Нарочно не придумаешь часть2

***

В родильном доме:
- Вы пришли за девочкой?
- Нет, за мальчиком.
- Да? А чего же тогда в розовом халате?
Это абсолютно реальный диалог. Выяснилось, что некоторые мамочки в роддоме иногда чудят: если у них родился мальчик, то забирать его приходят непременно в синем халате, а если девочка, то в розовом.


***

Перебирая какие-то бумаги, Вика находит ценники на наши обручальные кольца. Читает: «поставщик такой-то, г. Москва, улица Обручалова».





***


В костромском зоопарке бурого медведя нарекли столь замечательным, сколь и нелепым именем – Ежик.





***


Наткнулись где-то в черте города, при рытье котлована на бомбу времен Великой Отечественной войны. Съехались милиционеры, саперы, ну и журналисты, само собой. Первые выставили оцепление. Одна из моих коллег попыталась протиснуться к саперам, задать несколько вопросов. Есть это у нашей братии – идти напролом, даже в небезопасных ситуациях.
- Женщина отойдите. Туда нельзя! – оттеснил ее милиционер. На что она с неиссякаемым достоинством ответила:
- Я не женщина! Я журналист!






***


Мне посчастливилось всего пару минут говорить с замечательной актрисой Инной Ульяновой. Той самой «дамой с лисой», которая так виртуозно соблазняла Вячеслава Тихонова в «17-ти мгновениях весны», так по-своему любила Хоботова в «Покровских воротах» и так профессионально чистила газовую плиту с помощью одного универсального средства в телерекламе.
Инна Ульянова вместе с Михаилом Казаковым и Татьяной Догилевой приезжали в Ростов со спектаклем «Спиритический сеанс». Я достал тогда пригласительный, по блату вошел в театр через служебный вход и так же, после спектакля намеревался покинуть храм искусства. Спектакль мне понравился, я подарил Догилевой букет роз и получил от нее, прямо на сцене росчерк пера в блокноте. Довольный собой, я вышел из зрительного зала, обогнул просторный холл театра, шмыгнул в боковую дверь, которая вела к служебному выходу, и буквально натолкнулся на Инну Ульянову. Она стояла посреди небольшого зала и изучала содержание бумаг на досках объявлений: списки артистов, расписание репетиций, всякую всячину для внутреннего пользования. У стены, в креслах восседали все остальные участники спектакля. Вероятно, за ними должен был вот-вот приехать какой-то транспорт.
- Извините, - сказал я, вовремя притормозив, и задал глупый вопрос – Вы Инна Ульянова?
- А вы? – спросила народная артистка России, - вас как зовут?
- Володя, - я немного растерялся, но открыл свой блокнот и, щелкнув авторучкой, попросил:
- А можно автограф?
Она писала долго. И пока писала, жаловалась на зрение, совсем как своему старому знакомому. Чтобы поддержать разговор я сказал:
- А я помню вашу «даму с лисой».
- Это где «в любви я Эйнштейн»? Боже мой, Володечка, сколько лет прошло, - она закатила глаза и улыбнулась.
- И рекламу смотрю с вашим участием, - продолжаю.
Ульянова всплеснула руками:
- Приходится, Володенька, а что делать? Деньги надо зарабатывать, а как Вам наш спектакль?
Я коротко рассказал о своих впечатлениях.
Инна Ивановна подала мне блокнот.
- Вот я вам тут написала: удачи Вам и успехов, в этом сложном мире, всего самого доброго и хорошего. У вас же семья есть?
- Есть, - говорю.
- И семье вашей всего наилучшего, Володечка.
- Спасибо, – я поцеловал ей руку и вышел на улицу. Мне в какой-то момент показалось, что я знаю Ульянову много лет. Так непринужденно, легко она общалась со мной. В чем секрет этого отношения к людям? В чужом городе увидеть юношу, написать ему целую страницу о любви и удачи, назвать его несколько раз по имени и оставить очень светлое о себе впечатление.
 Почему это дано не всем?





