Наследницы. Глава 5

«Зеркало» любимой сестры.
Рите снились тропики, вкусно пахнущие апельсинами, морем и экзотическими фруктами. Она шла по улицам какого-то города, вдыхая богатые причудливые ароматы, доносившиеся из многочисленных лавчонок. Кричали птицы, на все лады воспевая жизнь и свободу. Было очень жарко и трудно дышать. Вдруг перед глазами возникло залитое дождем лобовое стекло машины, и чье-то тело снова упало на дорогу. Этот сон повторялся несколько раз. Однажды ее будили, но сознание не зафиксировало реальности, только чьи-то голоса на разных языках твердили «не спи, просыпайся». Потом оставили в покое. А тело снова и снова падало на дорогу, и нога непроизвольно тянулась к педали тормоза.
Зевнув, Рита открыла глаза и попыталась потянуться. В запястья тут же впились железные браслеты наручников. «В чем дело? – автоматически дернулась прикованная. – Я что, в полиции? Но почему в наручниках, если я в камере? А за что? Ведь там манекен был, я же его трогала. Господи, помоги! Что происходит?»
Она поморщилась от боли в руках и с удивлением обнаружила, что лицо забинтовано. «Я еще и разбилась? – удивилась Рита. – Но я же вышла из машины, чтобы подойти к тому ребенку. Может, упала и поранила лицо? Но опять же – почему наручники? Да еще к кровати приковывать? Как в кино про похищения. И вообще, где я? В полиции не бывает таких дебильных попугайских расцветок, да и Пикассо карабинерам не по карману, даже если это подделка».
Вдруг дверь открылась, и в комнату въехал сервировочный столик, сопровождаемый очаровательной восточной девушкой непонятной национальности. Она начала расставлять приборы и налила сок в бокал.
– Кто Вы? Где я? – спросила Рита по-английски. Ноль реакции. Девушка, улыбаясь, продолжала заниматься своим делом. Вопрос, заданный на немецком, французском, итальянском, японском, также остался без ответа. Закончив, красотка вышла. Рита, устав от попыток пообщаться, откинулась на подушки и осмотрелась. Огромная кровать, из прочей мебели – только столик и тумбочка. «Да в чем дело?!» – вскинулась Рита, уставившись в зеркальный потолок комнаты и с ужасом глядя на забинтованное лицо с зелеными глазами.
Зелеными?!
Она всмотрелась внимательнее, но равнодушное стекло отразило ту же картину. Пленница отвернулась к окну, глубоко вздохнув несколько раз. За окнами плескалось море, теплое даже на вид.
– Господи, да что происходит?! – крикнула перепуганная Рита в пустоту.
– Не надо кричать, девочка, – послышался голос.
– Кто Вы? Где я? Что…– побелевшими губами прошептала прикованная, глядя в лицо незнакомцу. Незнакомцу?…нет. Это его она показала Насте на севильском пляже. Да, ошибиться трудно – слишком яркая внешность. И те же глаза убийцы. Это сон?
– Нет, не сон, – улыбнулся мужчина, и она поняла, что последние слова произнесла вслух.
– Кто Вы? – повторила она, разглядывая вошедшего. Тип рокового мужчины, из тех, на кого гроздьями вешаются женщины. Лет тридцать или около того. Красота мужская, без слащавости. Самолюбивый, властный, из тех, кто не привык повторять дважды, потому что еще никто не рискнул не выполнить его приказ с первого раза. Спокоен, как удав, и так же хладнокровен. Безукоризненная прическа и синие, как вечернее небо, глаза. Умопомрачительно дорогой летний костюм – белоснежный, как летние облака в тропиках. Он поставил в вазу на тумбочке букет желтых хризантем – любимых цветов Насти. Рита зажмурилась, вновь зацепив взглядом напугавшее отражение в потолке.
– Страшно? – участливо спросил незнакомец.
– Да, – честно призналась Рита. – Я ничего не понимаю. Где я? Что происходит?
– Позволь, я все объясню. Меня зовут Артем Ортега. Я уроженец Севильи. Однажды вы с сестрой были там, и она пришла в мой магазин. Я полюбил ее сразу, но, понаблюдав за вами, понял, что заполучить Настю будет крайне трудно – пантеру в клетке не удержать, а я не хотел бы ее терять. Но она мне нужна, и я воплотил ее в тебе. Со временем тебе предстоит перенять ее вкусы, манеры, привычки, за исключением непокорности, – в общем, стать ею. В будущем мы поженимся. Жить ты станешь здесь, и мешать мне в остальной жизни не сможешь. Твоя роль – ждать меня и рожать моих детей. А чтобы ответить на еще не заданные вопросы, посмотри эти снимки.
Артем достал фотографии из принесенной с собой папки и стал по одной показывать их Рите. Девушку затошнило от ужаса: на первом снимке она увидела свой «Фиат», расплющенный под колесами огромного оранжевого грузовика. Следующее фото явило еще более жуткую картину: носилки с лежащим на них пластиковым мешком, в котором угадывалось чье-то тело. Из мешка торчала женская нога со знакомым рисунком. Дальше ей предъявили скорбную церемонию похорон, памятник с надписью «Маргарита Анциферова. 27. 09. 1982 – 07. 01. 2004». Обелиск едва виднелся под горой цветов.
…Мнимая покойница пришла в себя от резкого запаха аммиака.
– Какое число сегодня? – слабым голосом спросила она.
– Десятое января, – улыбнулся Артем. Комната вновь поплыла перед глазами Риты. Сон в летнюю ночь, а попросту бред.
– И что теперь?
– Дослушай, – предложил Артем. Через несколько минут девушка едва не поседела: Ортега придумал поистине дьявольский план. Он нашел похожую девушку, и именно она погибла под колесами фургона. А сейчас в комнате лежала двадцатилетняя француженка Настя Легран. Зелеными очи стали с помощью специального медицинского лазера, а по чертам лица прошелся безжалостный скальпель хирурга. Теперь ее ждала двухмесячная реабилитация и неопределенно долгая жизнь на острове в качестве живой игрушки. Ей предстояло стать точной копией сестры. Девушка с ужасом смотрела на своего похитителя. Маньяк, идущий к своей цели по трупам и искалеченным судьбам. Самое меньшее, что его смутило – то, что она замужем. Рита старалась не думать о той, что заняла ее место в лодке мрачного Харона и о том, что сама – во власти этого белоснежного дьявола с моралью злого гения. И неоткуда ждать помощи – для всех она мертва.
– Ты страшный человек, – Только и смогла произнести «Настя Легран».
– Понимаю, ты потрясена. Отдохни, подумай, приди в себя. Ужин в девять, я за тобой зайду, – Артем встал и, расстегнув наручники, вышел. Рита сбросила простыню и посмотрела на ногу: татуировка на месте. Неужели этот остров – ее дом навсегда?

