Ничего личного! глава 24-26

Глава 24.
Игорь Николаев

Мой непосредственный начальник, майор Алексей Николаевич Сахно, молча ходил по кабинету, что было у него явным признаком недовольства. Мы с Володей переглянулись, и я доложил ему об обстоятельствах прошедшего дня и ночи.
Он помолчал:
-Ориентировку на обоих дали?
-Конечно. Такое впечатление, что парни исчезли. Либо очень хорошо прячутся, либо уже уехали.
Алексей Николаевич подумал, потом полез в стол, поискал записную книжку. Полистав ее, нашел какой-то номер и сказал мне:
-Есть у меня в Киеве один человек, мы с ним вместе учились. Думаю, он нам поможет, чтоб без проволочек и закавык всяких. Давай установочные данные на этого твоего Игоря. А сам займись делом Орешникова, оно на контроле у начальства, и мне за него каждый день голову моют.
Мы с Володей вернулись в кабинет. Я сел за стол, пошарил в ящике и нашел начатую пачку печенья и банку кофе. Володя включил чайник.
Я взял кружку, печенье подвинул Володе.
-А ты чего? – удивился он.
-Меня Вика завтраком накормила.
По молодости лет мой напарник вечно озабочен проблемой, что бы съесть и с кем переспать, поэтому он с завистью спросил:
-Чем угощала?
Я засмеялся:
-Расстегаями.
-Да ну?
-Вот тебе и да ну, – и добавил для красочности, - с разными начинками.
Он вздохнул:
-Повезло этому Тимуру: и девушка красивая, и готовит хорошо. А вот мне почему-то все по отдельности попадается: если красивая, то готовит так, что есть нельзя, а если хозяйственная, то крокодил типа нашей завархивом.
Володька еще порассуждал на эту тему, и я перестал его слушать. Вспомнил, как мы хором уговаривали Вику остаться, опасаясь, что в Москве ей может угрожать опасность.
Она только плечами пожала:
-Вчера, между прочим, стреляли именно здесь. Логичнее предположить, что останься я здесь, преступник снова нападет. А там я буду на людях.
Тимур сразу объявил, что отвезет ее сейчас же к друзьям, а Сергея попросил побыть с Вероникой и тетей Катей. Вика твердо сказала:
-Насчет Сергея мысль правильная, а вот я никуда не поеду. Ирине с Сережкой сегодня в институт надо, и я туда тоже подъеду. И вообще, у меня куча дел. Если все позавтракали, можем ехать.
Мужики только переглянулись и укоризненно покачали головой.
Володя с сожалением глянул на пустую пачку, допил остывший кофе одним глотком и поднялся.
-Поеду на Пресню. Есть у меня одна мысль. Этот Игорь, он непонятно зачем здесь толчется. Такое впечатление, что у него что-то не срослось. Сам не пойму, что, но хочу поспрашивать в букинистических отделах и комиссионках по скупке всякого антиквариата, не интересовался ли кто ценами, или еще что. А тебе я вызвал на 12 часов дня свидетельницу по Орешникову. Мадам Снопкова, вдова убитого банкира, дама, неприятная во всех отношениях.
Он ушел, а я только собирался привести в порядок документацию по делам, как на пороге возникла мадам Снопкова.Через пять минут я проникся к Орешникову, главному подозреваемому по делу, неприятными чувствами. Вот если бы он, вместо того, чтобы взорвать своего шефа, грохнул бы мадам, избавив меня от бесед с наглой, высокомерной бабой, я был бы ему благодарен.
Я терпеливо выслушивал ее гневные жалобы на бездействие милиции, на мать убитого мужа, которая собирается делить имущество, на неблагодарную девчонку, дочь мужа от первого брака, которая, как оказалось, собирается замуж за этого самого Орешникова… А этот Орешников вообще аморальный тип, он ведь даже к ней, замужней женщине, интерес проявлял, и, если бы она не проявила твердость… И неожиданно в моем мозгу четко возникла мысль, что эта самая мадам и заказала своего мужа. А что?
В ходе следствия было установлено, что муж не собирался долго терпеть ее несносный характер, и даже завел себе пассию на стороне. Его давний друг и компаньон даже нехотя признался мне, что в последние месяцы приятель уговорил его перевести на свое имя большую часть активов, естественно, в тайне от жены. Ясно, что при разводе он делиться не захотел бы. Мужик он был здоровый и не старый, о завещании, естественно, и не думал. А как наследница по закону она получила бы неизмеримо больше, несмотря на претензии престарелой свекрови. И заодно получала возможность засадить в тюрьму водителя мужа, молодого парня, который завел страстный роман с ее падчерицей, хотя она сама, кажется, была совсем не против, чтобы он стал ее любовником. И все было бы в рамках приличий, все как у цивилизованных людей. Ну не замуж же за него выходить, в самом деле?!
Я вспомнил, как нежно Вика относилась к своей свекрови, как они дружны с Вероникой, дочерью Тимура, вспомнил Ирину и ее сына, Сашку, Тимура, Юрку, вспомнил, какие непростые отношения связали их всех, и тихо порадовался, что в мире есть и нормальные люди, а не только такие сколопендры. А ведь молодая, красивая и богатая, чего еще надо!
Я хмуро поднял на нее глаза и сказал:
-Я, собственно, вызвал вас по другому вопросу. На днях в подмосковном поселке в подпольной мастерской, где разбирали на запчасти угнанные автомашины, задержана группа молодых людей. В числе прочих транспортных средств в мастерской находилась Субару, которая зарегистрирована на ваше имя. Однако ребята предъявили генеральную доверенность, выданную вами. Расскажите, пожалуйста, когда и при каких обстоятельствах вы передали им права на автомобиль? Ребята интересные, и излагают довольно занимательную историю.
Ее глаза забегали, она очень натурально побледнела и заговорила:
-Они все врут! Как вы можете им верить? Да они из тюрем не вылазят, одни рожи чего стоят!
-Значит, факт знакомства с ними вы не отрицаете?
Дальше в течение двух часов я выслушивал рыдания мадам Снопковой, мольбы, просьбы понять ее, не губить ее жизнь. В промежутке между всем этим, Снопкова пыталась соблазнить меня, но тут уж я был тверд.
Отмучившись по полной программе, я добился признательных показаний в обмен на обещание оформить все, как явку с повинной. История оказалась незамысловатой: банкир прихватил свою супругу на очередной шалости, и сказал, что не хочет терпеть больше ее мерзкий характер. С деньгами ей расставаться страшно не хотелось, и она попросила совета у своего последнего любовника, по совместительству тренера в фитнессцентре. Он ей и подогнал двух отморозков, согласившихся грохнуть ее мужа. В оплату услуг она выдала им генеральную доверенность на машину, пообещав позже рассчитаться. Свободных денег у нее не было, а у мужа-банкира просить на киллеров для него же она не решилась, да он и не дал бы.
В самый разгар нашей беседы позвонил Володя:
-Игорь, тут такое дело. Зашел я на рынок за сигаретами, а рядом с киоском книжная лавка. Продавец сидит и увлеченно читает старый истрепанный журнал. Ты можешь мне не верить, но это второй номер «Современника» за 1836 год. Я тут устроился напротив рынка, пасу парня, вдруг кто-то подойдет к нему. Торговля у него идет так себе, покупателей совсем немного. Игорь, давай сюда с кем-нибудь из ребят.
Я выскочил в коридор и сразу же наткнулся на нашего практиканта Женю. Мы его отправили разбирать архивные дела, чем он был страшно недоволен. Наскоро объяснив ему суть дела, я оставил его с мадам Снопковой, велев помочь ей внятно изложить все на бумаге.
Сам я помчался к начальству. Алексей Николаевич был у себя. Он сидел за столом и читал факс.
Внимательно выслушал меня, кивнул:
-Бери ребят и вперед. Смотрите, не спугните его. – Я только глаза подкатил. Алексей Николаевич вздохнул: - Занятный у тебя фигурант по делу проходит.
Он протянул факс мне.
-Что, приятель киевский отозвался? – обрадовался я.
-А то. Лет пятнадцать назад было громкое дело в этом интернате для одаренных детей. Директора осудили по статье за педофилию. По делу проходило больше двадцати детей, в том числе Максим Пчелко и Игорь Гедда. Приятель говорит, что там вообще очень громкие имена замешаны, не только художников, но и политиков, даже один министр. Тогда такие дела были редкостью, и это замять не удалось. Там, в бумажке, все подробно написано, потом почитаешь. И что интересно: ни Максим, ни Игорь этот не дали против своего учителя, если его можно так назвать, никаких показаний. Там их биографические данные есть, у обоих нет отцов. Вот и не верь после этого Фрейду. После интерната пути их разошлись. Чем занимался Максим, не знаю, мать его забрала во Львов, а Игорь, он на два года старше, поступил в институт. Занимался коммерческой компьютерной рекламой, в последнее время очень неплохо зарабатывал.
-Ну, может, это по украинским меркам…
-Да нет. Приятель мой не поленился и послал своего паренька к нему на работу. Говорит, действительно, деньги хорошие поднимал, и отпускать его не хотели. Талант у него, понимаешь.
-На работе никто не знал, зачем он в Москву поехал?
-Вот это-то и интересно. Он сказал, что получил наследство, едет его забрать и переезжает в Штаты на постоянное место жительства.
-А родня у него есть?
-Мать и сестра. Он с ними отношений не поддерживает. Сестра сказала, что даже не знала, что он в Москву уехал.


