Сказки Русского Духа. 24. Север

Оторвав взгляд от великолепных кружевных узоров, Царевич взглянул на подходящего к нему могучего богатыря. «Отец!» - хотел было воскликнуть Царевич, но в следующее мгновение, поняв, что ошибся, встал в приветственном поклоне.

- Ну, здравствуй, Царевич! – обратился к нему богатырского сложения мужчина, который оказался при более внимательном рассмотрении вовсе не богатырем. По его величественному взгляду и стати явно угадывалась княжеская или даже царская кровь. При этом одет он был далеко не по-царски. Рукава свободной рубахи закатаны, а сверху фартук толи кузнеца, толи плотника. Однако все безупречно чистое и опрятное, в том числе и его окладистая борода. – Не узнаешь?
- Здравствуйте, – промолвил Царевич, теряясь в догадках, где это он оказался и кто перед ним.
- Понятное дело! – рассмеялся «богатырь», - Велика сила нашего творения!
- О чем, это Вы? И простите, но я Вас не знаю.
- Как тебе моя сказка? – не обращая внимания на вопрос, спросил «богатырь» и кивнул на стену величественного неописуемой красоты храма.

Царевич вновь уставился на узоры. Что-то глубоко знакомое показалось ему в этой замысловатой лепнине на стене, напоминающей морозные узоры. Присмотрелся … ближе… еще ближе… И вот уже в тончайших сплетениях кружев стали угадываться образы сказочных стран, животных и людей. Внимание Царевича все больше и больше погружалось в эти причудливые образы, которые вдруг стали оживать и разыгрывать перед взором Царевича захватывающие сюжеты.
- Бр-р-р, - потряс головой Царевич, - Наваждение какое-то!
- Ну? – уставился на него «богатырь».
- Да скажите мне, наконец, кто Вы? – не выдержал Царевич, - И где я? Куда девался Терем и конь?
- Ха-ха-ха! – рассмеялся «богатырь», - Да ты еще так и не отошел от сказки! Увлекающаяся ты, однако, натура. Здесь, все здесь. На терем ты только что смотрел. Если бы присмотрелся, и коня нашел бы там и себя. Прибыли мы уже, вернулись домой. Ты так еще и не понял?
- Так это ты! – воскликнул от удивления и радости Царевич, - Это твой настоящий облик?
- Ну вот, опять. Как ты все время стараешься запихать меня в какую-нибудь скорлупу. Да нет у меня облика никакого. Всякий облик – лишь игра. Как и у тебя тоже. Конем, это я так, тебе подыграть, чтобы легче было тебе во всем разобраться и вспомнить, вернуться обратно.
- Вернуться обратно… - протянул Царевич и осмотрелся вокруг, - Теперь вспоминаю. Ты сочинил эту сказку для меня…
- Ну да! И ты согласился воплотить ее в жизнь! – обрадовался «богатырь». Который был и не богатырь вовсе, как вспомнил теперь Царевич, а Дух Русского континента, Дух земли русской. Он ее придумал, он привлек на нее души и сочинил им жизни на этой суровой, но прекрасной земле. Жизни эти он называл сказками.

