Превращение. Часть3,

Камера была небольшой, но довольно чистой. Окон в ней небыло, только дверь и маленькие отверстия вентиляции под потолком.Через некоторое время зашел врач с охранником. Врач несколько минут меня рассматривал, а потом через переводчик спросил, не болит ли у меня чего. Я ответил отрицательно, хоть у меня и болела голова. Но врач, нагнулся ко мне, как бы чтоб посмотреть поближе и вдруг шепнул на ухо: -Соглашайся, отпустим!Я не совсем понял, что он имеет в виду, но, поразмыслив, решил, что хуже не будет и согласился. Врач что- то сказал солдату, и, взяв меня под локоть, вывел из камеры. Солдат, до этого таращившийся на меня, как на бородатую женщину на ярмарке, опомнился и пошел следом. По пути врач, оказавшийся каким-то профессором, разъяснил мне, что он один из тех, кто разрабатывал биологическое оружие примененное у нас. Ему очень нужен был "материал для исследования ", тоесть кто-либо , попавший под действие оружия. Я сказал ему, что он моральный урод, но он ответил, что мы должны быть ему благодарны: если бы не применили их оружие, то применили бы ядерное. Ученый решил отвести меня в свой исследовательский центр, находившийся в легере около Правдина. Это было довольно далеко, но, оказалось,что туда идет колонна военной техники.Врачу разрешили сесть вместе со мной в грузовик, везший продовольствие. К нам определили также одного солдата для охраны. Мы разместились на каких-то ящиках, солдат сел, направив на меня свою м16. Дорога до Правдина довольно длинная, а я был очень уставший поэтому постепенно задремал.Проснулся я от того, что грузовик резко остановился, так что я чуть не упал с ящика.Были слышны взрывы и звук вертолетного двигателя. Профессор с солдатом заволновались, и что-то стали обсуждать по-своему. Я выглянул ис-под тента и увидел что какие то вертолеты подбили первую и последнюю машины колонны и расстреливают остальные. Грузовики не могли съехать с дороги, потому что сразу от дорожного полотна начиналась очень глубокая канава, а за ней был сплошной лес. Я захотел объяснить ученому и солдату, что нам пора уносить ноги но не успел этого сделать. Раздался страшный грохот, все вокруг поднялось в воздух, меня опалило жаром и со страшной силой швырнуло, но я уже потерял сознание.Очнулся я в канаве, среди чего-то мягкого. Оглядевшись, я понял, что лежу весь в муке и на мешках с мукой- вероятно ее вез грузовик где ехал и я. У меня кружилась голова и болело все тело но, вроде бы ничего не сломано. Откуда-то отвратительно пахло паленой шерстью, и лишь несколько минут спустя, я догадался, что это от меня. Шерсть защитила кожу, только уши, нос и кончик хвоста слегка обожгло и одежда на спине прогорела. С большим трудом я выбрался из канавы, кое-как отряхнулся от муки и огляделся. От колонны остались одни обломки и разбросанный взрывами груз. Виднелись обгорелые трупы. Стараясь на них не глядеть, я пробрался между обломками и нашел тюк с куртками. Сняв свою прожженую, я надел целую, хотя она и была мне велика, но я подвернул рукава. Потом я нашел кое- какое продовольствие и собрал себе в найденый здесь же рюкзак, столько, сколько мог унести. Вдруг я улышал какие-то голоса, и ,выгянув из-за обломков грузовика, увидел группу американских солдат. Судя по всему, это приеала помощь. Снова в плен мне не хотелось, поэтому, надев рюкзак, я стал пробираться к лесу. Перебравшись через канаву, я бросился в лес, и вдруг , потеряв опору под ногами провалился куда-то.