Египетский Оракул

Ничто, кроме костей Египетского Оракула, не предвещало такой глупой аварии: неторопливое дорожное движение в середине дня, по-современному называющееся траффиком (наверное еще и поэтому люди не любят американцев), ожидание на Т-образном перекрестке возможности повернуть налево и легкий щелчок бампера. Красная Мазда и по-детски растерянное лицо блондинки в розовой кофточке. Конечно кости не врут, Печерин убеждался в этом много раз и поэтому уже видел эту встречу, только по-другому, по-другому...
Он узнал ее сразу, не удивляясь тому, что черная Тойота, совершив обыденную для сна метаморфозу с изменением формы и цвета, стала вдруг красной раскосой землячкой. Нелепое расставание год назад, попытки забыть эту безосновательную связь, по-сути, без того, что мы называем совместной жизнью, т.е. без быта, магазинов, уборок и ссор... Это был безумный вихрь, в котором страшно было погибнуть, и поэтому надо было бежать, бежать, бежать...
Началось это, когда он окончательно ушел от своей жены, отчаявшись спасти тонущий корабль отношений, который никогда кораблем, собственно, и не был... В том, что это была дырявая шлюпка, виноват, конечно, был он сам из-за потакания каким-то детским вымыслам, рисующим идеальные образы, которые в реальной жизни, увы, прячут за собой отнюдь не идеальную начинку... Так, или иначе, но сама Судьба свела их почти так же в первый раз.... Проносясь по бурлящему шоссе в рычащем безжалостном потоке, он был единственным, кто остановился возле Тойоты с покареженным лицом: бампер, капот, оба крыла... Блондинка рыдала за рулем. Позже он научился различать ее слезы, но в тот момент он принял ее боль за страх от произошедшего с ограждением столкновения. Через неделю ухаживаний, за столиком в кафе она разрыдалась точно так же, как и в разбитой машине, и тогда он узнал что спровоцировала она аварию, конечно же, из-за мужчины... Он так и не смог привыкнуть к ее отходчивости, удивляясь, как после такого искреннего плача можно умять целый обед и заесть его 2-мя порциями десерта, а потом заливаться детским смехом, вспоминая какое-нибудь маленькое происшествие.

