Новая Вероника

***
 Ей 23 года, она только что закончила экономический факультет и на прошлой неделе получила красный диплом. Отец запечатлел этот торжественный момент на камеру, и теперь фотография улыбающейся Вероники с корочками в руках стоит на его рабочем столе. Рядом, в маленькой серебристо-чёрной рамке, фотография его жены, матери Вероники, которая умерла два года назад. Когда Вероника приходит к отцу на работу и видит этот портрет, ей всегда становится грустно и жутко одиноко. Ей до сих пор больно вспоминать маму, её последние дни, её вымученную улыбку, когда Вероника приносила ей лекарства и уговаривала выпить их… и как мама, всего неделю не дождавшись дня рождения Вероники, позвала её к себе и подарила свой золотой с рубинами крестик, а на следующее утро умерла. С тех пор Вероника начала взрослеть. До маминой смерти она ощущала себя абсолютным ребёнком, о котором всегда позаботятся, которому всегда дадут конфетку, которого приласкают и утешат. Мамы не стало, с отцом же она никогда не была особенно близка, хотя тот нежно любил дочку и баловал как мог – просто ни в чём ей не отказывал. Но после смерти жены он тоже изменился. Сначала у него была депрессия, он до ночи просиживал на работе, и бывало, Вероника не видела его по нескольку дней, а когда они вдруг сталкивались нос к носу в большой квартире, где-нибудь в районе кухни или у дверей в ванную комнату, отец неизменно вздыхал, а Вероника опускала глаза. О маме они не говорили. Через какое-то время у отца вдруг стало плохо с сердцем, ночью Веронике пришлось вызывать для него «скорую». Вероника подозревала, что отец пьёт.
 Но потом всё как-то прошло само собой, заросло, затянулось. Отец вновь стал бодрым и приветливым, у Вероники началась практика, а ещё она дико влюбилась в крутого парня из параллельной группы, короче, жизнь пошла своим чередом. Раз в два-три месяца Вероника ездила на кладбище одна. Стояла пять минут у могилы, ни о чём конкретном не думая, не плача, и цветы не приносила… просто стояла и грустила, глядя, как мама улыбается ей с мраморной плиты.
 А теперь Вероника стала совсем-совсем взрослым человеком. У неё красный диплом, хорошие рекомендации, пытливый ум и масса энергии. Отец устроил её секретарём в очень солидную фирму, сказав ей, что если она не будет заниматься глупостями, то сможет далеко пойти. Также они с отцом решили, что будет лучше, если Вероника станет жить отдельно. Отец приобрёл ей небольшую квартирку поближе к работе и дал кучу денег на ремонт и на первое время. В самом деле, так было гораздо лучше. Раньше Вероника жила на краю города, в спальном районе, а теперь у неё собственная (ура!) квартира почти что в центре, и она может делать всё, что хочет… Захочет – покрасит потолок в розовый с золотым, захочет – купит большое и мягкое белое кресло и поставит его на кухне, захочет – позовёт друзей и будет ночь напролёт поить их собственноручно приготовленными коктейлями :)
 С отцом они реже видеться не стали, наоборот – он теперь после работы часто заезжал к дочери выпить чашку чая или просто спросить, не нужно ли ей чего. А ещё Вероника догадывалась, что у отца появилась женщина. В душе она была рада за него и даже не сердилась, что это, возможно, стало для него решающим аргументом в пользу того, чтобы купить Веронике квартиру. В разговорах они никогда не затрагивали эту тему, они с отцом вообще редко говорили о чём-то личном, чаще так, по пустякам; но Вероника видела, что её отец счастлив, и теперь была за него спокойна. А вот её радость от нового места жительства и от её первой и такой интересной работы была омрачена приближающейся разлукой. Её любимого парня, которого она с большим трудом завоевала, отправляют на стажировку в Америку на целый год. На днях он улетает, а у Вероники просто сердце разрывается, когда она думает об этом. Виктор же ходит весёлый, шутит через слово, называет её «глупышка», уговаривает не вешать нос, целует её в шейку, возле уха, и обещает выходить на связь если не каждый день, то раза три-четыре в неделю точно. Вероника преданно смотрит ему в глаза, растягивает губы в грустную улыбку, а потом говорит, что будет писать ему эротические письма, чтобы он ни в коем случае не забывал, какая она сладкая… У Виктора краснеют уши от таких слов. Вероника довольна, она уверена в своих чарах. Но ей всё равно грустно.