Володя, действительно, ждал меня в машине. Он показал мне парня. Действительно, продавец, молодой парень с длинными светлыми волосами, стянутыми в пучок аптечной резинкой, никого не опасаясь, листал журнал. Я понаблюдал за ним некоторое время, и во мне росла уверенность, что парень здесь не при делах. Я кивнул Володе и перешел улицу, лавируя между машинами.
Делая вид, что выбираю что-то на прилавке, я сказал ему негромко:
-Откуда у вас этот журнал?
Он не удивился.
-Вы из милиции? Я, в принципе, знал, что дело нечистое. – Он поколебался, но потом, подняв на меня глаза, попросил: - Покажите удостоверение, пожалуйста.
Внимательно изучил документ, вздохнул:
-Журнал мне принес наш грузчик. Знаете, здесь, на рынке, работает, Мишей зовут. Я сразу спросил его, где взял, а он говорит, что квартирант забыл. Я, конечно, ему не поверил. Это ж какую дырку в голове надо иметь, чтобы забыть такую редкую вещь. А потом я решил, что он все равно его пропьет, или потеряет. Журнал я забрал, сказал, что спрошу у своего знакомого, сколько он может стоить.
-И где можно найти этого Мишу?
Парень покрутил головой и сказал:
-Да он все время здесь где-то вертится. У него квартира неподалеку, та, что он сдает.
--А живет он где?
-Понятия не имею. Вообще-то у него баба есть, может, у нее и живет. А на деньги, что квартиранты дают, пьянствуют вместе. Миша, он такой. Да вы лучше вон туда пройдите, и спросите возле конторы, где Миша. Его часто ищут, он у грузчиков вроде бригадира.
Я махнул рукой Володе, и он присоединился ко мне. Мы прошли к зданию администрации рынка. Там стояла группа личностей, общий вид которых не вызывал сомнений, что это именно те люди, которых мы ищем.
-Нам бы Мишу, - миролюбиво спросил я.
Невысокий коренастый парень, довольно молодой, одетый в невероятно грязную майку, угадать цвет которой сегодня не представлялось возможным, повернул к нам хитрое испитое лицо.
-Ну, я Миша. На кой предмет я занадобился?
Я вежливо попросил его:
-Разговор у нас к вам, деловой и конфиденциальный.
Мужики, с любопытством прислушивающиеся к нашему разговору, загалдели:
-Чего там?
Миша повернулся к ним и решительно сказал:
-А вы еще тут? Работы нет, что ли? Сказали же люди, по секрету поговорить хотят.
Колоритный тип в тельняшке прошепелявил совершенно беззубым ртом:
-Так бы и шкажали, што по шекрету. А то понавыдумали шлов вшаких, рушкому человеку шлушать противно…
Тем не менее, мужики разошлись, а мы с Мишей отошли в сторонку. Я показал удостоверение, и Миша заметно скис.
-Миша, откуда у тебя этот журнал?
Он вздохнул.
-Черт, ведь знал же, что не надо его брать, и все-таки бес попутал. Вот теперь вы на меня всех собак навешаете. – Он взмолился: - Слушай, начальник, мне в тюрягу никак нельзя, баба у меня здесь есть, беременная она, и люблю я ее. Она и так грозится аборт сделать, а из тюрьмы меня точно ждать не будет. Сказала, узнаю, что ты за старое взялся, даже не проси, уголовников плодить не буду.
-Давай все-таки попробуем разобраться. Так что там с журналом?
-Мы с Любкой как сошлись, я у нее поселился, в смысле насовсем. А квартира моя, что еще от мамки досталась, пустая стоит. Вы не подумайте, мебель там не очень, но квартира чистенькая, Любка за этим следит, чтобы деньги заработать. Так я квартирантов пускаю, все какая копейка. Вот недели две назад позвонил парень по объявлению. Все путем, и деньги за неделю вперед уплатил. А в воскресенье после обеда я к нему заглянул, как договаривались, чтобы еще за неделю получить, а его и след простыл. Ни вещей, ничего нет. А за диваном я журнал этот нашел. Сначала все ждал, что он вернется, а потом и решил, что продам его. Узнаю цену, и продам. А что? Деньги-то не лишние.
Я кивнул.
-Новые квартиранты в квартиру вселились?
-Нет, пустая стоит.
-Мы можем взглянуть на комнату?
Он пожал плечами.
-Пошли. Только ключи у меня дома, ну, в смысле, где я с Любкой живу.
-Ничего, мы заедем. Показывай, куда.


Квартира Мишиной сожительницы располагалась в первом этаже, окна на улицу по случаю жары были распахнуты настежь, так что скандал в благородном семействе не остался незамеченным общественностью.
Бабульки у подъезда прислушивались к крикам, доносившимся из окна.
-Зачем это тебе ключи понадобились среди дня? Если ты затеял с бабами шарахаться, так я этого не потерплю!
Миша урезонивал расходившуюся подругу жизни:
-Люба, чего ты разошлась? Ей-богу, перед людьми стыдно! И когда это я по бабам шарахался?
В окне появилась крупная блондинка лет тридцати, довольно вульгарного вида. Она с недоверием глянула на нас с Володей, и мы, не сговариваясь, кивнули ей, здороваясь.
Она сразу же сбавила тон:
-О, Господи! Миша, ты опять за старое? Ведь просила тебя, давай поживем как люди! Во что ты опять вляпался?
Миша, в чистой майке и причесанный, возник рядом с ней, нежно обнял ее за талию и строго сказал:
-Все, кончай свой кошачий концерт!
Совершенно неожиданно для нас эти слова возымели свое действие, и Люба притихла.
-Еще скажи, что они не из милиции! – пробурчала она.
-А хоть бы и так? Это не мои дела. Я тебе обещал, и слово держу.
Он смачно поцеловал ее и через минуту вышел из подъезда.
Володя опасливо сказал:
-Серьезная у тебя подруга.
Миша с гордостью подтвердил:
-А то! Если честно, со мной иначе нельзя. Слабый я на выпивку, меня только Любка и удерживает. – Я покосился на него, и он сердито сказал: - Если вам наговорили, что мы пьем на пару, так это брехня: Любка и вовсе непьющая, а теперь еще и беременная.
Я пожал плечами.