До самого ужина героиня чудовищного спектакля искала выход и не находила. Как дать Насте знать, что ее сестра жива? Знает ли это сама Настя? Или поверила глазам, решив, что умерла и вправду Рита? Выбраться самостоятельно не удастся, это очевидно. Даже если убрать охрану – куда бежать? Где она, в какой стране и сколько плыть до материка?
Ладно, надо одеться. Рита подошла к платяному шкафу и распахнула дверцы. Через пару секунд стало ясно, что перед нею – точная копия Настиного гардероба, вплоть до белья и обуви. «Настя Легран» внезапно пришла в ярость: что за демонстрация осведомленности? Тоже мне, герой Фаулза! Она взяла себя в руки. Не время для эмоций. Главное сейчас – терпение.
Через несколько часов в комнату вошел Артем. Одобрительно улыбнувшись легкому сарафанчику нежно-салатового цвета, он повел свою пленницу на закрытую террасу.
Несмотря на шок, Рита обнаружила, что голодна, и заставила себя поесть. Ортега внимательно наблюдал за нею. Что ж, для пережитого потрясения неплохо выглядит. А выводы делать пока рано.
– Хочешь дынного мороженого, Настя? – предложил он.
– Я не ем дынное мороженое! И я не Настя! – забывшись, вскинулась Рита. Глаза Артема подернулись ледком.
– Разве? – вежливо спросил он. Девушка сникла:
– Да, положи. Прости, я еще не привыкла.
Десерт доели в молчании. Когда убрали со стола, Артем щелкнул пальцами, и над террасой поплыла медленная романтическая мелодия с испанскими нотками. Они медленно закружились в танце в такт мелодии. Рита очень хотела заплакать, но не могла проронить ни слезинки…


Жизнь на острове полна впечатлений, и время там летит необычайно быстро. Артем часто приезжал, помогая пленнице привыкнуть к новой жизни и новому образу. А она постоянно гнала мысли о том, что остров стал ее тюрьмой на неизвестно долгий срок. По вечерам вместо снов, как остановленные кинокадры, перед глазами проходили лица родных и близких. Рита выпросила толстую тетрадь и начала вести дневник, письма тем, кто их никогда не прочтет. Это был единственный способ не сойти с ума…