***
 Вот уже три недели как Виктор улетел. Несмотря на все свои обещания он звонил только пять раз, да ещё отправил коротенькое письмо на мыло. Ему всё время некогда, у него стоооооолько дел! а ещё эта разница во времени… Два раза он своим звонком будил Веронику среди ночи, но она была так рада слышать его голос, что даже в шутку не посмела его упрекнуть. Ему и так там сложно, поэтому Вероника в редкие минуты их общения должна дарить ему только радость. И она очень старалась – рассказывала забавные истории или шептала в трубку что-нибудь озорное и интимное, говорила, что любит и очень скучает. И всё же каждый следующий их телефонный разговор становился всё короче. В последний раз они говорили только шесть минут двадцать секунд. Слишком мало.
 Зато на работе всё было чудесно. Начальник, Олег Васильевич, хвалил Веронику за понятливость и расторопность. Коллеги были с ней приветливы и всегда помогали, если ей было что-то нужно. Программисту Саше она даже, кажется, нравилась. Пару раз он приносил ей пирожные и постоянно делал комплименты. Домой Вероника возвращалась ничуть не уставшая. Быстро готовила ужин в микроволновке, ела, умывалась, переодевалась и начинала что-нибудь красить или мыть. Дело в том, что она решила не тратить все папочкины деньги, которые он дал ей на ремонт квартиры, а лучше сделать косметический ремонт своими силами. Конечно, входную дверь, например, пришлось заказать, но остальное она вполне в состоянии сделать сама. Вероника уже поклеила везде потолки, поменяла обои на кухне, перекрасила батареи в персиковый цвет… Ну да, ремонт затянулся. Уже конец августа, а её квартира всё ещё выглядит какой-то недоделанной. Но Вероника никуда не торопится. По вечерам ей всё равно нечего делать, да и не хочется куда-то идти, с кем-то встречаться… Иногда её подруга Наташка просто силой тащит Веронику в кафе или в боулинг. Один раз она сходила с двумя девушками с работы в кино, один раз прогулялась по парку с двоюродным братом, с которым давно не виделась. Но в основном все вечера Вероника проводит дома, обустраивая своё новое жилище и ожидая звонка из Америки…
 Друзья подарили Веронике черепаху. Она нарекла её Орешком. Теперь, возвращаясь с работы, она кричит с порога:
 – Орешек! Как дела?
 Черепаха, конечно, ничего не отвечает и даже не выползает встречать хозяйку, но вообще-то Орешек довольно активный. Вероника даже не думала, что черепахи могут так быстро передвигаться. Орешек всегда куда-то спешит, он легко преодолевает препятствия в виде порогов или брошенных на пол вещей, он постоянно в поисках: исследует новые для него углы, пытается даже залезть на стену (!), всё время, особенно по утрам, где-то скребётся и шуршит. Первое время, бредя утром, с закрытыми ещё глазами, в ванную, Вероника натыкалась на Орешка, так как именно в ранние утренние часы тому позарез надо ковылять через весь коридор и тоже в сторону ванной комнаты. Но потом Вероника научилась перешагивать своего питомца, да и вставать по утрам стало вдруг легче. Иногда у неё оставалось десять-пятнадцать лишних минут до того как идти в офис. Порой она просто лежала на заправленной уже кровати, или смотрела в окно на клён во дворе. Его листья по краям начали поджариваться ещё неделю назад, несколько особенно крупных уже опали в траву. Квартира у Вероники на первом этаже. На окнах чугунные решётки, которые Вероника непременно покрасит в золотой, вот только доделает всё внутри, а потом покрасит решётки. Все окна выходят во двор, поэтому в квартире немного темновато. Но полумрак ей нравится больше, чем яркий солнечный свет. Она не хотела бы, чтобы из окон её жилища открывался вид на шумную улицу.