Из красной Мазды вылез мальчик лет десяти. Печерин много слышал о нем, но видел впервые – свой первый объект страха. Мальчик оказался много лучше, чем на фотографиях на фоне провинциального городка (он жил у бабушки). Печерин сказал ей об этом и она опять по-детски улыбнулась. «Ну как, как в этой распутной женщине может быть столько чистого?» - в очередной раз спросил он себя. И в очередной раз не нашел ответа. Она уже давно что-то привычно тараторила, а он все думал об этих странных совпадениях.... Он провел по ее волосам, как бы вымеряя длину, потом уже явно взял кончики и без сомнения что-то высчитывал...
- Что? Что там? – смущаясь спрашивала она... Но он все смотрел сквозь нее, глядя в прошлое, настоящее и будущее одновременно...
- И вот я скоро опять стану мамулькой... Она всегда старалась как можно быстрее избавиться от того, что потом может стать большим камнем раздора. И после этого трудного и неприятного движения она всегда ощущала облегчение.
- Я и ему сказала, а он повел себя, как последний подлец.
Он – это тот человек, который был отставлен в связи с появлением Печерина, но который, вследствие своей потрясающей и ненужной настырности, отвоевал свои позиции после их странного расставания. При существенном недостатке (он был женат), он имел два несомненных достоинства: был рукоделен и любил готовить. Ее маленький, но ненасытный желудок сразу встал на колени, потянув и все остальное тело, причем сразу в постель... Вообще у нее было странное представление о морали. И росло оно из ее прошлого – второго страха Печерина.
Печерин как-то инстинктивно опасался, что спрятанная (как он считал) стерва и бандитская потаскушка вновь прорастет в этой маленькой бизнес-леди, завоевавшей в короткие сроки своим телом Москву. И опять видя, как незапятнанная всем этим налетом, будто-бы никак к ней не относящимся, чистая девочка со звонким смехом и пионерским упорством уничтожала его снова и снова...
- Он сказал, что вообще никогда не собирался со мной жить. Что его устраивает текущая жена, и что он считал, что договорится с ней, как со всеми предыдущими женщинами на аборт. Я его, конечно, огорошила своим решением.
Наверное в этом месте Печерин понял всю безвозвратность случившегося... Он протянул руку и убедился, что живот действительно стал выпирать.
- Ну что ты таким мрачным сделался? Считаешь, что я убить его должна? Я хотела сначала. Мне таблетки дней через пять дали... Но когда врач рассказала, как все это выходить будет... В общем, я сбежала. А потом подумала, что это детоубийство. И во второй платной клинике мне это подтвердили. Врач все говорила: «Ты подумай хорошенько, а потом приходи...» Я решила оставить, в общем. Еще пара дней и ничего назад уже не повернешь. Мама отговаривала сначала. Потом сказала, что поможет. Скажи я дура?
- Я не знаю.
- Вот и ты считаешь, что аборт нужен...
- Да нет... Не считаю...
- Ну скажи, о чем ты там молчишь?
Это было пространство, где не существовало объезжающих автомобилей, его будущего, и будущего вообще.... этим случайностолкнувшимся путникам была дарована вечность мгновения, за пределами которого ее судьба стремительно уносилась в сторону от его опустошенной жизненной дороги...
- Я когда-нибудь тебе скажу...
- Скажи сейчас..
Печерин надолго задумался, запустив взгляд куда-то на северо-запад...
- Я не хочу влиять на твои решения..., - возвращаясь из далеких глубин, произнес он, растягивая слова.
- Я твердо решила оставить... Ты мне не ответил. Все мои знакомые мужчины в один голос говорят – резать...
Печерину сквозь горчинку показалась забавной эта игра, ибо он единственный из мужчин всего мира был заинтересован именно в таком решении, он же был единственным из всех кто не смог бы так поступить:
- Рожать надо. Нельзя такой грех на душу брать. Еще больше испытаний будет, чем от этого растущего чада.
- Я думала, хоть анализы плохие будут. Ну... Как повод, или оправдание... Так нет – все идеально.
- Ну вот видишь... Кто знает, откажись я сейчас, смогу ли я потом здорового ребенка будущему любимому родить... Знаешь... Я вспоминала тебя все это время... Все позвонить хотела, или СМС написать...
- Но гордость помешала... – достроил за нее недостающую фразу Печерин... - Знаешь... Впрочем...
- Говори уже...
- Странно все это. Мне как-то бабушка одна предсказала, что в этом возрасте я встречу блондинку с каре. Ведь твою прическу спереди можно считать карэ?
- Ну спереди можно...
- И она станет моей женой. Я неудержимо хотел ребенка от тебя, даже не знаю почему именно от тебя, несмотря на нешу непохожесть и то, что всю жизнь считал обузой воспитание чужих детей. А с тобой не страшно этого совсем было... И я каждый день думал об этом. Я думал, что это твое прошлое в тебе заставило сделать такой выбор. Надежный быт вопреки непредсказуемой бесконечности... Я очень хотел тебя увидеть. Вот и сегодня утром с этой мыслью проснулся...
Знаешь Египетский Оракул – гадание такое на костях? В интернете найти электронный вариант можно. Чушь, игрушка... но я как-то с детства ко всяким мистическим загадкам неравнодушен... Даже если это и игрушка... Раз в год на досуге кидаю кости... В последний раз я спросил будем ли мы вместе, или увидимся ли когда-нибудь, и получил такой ответ: «встретитесь случайно»...
Здесь он криво усмехнулся...
- Рожай... Не бери грех на душу...
Мальчик возле машины различными жестами показывал свою усталость и она сказала ему: «сейчас-сейчас едем...»
- Интересно, что ты нагадаешь еще про свое будущее? Расскажешь потом?
- Не расскажу. Мне не интересно. Я понял, что если ты его знаешь, неприменно как-то влиять начинаешь, а это всегда делает только хуже.
- Ты на работу?
- Теперь да. Были дела перед этим, но это уже абсолютно неважно...
- Ты не пропадай.
- Хорошо. Да и ты пиши, звони... – сказал Печерин, догадываясь, что все это время отгонял от себя мысль, что любит ее и точно зная, что ни он, ни она уже никогда не позвонят друг-другу.

01.07.2007