Нужный нам дом оказался в числе тех, что еще не проверили помощники Володи.
Мы поставили машину возле подъезда, и тотчас на лоджию первого этажа выскочила маленькая сухая старушка и заверещала:
-Для машин есть стоянка, а ты, Мишаня, навострился с друганами на машинах приезжать, так уж тоже на стоянку ставьте. А то от вас ни днем, ни ночью покоя нет!
Мишаня неожиданно покраснел, набычился, но старушке ничего не ответил, справедливо полагая, что так она замолчит гораздо быстрее.
Я извинился, и переставил машину на стоянку метрах в пятидесяти от подъезда.
Удовлетворенная победой, бабулька ушла в комнату смотреть очередной бразильский сериал.
 Мы поднялись в подъезд, и я обратил внимание на ключи в руках Миши: они были разительно похожи на ключ от квартиры Юркиной мамаши, где убили Ольгу Костромееву.
-Замки давно менял? – машинально спросил я.
-Нет, этой весной. Любка тут небольшой ремонт затеяла, заодно и замки сменили. Клиенты без конца ключи теряют. Вот и этот, последний, тоже ключи не вернул. Опять, видно, новый ставить придется.
Мы вошли в тесную прихожую.
Миша не обманул: квартирка была обставлена старой мебелью, но сияла чистотой и свежим ремонтом. Мы прошлись по двум крошечным комнаткам, заглянули в кухню и ванную.
Миша терпеливо ждал нас в прихожей.
Володя раскрыл дверцы встроенного шкафа в прихожей, и увидел одиноко висящую довольно щегольскую куртку.
-Твоя?
Миша отрицательно помотал головой.
-Квартиранта.
-Скажи, какой забывчивый попался.
Я проверил карманы и в нагрудном кармане обнаружил ключи.
-Ну, вот, а ты на парня грешил. Вот же они, ключи!
Миша ключи не взял и хмуро сказал:
-Не, это не мои.
Теперь уже мы с Володей переглянулись и с интересом присмотрелись к комплекту ключей на колечке. Никаких сомнений не было, это были ключи от квартиры Голембиевской. Судя по всему, пропавший Женин экземпляр.
Я вернулся в комнату. Миша уже совсем хмуро смотрел мне в спину.
Я повернулся к нему и спросил:
-А почему ты не продал куртку квартиранта? Это легче, чем найти покупателя на журнал.
Он пожал плечами:
-А я ее не видел. В шкаф не заглядывал. Сейчас лето, чего мне туда смотреть.
-А откуда знал, что ключи не твои?
Он сверкнул на меня глазами:
-Что я, свои ключи не узнаю, что ли? – Он помялся, и спросил: - Долго мы еще тут валандаться будем? Меня ребята ждут.
-Ребятам придется тебя подождать, Миша. – Я уселся к столу поудобнее, достал сигареты и спросил, вполне мирно: - Я тебе совет хочу дать. Если ты тут действительно не при делах, а я склонен думать, что ты здесь личность случайная, то советую тебе перестать придуриваться, и рассказать, как все было на самом деле.
Миша молчал.
Я кивнул Володе:
-Вызывай ребят, будем проводить осмотр по всей форме. И соседей поспрашивай, особенно ту бабульку, что на нас шумела.
Миша опустил голову и с ненавистью сказал:
-Ничего не найдете. А я вам помогать не буду, как же, нашли дурака.
Я с интересом посмотрел на него:
-Значит, врал ты своей подруге, и ничего для тебя не значит то, что она ребенка ждет, и тебя, дурака, кажется, любит.
Он взвился:
-А вот это тебя не касается! Знаю я вас, добреньких таких!
Я закурил, и помолчал.
-Миша, я не знаю, как там у тебя в прошлой жизни складывалось, только хочу тебе сказать, что пока тебя ни в чем не подозреваю. Хотя ведешь ты себя крайне глупо и подозрительно. Но это, я думаю, от того, что не доверяешь ты нам с Володей. Хочешь, я тебе слово дам, что не использую информацию, от тебя полученную, во вред тебе и твоему нерожденному ребенку?
Парень с тоской посмотрел на меня и опустил голову.
-Тогда, в воскресенье, я его, квартиранта то есть, нашел в квартире мертвым. Он уже несколько часов, как умер, понимаешь?
-Почему ты сразу не вызвал милицию?
Он хмыкнул:
-Что я, дурак? Кто мне поверит, что это не я его грохнул? Зачем ментам стараться, искать убийцу, когда вот он, готовый кандидат! И биография подходящая!
-Где тело?
-Вывез я его ночью. Взял у приятеля его «Запорожец», и вывез за дачные поселки. Там очистные собирались строить, да руки не дошли, или деньги кончились. Я его там, в трубах, и спрятал. Эх, зря я тебе все это рассказал! Вам бы его ни в жизнь не найти!
- Ответь мне на несколько вопросов. Тогда, в воскресенье, ты пришел за деньгами, дверь была заперта на ключ?
-Нет, только на защелку. Ее просто захлопнули, уходя. Я звонил, потом вернулся за ключом домой. Открыл дверь, а он, квартирант то есть, в кресле связанный сидит. Я сразу понял, что он уже давно умер. Решил, что ни за что милицию вызывать не буду. Любка мне только утром сказала про ребенка, хотел деньжата забрать и купить ей подарок. Понимаешь, ей никто никогда подарков не делал. А тут это все. Я и решил, что дождусь, как стемнеет, и вывезу его. А что дальше будет, не знаю. Регистрацию ему я никакую не делал, парень он приезжий, ни друзей, ни родни, раз в такой хате, как моя, остановиться надумал. Вот так все и вышло.
Я поднялся:
-Миша, сейчас мы с Володей и с ребятами проедем, покажешь место.
Он мрачно кивнул.
-Володя, а ты все-таки спустись, поговори со старушкой. Не зря она на нас так разорялась, может, еще кого видела. И ребят во дворе поспрашивай, пионеры, они народ приметливый.
Володя фыркнул:
-Скажешь, тоже. Они, небось, и слово такое не знают.
Он вышел из квартиры, аккуратно закрыв за собой дверь.
Я повернулся к Мише:
-Ты, случаем, паспорт своего клиента не смотрел?
-А зачем мне его паспорт? Красть у меня нечего, а деньги я вперед беру.
-Но как-то он представился тебе?
-Сказал, Максом зови, вот и все знакомство.
-И насчет вещей. В квартире точно ничего не было? С чем-то он должен был приехать, сумка, или чемодан?
Миша наморщил лоб и сказал:
-Сумка при нем была, это точно. Рыжая кожаная сумка. И рюкзачок замшевый. – Он посмотрел на меня и сказал: - Наверно, вещи забрал тот, кто связал и убил его. За курткой он не догадался в шкаф слазить, сейчас жара, а журнал этот просто завалился за диван, я и сам его просто случайно нашел.
-Его задушили?
Миша неуверенно сказал:
-Нет, не похоже. – Он поежился. – Я удавленника как-то видел, это совсем другое. Он вообще весь целый, только связанный был. Да я, если честно, к нему особенно не присматривался. Закатал в покрывало, да и вынес. Потом вернулся, все здесь вымыл. Только тот, кто был в квартире раньше, и так за собой все прибрал, так что следов тут никаких не было.
Уже спускаясь в машину, Миша спросил меня:
-А как вы на меня вышли? Ну, что через журнал этот дурацкий, это я понял, но, похоже, парня вы тоже искали? Ведь не он же сам заявил, что журнал этот пропал?
Я кивнул ему.
-Похитили коллекцию, убили женщину. И похоже, что твой квартирант обеими ногами в деле. Случайно, не видел, может, приходил к нему кто?
Миша покачал головой:
-Я и его-то видел полчаса всего, пока устраивал. – Он покосился на меня и пояснил: - В смысле, живым. На мертвого-то я насмотрелся.
Мы вышли на улицу, и я увидел Володю, который разговаривал с дворовыми пацанами. Те, судя по всему, на контакт не шли, потому что лица у них были настороженные. Когда они увидели нас с Мишей, и вовсе насупились.
Миша, войдя в ситуацию, кивнул им:
-Ребята, все в порядке. Если видели чего, рассказывайте, как есть.
Парни оживились, и поведали нам с Володей, что на прошлой неделе около подъезда всю субботу простояла машина, Костина бабка еще ругалась, что Мишанины квартиранты совсем обнаглели. А в воскресенье утром ее уже не было.
Мишаня кивнул:
-Я пришел часов в двенадцать, никакой машины не видел.
Я заинтересовался:
-А что за машина?
Один из ребят, кажется, он у них за главного, неуверенно сказал:
-Вроде, «Шкода» Только не из новых, а такая, поменьше. Номер я не запомнил, а цвет перламутровый, какой-то непонятный цвет.
Я вспомнил продавщицу из кафе и уточнил:
-Винно-серый?
Парень посмотрел на меня с уважением и покивал:
-Пожалуй, так и есть. Я только сам словами бы его не смог назвать.
Мы поблагодарили мальчишек и уселись в машину.
Володя не удержался и спросил:
-Что, знакомая машина?
Я кивнул.
-Что там бабушка тебе рассказала?
Миша с интересом покосился на нас.
-Да в общем, все подтверждает. И Мишу тогда ночью она видела, вернее, слышала. Миша, ты зачем ночью на машине без глушителя ездишь?
Тот только сердито огрызнулся:
-Какую нашел, на такой и езжу! Не такси же было вызывать по такому случаю.
Я засмеялся.
-Слушай, а чего ребята за тебя так переживают? Ну, те, во дворе?
Миша неопределенно пожал плечами:
-Я раньше, до армии, футболом занимался. Можно сказать, во дворе королем был. Это уж потом так все завязалось… - Он неопределенно махнул рукой. – А с ребятами я и сейчас дружу. Прошлым летом мы тут спортивную площадку до ума довели, я уговорил директора рынка помочь деньгами, а так мы все сами сделали.

Хорошо, что темнеет поздно. До ужаса не люблю с покойниками по темноте возиться. Мы отправили фургон с телом, я заканчивал писать материал. Подошел Володя, вынул сигарету и тихо спросил:
-А Мишу куда?
Я равнодушно сказал:
-А никуда. Домой отпустим, к Любе, пусть займется его дальнейшим воспитанием. Не при делах он тут, ты же видишь.
Володя покачал головой. Миша, прислушивающийся к нашей беседе, просиял:
-Спасибо вам, ребята! Век не забуду!
Я хмуро посмотрел на него:
-Надеюсь, что в следующий раз ты таких фокусов выкидывать не будешь. И еще, ты, друг, извини, но подписку мы возьмем. Это я тебя на всякий случай предупреждаю, чтоб ты по случаю в бега не кинулся. Слышишь? И язык за зубами держи.
-Что я, дурак, что ли? – обиделся Миша.
Мы завезли его к дому. Окно на первом этаже светилось. Мишка вздохнул:
-Ждет. Может, зайдете чаю выпить? – с тоскливой надеждой отсрочить объяснение с женой, предложил он.
Я засмеялся:
-Иди, Миша. За свои поступки надо отвечать. А у нас, извини, еще дела!
Володя спросил:
-Куда теперь?
-Есть тут одно место, для изысканной публики. «Голубая луна» называется. Человека мне там одного проведать надо.

Мы подъехали к ресторану. По случаю позднего времени пробки на дорогах отсутствовали, и дорога не заняла много времени.
Как раз перед нами в дверь ввалилась целая компания, Володя с интересом их рассматривал.
Нам повезло, дежурил тот здоровяк, что был здесь прошлый раз. Он сразу узнал меня. Вызвал из зала администратора, и тот отправился в глубину зала.
Длинноногая девица яркой внешности склонилась ко мне с сигаретой, увидев, что я закуриваю. Она томно посмотрела на меня, затянулась дымом.
Увидев эту пантомиму, здоровяк пробормотал ей:
-Витя, шел бы ты отсюда! Это не для тебя.
Витя хмыкнул:
-А ты не ревнуешь ли, морячок?
Без лишних слов тот практически пинком проводил Витю в зал.
Володя стоял с отпавшей челюстью. Хмуро глянув на него, я велел:
-Рот закрой.
Здоровяк извиняющимся тоном сказал:
-Вы не думайте, они ребята хорошие. Хотя иногда смотреть не могу на их обезьяньи ужимки.
Я с вялым любопытством спросил:
-Так ты сам не из этих? – кивнув на зал.
-Еще чего! – оскорбился парень. – Я у них в охране работаю, уже два года. Платят хорошо, да и работа не пыльная. И вообще, я уж и привык к ним.
Володя бестактно спросил:
-Неужели больше некуда устроиться?
Парень добродушно пожал плечами:
-Я во флоте служил раньше. Три года назад в тропиках поранил ногу, инфекцию занес. В общем, ампутировали мне ее. Так что служба моя накрылась медным тазом. А сюда меня Михаил Николаевич устроил. По старой памяти, отец мой у него водилой работал, еще в министерстве культуры.
Завидев вышедшего нам навстречу Михаила Николаевича, парень кивнул ему и отошел в сторону.
-У вас какие-то новости о Максе? – поздоровавшись с нами, спросил он.
-Да, и, боюсь, крайне плохие. С Максимом кто-то расправился, и нам удалось найти тело. К вам мы обратились, потому что у нас возникла проблема: в Москве его просто некому опознать, мы хотели бы привлечь вас.
Он помолчал, тяжело поднял на меня взгляд и спросил:
-Вы уверены, что это Макс? Может быть, тут какая-то ошибка?
Я помедлил.
-Понимаете, мы располагаем только его фотографией. Смерть человека, тело которого мы обнаружили, наступила неделю назад. Черты лица очень искажены, и опознание затруднено. Но человек этот жил на съемной квартире в том районе, что вы указали. Есть и еще ряд обстоятельств, по которым мы считаем, что это именно тот, кого мы ищем. Вы не помните каких-то особенных примет, родинок, или шрамов?
Михаил Николаевич вздохнул:
-У Макса на правом плече была татуировка, пчела над цветком. Он и себя иногда называл пчелкой.
Я кивнул, вынул телефон и позвонил нашему медэксперту Александру Петровичу:
-Петрович, ты не смотрел на правое плечо убитого? Ага. Пчела и цветок? Ну, ясненько. Пока.
Я повернулся к Михаилу Николаевичу.
-Есть, татуировка есть. Все, Михаил Николаевич, мы вас не будем больше беспокоить. Это Максим Пчелко, тот самый ваш приятель. Наверное, из-за фамилии он и сделал такую наколку. Вот не знаю, сильно ли это вас утешит в такой ситуации, только он был убит еще в прошлую субботу, так что не простился с вами по весьма уважительной причине.
-Я хотел бы увидеть его. Это возможно? – с трудом выговорил он.
-Зачем? Не лучше ли будет для вас запомнить его таким, как вы видели его в последний раз?
-Может быть, и лучше. Только я все равно просил бы вас помочь мне в этом, если это возможно.
Я кивнул.
Михаил Николаевич посмотрел на меня:
-Его матери уже сообщили?
-Нет.
-Я – человек небедный, и мог бы принять участие в отправке тела Максима на родину. Надеюсь, мы с вами сохраним тайну в отношении чувств, которые связывали меня и Макса. Я не хотел бы причинять его матери ненужные переживания.
Я коротко пожал его руку, прощаясь:
-Разумеется. И думаю, ваша помощь придется весьма кстати.
Он повернулся ко мне и сказал тихо:
-Если для того, чтобы найти убийцу, понадобятся деньги или иная помощь, вам достаточно будет просто позвонить. Поверьте, у меня большие связи и возможности.
Уже в машине Володя сказал, протягивая мне пачку:
-Ну, что, по домам?
Я кивнул, нашарил последнюю сигарету, закурил, и мы, уже молча, помчались по ночному городу.