 По утрам во дворе никого нет – не играют дети, не бегают собаки, не сидят бабушки на лавочке у песочницы %-))) Кто-нибудь выбежит из своего подъезда, нырнёт в арку, и снова пусто. Или дворник прошествует, волоча за собой мешок. Или воробей сядет на ветку клёна, покрутит головой и упорхнёт по своим воробьиным делам. Сегодня Вероника проснулась от холода – вчера забыла закрыть форточку в спальне. Вскочила, запрыгала на одной ноге, захлопнула окно, накинула, не застёгивая, шёлковый халатик и побежала варить кофе. «Сначала горячий кофе с шоколадкой, а душ потом», – придумала она себе план на ближайшие четверть часа. В коридоре уже привычно перепрыгнула через Орешка, который даже не успел втянуть голову в панцирь, включила свет на кухне, так как утром солнце вообще предпочитает избегать окон Вероники, и полезла в шкаф за арабикой. Уронила на пол пачку крекеров, наклонилась, чтобы поднять, и тут боковым зрением увидела что-то за окном… По ту сторону стекла стоял человек – женщина… девушка. Она стояла и смотрела на Веронику. Вероника постоянно забывает задёргивать шторы, забыла и в этот раз. Именно поэтому у кого угодно, если он проходит мимо, есть возможность созерцать, как Вероника носится с утра по квартире, то застёгивает на бегу лифчик, то выискивает, куда бросила накануне ключи, то потчует Орешка листом салата…
 Женщина была на вид немногим старше самой Вероники. Не очень высокая, с тёмными длинными волосами, в лёгком плаще оливкового цвета и огромными (жутко красивыми!!!! почти как в японских мультиках :) ) зелёными глазами. Она просто стояла и смотрела, не выказывая при этом никаких эмоций. Вероника застыла с открытым ртом, так и не подняв с пола печенье. Она была в шаге от окна. Нужно было сейчас же сделать этот шаг и задёрнуть шторы. Но Вероника стояла словно заворожённая. Она не могла отвести взгляда от спокойного лица женщины, от её колдовских глаз, плотно сомкнутых красивых губ, тёмных, отливающих глубоким золотом волос. Вероника мысленно назвала эту женщину волшебницей. Для неё она была как из сказки… стоит тут возле желтеющего клёна на влажной от росы траве, никуда не спешит, взялась непонятно откуда… Тут женщина сделала маленький шаг вперёд и (!) улыбнулась. И теперь только до Вероники дошло, что она стоит перед совершенно незнакомым человеком почти голая, в незапахнутом халатике, с растрепанными волосами и заспанными глазами. Она встрепенулась, решительно двинулась к окну с целью положить конец этой неловкой ситуации, задёрнув шторы, а потом сварить себе, наконец, кофе. Но она ещё раз взглянула на незнакомку – теперь лицо женщины выражало некую растерянность и как будто ожидание чего-то… нет, она как бы хотела что-то сказать, о чём-то попросить, о чём-то очень-очень важном… но как? Как сказать что-то через двойное стекло? Вероника решила, что не будет ничего страшного, если она откроет форточку и спросит свою утреннюю гостью, что ей нужно. Но уже протягивая руку вверх, она заметила, как вспыхнули ярким блеском глаза женщины… Вероника вновь застыла в недоумении, а секундой позже спохватилась и прикрыла наконец грудь, плотно завернувшись в свой халатик. И ещё Вероника поняла, чего хотела женщина по ту сторону стекла – она хотела просто смотреть на Веронику, и ничего важного она не собиралась ей сообщать. Женщина тем временем сделала ещё один маленький шажок к окну, теперь её лицо почти касалось решётки. Она улыбнулась и облизала губы, потом склонила голову набок и, прищурившись, продолжала смотреть на Веронику, при этом зелёные глаза незнакомки сияли как два драгоценных камня. Вероника встала на носочки и вытянула шею, чтобы рассмотреть женщину целиком – у той теперь был расстёгнут плащ и верхние пуговицы на белой блузке. (Когда она только успела!!) Левой рукой женщина ласкала себе грудь – под тонкой тканью угадывались лёгкие движения её пальцев. Вероника широко раскрытыми глазами, забыв про всё на свете, смотрела, как эта красавица поглаживает себе шею, грудь, как она откидывает назад голову и глубоко втягивает в себя воздух. По спине у Вероники побежали мурашки, она почувствовала, как её сердце забилось чаще, в такт движениям женщины. Их взгляды снова встретились. Женщина радостно и возбуждённо улыбнулась, Вероника улыбнулась робко… её рука, оставив в покое полы халата, легла на грудь – соски были твёрдыми, она снова удивлённо взглянула на женщину, та смотрела на грудь Вероники и часто дышала. Вероника скользнула рукой вниз по животу и дальше – в трусики. Не успев даже осознать, что к чему, она уже, стоя, мастурбировала перед этой женщиной, хищно пожирающей её глазами…