Царевич еще раз обвел взглядом величественный испещренный узорами храм. Он смотрел на его стены, колоны, потолок и даже пол, и понимал, что все это и есть самая настоящая жизнь, которую переживает, всяк входящий сюда и читающий эту замысловатую вязь тончайших и прекраснейших узоров. Только теперь он обратил внимание на блуждающие толпы призрачных тел, иногда отдаленно напоминающих облик людей, а иногда и вовсе непонятно что. Он знал, это души захваченные сюжетами сказок Русского Духа и отдавшиеся их потоку, ярко переживая коллизии выбранных ими героев.
- Ого! Сколько здесь народу! – подивился Царевич, - Разве будет столько на Земле?
- Нет, конечно, - ответил Дух, - Большая их часть прибывает на Востоке.
- Почему так? – озадачился Царевич, - Разве на Юге их не должно быть больше?
- Помнишь поток, поднимающийся с Юга на Восток, потом движущийся на Запад и далее низвергающийся оттуда обратно на Юг?
- Да, ты говорил, что это время.
- Совершенно верно, это время. Время создаваемое общим потоком движения внимания этих вот душ, – и он указал на блуждающие по храму призрачные тела.
- Оно что, движется по кругу?
- Именно. Внимание всегда движется по замкнутым траекториям. По большим и маленьким, но всегда замкнутым. От величины траектории зависит широта и значимость создаваемого таким движением образа. Вот время и есть почти самый объемлющий образ.
- Почти?
- Да. Потому что есть образы и пошире времени.
- И что это за образы такие?
- Хм. А ты прямо не знаешь, - улыбнулся Дух, - посмотри вокруг.
- Север! – воскликнул Царевич, обрадованный своей догадке, - Север ведь не входит в круг времени!
- Конечно Север, - засмеялся Дух, - и все, что здесь происходит. Только вот попадает сюда пока лишь ничтожно малая толика внимания всех душ.
- Как! – удивился Царевич, - Так выходит, что все их внимание бесконечно зациклено в потоке времени, и они никогда не очнуться от твоих сказок?
- Ну не так все драматично, Царевич. Во-первых, внимание зациклено не бесконечно, точно так же, как оно не остается бесконечно зацикленным в образе физического мира Земли. Ты ведь знаешь, люди умирают. А во-вторых…
- Да, но попадают при этом лишь на Юг и далее на Восток, – перебил его Царевич, - А потом, как я понимаю, все повторяется заново. И лишь немногим суждено попасть на Запад в этот магически автоматизированный рай.
- И еще меньше тех, кто оказывается здесь. Ты спрашивал, почему больше всего душ скапливается на Востоке? А все довольно просто. Туда с Юга их поднимает восходящий поток времени. Иначе говоря, их поднимает общий поток внимания, который увлекает внимание каждой отдельной души. Правда не каждая полностью отдает свое внимание этому потоку, вот и прорываются некоторые из них во всякие неведомые закоулки.
- Хорошо, почему тогда, так же толпою они все не устремляются на Запад, следуя общему потоку времени и внимания?
- Хм, они бы с радостью, да Юг не пускает. Они же все с Юга, и часть их внимания осталась там. Они все захвачены страстью, жаждой чувственных ощущений. К тому же Запад пугает их своей жесткой упорядоченностью и необходимостью служить какому-либо духу. В итоге возникает своего рода обратный поток внимания с Запада на Восток. Есть и еще одно обстоятельство. Как бы не притягивал их Юг, а полностью возвращаться им туда не хочется. Ведь это потеря сознания, своего индивидуального "Я". Оно просто растворяется там. А, как тебе известно, с Запада только одна дорога, следуя времени – на Юг. Страх перед утратой своего "Я" направляет часть внимания против всеобщего потока, против времени в прошлое. Все ищут спасение в прошлом, то есть на Востоке. Вот и образуется там великое столпотворение.
- Что-то все это мне напоминает жизнь на Земле. Восток и Запад – жизнь, где Восток юность, а Запад старость, за которым падение в загробное никуда Юга. Тот же страх смерти и стремление задержаться в юности.
- Ты прав, Царевич. Земля ведь всего лишь проекция виданного тобой Креста сторон света.
- Так я что-то не пойму. По сторонам света души проходят после смерти на Земле или во время жизни на ней?
- Вижу, ты запутался малость. Это у людей такое складывается впечатление, будто все это разные миры, которые они последовательно проходят после смерти. Но ты ведь знаешь, что внимание души это не одна точка или пятно или луч. Это поток, состоящий из множества точек, который может делиться на бесчисленное количество более мелких потоков. А посему внимание каждой души прибывает всюду. Только вот суть то в том, где его больше? На что душа более сконцентрирована? От этого и зависит ее мир. И тот, кто умеет управлять своим вниманием, тот и творит свой мир, а не следует за ним на привязи.
- Получается, что, живя на Земле, человек одновременно движется и по сторонам света?
- Не просто движется, а вся его жизнь на Земле зависит от этого движения. А, умерев, он просто освобождает свое внимание от образа Земли и обнаруживает себя в этом круговороте сторон света.
- Ага, - рассмеялся царевич, - При этом на самом деле блуждая здесь среди твоих сказок.
- Ну-ну, - в свою очередь засмеялся Дух, - А ты как считаешь, ты сейчас читатель сказку или ее герой?