***


Я тогда только начинал работать на телевидении. В Ростове проходил фестиваль шансона и к нам в студию программы «Тема для разговора» должны были пригласить Александра Кальянова. Вести программу предстояло мне, так как в тот я момент замещал основного ведущего. Нужно было взять у известного исполнителя грамотное интервью: поговорить о самом фестивале, о развитии жанра, как такового, о творчестве самого певца. В общем, схему беседы я себе представлял вполне четко.
 С творчеством Кальянова я был знаком и раньше, но, чувствуя весь груз ответственности, решил серьезно подготовиться. В музыкальном магазине купил его новый альбом, дома внимательно прослушал каждую песню, подготовил, как мне показалось, оригинальные интересные вопросы и пришел на работу «во всеоружии». За десять минут до эфира, в студию в сопровождении редактора входит… Сергей Трофимов.
- Трофим, - представился автор и исполнитель.
Я растерялся. О Трофиме я ничего не знаю, кроме: «бьюсь, как рыба, а денег не надыбал». Два дня жил творчеством Кальянова и вот вам, здрасьте! Видимо, моя растерянность и неподдельное волнение от взгляда Трофима не ушли.
- Волнуетесь? – спросил он
- Есть немного. Дело в том, - начал я зачем-то оправдываться, - что программа эта не моя, поэтому испытываю некий дискомфорт…
- Как с чужой женой, - уверенно перебил меня Трофим
- Не знаю, не был - не был, - поспешил я снова оправдаться и, кажется, смутился еще больше, чем прежде.
Жаль, нам тогда так и не удалось поговорить с популярным исполнителем шансона об этом его бесценном опыте.
 

***



Однажды в редакцию «Русского радио Южный Регион» пришло, на первый взгляд, очень позитивное письмо. Не поручусь за точность, но общий тон послания был таков: «Дорогие ди-джеи! Мне очень нравится Ваше радио, и вы тоже все классные! У моего парня сегодня день рождения. Мы уже давно вместе, я его очень люблю, жить не могу без него, и хотела бы Вас попросить передать для него песню группы «Дискотека Авария» - «Заколебал ты».





***



Мне довелось работать с интереснейшим человеком, донским оператором – документалистом Юрием Ивановичем Мусатовым. Как-то я попросил его: «Давайте, Юрий Иванович сфотографируемся на память», на что он, с присущим ему юмором ответил: «Володя зачем? Я умирать пока не собираюсь».
Однажды Юрий Юрченко, когда-то работающий режиссером на ростовской студии кинохроники, где оператором трудился Ю.И., рассказал мне такую историю. Снимали в Ростовской области очередное документальное кино о битве за урожай. Съемки проходили в основном «на натуре»: в полях, среди скудных деревенских пейзажей. Ю.И., оператор будущего «шедевра» все время мучился недостатком «живой картинки». И вот, в какой-то момент видит он у избушки сидит древняя старушка, колоритная такая бабушка, каких можно увидеть только здесь, в глубинке. В голове мгновенно созревает дерзкий, но гениальный план. Ю.И. подходит к ней, достает из своей сумки кубик Рубика и протягивает старушке. Смотри, мол, бабушка, какая у меня штука есть интересная. Старушка берет кубик в руки, с любопытством рассматривает. А он еще и крутиться, гляди как – подсказывает оператор и начинает снимать. Каково? В глухой деревне сидит на крылечке бабуля и сосредоточенно осваивает кубик Рубика!
 Этот кадр, по утверждению рассказчика, вошел в готовый вариант документальной картины. А позже фильм взял множество призов на различных конкурсах.







***



Организовал нам как-то областной военком эксклюзивную поездку в пехотную дивизию в Камышине. Мы должны были подготовить материал о буднях наших земляков, ребят из Ростовской области, которые здесь служат. Ничего не жалея для позитивной пропаганды армейской службы, военком распорядился доставить нас до места на служебной машине, дал в сопровождение начальника отдела по воспитательной работе, (кстати сказать, отличного офицера) и «заправил» нас офицерским сухпайком.
Как сейчас помню, за рулем солдатик по имени Виталик. С ним-то, собственно говоря, и связана эта история. Приезжаем в Камышин, находим место расположения дивизии. Майор удаляется на КПП, предупредить о нашем приезде, уточнить обстановку. Виталик идет за сигаретами в ближайший магазинчик напротив воинской части. А тут надо уточнить, что Камышин городишко небольшой, и впечатление он на нас произвел…. да, в общем-то, никакого впечатления. Серо, безлюдно, не очень хорошие дороги. Уж, не знаю, может быть, мы в такое время года сюда попали, но факт остается фактом: унылый маленький городок. Сидим с оператором на заднем сидении, ждем. Видим, от магазинчика идет расплывшийся в улыбке Виталик.
- Представляете, - говорит он, - прихожу в магазин, а у них там из сигарет «Наша марка» только, а так папиросы одни. Я тетеньке говорю: «Дайте мне «Винстон» легкий, пожалуйста», а она ничего не отвечает, смотрит только на меня молча. Я ей опять: «Винстон» есть у вас? Сигареты?». Она опять молчит и смотрит. А потом прищурилась хитро и спрашивает: «Откуда это ты такой расслабленный солдатик?» Видно местные бойцы у нее никогда такие сигареты не просили. А когда узнала, что я из Ростова, всплеснула руками, говорит: «Ну, конечно, «Винстон» ему! Тут тебе не Ростов»!
Мы с оператором переглянулись, и я понял: демократия если и победила, то не повсеместно.