 С тех пор как уехал Виктор, Вероника даже не думала о сексе. Ни с кем другим, кроме Виктора, ей быть не хотелось. Разве могла она позволить себе даже маленькую, коротенькую измену! Никогда. Да и вообще, Вероника не считала секс каким-то очень уж важным аспектом своей жизни. Она скучала без Виктора скорее душой, чем телом. Хотя по телефону, выдумывая, рассказывала ему о своих якобы эротических снах, где он и она… ну, в общем… А теперь Вероника, разгорячённая и ошеломлённая, уже кончала… глаза по ту сторону окна обнимали её мягким, властным взглядом. Сорвавшись на стон, Вероника, обессилев, оперлась рукой на подоконник, прикрыла веки, несколько раз глубоко вдохнула и посмотрела в лицо женщине. Она улыбалась. Её ладонь (ни колец на пальцах, ни браслетов на запястье, ногти коротко острижены) нежно легла на стекло. Дрожащая ладонь Вероники легла на стекло изнутри. Их разделяло несколько сантиметров двойной рамы. Их сердца всё ещё бились синхронно. Через пару секунд женщина широко улыбнулась Веронике, поправила блузку и отступила от окна. Высунув кончик языка, она сделала быстрое движение, как будто лизнула мороженое, потом развернулась и быстро пошла прочь, на ходу застёгивая плащ. Дрожа всем телом, Вероника опустилась на пол и сидела так минут пять, ни о чём не думая и ни о чём не помня. На работу она в этот день опоздала.

***
 В последующие дни Вероника уже не забывала задёргивать шторы, но каждое утро, перед тем как сварить кофе, она украдкой смотрела в щель между портьер на место возле клёна, где тогда стояла женщина. Вероника не знала, как объяснить самой себе то, что произошло. Она охотно поверила бы, что женщина с зелёными глазами, крекеры на полу, незастёгнутый халат… всё это ей приснилось. Но она не могла обманывать себя. Она возбудилась при виде красивой женщины, ласкающей себе грудь под её окном – это же было! Было! Но как? как такое могло с ней произойти? Никогда прежде женщины не привлекали её. Но ЭТО было! Она кончила на глазах у той волшебной красавицы. И даже если бы Вероника не помогала себе рукой, то она всё равно бы кончила… от одного взгляда – просительного, зовущего, властного и нежного… С ума сойти! Но больше под окном Вероники никто не появлялся. А хотела ли она этого? В глубине-глубине Вероника знала уже, что да, хотела, но не могла ещё себе в этом признаться.
 Прошло две недели. Один раз звонил Виктор. Она поговорила с ним спокойно и недолго, сама удивляясь своему спокойствию. Он, кажется, тоже был удивлён, но не подал вида. Обещал выслать фотографии. После разговора с ним у Вероники не было, как раньше, приступа грусти и враз нахлынувшего безразличия к окружающему миру, напротив – ей захотелось пойти погулять. Была суббота, Вероника накинула куртку, засунула в сумку Орешка и пошла в парк. Она села на скамейку возле разбитой и замусоренной чаши, бывшей когда-то фонтаном, выпустила черепаху погулять, та поспешно (насколько это возможно для черепахи) зарылась в кучу листьев и тихонько шуршала там. Вероника сидела и смотрела на людей, проходящих мимо, смотрела, как отрываются от деревьев и падают на парковую дорожку листья, как ветер гоняет их туда-сюда… «Наверное, я не люблю Виктора», – подумала Вероника. «Я давно не была у мамы», – вспомнила вдруг она. Посидела ещё немного, нашла Орешка, засунула его обратно в сумку и поехала на кладбище. На этот раз она купила белые хризантемы и пробыла у могилы почти полчаса. Она сидела на корточках, гладила кончиками пальцев мамин портрет и вспоминала, какой весёлой, жизнерадостной была её мама, как она смеялась, как подбадривала дочь, если у Вероники что-то случалось, как они вместе ходили по магазинам, а папа ждал их часами и нервничал. Вероника сидела у могилы и улыбалась, вспоминая, как мама заплетала ей косички, когда она ещё ходила в начальную школу, и как при этом (чтобы удержать на стуле вертлявую девочку в процессе заплетания) мама называла её принцессой и говорила:
 – Да посмотри же на себя в зеркало – какая ты у меня красивая!