Глава 25.
Саша Задорожный

Сегодня с утра мне везло. Я умудрился не попасть ни в одну пробку, хотя по радио предупреждали вовсю, с парковкой тоже неожиданно подфартило. В общем, в кабинет Тимура я влетел, когда мужики только начали подтягиваться в комнату для совещаний.
Вика стояла у окна с несчастными глазами, а Тимур держал в руках телефонную трубку. Он мрачно глянул на меня:
-Макса нашли. Игорь говорит, он умер еще в прошлую субботу.
-Умер? Или его убили? С чего бы это молодому здоровому мужику вот так запросто скончаться?
-Да в том-то и дело, что не слишком здоровый. Врач уверяет, что труп практически некриминальный: у Макса был порок сердца, а наш молодой человек еще и баловался наркотиками. Однако есть показания хозяина съемной квартиры, который первым обнаружил труп. Он уверяет, что парня привязали к стулу, видно, с намерениями серьезно поспрашивать. Думаю, сердце не выдержало нагрузки, и он умер. Интересно, что невольный убийца хотел узнать у Макса?
-А где нашли тело?
-Да там история с этим хозяином квартиры вышла. Он тело перевез за город, боялся, что его припутают. Ребята на него вышли, когда он пытался продать журнал из коллекции.
-А где остальные вещи и документы?
-Не знаю. Парень уверяет, что в квартире ничего больше не было. А журнал он нашел за диваном. Перед смертью Макс читал записки кавалерист-девицы Дуровой. Понятно, чем они его заинтересовали. Убийца просто не заметил, что в вещах чего-то не хватает. – Тимур помолчал, потом добавил: - Кстати, нашелся Женин комплект ключей: он был в кармане куртки. Она осталась висеть в шкафу. Похоже, он торопился, или нервничал.
Вика сказала печально:
-Мать его ждет. Надо как-то сообщить ей. Игорь разрешил?
Тимур кивнул, набрал номер и, услышав ответ, медленно проговорил:
-Мара, извини, если разбудил. Это я.
Вика резко поднялась, чтобы выйти из кабинета. То ли хотела дать Тимуру возможность поговорить с бывшей женой, то ли у нее просто перехватило дыхание от того, как неожиданно интимно он обратился к ней. Тимур понял все по ее лицу, перехватил трубку в левую руку, а правой поймал и притянул к себе Вику.
Упавшим голосом Дагмара спросила после паузы:
-Ты сто лет не называл меня так. Все так плохо? Вы нашли Макса?
-Да. Вчера нашли его тело. Тебе придется сообщить его близким…
Она помолчала, собираясь с мыслями.
-Как это произошло? Его убили?
Тимур, взвешивая каждое слово, сказал:
-Мара, я и сам толком ничего не знаю. Есть подозреваемый, его ищут. Ты пока просто сообщи его родственникам.
-Да у него, по-моему, кроме матери, никого нет. Наверное, надо, чтобы кто-то выехал в Москву?
-Нет. Мы здесь все сделаем. У Макса обнаружился один друг, он поможет.
-Это тот, которого я узнала на снимке?
-Нет, это совсем другой человек. Не волнуйся, он все сделает, как надо.
Тимур опустил трубку и выпустил Вику. Она уже не вырывалась, повернула к нему пристыженное лицо.
Поговорить нам не удалось. Елена Сергеевна по громкой связи сообщила, что все в сборе. Вика потерлась носом о плечо Тимура и вышла из кабинета. Тимур проводил ее взглядом и с неудовольствием повернулся ко мне:
-Ну, что, начальник, пойдем?

Совещание затянулось, против обычного. Тимур прихлопнул ладонью по столу, разом прервав перепалку двух своих замов, и сказал:
-В общем, всем все ясно. По коням!
Мужики задвигали стульями, зашарили по карманам в поисках сигарет, и нестройно потянулись к выходу.
Я тоже поднялся.
Тимур остановил меня:
-Ну, что там у Ирины с Сережкой?
-Его вчера оставили на обследование. Ирка туда подъедет, до вечера будет с ним. А на ночь я ее заберу.
-А врачи хоть говорят что?
-Вроде обещают положительные результаты. Но операция серьезная.
-А Ирка что?
-Что, плачет, конечно.
Тимур непонятно улыбнулся:
-Плачет – это хорошо. Значит, не копит в себе. А ты, что же, утешить не смог? – насмешливо спросил он. – Я думал, у тебя есть радикальное средство от всех женских бед.
Я хмуро посмотрел на него:
-Это – не тот случай. С Ирой у меня, кажется, серьезно.
Тимур засмеялся и потер лицо:
-Сашка, я тебя не узнаю.
-Да пошел ты!.. – вяло ответил я.

Вспомнил, как привез вчера Ирину домой из клиники. От ужина она отказалась, ушла в спальню. Я мрачно пожевал холодное мясо, достал из холодильника бутылку водки и налил в два стакана.
Когда я появился в дверях спальни, Ирина стояла у окна. Она обернулась. Глаза сухие, а на дне плещется темнота.
Я подошел, сунул ей в руки стакан, сказал:
-Выпей. Чего не ложишься?
Она взяла стакан, глотнула и закашлялась:
-Ты что? Это же водка!
-А ты что думала?
-Я думала, лекарство!
-Ну, знаешь, я дома аптеку не держу. А водку выпей, пожалуйста. Ты лицо свое не видишь. Выпей, отпустит. – Я нахмурился. – Или ты боишься, что я воспользуюсь ситуацией?
Она уткнулась лбом мне в плечо. Я вздохнул и обнял ее за плечи:
-Ложись. Завтра – сумасшедший день, тебе нужны будут все силы.
Я ушел в гостиную, достал подушку и простыню. Улегся. Из спальни не доносилось ни звука, и я поворочался, устраиваясь поудобнее.
Через некоторое время пришла босая Ирина, жалобно попросила:
-Подвинься.
Она улеглась рядом и через секунду мирно засопела. Я только вздохнул.
Мне казалось, что я совсем не спал, но внезапно проснулся, услышав движение рядом. Я поднес руку к ее лицу и почувствовал влагу. Я привстал и поцеловал ее мокрое лицо, стараясь не прижиматься слишком сильно, чтобы не оттолкнуть и не испугать ее. И в какой-то момент почувствовал, что она отвечает мне. И я сам отстранился от нее, хрипло попросил:
-Ирка, давай не будем спешить. А то ты потом вдруг жалеть начнешь, что так все случилось. Или, еще того лучше, из благодарности будешь жить со мной. Я хочу быть уверен, что там у тебя все отгорело.
Она, к тому моменту уже почти перестав плакать, снова влажно засопела. Я прижал ее к себе одной рукой, а другой укрыл до подбородка, и громко скомандовал:
-Спи.
Утром я не хотел ее будить, но, когда я вышел из душа, Ирка уже была в кухне. Уселась напротив меня, уложив щеку на кулачок.
-Ты чего? – удивился я. – Поспала бы. Тебе ведь не надо так рано вставать?
Она неопределенно тряхнула головой, неожиданно поднялась со стула, подошла совсем близко, забрала из рук кофейную чашку, и, наклонившись ко мне, со вкусом поцеловала прямо в губы.
Я оторопел:
-Ирка, ты с ума сошла? О чем я теперь, по-твоему, целый день буду думать?
Она усмехнулась:
-Ничего, переживешь как-нибудь. – И отстранилась: - Ну, иди уже! Я тебе позвоню попозже, можно?
Я глянул на часы и сокрушенно вздохнул:
-Опаздываю. Сегодня у Тимура большая планерка, меня будут ждать.
Я поймал ее руку, разжал ладошку и поцеловал. Она только таращила на меня глаза и тянула руку к себе. Я с сожалением выпустил ее. От входной двери крикнул:
-Все, меня уже нет!