PS: Прошу прощения у всех камышенцев. Мы видели лишь маленькую часть вашего города и не сумели составить о нем цельного впечатления. Но этот забавный диалог действительно происходил именно там. Видимо дело не в городе, а в отдельных горожанах.




***


Я очень расстраивался, что в советское время не попал в Мавзолей и не увидел Ленина. Когда Советы разрушились, мне было 12 лет, и еще какое-то время я считал себя одним из ленинских внучат, но совсем скоро у многих и многих НАС отношение к вождю мирового пролетариата изменилось. Изменилось оно и у меня. В Мавзолей уже не хотелось. Каждый раз приезжая в Москву, я приходил, да и сегодня всегда прихожу на Красную площадь. Долго брожу по брусчатке, слушаю бой Кремлевских курантов, останавливаюсь у лобного места, но Мавзолей и «встреча» с вождем меня не привлекают. Наоборот, я искренне теперь удивляюсь, как много лет назад, здесь стояли огромные очереди гостей столицы для того, чтобы посмотреть на труп.
Но все-таки судьба подарила мне встречу с Владимиром Ильичом, который как говорится, оказался живее всех живых. Это случилось некоторое время назад на одной пышной, красивой и размашистой свадьбе. При входе в ресторан гостей встречал САМ Владимир Ильич Ленин. Он приглашал всех пройти на «собраньице», как и положено, картавил и пожимал руки всем желающим. Я тоже поздоровался с ним (попутно опознав в образе вождя знакомого театрального актера) и даже сфотографировался. Ленин, кстати, позировал с удовольствием.
Теперь, когда у нас дома смотрят фотоальбомы, при виде этой фотографии неизменно восклицают: «Это же Ленин»! Разве могу я спорить?





***

В 2004 году в результате теракта взорвались два самолета, вылетевшие почти одновременно из аэропорта «Домодедово». Один из них, выполнявший рейс Москва- Сочи, упал на территории Ростовской области, под Каменском, недалеко от поселка Глубокий.
Я делал репортаж с места падения ТУ-154 для одного из ростовских телеканалов.


Я видел обломки пассажирского самолета. Видел очень близко. Еще вчера, это была мощная техника, здесь все работало: светилось, вращалось, мигало, а теперь по поселку разбросаны куски самолетной обшивки и местные мальчишки собирают их «на память», как сувениры. Я видел, кажется, бесконечный строй солдат, обязанностью которых было прочесать огромную степную территорию в поисках останков людей или техники. А еще я видел погибших мать и дочь, «запаянных» ремнями безопасности в самолетные кресла. Они вот так, в креслах, упали во двор одного из сельских жителей и лежали в куче навоза, предназначенного для удобрения почвы. Несколько часов назад они еще готовились к вылету, может быть складывали сумки, примеряли новые купальники, меняли батарейки в фотоаппарате.
Именно здесь, при виде этих женщин, я всерьез подумал о том, как непредсказуема жизнь, как она скоротечна.

А через неделю мне нужно было лететь в командировку, в Москву. Лететь я боялся. Даже попробовал достать билеты на поезд, но по времени не получалось. Самолетом удобнее. Подлетая к Москве, мы вдруг не пошли на посадку. Сделали один круг над московскими огнями, потом другой. В салоне пассажирам объявили, что «Внуково» не принимает по техническим причинам, и мы обязательно приземлился с небольшим опозданием. Я видел неподдельный страх в глазах моей соседки.
Мы, конечно, благополучно приземлились. Я шел по залу аэропорта и думал: «Что же это за сила такая – терроризм, что заставляет нас бояться каждый день за свою жизнь. Сдавать билеты на концерт на стадионе, сторонится людей с большими сумками в общественном транспорте, подозревать вот этого мужчину черт знает в чем лишь за то, что он нервно озирается по сторонам»?
И если такова наша действительность, то такую действительность я ненавижу.