 …Ветер усилился, стало прохладно. Вероника поехала домой.

***
 В понедельник на работе была суета. Все как будто встали не с той ноги. Марина, одна из девушек, с которыми Вероника тогда ходила в кино, пролила кофе на какие-то важные бумаги, её отругали, она долго ревела в туалете. Саша-программист прошёл мимо Вероники хмурый и даже не поздоровался. Любимое начальство что-то буркнуло себе под нос, схватило портфель и умчалось в неизвестном направлении, заявив, что раньше двух его не будет, а также успев распорядиться, чтобы Вероника перенесла его встречу с одиннадцати утра на вечер, и лучше вообще куда-нибудь в ресторан после рабочего дня, чтобы она не забыла подготовить отчёт, который он просил ещё в пятницу, чтобы заказала ему билет на самолёт в Питер на 20-ое число… и что это такое у неё на ноге? Олег Васильевич, не дожидаясь, пока девушка хоть что-нибудь ответит, испарился, а Вероника, взглянув на свою ногу (на то место, куда только что пялился начальник), поняла, что сделала на колготках огромную затяжку и даже не заметила, где и когда. Колготки испорчены безвозвратно. В туалете Вероника выбросила их в мусорную корзину, решив, что на обеде забежит куда-нибудь и купит новые. У зеркала она встретилась с Ольгой Павловной, бухгалтером. У той тоже было явно не всё нормально – лицо в красных пятнах, губы трясутся. Вероника побоялась спрашивать, в чём дело, подумала только: «Блин! этот понедельник!» – и пошла делать отчёт.
 Без десяти одиннадцать Вероника спохватилась, что забыла-таки отменить встречу Олега Васильевича с партнёрами по бизнесу. Они сегодня собирались встретиться, дабы уточнить некоторые детали касательно нового проекта… черт! Сейчас приедет их представитель! И что Вероника ему скажет!!!? Чёрт! Какая фигня!!! …и вот как раз открывается дверь в приёмную. Вероника судорожно соображает, с чего начать оправдываться, и тут видит входящего человека.
 Это она. Сегодня её тёмные с золотом волосы убраны в хвост, фигуру облегает серый жакет, тёмно-голубая юбка до колен украшена сбоку вышивкой, на шее – голубой платочек… У Вероники округляются глаза, немеет всё тело…
 – Олег Васильевич, – шепчет она, – он уехал, …он не может сегодня… то есть может вечером… то есть – простите, пожалуйста, это моя вина, я должна была…
 Женщина тем временем прикрывает за собой дверь, поворачивает блокировку на ручке и медленно шагает в сторону Вероники, которая уже совсем готова упасть в обморок.
 – Добрый день, меня зовут Елена. А ты Вероника, секретарь Олега Васильевича? Ведь мы можем на «ты»?
 Вероника кивает.
 – Может быть вам… тебе чай? кофе?
 – Спасибо, не нужно. Значит твоего шефа сейчас нет? – и она по-доброму улыбается.
 Вероника краснеет, пытается что-то объяснить… но Елена её, кажется, совсем не слушает. Она подходит к ней вплотную, смотрит прямо в глаза… На вид ей не больше 27-28 лет, у неё светлая матовая кожа, прямой нос, всё такие же завораживающие зелёные глаза. От неё едва заметно пахнет …даже не духами будто, а каким-то кремом, очень нежно и ненавязчиво. Вероника смотрит на неё и чувствует, как сердце начинает подпрыгивать и метаться. Её губы горят, она ловит себя на мысли, что хочет поцеловать Елену, и враз напрягается.