Я вышел в наш офисный холл, полный тропической зелени, и решил забежать к Вике.
На месте ее не было. Наташа, по обыкновению, завидев меня, принялась смущаться и краснеть.
Почему-то сегодня меня мало это забавляло.
-Где Вика?
Испуганно хлопая ресницами, Наталья доложила:
-Она ездила к маме Юрия Степановича в больницу, вернулась очень довольная. Сказала, что ей уже гораздо лучше, она полностью пришла в сознание, им даже разрешили зайти к ней в палату. И вообще, ее еще утром перевели в обычную палату, теперь ее можно будет посещать. А потом ей позвонили на городской номер, и она куда-то отъехала. Сказала, что на пару часов. – Она с надеждой посмотрела на меня: - Может быть, сделать вам кофе?
Я отказался и хотел было уйти, но повернулся к девушке и спросил:
-А кто звонил, не знаешь?
-Нет. Какой-то Женя. Она, Вика, так его называла. Да они и не беседовали долго. Вика просто сказала, что скоро подъедет.
Не знаю, зачем я набрал номер Вики, но абонент не ответил.
Наталья скосила на меня глаза:
-А у нее, по-моему, телефон отключен. Во всяком случае, утром ей несколько раз звонили на городской номер.
Раздумывая над этим, я вышел в холл и столкнулся с Тимуром и Юзиком.
Тот жаловался:
-Без Игоря наши компьютеры как сбесились. Полный бардак. И так уже полмесяца контора не работает, так теперь еще это. Неужели все это затеял он? Если честно, он всегда производил впечатление человека, живущего в виртуальном мире, а тут такая прыть.
Юзик вынул пачку сигарет, протянул нам. Он глянул на телефон в моих руках, и я пояснил:
-Звоню Вике, она трубку не берет. Что за дела?
Юзик щелкнул зажигалкой, затянулся и сказал:
-Она к матери в клинику ездила, звонила мне оттуда. Правда, с час назад.
Тимур спросил:
-Что там?
-Слава богу, уже лучше. Ночью она пришла в себя. Ее перевели в обычную палату. Пока никого не пускают, но ты же знаешь Вику. Она, конечно, помчалась туда. Наверное, сигналы на телефоне выключила, там везде предупреждения висят. Аппаратура у них отключиться может, или что-то в этом роде.
-Эта ее девица, Наталья, сказала, что она уже вернулась, и что ей какой-то Женя звонил.
Юзик пожал плечами:
-Наверное, это Женя Костромеева, сестра Ольги. Они там какие-то вещи из химчистки собирались забрать. Не иначе, хотят подготовить квартиру к маминому возвращению.
Мы с Тимуром переглянулись, я сказал Юрке:
-Набери квартирный номер, или позвони Жене, уточни, вместе ли они. Ведь просили же Вику, чтобы была на виду, так нет! У тебя есть ее номер?
Он кивнул, вынул телефон, но попытки дозвониться были безуспешными: квартирный номер молчал, и по сотовому нам ответить не пожелали.
Лицо Тимура помрачнело. Он кивнул:
-Едем.
Мы сбежали вниз, запрыгнули в его машину и лихо выехали со стоянки, едва не задев шлагбаум.
Мы с Юркой переглянулись, и я успокаивающе произнес:
-Тимур, не дергайся! Пока никаких особых оснований для тревоги нет. Скорее всего, девчонки вешают шторы, и твое перекошенное лицо произведет на них незабываемое впечатление.
Тимур промолчал, но чуть расслабился и скорость сбросил.

Мы въехали во двор. Здесь было малолюдно, по случаю жары. Солнце нещадно пекло скамеечки, и даже в тени было жарко.
Викиной машины возле подъезда не наблюдалось, но мы, на всякий случай, поднялись в квартиру.
Судя по застоявшемуся воздуху, с последнего нашего посещения сюда никто не заходил. Расстроенные и уже по-настоящему встревоженные мы спустились вниз.
Нам повезло:
В арку двора с пакетом в руках вошла соседка Юры, та, у которой отлеживалась Женя. Я ринулся ей навстречу. Она нахмурилась, но потом увидела Юрку и заулыбалась.
-Как здоровье Агнессы Прокофьевны?
-Спасибо, ей уже лучше. Скажите, вы не видели сегодня Вику и Женю?
Она отрицательно покачала головой:
-Нет, никого не было.
С надеждой в голосе Тимур спросил:
-Может, вы уходили?
-Нет, нет, я целый день дома. Такая жара, знаете ли, вот только в булочную и вышла. А так у меня целый день дверь приоткрыта на цепочке, чтобы ветерок продувал. Я принципиальный противник кондиционеров, а у меня давление, да и сосуды… Так что я обязательно услышала бы, если кто пришел бы.
Она вошла в парадное, а мы переглянулись.
-Юра, где эта дурацкая химчистка может быть?
-Откуда я знаю? – изумился он. – Этим всегда занималась мама. По-моему, она должна быть где-то неподалеку.
Из соседнего парадного вышла молодая девушка со спортивной сумкой в руках. Она с интересом покосилась на нас, и я спросил:
-Девушка, вы не подскажете, где можно неподалеку найти приличную химчистку?
Она засмеялась:
-Это так сейчас принято знакомиться, что ли?
Я помотал головой:
-Нет, нет, я совершенно серьезно.
Она улыбнулась:
-Ну, если не шутите… Здесь за углом, двумя кварталами выше, очень приличная прачечная и химчистка с итальянским оборудованием. – Она полюбопытствовала: - А что у вас произошло?
Кажется, лицо и внешность Тимура, как всегда, произвели обычное разрушающее воздействие. Он торопливо поблагодарил ее, и мы бегом вернулись к машине. Оставив девушку в недоумении, мы рванули к выезду со двора.
На улице Тимур сбросил скорость, и Юрка, вытянув руку, показал рекламный щит с указателем. Симпатичная толстушка в фартуке что-то весело стирала в огромном старомодном тазу. Через полминуты мы увидели вывеску самой прачечной.
Мы с Тимуром выскочили из машины, а Юрка остался ждать нас.
В холле химчистки было тихо и пусто.
Молоденькая приемщица стрельнула глазками в Тимура, и мы направились к ней.
-Девушка, помогите нам! – с ходу взмолился я. – Мы ищем одну знакомую. Кажется, она ваша клиентка. Проверьте, пожалуйста, был ли у вас оформлен заказ на фамилию Голембиевская или Костромеева?
-Конечно, - улыбнулась девушка. – Они приезжали сегодня с Женей вдвоем. И почему-то так торопились, что забыли взять один из пакетов. Так что, когда найдете свою подружку, напомните ей, пожалуйста. А я в первую минуту подумала, что это они вас сюда направили.
-Скажите, а когда они здесь были?
-Да минут двадцать назад. Забрали часть пакетов и вышли, чтобы уложить их в машину. А потом, видно, забыли про оставшиеся вещи. И квитанция у них осталась, а у нас с этим очень строго. Так что, если увидите Женю, попросите ее занести квитанцию. И пакет я пока уносить не буду. Вам, извините, без квитанции, я его не отдам, не положено.
Я повернулся к Тимуру:
-Вот видишь! Мы просто разъехались с ними. Давай вернемся на квартиру, наверняка они уже там.
Заверив девушку, что пришли не за вещами, мы повернули к выходу, и тут увидели в дверях Юзика с совершенно перекошенным лицом.
-Тут, в проулке, Викина машина, - белыми губами проговорил он.
Мы вылетели из прачечной, провожаемые изумленным взглядом приемщицы.
Действительно, совсем рядом с прачечной, в тени липы стояла Викина «Октавия». Причина странного поведения Юзика сразу стала ясна: на переднем сидении, рядом с водителем, сидела Женя. Она была мертва. Безжизненный взгляд открытых глаз не оставлял в этом ни малейших сомнений.
Я выругался, захлопнул дверь.
Юзик пояснил:
-Я отошел за сигаретами, в киоск. Смотрю, ее машина…
Тимур полез в карман и нашарил сотовый.
-Игорь? Ты срочно нужен. Убили Женю, Вика исчезла куда-то. Похоже, ее выманили и увезли. Давай сюда, и парней своих бери.
Он сунул трубку в карман, мутно глянул на нас с Юзиком.
Я спокойно выдержал его взгляд.
-Тимур, подожди паниковать. Для чего-то она ему понадобилась? Что он может хотеть получить от нее? Два дня назад он стрелял в Вику. Почему-то сегодня ему понадобилось увозить ее? Если бы хотел убить, дождался бы ее в машине, и как Женю… Нет, ему что-то от нее понадобилось. Что-то изменилось, отчего Вика теперь ему нужна живой. Понимаешь?
Он кивнул.
Юзик сказал:
-Сегодня ночью мама пришла в себя, Вика к ней ездила.
-Что ты хочешь этим сказать? – нахмурился я.
-Не знаю. Ты спросил, что изменилось, я тебе ответил. И еще, вчера нашли тело этого Макса, но Игорь может и не знать об этом.

Пока приехавшие с Игорем ребята возились около машины, мы отошли к «Ауди» Тимура. Я бесцеремонно согнал его с водительского кресла:
-Поведу я.
Тимур открыл переднюю пассажирскую дверь, вытянул длинные ноги и сидел молча, опустив голову и упершись взглядом в землю.
Он поднял голову, только когда Игорь отделился от рабочей группы и направился к нам. Он протянул к нам раскрытую ладонь, на которой лежала связка ключей, точная копия тех, что мы видели в квартире Агнессы Прокофьевны.
Юрка присмотрелся и сказал:
-Слушай! Это не те ключи, похожи, но не те!
-Знаю. Это ключи от квартиры, которую снимал Макс. Как они попали в сумку Жени, вот что интересно?
Я подумал и сказал:
-Может быть, Игорь забрал эти ключи по ошибке из квартиры Макса. Понятно, Женя обнаружила подмену, но вернуть-то ключи они уже не могли.
Игорь кивнул:
-Значит, ваш компьютерщик и Женя тоже были знакомы. Интересный факт. – Он задумался, потом спросил: - А как они выманили Вику?
Выслушав, хмуро сказал:
-Почему им понадобилось сделать это сегодня, а не вчера, например? И как получилось, что Вика уехала одна, вы же обещали, что присмотрите за ней?
Я насторожился и вспомнил:
-Наташка, ваша сметчица, выразилась в том смысле, что в клинике Вика была не одна. Она еще сказала, что им разрешили зайти в палату. Кому «им»?
Юзик набрал номер врача, коротко поговорил с ним и кивнул нам:
-Едем в больницу, Андрей Николаевич ждет нас. Вика там была с Женей.
Игорь пробурчал:
-Скорее всего, именно там Женя и узнала то, что заставило ее через полчаса выманить Вику из здания конторы. Жалко, что ее поспрашивать уже не удастся.

