Видение в пустыне

 ВИДЕНИЕ В ПУСТЫНЕ
Судя по тому, как ярко светило солнце, день прошёл половину назначенного ему пути над этой мёртвой и пугающей пустыней, где, в удушливом горячем воздухе, разлагалось время, остановившееся здесь навсегда. Опухшее и бездумное лицо солнца свесилось надо мной, и пот капал с него огненными каплями на мою голову. Я шёл куда-то вперёд, несмотря на смертельную усталость, несмотря на одолевавший меня сон и порождённую им лень. Цель пути была мне неизвестна, но, одновременно с этим, предельно ясна. Настолько ясна, что даже не пугала, а скорее наводила тоску. Тем не менее, я продолжал идти – не от силы воли, а, напротив, от недостатка её. Я и не заметил, как на моём пути неожиданно появилось низкое каменное строение, напоминавшее гробницу забытых царей древности. Тяжёлая дверь была слегка приоткрыта. Я вошёл внутрь гробницы и стал со скукой разглядывать её иссохшую утробу. Темнота не властвовала там безраздельно, ничто не пряталось от моего взгляда за её чёрным покрывалом. Я увидел неровные стены, на которых прошедшие века оставили свой мрачный узор – чёрной паутиной старческих морщин покрывали их бесчисленные трещины. На полу, покрытом толстым слоем пыли лежали многочисленные деревянные ящики, заполненные осколками далёкого прошлого и свитками, пожелтевшими и почти истлевшими от бесконечно долгого пребывания здесь. Внутри гробница была куда просторней, чем могло показаться снаружи, но тлетворный воздух и угрожающие нагромождения ящиков делали её невыносимо тесной. Неожиданно моё внимание привлекла причудливая статуя, ели заметная за ящиками, которые она охраняла, быть может, целую вечность. Это было жуткое подобие старухи, ссохшейся и сгорбленной, но не от времени, а от злобы и пустоты, которыми, должно быть, чернела её душа, состарившаяся намного раньше тела. Когда же мой взгляд остановился на её лице, я к ужасу своему понял, что это не статуя, а живое существо. Я отшатнулся в сторону в бессильном недоумении. Старуха усмехнулась, заметив мой страх, её хищное лицо исказила самодовольная ухмылка, сверкнув на меня ровными рядами белых зубов, делавших её лицо ещё более омерзительным.
 - Наконец-то мне прислали работника – медленно и с какой-то издевкой в голосе сказала старуха, вытаращив на меня глаза, сверкавшие то ли злобой, то ли торжеством. – Хотя, как я уже успела заметить, ты глуп и не знаешь своей работы, на что-нибудь сгодишься.
Я хотел возразить, но не смог произнести ни слова. Опустив глаза и уставившись себе под ноги, я продолжал ощущать резкий холод враждебного и насмешливого взгляда, отравлявшего всё пространство гробницы тухлым и зловонным ядом. Я не мог пошевельнуться, лицо застыло на мне, словно погребальная маска на покойнике. Но мёртвая каменность лица скрывала борьбу, сотрясавшую мою душу до самого основания. И Разум, и Воля, и всё живое, что было во мне, кричали: «Беги! Беги отсюда, если ещё способен бежать!!!» Но на их пути вставало какое-то чувство, которое очень отдалённо и приблизительно можно было бы назвать страхом (я не в состоянии дать этому чувству более точное определение). Оно слабо улыбалось в ответ на все эти бешенные, иступлённые призывы и спокойно спрашивало тихим, но твёрдым голосом: «Бежать? Но куда?!» Этот вопрос привёл меня в ужас – ведь если мне не куда бежать, значит здесь теперь моё место, значит я останусь здесь на столь длительное время, что оно уже сейчас казалось мне вечностью! Но ведь за пределами этой гробницы не хаос, а мир, полный жизни и свободы! Однако, то чувство, схожее со страхом, что задало мне этот страшный вопрос, отвечало на все мои возражения всё тем же «куда?» и, заглянув в недавнее прошлое, я вдруг увидел, что жил в такой же гробнице, как та, в которой стою ныне, мучая себя бесполезными домыслами.
 - Опомнись – сказало то странное чувство, которое я поначалу ошибочно принял за страх. – Нет никакого мира, нет никакой свободы. Есть пустыня и гробницы, населённые живой гнилью.
 - О чём это ты там задумался? – прошипела между тем старуха. – У тебя ещё много работы на сегодняшний день. А будешь лениться или плохо работать, я пожалуюсь Тем, Кто прислал тебя мне в услужение, и тогда Они отправят тебя в такое место и дадут такую работу, что ты будешь мечтать вернуться сюда, но это будет уже невозможно. Ведь если я и взяла тебя к себе на работу, то даже не из милости, а только уступая Их настойчивым требованиям.
 - Говорит о них, точно о богах! И это о них-то, о такой же, как она мертвечине!! – подумал я и еле удержался от смеха.
 КОНЕЦ