Солидарность

Не судите, да не судимы будете…
 Евангелие от Матфея

……………………………
Всё имеет своё начало, всё имеет исток. Позволь и мне, дорогой мой читатель, начать свой рассказ.
Тёплый майский вечер.Ветерок лениво играет молодой листвой, и обрывками праздничных плакатов. Праздники закончились, начались будни.На пересечении двух улиц стоит пивной бар, прозванный народом - «Рваные паруса». Внутри бара прохладно. Пахнет пивом и воблой. Посетителей практически нет, кроме трёх человек.Первый среднего роста, пятидесяти лет, с одутловатым лицом, беззубым ртом, большими губами.С толстыми пальцами на жилистых руках.Это Пётр Иванович. Второй-«Кулибин», он же Николай Петрович, щупленький, чуть выше пивного столика, с оттопыренными ушами, так же лет пятидесяти, с лицом ребенка и хитрыми бегающими глазками.Третий - Михаил, широкоплечий, высокий, чернявый, на вид лет двадцати пяти.
- Итак,- Пётр Иванович покопался в своей сумке, достал оттуда бутылку водки. Поставил на стол, положив рядом пробку от бутылки, из которой успел, неизвестно когда, смастерить бескозырку. Взгляд его источал удовлетворение от проделанной работы.
Ну, чего смотришь?- сказал он, обратившись к Михаилу, - разливай.
Михаил, взял бутылку, и неуверенно стал разливать водку.
-Лей под ободок,– наблюдая за Михаилом, сказал Пётр Иванович, - И чему Вас только в школе учат?
-Так я столько не выпью, - возразил Михаил.
-Не выпьешь - не пей, но наливай, как положено,- ответил Пётр Иванович.
Михаил, разлил водку и Пётр Иванович, подняв стакан, осмотрев собутыльников, сказал:
-Ну, чтоб у нас всё было, а нам за это ничего не было.- Одним глотком он опорожнил стакан, поставил его на стол, отхлебнул пива и, получив заряд желаемого, ласково посмотрел на Михаила, - Слышал я от твоего напарника, что уходишь?
-Да нет, так ерунда получилась, - Михаил, чуть пригубил, - и как вы её пьёте?
-Поживёшь с наше, научишься, - вставил «Кулибин», - так, что произошло у тебя? - он с нескрываемым любопытством уставился на Михаила, глаза его выражали неподдельный интерес.
-Говори, говори, - подхватил Пётр Иванович.
-Ну, что произошло? Ты же знаешь, Пётр Иванович, мою мать?
-Знаю, хорошая женщина, - утвердительно сказал Петр Иванович, - в финскую воевала, в отечественной участвовала. Интеллигентка. С бабками во дворе не якшается. Сядет на лавочку и читает себе.
 -Во, во, отчиталась, - подхватил Михаил, - диагноз ей врачи поставили, катаракта.
-Ну, а при чём тут она?
-А притом. Поставили диагноз, но оперировать не стали, не созрела, говорят, а вот когда созреет, тогда и операция. А после операции надо две ночи около неё сидеть, чтоб осложнений не было. А кто посидит? Отец, сам знаешь, только оклемался. Алка?
- Нет, Алка у тебя и так как лошадь, весь дом на ней. Два старика, ребёнок, да ты ещё…
-Так вот, врач сказал, за месяц Вас поставлю в известность, когда операция. Было это в ноябре. А под новый год, вызывает меня Алексей Иванович, начальник, и спрашивает, - Тебе отпуск, в каком месяце ставить?
-Ишь, как тебя уважают…
-Ну, а я ему, не знаю, мать на операцию должны положить, вот в этом месяце и надо…
-Ну, а он?
-Он сказал проблемы нет, мать ведь. Только чтобы я его за месяц предупредил, чувственный гад.
-Ну?
-А в апреле, врачи назначили матери дату операции на 12 мая. Я и побежал к начальнику, так мол, и так Алексей Иванович, отпуск надо в мае. А он мне и говорит: - Раньше надо было думать.- Как раньше? И так за месяц пришёл. А он мне: - Приказ на отпуск подписан директором. Изменить ничего не могу, ищи, может, кто с тобой поменяется. - Я глянул, а у меня декабрь. Какой дурак весну на зиму менять будет?
-Ну, а ты чего? - полюбопытствовал Пётр Иванович,
-А я чего, пишу заявление об увольнении, благо пока отработка, успеваю к операции.
-Да, - протянул Пётр Иванович, - картина, приплыли.
-А он рвёт заявление.
-Ещё бы, где такого дурака найдёт, план тащишь, не пьешь, не прогуливаешь, никакой головной боли от тебя. Ну, и?