Немолодой врач, которому мы довольно путано рассказали нашу историю, вздохнул:
-Какая жизнь у людей: пропавшие коллекции, убийства, похищения… - Он задумался и сказал: - Вот что, в палату я вас не пущу ни за что, иначе к вашим убийствам и трупам добавится еще один. Но думаю, есть человек, который нам поможет.
Он поднялся, вышел и вернулся через некоторое время с немолодой женщиной в белом халате.
- Ирина Николаевна – наш бывший работник, сейчас на пенсии. Иногда она дежурит у самых тяжелых пациентов, сами знаете, пенсии у нас в медицине не царские. Так вот, сегодня утром, когда я выставлял ваших красавиц из палаты, она как раз была там.
Женщина кивнула нам, присела на стул.
-Я не очень поняла, что именно вы хотите от меня услышать. Да, сегодня в палату, где я дежурю, перевели больную из палаты интенсивной терапии. Значит, пошла на поправку. Чувствует она себя вполне сносно, забот с ней никаких. Часов в десять Валерий Николаевич, наш палатный врач, привел двух девушек. Вообще, подобные визиты к таким больным у нас не практикуются, но он у нас человек молодой, чуткий к женской красоте. В общем, они его уговорили, он еще увивался около одной из них.
Игорь спросил:
-Девушки разговаривали с пациенткой?
-Недолго. Та, что темноволосая, подсела к больной, целовала ей руку, уверяла, что теперь сможет чаще приезжать, что все между ними останется по-прежнему, что, как только врачи разрешат, они съездят на дачу. Кажется, была искренне рада. А вот вторая… Она вела себя странно. Неожиданно стала просить прощения, уверяла, что только косвенно явилась причиной несчастья, умоляла не думать плохо о ее умершей сестре. И очень сокрушалась, что пропала коллекция – она, мол, знает, что эта коллекция для хозяйки значила. А ваша мама удивилась так: «Вика, ты не сказала Жене?» А что не сказала, так и непонятно получилось: пришел Андрей Николаевич, увидел больную в волнении и с выговором выгнал их. Та, что темноволосая, очень извинялась, благодарила за все, и исхитрилась поцеловать Андрея Николаевича, хотя он этого не любит.
Доктор кашлянул и сказал:
-Отчего же, я не возражал. Девушка красивая, я Валерия потом даже ругать не стал. Но девиц из палаты выставил. Вот, собственно, и вся история.
Игорь наклонился вперед и сказал:
-Вы даже не представляете, как помогли нам. Я прошу вас ни в коем случае не упоминать Агнессе Прокофьевне о нашем визите. Договорились? И еще, - он обратился к врачу, - я оставлю здесь с вами одного человека, он посидит в коридоре рядом с палатой.

Уже в машине Игорь повернулся к Юре:
-Ну, что все будет по-прежнему, это понятно, а вот что там про дачу и про то, что Вика могла сказать Жене, но не сказала?
Юрка пожал плечами, а потом сказал:
-Мама очень любила старую дедовскую дачу, но в последние годы я там, практически, не бывал. А когда в семье появилась Вика, они подружились, и часто ездили туда. Я, конечно, был рад тому, что не надо самому тащиться в выходные к черту на кулички, а Вике это даже нравилось.
-А когда они последний раз были вместе на даче?
Юрка наморщил лоб, потом вспомнил:
-В мае. Мама себя уже неважно чувствовала, и Вика осталась на ночь, а я свозил Ольгу в ресторан, мы с ней потом уехали в мотель. Поэтому я и запомнил. Да, точно, это был последний раз. В конце мая мама легла в клинику, а потом вообще все завертелось.
Тимур тяжело глянул на Юрку, потом повернулся к Игорю и хмуро сказал:
-Едем на дачу. Все равно ничего другого не остается.
Неожиданно в кармане Тимура ожил сотовый. Он вынул его и хотел было отключить, но вдруг прохрипел:
-Вика!..
Дрожащими пальцами он нажал на клавишу, заорал:
-Вика! Ты где? Вика!!
Игорь молча отобрал у него аппарат, прислушался и тихо сказал:
-Кажется, аппарат включился нечаянно. Или Вике удалось незаметно нажать клавишу последнего звонка.
-Где она? – не выдержал я.
Он приподнял руку, требуя тишины:
-Не знаю, но едет в машине. Шум характерный. Они о чем-то беседуют, причем довольно спокойно. – Он повернулся к бледному Тимуру: - Быстро напиши мне на бумажке оба номера: твой и Вики.
Он отошел в сторону и заорал в свою трубку:
-Володя, живо пробей мне два номера на телефонной станции…
Мы склонились над аппаратом. Через непродолжительную паузу послышался голос Вики:
-Ты так любил Ольгу, что хочешь отомстить за ее смерть? Ты ведь должен понимать, что я не имела к этому никакого отношения?

