Тот самый Млечный путь

Много раз слышал о том, что звезды, дескать, помогают влюбленным, что парочка всегда любуется ими, и особенно тем самым, знаменитым Млечным путем, по преданию который всего-навсего является пролитым козьем молоком, которым кормился Зевс, этот Бог Богов, самый могучий из существующих Богов того времени, но у меня родилась такая зарисовка....
Мы с тобой идем по улице, которую и улицей-то назвать трудно: на тротуаре валяются пивные банки и бутылки, тут и там снуют вертлявые старушки, которые эту самую посуду подбирают в сумки и кошелки, а потом тащат их приемо-сдатчикам, получая жалкие копейки, но копейки, которые столь необходимы им для поддержания своего существования в наше, уж очень непростое время, а мы с тобой идем, и над нами сияет белым молоком, равнодушно взирая на всю эту кутерьму, тот самый Млечный путь, ему, путю, как-то совершенно до лампочки, кто, куда и сколько, ему все равно, капает или падает звезда с небес, он всесилен, потому что практически вечен, как не вспомнить тут слова Печорина: "Они, звезды, светили до нас, будут светить нам, пока мы живем и будут светить потом, когда нас не станет", а действительно, прав старина Печорин, какое им, звездам, дело до нас, почему мы все время пытаемся связать свою судьбу с ними, почему мы так хаотично цепляемся за гороскопы? Возможно, мы боимся неизвестности, и именно в гороскопах хотим найти ответы на сотни тысяч наших почему, все может быть в этой жизни, другой все равно не будет, а пока мы с тобой бредем по замусоренной и захламленной улице, и нам, как это ни странно, но нам хорошо, мы с тобой - и нас уже двое, а это почти мир, целая Вселенная наша, и нам сам черт не брат, мы любим и плевать нам на всесилие Млечного пути.
Какая разница, кто ты, и какая разница, кто я? Разве мало нам того, что мы вдвоем, я прижимаю тебя к своей груди и слышу, как гулко стучит твое сердце, ты прижимаешься ко мне и слышишь набатные удары моего сердца, мы с тобой напоминаем малиновый перезвон церквей на святой праздник, но чу, Млечный путь, он внимательным оком смотрит на нас с высока и ждет, чего он ждет? Быть может он ждет признания в любви к себе, а может ему просто охота еще раз показать, напомнить всем, что он-то бессмертен, и он знает правду жизни.
Мы присели на грязную лавочку, много раз оплеванную молодцами, теми самыми, что любят собираться шумными компаниями, и которые, то есть компании, предпочитают обходить редкие прохожие дабы не получить по физии, еще не их время, и мы пока свободны, только бы понять от чего свободны, хоть бы не от жизни? Упала звезда, и что? На поверку оказалась простым камнем-булыжником, мы их сотнями проходим мимо ежедневно, пройдем - не заметим. А ты смотришь на меня своими глазами-лучиками, они так прекрасно горят в ночной прохладе городка, мне становится хорошо и хочется вспомнить, что я тоже тот самый Алеша-попович, меня и зовут так же, как его, и я могу совершить для тебя подвиг, и я могу для тебя сделать все, меня не надо просить, умолять или требовать, я готов на все ради тебя, хочешь, я этот булыган, что прилетел издалека, заставлю сиять заново, и он будет светиться только для тебя и в честь тебя, хочешь? Ты улыбаешься томно-нежно, кладешь мне свою руку на рот, словно навешивая замок на мои уста, и говоришь мне озорно - дурачок, ну и пусть, пусть я буду дурачком, а разве все влюбленные и не есть немного дураки, зная, что они смертные, они смеют любить и клясться в вечной любви?
Я не сдержан, меня всего распирает от чувств к тебе, и я прошу, да нет, я требую поцелуя, я льну своими жаркими, пухлыми губами к твоим губам, я впиваюсь в них и пью этот источник жизни, спеша его испить до дна, ты отстраняешься от меня и, хохоча говоришь, что я совсем спятил, спятил так спятил, что такое ум по сравнению с тем счастьем, что даешь его мне ты? Ум нужен тем. кто одинок в пути. кто один, совсем один бредет или тащится по Илечному пути. А Млечный путь, пусто и равнодушный мерцает безмолвно в вышине, ему нет дела до нас, он занят своими делами, ему надо управлять Вселенной.
Бессмысленно просить продлить время, разве можно длинее сделать час, минуту, наконец секунду, или все же можно, и для двоих время воистину замедляет свой бег, не понять, да и надо ли понимать то, что и так понятно, что является самой жизнью. Сегодня, благодаря тебе я стал мужчиной, не мальчиком, не тем подростком с причудами и привычками малого пацана, который еще совсем недавно игрался в игры, который стыдился своей девственности и своего порока, который с замиранием сердца слушал рассказы друзей о, впрочем не будем искушать читателя и вернемся на землю, сегодня я стал настоящим, всамделешным мужчиной-войном, который готов и защищать тебя, свою самку, все же прав был старикан Толстой, который отвел Наташке только семейные дела, как ни крути, как ни верти, а удел женщины семья, боже, как хорошо звучит это ветхое, заношенное слово "семья", может и впрямь в нем спрятано семь "я", может, все может, и который призван о тебе заботиться, всегда и везде только о тебе. Нет, не хочется смотреть мне на этот далекий и равнодушный Млечный путь, ты для меня звезда, ты - моя Наяда, и за тебя готов я пасть в битве и отдать самое ценное и дорогое, что я только имею - жизнь, ты же подарила мне свою девственность, а я готов отдать тебе свою жизнь, мало или много это - решать только тебе и никому больше.
Можно ли надеяться на чудо? Да, можно, чудо готово произойти, если ты в него веришь, но наше с тобой чудо там, у тебя внутри, оно еще крохотное и маленькое, его еще и не видно совсем, но он уже живет, требует к себе внимание и растет, с каждым часом, с каждой минутой оно прибавляет и в весе и в росте - это чудо есть плод любви нашей, есть наш будущий ребенок, и ровно через девять месяцев я стану отцом, много ли это или мало - решать мне, и только время знает ответ, а Млечному пути нет дела до нашей радости, до нашего с тобой ребенка, он (путь) летит во времени и пространстве, холодный, никому не принес он ни радости, но и горя тоже, и слава Богу, мы идем с тобой по улице, нам просто хорошо, я счастливый дурачок, почти что из сказки, тот самый, который за чудом ходил.
Впереди у нас с тобой вечность.