- Пишу новое. Иду в отдел кадров. А там мне объясняют, без визы руководителя не берём, Что делать? Бегу к директору. А секретарша, выдра крашенная: - Не пущу, не приёмный день, и его нет. - Я ей говорю, примите моё заявление, - а она как разошлась, словно я ей на мозоль наступил. – Вас тут тысячи и каждый будет мне свою дрянь нести,- развизжалась. Главный инженер вышел,- Вы чего хулиганите? - это он мне,- сейчас милицию вызову. - Я ему объясняю, а он меня выпроводил. Это так заело, так заело. Сам же мне грамоту вручал за показатели. Куда идти? Смотрю парторг. Я к нему, а он мне некогда, на конференцию опаздываю. Я в местком. Не поверишь Петр Иванович. Открываю дверь, а наш месткомыч с пола встать не может, готов, языком не ворочает. Увидел меня, промямлил, - Я сегодня не в форме. Болен. Приходи завтра. - Всё. Круг замкнулся, что делать? Куда податься? Иду понурый, а тут напарник мой Саныч, то да сё, он, меня и надоумил, иди в ЦКа Профсоюзов.
-Прервись,Левитан. Горло сушит, - скомандовал Пётр Иванович.
Поднял стакан, выдохнул, выпил, положил кусочек хлеба в рот и сказал: - Трави дальше Достоевский…
-Дальше прилетел я в В.Ц.С.П.С., отсидел два часа. Захожу в кабинет. Объяснил, что к чему. Выслушала меня кикимора, и радостно так говорит, - Надо Вам в отраслевой, - и пишет карточку. Я ей, неужели Вам так трудно позвонить, чтоб приняли заявление,- а она мне,- Вас тут столько ходит, а я одна. Пойдёте или нет?- Ну, я эту карточку взял, пошёл на выход, и чёрт меня дёрнул сказать, теперь я знаю, почему в Польше «солидарность»….
Сам в отраслевой, благо он не так далеко. Пришёл, к секретарше, отдал карточку, та идите в такой-то кабинет. - Я…
-Охолонь.Давай пропустим, а то на сухую тяжело слушать.- он быстро разлил водку,- За солидарность. - выпил, пожевал, - Ну, давай, трави дальше…Хемингуэй …
- Я в кабинет, а там никого. Поверишь столов много, а там никого. Встал я напротив дверей, сесть не на что, стою. А по коридору ходят такие важные, и разговоры у них, кто, куда поедет за рубеж, кто с кем переспит. Сколько же гадов кормим, Петрович?!-
-Ладно, кончай, не тяни, водка киснет.
-Да,стою.Счёт времени потерял. Стою злой, а тут секретарша выходит, видит меня и удивлённо так, - Вы ещё здесь? - Я ей объясняю, там никого нет. Убежала она куда-то. Смотрю, ведёт, обалдуя. Метра два ростом, на таком пахать и пахать. Привела его в кабинет, о чём - то с ним пошушукалась. Выходит, и говорит мне, заходите.
Я зашёл. Эта «верста» и спрашивает, по какому вопросу. Я смотрю, а глаза у него мутные, мутные. Объяснил ему. Он мне, так удивленно: - Не знаете, как уволиться? Заказным с уведомлением , - а я его спрашиваю:- Что?За мой рабочий пятак?
«Верста», выпучил на меня глаза, куда и сонливость с похмельем делась: - Грамотный?
-Ну, да…
-Иди.Позвоню.
-Куда,к кому?
-В отдел кадров иди.
На том мы и расстались. Прибежал в кадры, а меня опять к начальнику посылают.
 Тут у меня чуть инфаркт не случился, это опять снова здорово. Делать нечего, пришёл к начальнику. Он взял заявление, подписал, а мне и говорит:- Ну и дурак же ты, хотел в отпуск, а увольняешься? - Так вы же не пускаете. Он тут же рвёт моё заявление: - Пиши на отпуск, - я и написал.
-Так может, он денег хотел,а ты не въехал?- вставил "Кулибин", заинтересовано смотря на Михаила.
-Нет, денег он не просил и доброхотов не посылал, - отпарировал Михаил, и глазки Кулибина потухли.
-Эпопея! Всё или ещё, что? Пржевальский...
-Ага. Утром, на следующий день, прихожу на смену, а меня не пускают. Иди в местком. Пришёл, жду, время идёт, а его нет. Ну, к десяти пришёл работничек. Завёл меня в кабинет и так трогательно спрашивает: - Как у тебя дела? - Нормально, говорю.
А он мне: - Ты свои проблемы решил? - Решил,говорю.- Ну ладно иди,- я к дверям, а он мне вдогонку: - А, что ты там про солидарность говорил? - Я ему: - Ничего. Вот, и у кого нам защиты искать, а?…"Литр" Иванович? Ты посмотри, сколько их освобождённых на предприятиях сидит,а в ВЦСПС,райкомах,обкомах.Разные парторги,комсорги,профорги - это ж миллионы и все жрут. А Ленин писал, что члена партии от работы может освободить только смерть.
-Ну, ты сказанул. Ты бы ещё Христа вспомнил. Появись он сейчас, снова на кресте распяли бы. Не у кого, ёлы палы, нам защиты искать. Кормим иждивенцев, наплодили их на свою голову, мать их так.…Эх!… Наливай. Да по домам, пора баиньки.…На сегодня всё, шабаш, - подвёл он черту.

До перестройки оставалось десять лет…..