Глава 26.
Вика Голембиевская

-Почему тебя это так интересует? - Игорь насмешливо покосился на меня. – Впрочем, отвечу. Нет, Ольгу я вовсе не любил. Просто так получилось, что этот ребенок, которым она сдуру пыталась повязать сначала меня, а потом твоего мужа, этот ребенок стал неожиданно дорог мне. Я на досуге подумал и понял, что очень хочу его. Даже в придачу к этой нимфоманке.
Он помолчал, неприязненно посмотрел в мою сторону и сказал:
-Тебе этого не понять. Я ведь так понимаю, ты детей принципиально иметь не хотела. Конечно, так куда легче жить в свое удовольствие.
Я спокойно ответила:
-Зачем ты меня обижаешь? Ты ничего обо мне не знаешь, раз так говоришь.
-Чего там, не знаю! Все-таки странные вы, бабы. Вот взять тебя: поменяла приличного человека, интеллигента, художника, можно сказать, на этого самца Гараева. Мачо, блин! – с кривой усмешкой заметил он. – Впрочем, тебе удавалось вертеть одним, а потом и другим с тем же успехом, не правда ли?
Уже всерьез задетая его словами, я не удержалась:
-Если бы я не знала о некоторых твоих особенностях, я решила бы, что ты меня ревнуешь!
-Еще чего! Мне просто противно, что я, умный мужик, сделал столько телодвижений для достижения цели, а все достанется тебе. Ты думала, что одна такая умная: перепрятала коллекцию и смотрела со стороны, как мы бьемся, как пауки в банке.
-Так Ольгу убил ты или все-таки Максим?
Он с интересом уставился на меня:
-Ага, значит, его уже нашли!
Я кивнула.
-Шустро! Не расскажешь, как вам удалось его связать со мной? Просто интересно.
-Ты оставил в его квартире старый журнал из коллекции, хозяин квартиры искал на него покупателя. А еще в телефоне Ольги был снимок Макса: она вас выследила в кафе. Следователь просто сложил два и два.
Некоторое время мы ехали молча.
- Ольгу убил Макс. Подонок. Мы должны были вместе ехать в квартиру старухи, но он опередил меня. Подменил ключи, взял машину и поехал сам. Ольга, подозрительная дура, выследила нас и устроила засаду. Боялась, что ей ничего не достанется. Вот и получила сполна. Макс там перевернул все вверх дном, но коллекцию не нашел. Забрал чемодан безделушек, практически ничего не стоящих, и привез себе на хату. Утром я приехал к нему, и он, уже под кайфом, со смехом рассказал мне о смерти Ольги и моего ребенка. Впрочем, про ребенка он не знал. Я пытался расспросить его, но он только смеялся, никак не мог остановиться. Если честно, я думал, что это он спрятал коллекцию, для надежности привязал его к стулу и собирался поспрашивать. Но этот слизняк в очередной раз подвел меня: я рылся в его вещах, потом оглянулся на него, а он повис на ремнях. Я быстро понял, что его уже не оживить, забрал все вещи и документы и тихо вышел, захлопнув за собой дверь.
Игорь полез в бардачок за сигаретами, и я невольно вся поджалась, откинувшись на спинку кресла, насколько позволяли браслеты.
Он хохотнул:
-Не дергайся! Твои коленки мне без надобности.
Я перевела дух.
Игорь закурил.
-Я хотел уехать тогда же, но потом решил, что ни Ольгу, ни Макса со мной не связать, и решил понаблюдать немного за вами.
Я решилась и спросила:
-Бабу Дусю ты убил, потому что она вас видела с Ольгой?
Он очень просто ответил:
-Конечно. Она была единственной, кто мог меня подставить под удар. В принципе, с ней получилось все отлично. Эта старая идиотка качала деньги из Ольги, жалко, та мне слишком поздно обо всем рассказала. У Ольги в этом деле был свой маленький интерес: она надеялась женить Юзика на себе, потом устроить ему автомобильную катастрофу, или что-то вроде этого, и завладеть этой чертовой коллекцией единолично. Она и затеяла эротическое представление, и тебя сделала его свидетельницей, рассчитывая на скандал. Однако ты спутала ей все карты, по-тихому исчезнув. Срок беременности увеличивался, время поджимало, а до женитьбы было далеко. И Ольга занервничала.
Игорь выбросил сигарету, поднял стекло и включил кондиционер. Духота стояла просто страшная. Или это рядом с ним мне так не хватает воздуха? Голова кружилась от жары, страха или волнения. Я понимала, что Игорь не должен увидеть мой страх, иначе – все. Я должна придумать, как переиграть его.
-Я наблюдал за вашей с Тимуром идиллией и все больше злился. Тогда, накануне убийства, Ольга рассказала мне, что по условиям завещания ты получишь право распоряжаться коллекцией, а потом от девчонок узнал, какие распрекрасные отношения у тебя с дочерью Тимура. Она ведь внучка Степана Голембиевского, и на роль наследницы подходила лучше всех, не правда ли?
Я грустно спросила:
-Поэтому ты и помчался, рискуя всем, в Петровское, поэтому стрелял в меня? – С горечью я добавила, покачав головой: - Тогда, ночью, ты принял за меня совершенно другую женщину. У нее на руках больной сын, ты мог сделать его сиротой. Пуля задела кожу на ее виске, и я могу только благодарить бога за то, что он не дал совершиться несчастью. Ты просто безумен в своем желании отомстить.
Он недоуменно поднял брови:
-То-то я и думаю, как умудрился не попасть в тебя с такого близкого расстояния! Да нет, ты просто вкручиваешь мне, я ведь ясно видел именно тебя!
-Просто накануне я подарила Ирине свои вещи, которые забрала из квартиры Юзика. А вообще мы с ней немного похожи, обе высокие, темноволосые.
Он недоверчиво прищурился и сказал:
-Ты – невероятно везучая. В казино себя не пробовала?
Я пожала плечами:
-Пробовала, конечно. Ничего особенно выдающегося не продемонстрировала. А самой мне не слишком понравилось. Я не азартна, знаешь ли.
Он убежденно сказал:
-Зря.
Некоторое время мы ехали молча, но, видно, его потянуло на откровенность, что мне, понятное дело, не слишком понравилось: раз он со мной так откровенен, скорее всего, в живых оставлять не собирается.
-Я все больше к тебе присматривался, и видел твое безмятежное спокойствие. И я понял, что ты знаешь, где находится коллекция. Это меня и взбесило: я просто не хотел, чтобы все досталось хорошенькой избалованной сучке.
Я хмуро спросила его:
-Послушай, Игорь, мы с тобой некоторое время вместе работали. Мне казалось, что ты ко мне хорошо относишься. Понимаешь, я почувствовала бы, если бы было иначе. Я не сделала ничего плохого ни тебе, ни Ольге. Что изменило твое отношение ко мне?
Он почти рассмеялся:
-О, дорогая! Не бери в голову. В этой истории вообще нет ничего личного: мне просто очень нужна эта коллекция. И уже неважно, сколькими еще жизнями придется заплатить за нее.
Я помолчала, но потом все-таки не выдержала:
-Послушай, ты так откровенен со мной… Может быть, скажешь, куда везешь меня?
Он хмыкнул:
-Вот только не придуривайся, что не знаешь. Женя сказала мне, что все спрятано на даче. Тебе останется только показать мне, где именно. И я обещаю, что оставлю тебя в доме, и через три часа позвоню твоим мужикам. Это время мне нужно для того, чтобы обеспечить собственную безопасность.
-Я не верю тебе. Ты мне так много рассказал. Зачем тебе оставлять живого свидетеля?
-Я и сам не знаю, зачем. Если честно, до того, как ты спуталась с Гараевым, ты мне даже нравилась.
Я подумала про себя, что обольщаться не стоит: раньше нравилась, потом разонравилась. Да после того, как он убил Женю, которая наверняка была его любовницей и помогала ему, даже зная, что он был тесно связан с убийцей сестры, мне вообще на хорошее отношение с его стороны особо рассчитывать не следует.
Я медленно сказала:
-Ты ведь никогда не считал меня дурочкой, правда? Я думаю, что ты обманешь меня. Честно говоря, считаю, что мне нет никакого резона искать для тебя тайник.
Он обрадовался:
-Ага, значит, все-таки тайник! – Он искоса посмотрел на мои коленки и съехидничал: - Учти, дорогуша, что твои чары на меня не действуют. Не заставляй меня делать страшные и гадкие вещи. Будь умницей, покажи мне место, где вы со старухой спрятали коллекцию, и я сделаю, как обещал. Не жадничай, и тебе хватит денег Гараева. Поверь, эта коллекция не стоит твоей будущей жизни.
-Но ведь ты же заплатил за нее жизнью своего друга и ребенка?
-Не хитри, - нахмурился он, - ты ведь понимаешь, что я этого не хотел.
Я усмехнулась.
-Хочу сказать, что тебе предстоят еще неприятные открытия. Если все благополучно сложится, однажды ты проснешься богатым и свободным в чужой стране, и еще вспомнишь их лица: бабы Дуси, Ольги, Максима. И самое страшное: ты не сможешь даже мысленно представить себе лицо своего ребенка.
Он дико глянул на меня, резко хлестнул рукой по лицу. Я отшатнулась. Никто и никогда не бил меня, пощечина неожиданно резко отозвалась болью, в голове зазвенело. Я невольно охнула.
Он хмыкнул:
-Придержи язык. Одно радует: на Зою Космодемьянскую ты не похожа. А еще говорила, что не скажешь, где тайник.
Я потрогала рукой губу. Видимо, от удара я рассекла внутреннюю поверхность, и во рту стало солоно.
Я помолчала, а потом насмешливо сказала:
-Ты прав. Но только в том единственном случае, если я в самом деле знаю, где на даче Агнесса Прокофьевна спрятала документы. Боюсь, что в этом отношении тебя ждет неприятный сюрприз. Черт, да что ж ты тормозишь-то так резко?
Я потерла свободной от наручников рукой ушибленный лоб.
Мы остановились на обочине. Игорь повернулся ко мне всем корпусом и недоверчиво спросил:
-Ты хочешь сказать, что не знаешь, где тайник?
Я покачала головой:
-Не знаю. – И добавила для большей убедительности: - Хочешь, поклянусь? Жизнью и здоровьем родителей, любовью Тимура, своими будущими детьми?
Игорь неуверенно сказал:
-Ну, это все для тебя может недорого стоить.
Я недобро посмотрела на него:
-Хорошего же ты обо мне мнения. Но что-то же я ценю, как ты предполагаешь? Давай, я поклянусь этим.
Он тяжело задумался.
-Допустим, я верю тебе. Тогда что мне мешает избавиться от тебя, вернуться в клинику и поспрашивать твою любимую свекровь?
-А вот это уже навряд ли. Ты не понимаешь? Меня будут искать, возможно, что уже ищут. После твоего неудавшегося покушения с меня вообще глаз не спускают, и я только своей глупостью и самонадеянностью могу объяснить то, что я попала к тебе в машину. Скорее всего, и Женю уже нашли. Ты сделал ошибку, оставив ее в моей машине. На счет раз ребята догадаются, что это она меня выманила с работы, узнают, что мы вместе были в больнице и поймут, что она тебе рассказала о том, что у нас с Агнессой Прокофьевной есть общая тайна. Ты думаешь, к ней никого не приставили в больнице? Наверняка, в коридоре сидит неприметный парень. Конечно, ты можешь сказать, что я просто начиталась детективов…
Игорь настороженно посмотрел на меня:
-Но ты что-то хочешь предложить?
Я кивнула:
-Да. Я предлагаю тебе поискать тайник вместе.
Он потер лицо.
-Ага. Не иначе, рассчитываешь на помощь соседей.
Я хмыкнула.
-Их там просто нет. Рисковый ты парень, начинаешь такую операцию без рекогносцировки.
Он изумленно посмотрел на меня:
-Без чего?
Я твердо пояснила:
-Без разведки на месте. Дача находится в бывшем помещичьем доме, сзади к участку примыкает чей-то ведомственный гараж. Обычно там никого нет, кроме сторожа.
-Значит, рассчитываешь, что твои дружки догадаются, что мы там, и примчатся спасать свою принцессу.
Я вздохнула с сожалением:
-А это тоже маловероятно. Этот дом вообще трудно связать со мной. Если честно, я здесь не слишком часто бывала. Только по выходным, когда отвозила продукты Агнессе Прокофьевне. Юра - небольшой любитель природы, дачу он не любил. Скучно ему тут было, понимаешь? А свекровь ее просто обожала. Они с мужем здесь раньше даже жили, когда Юра вырос. Его отец и умер здесь, в доме. Внезапно случился удар, и все.
-Но ты хотя бы предполагаешь, где может быть тайник?
Я покачала головой:
-Не хочу тебя расстраивать, но Агнесса Прокофьевна даже никогда о нем не упоминала. Дом не очень большой, так что можешь приложить свои дедуктивные способности.
Он кивнул. Поразмыслив, он завел мотор и плавно тронулся.
-Хорошо. Предположим, что я верю в твое искреннее желание помочь мне. Кстати, чем оно вызвано?
Я грустно сказала:
-Когда ты остановился, у тебя было ужасное выражение лица. Я поняла, что сейчас ты съедешь с дороги, и жить мне останется ровно пять минут. И я подумала, что помогу тебе, и, быть может, ты…
Он прервал меня:
-Только предупреждаю тебя: без самодеятельности. Иначе я просто сразу убью тебя. Поняла?
Я кивнула, и мы в молчании проехали оставшийся путь.

