Сессия

- От сессии до сессии живут студенты весело…


Мы замерли на острие сессии, считая дни до первого зачёта, первой защиты, первого экзамена. Родной институт со сбитыми ногами сотен студентов ступеньками, обшарпанными временем стенами, давно непонятно кем разломанными аудиториями, простоватыми и пышными кафешками, библиотеками, зонами и корпусами замер в ожидание вместе с нами. А время, не переставая, шалит, продвигаясь вперёд рывками со спадами и подъёмами, бегом и шагом, спокойной поступью и сумасшедшим галопом. И всё видится совсем в других цветах и под другим углом зрения. Нет былого спокойствия, все куда-то несутся, топая ботинками всех сортов по коридорам, которые теперь нет времени рассматривать. Мы как будто лишены возможности остановиться и заострить на чём-то своё внимание, хотя раньше важно шагали по коридору, рассматривая вмятины на стенах, забавные надписи, отколотые местами ступеньки... И это настораживает. Как будто что-то притаилось за ближайшим углом, а через секунду непременно набросится, схватит и закружит в замысловатом танце, нам неведомом и для нас необъяснимом. И ни на что нет сил, и чёрточка за чёрточкой рисунок реальности убегает из-под ног лентой, движущейся по своим собственным законам, которые не сверяются с нами. Более того, эти законы никто не собирается нам объяснять. Мы сами должны понять, войти в ритм, привыкнуть и почувствовать себя в своей тарелке. Хотя, как тут почувствуешь, если даже многочисленные преподаватели, которые в течение семестра представлялись забавными, яркими типажами, постоянно что-то говорящими на лекциях и семинарах, теперь выглядят как-то по-другому, отчуждёнными толстой стеной, сквозь которую больше не пробивается ничего добродушного, забавного, интересного, познавательного, только бесконечный мягкий, поучительный, укоряющий взгляд, который вымывает из головы даже те знания, которые в них были.
А, когда идёшь по коридору, со всех сторон смотрят испуганные, уставшие глаза, взгляд которых похож на тот, что читается в глазах загнанного, испуганного зверя, на которого направлено дуло ружья охотника, которое пока не выстрелило, но непременно выстрелит позже. И, что самое забавное, ожидание выстрела гораздо страшнее того момента, когда пуля чётко врезается в твоё тело, потому что, когда пуля входит в тело, есть только режущая боль, с которой нужно справиться, но нет предчувствия, ожидания, страха, волнения…
А ещё нет мыслей, этих дурацких мыслей, которые постоянно лезут в голову. Мыслей о том, что скоро у тебя экзамен или зачёт. И с каждым днём мысли эти всё острее и чётче. Они не дают покоя. И вроде ты не готовишься, но при этом толком и не веселишься, постоянно отвлекаясь на дурацкие мысли о том, что «вот-вот, уже совсем скоро». И забавно то, что думать об этом абсолютно бесполезно. От этого знаний и навыков не прибавляется и легче тебе не становится, скорее наоборот. И ты сам всё это прекрасно понимаешь, но не можешь выкинуть из головы ненужные мысли, которые дёргают изнутри, не давая покоя ни на секунду, разрезая голову, как остро заточенные наконечники стрел. И мысли эти похожи на те, которые одолевают команду тонущего корабля. Мысли эти заслоняют собой и смекалку, и знания, которые могут помочь спастись.
И за счёт шалостей времени, убегающей из-под ног реальности, отчуждённых преподавателей, дула направленно прямо в лоб и бесконечных, дурацких, абсолютно бесполезных мыслей кто-то затаился, кто-то напуган, кто-то ждёт, кто-то рвется в бой, кто-то плачет, кто-то нервно смеётся, кому-то уже попросту всё равно. Но у всех всегда есть что-то, что непременно нужно доделать, и всегда есть дела, которые съедают всё свободное время, закручивая сознания в мясорубку сессии, которой можно противиться, но от которой нельзя уйти, убежать или спрятаться. Неизбежность, неотвратимость, безвыходность и безысходность выворачивают наизнанку всё то, что раньше казалось таким простым и понятным. И даже знакомые лица в коридорах института теперь не кажутся такими родными и близкими. Они отстранены и размыты так же, как преподаватели и вся окружающая обстановка вместе с ними.

