Лара опустилась рядом, и он обнял ее за плечи: нежно, почти по-отечески… - Он говорил, Он слышал… Он проснулся и не смог один…
 - Лара… - он почувствовал, что слезы катятся и по его лицу.
 - А еще, - тут она зарыдала в голос, - в Нем, в Лесу, жили эльфы… Симон, эльфы!..