Последний раз мы с Агнессой Прокофьевной были здесь еще накануне ее отъезда в клинику. Мы ездили по делам, а потом она попросила:
-Если только ты никуда не торопишься, давай съездим на дачу. Почему-то у меня предчувствие, что я не скоро смогу поехать в следующий раз.
Она уже тогда плохо чувствовала себя, и я решила остаться ночевать с ней. Позвонила Юре, чтобы он, если захочет, присоединился к нам. Он, впрочем, как и много раз до этого, отказался. То ли работу какую-то домой взял, то ли ехать куда-то собирался.
Май в этом году выдался удивительно теплый. Остаток дня мы провели в саду. И только под вечер ушли пить чай в дом.
Было уже достаточно поздно, и я решила позвонить Юре, но наш домашний номер молчал. Я принесла телефон из сумки, и он почти сразу ответил мне. Мы переговорили несколько минут, и я спросила мимоходом, дома ли он. Юра ответил вопросом на вопрос: «А где мне еще быть?» Он всегда сердился, если я ночевала не дома, и я не стала выспрашивать его.
 Помню, я тогда удивилась, что в трубку была слышна какая-то восточная музыка. Юра в принципе такую на дух не переносит, и сразу выключает. Он даже не слишком одобрял наше пристрастие к «Алании», уверяя, что кухня там примитивная, музыка ужасная и обстановка не отвечает запросам интеллигентного человека. Сашка на это ответил: «Да, никакого респекта!» Мы с Тимуром стали хохотать, а Юра только состроил недовольное лицо. Впрочем, все оставалось по-старому: в «Алании» мы по-прежнему отмечали все наши офисные междусобойчики, да и обедали там почти каждый день.
Сейчас я подумала, что он тогда не был дома. Если бы не моя слепая доверчивость, я давно должна была бы заметить победные взгляды Ольги. Впрочем, моя мама говорит, что все, что делается с нами, делается к лучшему.
И если бы не события последних дней, я была бы совершенно с этим согласна.

Уезжая, мы, как обычно, оставили ключ от дома на толстой деревянной балке в круглой беседке. Мы любили здесь пить чай летними вечерами.
 Жена одного из сторожей, охранявших соседский гараж, ухаживала за садом и домом. Клумбы всегда были полны ухоженной зелени, и сегодня, в летний погожий день, цветники просто поражали буйством красок. В такой день умирать особенно не хочется. Вдруг я перемудрила, и придется выкручиваться самой?
Похоже, Игоря красоты природы волновали мало. Я прошла к дому по дорожке, усыпанной гравием, открыла тяжелую входную дверь. Игорь сковал мне руки браслетами, выпуская из машины, и я неловко возилась со входной дверью.
Дом встретил нас настороженной тишиной.
Игорь сказал:
-Ты извини, дорогая, но браслеты я тебе расстегивать не буду.
Он усадил меня в гостиной в любимое кресло моей свекрови, и пропустил цепь наручников через ручку кресла.
-Твое недоверие очень обижает меня, - фыркнула я, но Игорь только молча защелкнул замки.
Он вернулся в машину за сумкой. Внутри оказался странного вида прибор с длинной телескопической удочкой, и что-то типа врачебного фонендоскопа.
-Что это? – полюбопытствовала я.
-Локатор. Определяет полости в сенах. И вообще очень полезная в таких делах штука, - хмуро пояснил он.
-Ого. А ты хорошо подготовился, - с уважением заметила я. – Когда успел? Ведь Женя только утром рассказала тебе о тайнике на даче?
-Мы с Максом собирались простучать квартиру твоей свекрови. Прибор он привез из Киева, взял у приятеля.
Игорь решил начать розыски с кабинета. Он возился, настраивая прибор.
Я сидела в кресле, обуреваемая мыслями о том, что ребята могут и в самом деле не догадаться, где я. Даже не знаю, принесла ли пользу моя хитрость с телефоном, кнопку которого мне удалось нажать в машине рукой, свободной от браслета. Возможно, что все мои хитрости ничего не принесут мне, и остается надеяться, что, за недостатком времени, Игорь недолго будет убивать меня.
Я глубоко вздохнула. С той секунды, как я уселась за руль собственной машины и, повернувшись к Жене с какой-то ничего не значащей фразой, увидела ее мертвые глаза, а в затылок мне уперлось твердое и холодное дуло пистолета, со мной что-то произошло.
Кажется, во мне разрушилась детская вера, что я буду жить всегда. Смерть оказалась так близко рядом, что я на несколько мгновений потеряла сознание. Во всяком случае, я не помню, как оказалась в машине Игоря. И сейчас временами кружилась голова и, хуже того, к горлу подкатывала тошнота.
Внезапно попискивание прибора изменилось. Игорь появился в дверях, еще раз сходил к машине, на этот раз за ящиком с инструментами.
Я слышала, как он отодвигал мебель, потом несколько минут работала дрель. Наконец, в комнате установилась тишина.
От любопытства я привстала, забыв о тошноте и головокружении:
-Ну, что там?
Игорь появился в дверях кабинета с увесистой пачкой документов в руках:
-Если честно, я думал, что ты врала. И решал, как сделать, чтобы ты умирала подольше и пострашнее. Приношу свои извинения.
Я кивнула на бумаги:
-Не возражаешь, если я посмотрю?
К моему изумлению, документы действительно оказались подлинными. Здесь были несколько писем, толстая тетрадь, кажется, чей-то дневник, исписанный крайне неразборчиво, карта какого-то уезда, судя по надписям и ятям, тоже позапрошлого века, выписка из церковной книги, совершенно истрепавшаяся на сгибах, еще какие-то бумаги.
Среди документов я заметила несколько листов писчей бумаги, исписанных вполне узнаваемым почерком Степана Голембиевского. Это были черновики статьи, на одном из листков упоминался дальний родственник Пушкина, с которым старый коллекционер находился в переписке. Я еще раз вернулась к тетради-дневнику, и на последних, пустых страницах нашла рисунок розы, сделанный пером, и витиеватую подпись, окруженную виньетками: «Мария Александровна Розанова, девица». Меня осенило:
-Слушай, Игорь! Ты нашел тайник кого-то из Голембиевских. Похоже, Агнесса Прокофьевна о нем ничего не знала. Дело в том, что эти документы упоминаются в ранних описаниях коллекции, например, вот этот дневник девицы Розановой. Но в наличии их никогда не было. По крайней мере, Агнесса Прокофьевна говорила, что они утрачены. Была даже какая-то история, кого-то подозревали в их краже, но тогда ничего не подтвердилось. А теперь я поняла: все эти годы документы лежали в тайнике. Понимаешь, Степан Витольдович умер внезапно, у него случился обширный инсульт. Перед смертью он работал над какой-то статьей, и вполне мог забрать на дачу документы для работы. Если бы не твоя настойчивость, они так и пролежали бы там еще сто лет.
Пока я рассматривала документы, Игорь устроился рядом со мной, достал сигарету.
-Чего у него отчество такое чудное? Немец, что ли?
-Нет, он поляк. И Степаном его записали уже русские чиновники. На самом деле он Стефан, Стефан Витольдович. Но в семье его всегда звали Степаном.
Сигаретный дым поплыл по комнате, я невольно поднесла руку к горлу.
-Игорь, открой, пожалуйста, окно. Мне что-то нехорошо.
Видимо, обрадованный находкой, он повернул решетки жалюзи и распахнул окно в сад. От свежего воздуха мне на некоторое время стало легче.
-Можно, я посмотрю документы, пока ты занят? – вежливо спросила я.
Он кивнул, и я раскрыла дневник, пытаясь разобрать гусиные каракули.
Игорь докурил сигарету и опять вернулся к своим занятиям.
Девица Розанова, за отсутствием свежих впечатлений, тщательно перечисляла все то, что делала в течение дня. Наткнувшись на описание очередной выпитой чашки кофея, я вспомнила, что утром так и не успела позавтракать. Горько подумала: «Что уж теперь?»
Через десять минут тошнота и головокружение вернулись, а кофе хотелось выпить уже нестерпимо.
Я жалобно попросила:
-Игорь, может, расстегнешь браслет? Я могу сварить кофе. У Агнессы Прокофьевны всегда есть хороший.
-Обойдусь,- равнодушно отозвался он из кабинета.
-Если хочешь, можешь покараулить меня с пистолетом, - насмешливо проговорила я.
Игорь появился в дверях кабинета.
-Я не понял, это ты со мной заигрываешь, что ли?
Я сжала зубы и твердо сказала:
-И не мечтай.
Он хохотнул:
-А зря. Может, я и проявил бы жалость. Подумай хорошенько: коллекция, можно сказать, в моих руках, как тебе такое приданое? Или тебе не нравится моя бисексуальность? – Он насмешливо рассматривал меня. – Если меня она не смущает, то тебя и подавно не должна. Ну что, не передумала?
Я посмотрела ему в глаза:
-Ты убил бабу Дусю и Женю.
-Ну и что? Скажите, какие ценные члены общества! Если у тебя нет других причин…
Он присел рядом со мной, и что-то в его глазах мне не понравилось. Свободную от пистолета руку он положил мне на колено и медленно двинул ее вверх, сминая ткань офисной юбки.
-Тебе нравится… так? – хрипло спросил он.
Не отводя взгляда, я храбро сказала:
-Нет, не нравится. Это же как крыша должна поехать, чтобы получать удовольствие под прицелом. А без пистолета ты девушек уговорить не пробовал?
Насмешничала я зря. Он наклонился ко мне так близко, что я почувствовала запах его туалетной воды, его кожи… Внезапно все во мне поднялось и горячей волной хлынуло к горлу. Я едва успела зажать рот, замахала свободной рукой и так умоляюще глянула на него, что Игорь растерялся. Он торопливо расстегнул мне браслет, и я умчалась в ванную, даже не глядя, идет ли он за мной.
Меня долго и мучительно рвало. Наконец, я умылась холодной водой и почистила зубы. Под коленками предательски дрожала какая-то жилка, в голове была гулкая пустота, и я от слабости присела на край ванны.
Дверь в комнату открылась, и я подняла глаза, ожидая увидеть своего убийцу.
В дверях стоял Тимур. У него было странное выражение лица.
Он подошел ко мне, сел рядом, и обнял меня всю. Я заплакала, но сил на то, чтобы вытереть слезы, у меня не было.
Я прижималась к его шее, и чувствовала, как рядом бьется его сердце, и остановиться уже просто не могла.
Из-за его плеча я увидела Сашку. Он вломился в ванную и заорал:
-Вот черт, вы опять целуетесь? Сколько можно?!