Стена

 ...Проснувшись в холодном поту, и с колотящимся сердцем, я понял: что-то произошло. Я отчётливо чувствовал – этой ночью, что-то произошло.
Я ходил из комнаты в комнату, но, вопреки обыкновению, никак не мог выйти на балкон и выкурить свою первую утреннюю сигарету. Время поджимало и, наконец, я решился – вышел, чиркнул зажигалкой, прикурил, облокотился на перила и медленно скосил глаза вправо, - Стены не было! чёрт возьми, её не было! Как будто и не бывало…
Я бросился к телефону.
Но, по порядку...

 У меня был Друг. Вы понимаете, о чём я?.. Друг. Не те «пластмассовые» друзья, которым вы нужны, что бы скоротать их собственный досуг, да и они вам для того же, и которые приходят на ваш День Рождения, а впоследствии, возможно, придут и на похороны, только если их позовут… Нет, настоящий Друг. Ну, когда «круглые сутки», «вместе в горы» и так далее.
Когда зародилась наша дружба, мы уже и не помнили. Мы могли видеться ежедневно, могли не встречаться какое-то время, но ощущение связи и общности не исчезало, даже если суматошные дела гнали одного из нас куда-нибудь в дальние края на неопределённый срок. Если «дела» позволяли, мы обязательно виделись и прогуливались по нашей любимой аллее в Измайловском парке, благо с Другом всегда найдется, о чём поговорить, а можно совершенно просто и свободно молчать.
Мы частенько посиживали в полюбившейся нам когда-то кафешке «Ладья», потягивали прохладное пиво, а зимой – горячий «капуччино» с ароматными сигарками. «Ладья» много лет плыла по нашему житейскому морю и, не взирая на всевозможные катаклизмы, не меняла профиль, и не начинала торговать, к примеру, «секонд-хэндом», или автомобильными покрышками. Даже и официанты были всё те же, правда, иногда появлялось какое-нибудь и новое лицо.
Жили мы неподалёку и встречались после работы по раз и навсегда заведённому обычаю у станции метро, под часами. Нет, нет, это не "модная тема", голубоватый свет луны на нас не падал! - случались подруги и, в конце концов, две симпатичные шатеночки задержались надолго.
 В последний раз мы встретились, по традиции, под часами, купили в ближайшем ларьке пиво, фисташки и направились в парк, что бы после дневной беготни немного поразмять кости на свежей травке и более-менее чистом воздухе. К сожалению, я никак не могу восстановить в памяти тот день полностью, помню только, что уж очень надрывно и долго каркала какая то безумная ворона, Друг в траве наступил на осколки разбитой каким-то умником бутылки, я же, расстаравшись, и желая подкинуть убежавший мячик волейболистам, ударил вместо мячика со всей дури ногой по кирпичу. Мне не удалось тогда выколупать чёртов кирпич, чтобы кто-нибудь не влетел в него так же, как я - он словно дерево врос в землю.
 На следующий день нам необходимо было пересечься по какому-то рабочему вопросу и, договорившись встретиться в нашей кафешке в обеденный перерыв, мы прибыли туда почти одновременно.
 Что за незадача! – деля наш столик, аккурат посередине, непонятная кирпичная кладка, метра в полтора высотой, проходила через всё кафе и исчезала где-то за опушкой леса!..
Конечно, Москва сейчас отстраивается ударными темпами, но это всё-таки лесопарковая зона, да и какие бы не были темпы, видели вы когда-нибудь, что бы за ночь, прямо под вашим носом, вырастала, чуть ли ни «Китайская Стена»?! Нимало подивившись этому обстоятельству, я хотел, было, поинтересоваться у обслуги, но, как назло, работал в тот день какой-то незнакомый чернявый официант и на все вопросы лишь быстро взглядывал на меня, хмыкал и отвечал «не знаю…»
 Времени было мало, и мы лишь опрокинули по чашечке кофе, Друг что-то вручил мне, а может быть я ему, и - разбежались.
 Вернувшись вечером домой, я набрал номер его телефона, чтобы договорить, но домашние сказали - его неожиданно отправили в срочную командировку, и вернётся он не ранее, чем через месяц. Мы всегда держали в курсе своих дел друг друга, а тут он даже не соизволил мне ничего рассказать!..
После ужина, в дурном настроении, я вяло потявкался с женой, выхватил из её рук поводок собаки и отправился повыгуливаться сам. Выйдя во двор, я буквально остолбенел! – Стена отправилась дальше…
Она не только уходила за горизонт, но и выросла аж до седьмого этажа!
Я сел на лавочку и стал смотреть это светопреставление. Не знаю, сколько я в тот раз просидел, но возвратился домой уже глубоко заполночь.
 И вот мои наблюдения: все спокойно шествовали мимо, и никто не обращал на Стену, ставшую уже действительно куда выше китайской, никакого внимания! Как будто её и не было… Я протирал, протирал глаза, но Стена не исчезала. Ладно, – люди: мы ж такие создания, что порой глядим, друг на друга в упор, но даже не здороваемся. Многим из нас, что-то не додано, и удивляться тут нечему: если человек на что-то смотрит, совсем не обязательно, что он что-то видит. Но собаки! – ни одна не подошла к Стене, не обнюхала и не подняла ножку! Это уже из ряда вон…
 Проторчав порядочно времени на лавочке, я опасливо подошёл к Стене, и ткнул её кулаком. Чёрт возьми!.. Может, что-то створилось с моими глазами, но и осязание говорило то же самое, – Стена была! И, как и положено стене, была она твёрдая и холодная. Я опять уселся на лавочку.
Дальнейшие наблюдения показали вот что: ничто живое не могло пробраться сквозь Стену, - радужные бабочки, юркие мотыльки и шустрые воробышки метались вдоль Стены, и лишь здоровые чёрные вороны, натужно кряхтя и каркая, одолевали Стену и исчезали где-то за ней. Людям же и их собакам, судя по всему, Стена вовсе не мешала: она как-то так удачно расположилась на границе тротуара и мостовой, что если б не её, вот эта несуразность и непонятность, то вроде и шут бы с ней, - пусть себе стоит.
Я пытался, было завести на эту волнующую тему разговор с парой, тройкой прохожих, но уже вечерело, посматривали они на меня неодобрительно и опасливо и, не отвечая, быстро удалялись. Да, чуть не забыл! – неживое, и всякую дрянь и мусор Стена пропускала! Обнаружил я это вот как: покрутившись около Стены и, попинав её ногой, я случайно пнул и какую-то ржавую банку. Так вот: банка бесшумно провалилась в Стену! Сначала я, естественно, подумал, что мне показалось, и банка где-то в траве, но её нигде не было, сколько я ни искал. А потом я заметил, что действительно, - тополиный пух, и всякий летучий сор и мелочь проникают на ту сторону, не встречая никакого сопротивления! Я уселся на лавочку, обложился камушками, какими то пробками и прочей ерундой, и начал эксперимент: я швырял легонько и посильнее, стараясь выбирать разные углы и направления, все эти предметы в Стену, и все они скрывались за ней. Иногда из-за Стены слышались гудки машин, и какая-то ругань, - видимо, иногда я попадал там в кого-то.
Что бы сделать окончательные выводы, мне был необходим ещё один, завершающий эксперимент и, выпив некоторое количество пива, я, скрепя сердце, решился на него. Мне очень стыдно, но ведь не только красота и искусство, но и наука, да и всё прочее частенько требует жертв…
У нас райончик зелёный, и есть где покататься. Итак, мимо периодически проезжали люди на велосипедах: изловчившись, я ускорил и несколько изменил направление движения одного проезжающего на велосипеде мужичка, и тот.. остался лежать возле Стены, а велосипед его исчез за нею. Из-за Стены послышался визг тормозов, удар и вопли, а мужичок вскочил и, судя по его свирепой физиономии, к научным, а так же философским беседам и дальнейшим экспериментам готов явно не был. Мне пришлось быстро ретироваться и на время с экспериментами завязать.
 Увы, все последующие дни, месяцы, да вот уж, почти и год, Стена никуда не исчезала.
Я проводил ещё некоторые опыты, но всё оставалось по прежнему, и добавить мне практически нечего.
Ко всему прочему, абсолютно разладилась телефонная связь! Она и так у нас не шибко хорошая, но с момента возникновения Стены, превратилась прямо-таки в аналог детской игры в «Испорченный Телефон». Оказавшись по разные стороны, с Другом мы больше не виделись, и приходилось общаться только по телефону. Происходило это реже и реже, ведь кроме невразумительных междометий, провода доносили лишь отрывочные сведения о погоде. С какого-то момента я звонить перестал, так как потуги эти потеряли всякий смысл. С той стороны звонки прекратились ещё раньше.

