девочка

Ты совсем еще юная девочка, несмотря на морщины и худобу. У тебя кошачьи глаза, как у мамы. Знаешь, я все-таки любила твою маму тогда, в полумладенческом возрасте. Она была истинно женщиной. Она любила детей. Наверно меня тоже любила. Ее любовь сменилась на что-то другое, когда мне исполнилось 14. она назвала меня «стервочкой» и мы обе восприняли это как , комплимент
. А тогда… раньше…ты уже ходила на дискотеки, пока меня укладывала спать твоя мама. У меня текли слезы я тоже хотела танцевать как взрослая, в свои 2 с небольшим года. Ты приходила поздно, часов в 10, я уже спала, а утром, просыпаясь я не находила знакомых каштановых кудрей на подушке. Детская привязанность. Наивность, почти классика. Помню только каштановые локоны с двух сторон, тщательно завиваемые на плойку и золотые туфельки. Именно золотые. Пусть другие называют их золотистыми. Ты всегда была дальней. И даже сейчас, на расстоянии полутора метров остаешься таковой. далекая, неприступная, ты вышла замуж, покрасилась…вряд ли ты помнила обо мне, лелеющей твой образ в детском сердечке, мечтавшем ну хоть немного походить на своего кумира. и вот сейчас. Я снова хочу быть похожей на тебя, тянусь к вершинке, но поздно. Меня уже сформировали другой. не удержала этот крест. и, знаешь, наверно, не жалею. А то, что сейчас – это все беспризорное, беспринципное детство. Просто всколыхнулось в пропитых мозгах. Память о старшей. Совсем святой и совсем-совсем юной девочке.