 – Зачем ты себя сдерживаешь? – спрашивает Елена. – Я хочу тебя.
 И сама целует Веронику. Веронике кажется, что она падает с обрыва – настолько её ощущения в этот момент остры и нереальны. Она, как и в прошлый раз, вмиг забывает обо всём. Вот она уже на столе, полураздетая, Елена целует её грудь, а её рука скользит вверх по ноге Вероники, под юбку, прохладные пальцы отводят в сторону полоску стрингов… Звонит телефон! Елена поднимает глаза.
 – Возьми, – улыбается она.
 Горячей рукой Вероника берёт трубку, она чувствует, как внутри неё пульсирует всё сильнее…
 – Добрый день, приёмная Олега Васильевича Костовалова, – пальцы Елены внутри неё. – Да… нет… его сейчас нет на месте, – волна накатывает… – …да, я передам, конечно, – ещё! ещё! – Да, до свидания, – бросает трубку, зажимает рот ладонью.
***
 На автобусной остановке напротив ресторана Вероника сидит и грызёт ногти. Иногда вздрагивает, иногда встаёт, чтобы уйти, но, помедлив, снова садится. Улица, освещённая фонарями, похожа на театральную сцену. Вот наконец из стеклянных дверей заведения появляются главные герои. Олег Васильевич, посмеиваясь, целует на прощание руку женщине, которую и ждёт тут уже больше часа обеспокоенная Вероника (обеспокоенная как своими новыми ощущениями, новыми мыслями, так и сомнениями, что вдруг это всё просто какой-то сон, какой-то бред, вдруг этого не было и не будет). Но вот шеф садится в свой автомобиль и уезжает за кулисы. Елена идёт к остановке, то есть к Веронике. Садится рядом. Обнимает за плечи. Наклоняется. Долго целует в губы. Внутри у Вероники всё наполняется теплом и предчувствием счастья. Тревога и беспокойство отступают. Девушки берут такси и едут к Веронике – на всю ночь!
 …Ночи летят перелётными птицами, когда она с ней. Когда она одна, Вероника долго вертится в постели и не может уснуть. Рабочий день тянется медленно, убыстряя бег лишь к вечеру. По вечерам они ужинают в ресторанах, иногда идут в кино, ближе к ночи едут в клуб или сразу к Веронике. Елена зовёт её «моя нимфа», Вероника её – «волшебница». В выходные они гуляют – долго и всегда по разным местам. Любят пройтись по магазинам. Однажды, выбирая в бутике нижнее бельё, Вероника увидела в глазах Елены тот особый блеск… они зашли в примерочную, Елена попросила Веронику полностью раздеться и померить выбранные трусики. Налюбовавшись ею, Елена засунула ей руку между ног и грубо, почти по-мужски, довела её до оргазма, второй рукой зажав ей рот. Трусики они купили.
 Иногда во время прогулок они останавливаются где-нибудь за углом дома, или в тени дерева, или за автобусной остановкой и целуются. Если кто-то из прохожих обращает вдруг на них внимание (не важно, ругнулся ли человек при этом, улыбнулся или отвёл взгляд и прошёл быстро мимо), это добавляет Веронике и Елене дополнительных эмоций. Разве могла подумать Вероника раньше, что такое будет её возбуждать? Ей всегда было не по себе, когда она видела воркующие парочки на улицах города, которые, по её тогдашнему мнению, вели себя слишком откровенно. И уж никогда вообще она не видела, чтобы две девушки или два парня целовались на публике. А теперь это ей действительно нравится. Она любит прилюдно брать Елену за руку, или приобнять за талию, или нежно коснуться ладонью её лица; ей нравится, когда они едут куда-нибудь в автобусе, ощущать на своих коленях тепло её руки, нравится, когда в кафе Елена тянется к ней через столик и проводит языком по губам Вероники, чтобы ликвидировать следы крема от пирожного, нравится Веронике также, отстав на пару шагов, рассматривать фигуру своей подруги, плавно скользя взглядом от плеч к талии и от талии к ногам, и чувствовать при этом, как сладко замирает сердце… Каждый день приносит Веронике новые ощущения, каждая ночь с Еленой – новые радости. Весь мир, кажется, обновился за последнее время – город стал ярче, люди улыбчивей, воздух слаще. Сама Вероника чувствует себя новым человеком – такой красивой, свежей, упакованной в блестящую обёртку и несущей радость.