Очнулся я на куче веток , на дне чего-то вроде колодца. Он был глубокий, метров пять- шесть и я при всем желании не мог выбраться. Порывшись в рюкзаке я нашел бензиновую зажигалку что меня обрадовало. При её слабом свете я осмотрел место, куда попал. Колодец был сложен из кирпича, на вид очень старого, на стене раньше были скобы для спуска, но они уже сгнили и рассыпались. С другой стороны в стене был дверной проем. Так как это был единственный выход я подобрал рюкзак и пошел по проходу. Я шел и шел целый час, но конца коридору все не было. У меня в душе уже начало появляться отчаяние, как вдруг за поворотом мне в глаза резко ударил свет. Когда зрение пришло в порядок, я огляделся. Ход выходил на поверхность среди каких-то развалин, скорее всего старинной усадьбы. Я развел среди развалин костер и согрел себе чаю. Согревшись я заснул. Проснулся я от ощущения, что я не один. Приоткрыв глаза, я увидел, что напротив меня, около костра, сидит девочка- собачка, лет десяти с виду. Она была кто-то вроде пуделя персикового цвета. На ней было голубое платье, слегка испачканное в пыли и разорванное на подоле. Увидев, что я проснулся она спросила:-Ты кто?Она думала, что я военный, потому, что у меня была армейская куртка, но я объяснил, что я бывший одиннадцатикласник Леша семнадцати лет. Как оказалось, она жила в лесу с папой- лесником, звали ее Маша. В день нападения она пошла в лес и заблудилась. Когда она превратилась, то запаниковала и заблудилась окончательно. Маша ходила несколько дней по лесу, питаясь ягодами и орехами, а сегодня утром увидела огонь и вышла к моему костру. Я приготовил завтрак, и мы поели. За завтраком я как мог объяснил Маше ситуацию. Оказалось, она узнала эту усадьбу, отсюда недалеко до Правдина. Вначале мы решили пойти туда, но потом я вспомнил, что там сейчас американцы. Поэтому мы решили попытаться выйти к лесничеству. Я залез на дерево и осмотрелся: напрямо была река и вдали виднеля город, справа и сзади был густой лес, а слева были холмы. Когда я рассказал это Маше, она решила, что нам надо идти к реке, а затем вверх по течению, лесничество будет на берегу. Заросли в лесу были густые, сплошь репейник и крапива, поэтому большую часть пути я проделал с Машей, сидящей у меня за плечами на рюкзаке. Она была только в платье и поэтому крапивой ей обжигало ноги а репейники сразу путались у нее в кудрявой шерсти. Так что мы выбрались к берегу реки только вечером.Я решил не делать костер, потому что его могло быть далеко видно, но, несмотря на то что я дал ей свою куртку, Маша сказала что ей холодно. Поэтому я все же зажег небольшой костерок. Когда я открывал банку с консервами, то услышал какой-то слабый шум со стороны реки, но оглянувшись, ничего не заметил подозрительного. Как вдруг кусты раздвинулись и на поляну выскочили какие-то типы с ружьями наперевес, одетые по полувоенному в зеленый камуфляж. -Хенд ап ! – закричал тот из них, кто судя по всему у них был главный. По моей куртке он принял меня за американца, а мое лицо (морда?) было в тени. -Я свой, свой! – ответил я поспешно.Как оказалось, это партизаны, а их командиром был лесник, отец Маши. Вначале они приехали к нему помочь найти Машу. Вместе с ним были еще майор, и молодой учитель истории из соседней деревни, проходивший там педагогическую практику. К моему удивлению, он тоже был превратившимся - он стал доберманом. Поэтому, увидев меня с Машей, они не очень удивились. Как оказалось, взрослые люди , попавшие под действие оружия тоже превращались, только тем позже, чем они были старше. Так что,- сказал лесничий-командир,- я тоже превращусь, только позже. Вот ужас, -подумал я, - так вообще людей нормальных не останется.- А ты что, не нормальный человек?-Вы что, не видите, в кого я превратился?-Вижу, ну и что с того, какой ты с виду, главное, чтобы ты в душе оставался человеком.Мне ничего не оставалось, как согласиться, поражаясь его невозмутимости.К утру мы приплыли к лесничеству. В нем оказалось еще пятеро человек – трое превратившихся и двое нормальных. Один из них был солдат-водитель, который привез майора, он превратился в мраморного дога. Остальные были четверо грибников, которых биологическая атака застала в лесу, и они вышли к лесничеству. За завтраком лесник объявил, что, конечно до нормального отряда нам далеко, оружия у нас мало, поэтому предложил, что лучше всего пробираться к белорусской границе. Все его поддержали и было решено после обеда собираться.