 И вот, сегодняшний день, вернее – ночь...
Сначала, этот странный сон: я подхожу к Стене, глажу её ладонью, и она мгновенно исчезает! Стена – пустышка! Она – резиновая, чёрт её дери! Она – надувная, ей, ей! – кричу я. Мы с другом бегаем, как в детстве, под грибным дождичком, весело что-то рассказываем, друг другу, промытое небо озаряет радуга, и эти месяцы кажутся наваждением и дурным сном. Взявшись за руки, мы направляемся куда-то вдаль. Но вдруг картинка меняется: я стою один, грозовые облака, шум ветра, мгновенно темнеет, опускается густой туман, вспышки молний, гром, и с неба, вместо дождя, стеной обрушивается кровавый поток! Кто, кто положил тот первый кирпич?! Впрочем, это уже совсем не важно, и я на коленях, ломая пальцы, изо всех сил борюсь с этим чёртовым кирпичом. Но тщетно, - он намертво впаян в землю! Подняв искажённое мукой лицо, я извергаю проклятия и неистовый вопль, а с неба, откуда-то выше самых высоких сосен, не мигая, и в упор, смотрит на меня сквозь рваные лохмотья туч равнодушный фиолетовый глаз.

 Проснувшись в холодном поту и с колотящимся сердцем, я понял: что-то произошло. Я отчётливо чувствовал – этой ночью, что-то произошло…
Я ходил из комнаты в комнату, но вопреки обыкновению никак не мог выйти на балкон и выкурить свою первую утреннюю сигарету. Время поджимало и, наконец, я решился – вышел, чиркнул зажигалкой, прикурил, облокотился на перила и медленно скосил глаза вправо, - Стены не было! Чёрт возьми, её не было! Как будто и не бывало...
Я бросился к телефону:

- Алло! Алло! Здравствуйте! Будьте добры Антона, - у него сегодня День Рождения, и я спешу его поздравить!
- Спасибо, что помните, - немного помолчав, ответил какой-то незнакомый глуховатый женский голос, - а кто его спрашивает?
- Друг! Я хочу немедленно его услышать! Где он?
- Его больше нет.
- В смысле?..
- Он ушёл от нас.
- Он, что, переехал?..
- Можно сказать и так... Он умер.
- Как?! (видимо, опять что-то с телефоном...)
- Отчего-то затосковал, полгода проболел... Сорок дней как. Приезжайте, раз друг.
Я выронил трубку.
 Эта чёртова Стена исчезла, испарилась, провалилась в тартарары и, зачем-то, забрала у меня Друга.