***
 Закончилась осень, наступила зима. По утрам мир был восхитительно белым и пушистым. Вероника спешила на работу, безуспешно пытаясь согнать с лица дурацкую улыбку. Вчера они с Еленой ходили в театр. Её волшебница была немного грустной, но после бокала шампанского в антракте повеселела, до умопомрачения зацеловала Веронику в кабинке туалета… ночью была очень-очень нежной.
 На рабочем столе Вероники лежала плитка тёмного шоколада. От Сашки – догадалась она. Включила компьютер, проверила ежедневник, сходила к зеркалу в дамской комнате, чтобы подкрасить губы, когда вернулась, факс уже заканчивал выплёвывать трубочку бумаги. Вероника расправила лист, прочитала мелкие печатные буквы: «Мы больше не сможем встречаться. Прости, пожалуйста. Лена.» «Что за бред!» – первая мысль Вероники была о том, что это чья-то глупая шутка. В уме сам собой составился список тех немногих друзей, которые знали об их отношениях. Схватив сумку и выудив со дна телефон, она позвонила Елене. Номер заблокирован. Вот теперь Вероника начала паниковать. Она стала искать в записной книжке телефон компании, где Елена работала юристом. Позвонила, попросила соединить с Еленой Валерьевной. Девушка на том конце провода детским голоском сообщила ей, что Елена Валерьевна уволилась несколько дней назад и что если ей нужно переговорить с их новым юристом, то Вадим Ген… – бросив трубку, Вероника, враз обессилившая, уронила голову на стол. «Нет. Нет! Этого не может быть! За что? Почему????» – в голове девушки в диком хороводе кружились мысли, вопросы… «Что произошло? Почему? Это неправда. Всё неправда!!!» Вошел шеф. Кивнул, улыбнулся Веронике и прошествовал к себе. Через минуту позвонил, попросил кофе и позвать к нему начальника отдела сбыта. Работа завертелась, втягивая Веронику в обычный режим трудовых будней. Но Вероника работала просто на автомате. В голове пульсировало: «Почему?» ближе к полудню она попробовала послать Елене письмо на электронный ящик. У Елены их было два, Вероника отправила на оба. Ни одно из писем не дошло. Этих ящиков больше не существовало. Домашнего телефона у Елены не было, её адреса она (смешно!) не знала. Вероника не знала ни её друзей, ни родных, никого! Рассказывая Веронике что-нибудь о себе, Елена никогда не называла имён, названий мест, ничего собственного, только нарицательность.. Вероника не знала, в какой школе Елена училась, какой ВУЗ заканчивала, куда ездила в отпуск, где живут её родители, с кем она встречалась раньше… Вероника даже не знала её фамилию. И ей никогда не приходило в голову спросить Елену об этом, или же украдкой заглянуть в её паспорт. Веронике была важна другая Елена – её мысли, её планы, её фантазии, её голос, её запах, её руки…
 Все ушли на обед. Кто-то заглянул к Веронике, позвал в столовую, она отказалась. Она сидела за компьютером и тупо смотрела, как флэшка – толстый рыжий кот – бредёт по краю монитора и подозрительно косится на панель задач. Вероника позвонила Олегу Васильевичу, сказала, что очень плохо себя чувствует и не может ли она сегодня уйти домой.
 – Да, конечно. Поправляйся, – ответил шеф. – Если завтра не станет легче – позвони мне. И обязательно сходи в поликлинику.