Что же такое сессия по сути? Это понятие (слово, термин) определяли уже сотню раз, но в большинстве своём определяли неправильно и неадекватно. От чего? От того, что в определениях раскрывалась не суть сессии, а излагались её причины, поводы и предпосылки. Все, определяя сессию, почему-то предпочитают говорить о контрольных работах, курсовых, экзаменах, зачётах, домашних заданиях и прочей ерунде, но нужно говорить о другом…
Сессия – это не страх, это кровь, вскипающая от переизбытка адреналина.
Сессия – это не сидение дома над книжкой, а, как раз наоборот, безумная беготня по институту в поисках самых разных и, что забавно, самых неожиданных вещей.
Сессия – это не волнение, это совсем другое состояние, которое очень сложно определить. Когда ты сидишь за партой перед зачётом, к которому ты готовился вчера от силы минут 10, а преподаватель откуда-то из другого измерения оглашает список тех, кто получает зачёт автоматом, т.е. «просто так», «ни за что». А ты сидишь с абсолютно пустой головой, и фамилия за фамилией бьёт по ушам, а ты не знаешь, есть ты в списке или нет. И с каждым новым словом, врывающимся в молчаливое напряжённое пространство, сердце подрагивает. Нет, это не волнение. Это особое чувство, в котором надёжно смешаны напряжение, возможность удачи, возможность поражения, неопределённость и в то же самое время безвыходность, неизбежность. Когда ты совершенно не знаешь, что ждёт впереди, но совершенно уверен, что избежать этого ты не в силах.
Сессия – это не радость, это взрывающийся восторг, кульминация особого чувства похожего на волнения, когда в тишину аудитории врывается твоя фамилия, которая всё-таки оказалась в списке, и ты вскакиваешь с места, всё ещё не веря в свой успех. А иногда… Сессия – это не разочарование, это странная усмешка над самим собой, когда список закончен, а твоя фамилия так и не прозвучала. Усмешка над тем, что надеялся, что верил, хотя с самого начала было ясно, что шансов нет. Усмешка над так и не свершившейся возможностью.
Сессия – это не чёткий распорядок, это творческий хаос, когда спишь по два-три часа в сутки, улавливая пробелы-моменты, когда можно дать себе отдохнуть.
Сессия – это, когда список дел насчитывает десятки, а ты носишься по институту, судорожно их выполняя, при чём дела эти сталкиваются друг с другом и идут в разброс, уступая друг другу место или отодвигая друг друга на второй план.
Сессия – это не оценки, это их отсутствие, потому что как только в зачётку занесена очередная запись, можно считать, что ещё одна микросессия подошла к концу, а, значит, оценки – не сессия, оценки – сессии итог.
В конце концов, сессия – это не шаблон, это размытость.
Сессия – это, прежде всего, ситуации. При чём ситуации, как ни странно, имеющие очень мало отношения к учёбе. Ситуации в маленьких промежутках между безумным ритмом этого странного явления. Потому что именно в промежутках ощущения обостряются и есть время подумать и осознать. Ощутить самого себя. Ведь в остальное время сессии тебя не существует. Есть только тонны дел, в которых ты сам теряешься. И только в моменты, когда ритм спадает, можно вытянуть из общего хаоса нить самого себя и осознать что-то… Сессия – это…
…когда пьёшь с друзьями пиво неподалёку от института после удачно сданного на халяву зачёта. Ты пытаешься что-то праздновать, при всём при этом понимая, что ничего особенного для этого своего достижения не сделал. Более того, ты не закончил «что-то», а только находишься в самом эпицентре «чего-то». Ведь к завтрашнему дню нужно написать рассчётку по физике, которую ты ещё даже не начал, а к после завтра сдать очередное обязательное домашнее задание. Что будет дальше, через пару дней, и думать страшно, потому что сессия всегда идёт по нарастающей. А ты стоишь и пьёшь пиво, тратя на это драгоценные секунды, но тебе кажется, что ты имеешь на это право. Ты думаешь, что времени на дела хватит, ты лучше упустишь очередной час сна, чем откажешься от такой минуты празднования чего-то большого, хотя и полученного исключительно из-за удачного стечения обстоятельств.
…когда вечером уставший идёшь домой, горячее солнце падает за горизонт, играя лучами, неприятно слепящими глаза, на золотых куполах церкви. Тебе хочется просто упасть, голова ужасно болит и ты нарочно идёшь очень медленным шагом, глубоко вдыхая грудью, потому что понимаешь, что как только окажешься дома необходимо будет делать рассчётку по физике. Там ты не сможешь это отсрочить, поэтому оттягиваешь это здесь, где все люди почему-то подозрительно улыбаются наступающему лету и, кажется, совсем не разделяют твоей усталости. Усталости особой, которая в любую секунду может трансформироваться в стремительное действие, которое обязательно достигнет цели.
… когда сидишь около восьми часов утра в мягком кресле, на столе неподалёку валяются две готовые рассчётки по физике, на которые ты убил всю ночь целиком, за окном неприятно-яркий свет и тебе больше не хочется думать, какова его длина волны или как он преломляется, проходя сквозь оконное стекло. Теперь он для тебя просто «свет». В окно залетают потоки прохладного утреннего воздуха, которые счищают с опустошённой теперь души последние ненужности. Ты понимаешь, что надо поспать, хотя спать остаётся от силы часа два. Два часа очень интересного сна, потому что до него были стремительные действия и после него наступят такие же, и сон от своей краткосрочности проходит в таком же стремительном странно-рванном темпе, как и действия до и после него, хотя обычно сон ассоциируется со спокойствием и отдыхом.
А сонные пальцы бегают по клавиатуре, силясь писать что-то творческое, что вырвет тебя из этой пучине цифр, знаков и строго-логического склада ума. Ты силишься, хотя понимаешь, что сон тебе необходим сейчас гораздо больше. Ты наносишь на бумагу букву за буквой, хотя в душе и сохраняешь уверенность, что написанное теперь, под призмой усталости с обострением ощущений, завтра покажется тебе сущим бредом, рванным, не собранным и глупым. Но ты всё равно пишешь, потому что понимаешь, что не можешь иначе, даже не смотря на то, что наносимое тобой теперь на бумагу не является кому-то нужным, потому что главная особенность сессии в том, что это процесс, суть которого не нужно объяснять всем тем, кто хоть раз попадал в его мясорубку, а тем, кто не попадал, эту суть объяснять бесполезно… А, значит, не существует группы людей, которым необходимо написанное. Но цель этих строк не в необходимости кому бы то ни было. И этим, наверное, текст этот сильнее всего походит на сессию, у которой так же не существует и не может существовать конкретной группы людей, которой всё это нужно…


Студентам всех мастей посвящается…

27 мая 2005 года. Москва.