Спасение. Часть 9

9

– Что же ты не идешь меня поздравить? – полупьяный Костя ввалился в комнату. – О! Прошу меня извинить, – шутливо поклонился он, увидев Андрея Андреевича. – Простите, простите великодушно, маэстро. Я не знал, что вы здесь. Я думал… А, ерунда, – он махнул рукой. – Соня, там все разошлись и …
– Все? – спросила Соня, принимая обычный вид.
– Ага, – кивнул Костя. – Остались только Кузнецовы… ну, они ночевать, ты же знаешь. И Ки…, – он икнул. – Простите, и Кижнер. Он не пьян. А что это вы тут без света сидите? – он начал удивленно оглядываться.
– Мы уже не сидим. Мы идем к вам, – ответила Соня и улыбнулась Андрею Андреевичу.
Втроем они вышли из комнаты.
Гости действительно разошлись: Андрей Андреевич увидел, что почти все шубы и пальто исчезли с вешалки, а внизу, на линолеуме под дверью, на месте ботинок и сапог, остались одни только грязноватые лужи. Высокая блондинка с озабоченным лицом бегала из комнаты на кухню с тарелками, чашками и прочим. Ей помогала очень красивая женщина в ярком полосатом свитере.
Андрей Андреевич вошел в комнату. Здесь было все то, что и должно было быть: стол, заставленный грязной посудой и остатками салатов и еще каких-то блюд; сдвинутые в беспорядке стулья; пустые бутылки под столом; работающий телевизор с выключенным звуком; два обнявшихся типичных отца семейств, уже нашедших общий язык; мальчик лет восьми, с капризным видом копавшийся вилкой в рулете; худенькая девочка со скучающим взглядом; снова женщина в пестром свитере; снова блондинка…
 – А это вот мой друг и талантливейший художник Миша Кижнер. Тоже выставлялся со мной. Вы-ы-ы-ы-ыпьем и за его успех! Папа, да, да, и вы, Валерий Анатольевич, правильно, рюмку. Мама, оставь папе закусить… Ага, так, в общем…
Он же должен был видеть его на выставке, Романова-то он видел! Не обратил внимания, а вот, оказывается, запомнил – подсознательно. А этот? Видел он его или нет? Он его поразил. Глянул из угла, где сидел, как затравленный волк. Да-да, именно – затравленный волк… А ведь красив, думал Андрей Андреевич. Голубые, кажется, глаза, да, бледно-голубые, и прямые светлые волосы чуть выше плеч. Русское княжеское лицо… Княжье…
Кижнер, почувствовав пристальный взгляд Андрея Андреевича, снова посмотрел на него, но на этот раз устало и безразлично. Видимо, окружающее мало интересовало его. Андрей Андреевич не успел понять, что же он там все-таки созерцал. Его отвлекли. Потом он вдруг увидел, что Соня смотрит на Кижнера, внимательно, как будто изучая. И тут Андрей Андреевич почувствовал невероятное облегчение: она занялась им. И то беспокойство, которое внушил ему этот одинокий человек в углу, вдруг исчезло.