 «Ни завтра, ни послезавтра, никогда мне не станет легче», – подумала Вероника. Дома она выпила стакан воды – горло пересохло. В спальне сдёрнула с кровати покрывало, зарылась лицом в подушку, в простыни, вдыхая запахи прошлой ночи и воссоздавая образ Елены… расплакалась наконец. Когда лицо опухло от слёз и стало трудно дышать, Вероника заставила себя подняться и пойти умыться. На пороге ванной, едва включив свет, она застыла от очередного шока – в стаканчике на раковине не было зубной щётки Елены. Вероника кинулась обратно в спальню, резко рванула верхний ящик комода, где хранилось бельё Елены, – пусто. На кухне не оказалось любимой кружки Елены, в прихожей – её длинного белого шарфа и её зонта.
 Позже Вероника обнаружит, что исчезли из альбома все фотографии, где они вместе или где Елена одна, из компьютера – все файлы с их перепиской. Не осталось ничего. Совсем. Снег падал за окном. Вероника вспомнила, как на прошлой неделе такой же мягкий и лёгкий снег падал на лицо Елены, когда они гуляли и целовались в парке.
 Весь день Вероника снова и снова пыталась дозвониться Елене на мобильный, под вечер у неё была истерика. Телефон полетел с размаху в угол, попал прямо в Орешка – панцирь черепахи выдержал удар, «раскладушка» нет. В девять часов Вероника выпила залпом три рюмки водки и легла спать. В голове стучало, перед глазами всё плыло… проснулась Вероника в десять утра, сразу позвонила шефу, извинилась, сказала, что уходит на больничный.

***
 Несколько дней она ничего не делала. Лежала в постели, забывала есть, забывала принять душ, покормить черепаху, расчесаться, вымыть чашки, поднять с полу грязные носки… К вечеру выходила в парк, гуляла недолго, пару раз заходила в полуподвальный бар возле дома, выпивала там мартини и шла домой. На пятый день купила новый телефон и первым делом позвонила отцу. Вероника не видела его уже больше недели, вдруг он беспокоится, куда пропала дочь. Голос отца был радостным, неожиданно громким. Вероника сказала ему, что приболела. Отец поинтересовался, может ли он к ней заехать, привезти, если нужно, какие-то лекарства… Нет, ей уже лучше, ничего не нужно. В выходные она сама к нему приедет.
 – Хорошо, конечно приезжай.
 Вечером, уже почти ночью, пришла sms-ка: «Вероника, у меня будет ребёнок. Прости, что не поговорила с тобой нормально. Я очень скучаю, но мы не можем больше встречаться. Надеюсь, ты поймёшь». Sms-ка была отправлена с бесплатного сайта в Интернете. Ночью Веронике снились кошмары.

***
 Поехав к отцу в субботу после обеда, Вероника не стала звонить и предупреждать. У неё были свои ключи. К тому же в любом случае отец ждал её. На улице было морозно, пальцы немели в перчатках, лёгкие наполнялись колючим воздухом. Вероника пешком поднялась на шестой этаж, постояла у двери – в квартире было тихо. Может отец выехал за продуктами? Открыла дверь, зажгла свет в прихожей, стянула с головы шапочку, повернулась к зеркалу и остолбенела – на крючке рядом с зеркалом, там, куда Вероника всегда вешала свою шапку зимой и кепку или панаму летом, висел теперь длинный белый шарф. Шарф из пушистой белой шерсти. Вероника протянула руку, коснулась его – шарф никуда не исчез. Она сжала кончик шарфа в ладони и поднесла к лицу – запах Елены взорвал в голове Вероники десятки и сотни образов… Как? Почему? …За дверью послышался шум – шаги, шорох одежды, звон ключей, голоса …один принадлежал отцу Вероники – бодрый, весёлый; другой – мягкий – женщине с поразительно красивыми зелёными глазами, её, Вероники, любимой женщине.

28-29 Апреля 2007 года.
Анна Дождь.

P.S. Моя маленькая нимфа
 С незапамятной звезды,
 Из затерянного сада,
 С заколдованной воды.
 …на поверхности воды
 Друг за дружкою круги.
 Голубь не донёс ответа –
 Потерял твои следы.
 Под планетою Селены
 Робкой ощупью руки
 Я нарву тебе цветы
 И отправлюсь в долгий путь.
 По дороге б не уснуть,
 Были б ровными шаги…
 Моя маленькая нимфа
 С незапамятной звезды…