– Вставай, Настя! С днем рождения! – Риту разбудил веселый голос Артема. Она потянулась и села на кровати:
– Доброе утро.
– Держи подарок, под цвет твоих глаз. – Именинница открыла коробочку, которую ей протянули, и увидела изумительное платиновое кольцо с изумрудом. Сразу вспомнился подарок Мишки на помолвке в ее день рождения...
– Спасибо. Доктор приехал?
– Да, ждет внизу. Через несколько минут ты увидишь свое новое лицо. Поверь, оно прекрасно.
– Я боюсь. А вдруг ничего не получилось?
– Получилось. Этот хирург – прекрасный специалист. Не бойся. Одевайся, мы ждем тебя внизу на праздничный завтрак. Кстати, вечером приедет мой младший брат Пабло, я вас познакомлю.
Они спустились вниз, где их уже ждал врач, делавший операцию. Ему самому не терпелось увидеть результат своих усилий. Швы сняли, сделали массаж. Приказав пациентке быстро принять душ, доктор смазал кожу ее лица какой-то мазью, приятно пахнущей мятой, снова налепил несколько кусочков пластыря и сказал, что припухлость, которая еще осталась, сойдет через пару-тройку дней. Восточная красотка, как две капли воды похожая на прислугу, работавшую в доме, причесала девушку, нанесла на волосы краску. Через полчаса густая копна на голове «Насти Легран» приобрела ярко-рыжий оттенок, точно такой же, как у той, кого она теперь воплощала. Пряди, высушенные феном, чуть вились, словно натуральные кудри.
Рита встала и подошла к зеркалу, немного страшась того, что сейчас увидит. Но из зазеркалья на нее слегка печально смотрела Настя. Те же волосы, те же черты лица, изумрудные глаза, как у нее в гневе. Только они не выражали никаких эмоций, словно неживые. Рита поспешно сморгнула, прогоняя морок, и грустно улыбнулась своему отражению. «Да, теперь мы настоящие сестры», – мелькнуло в голове.
День прошел незаметно. Она провела его одна, плескаясь в бассейне или читая в библиотеке. К ужину Рита спустилась в лимонно-желтом брючном костюме, свободными шелковыми волнами облегающем фигуру. Артем замер с бокалом в руке:
– Милая, ты прекрасна! Садись. Познакомьтесь, Пабло – Настя. Это мой брат.
– Я поняла, – кивнула героиня ужина, глядя на Пабло. Он был очень похож на Артема, только моложе лет на пять, с ладной спортивной фигурой и насмешливыми карими глазами. Рита вспомнила и этого парня: однажды он был в «Киото». Боже, неужели они все задумали уже тогда? Значит, это он следил за ними?
– Привет, – весело улыбнулся гость. – С днем рождения! У меня есть для тебя подарок. Ты любишь кино?
– Наверное, – осторожно улыбнулась Рита. Пабло поставил в видеомагнитофон кассету и щелкнул пультом. На экране замелькали знакомые кадры – как кошмарный цветной сон – желтая лента, темно-синий «Фиат», раздавленный под капотом оранжевого грузовика, черный пластиковый мешок с телом и…искаженное шоком, белое от боли лицо Мишки. Рита вздрогнула и опустила голову.
– Не понравилось? – расстроился парень. – Подожди, сейчас еще покажу. Там дальше похороны будут. Знаешь, столько эмоций, как в бразильском сериале!
– Ублюдок! – не выдержав, вскочила Рита. – Ненавижу вас обоих! Подонки, сволочи! – она выбежала из столовой.
– Настя, вернись! – приказал Артем, но девушка его не послушалась. Влетев к себе, она закрыла дверь и прислонилась к ней спиной. Через минуту створки распахнулись от сильного удара, и Рита отлетела на кровать. Подняться не удалось: спину обожгло резкой болью – раз, другой, третий… Она кричала, скорчившись на постели, но неумолимая рука снова и снова опускала плеть. Наконец послышался звук отброшенного в сторону орудия наказания, и Рита подняла залитое слезами лицо. Абсолютно спокойный Артем сел рядом и погладил ее по голове.
– Успокойся, милая, не плачь. Я предупреждал тебя, что не терплю непокорности, зачем же ты провоцируешь меня? Наказание будет таким всегда. Ты должна стать точной копией своей сестры, и ты ею станешь, даже если мне придется содрать с тебя шкуру, – негромко говорил он, продолжая гладить ее. – А теперь иди сюда.
Он обнял свою недавнюю жертву и начал целовать. Ошеломленная «копия» не сопротивлялась, продолжая плакать от боли. Руки Артема уже снимали с нее костюм, и, покоряясь неизбежному, она мысленно взмолилась: «Миша, любимый, прости, но другого выхода у меня нет – иначе он просто убьет меня! Благослови, Господи, на спектакль. Не аплодисментов прошу – сил».
Тишина сгустилась до предела, и воздух начал потрескивать электрическими разрядами. Рита замерла, с тоскливым стоном покоряясь безжалостным рукам, сейчас гладящим ее. У нее действительно не было выбора. Помочь некому. Она перестала плакать и ответила на ласки мужчины, лежащего рядом.
Прибой плавно плескался о берег, выбрасывая на песок ракушки…

Утро пришло неожиданно. Рита открыла глаза и поморщилась от неловкого движения, пытаясь справиться с накатившей слабостью и дурнотой. Артем безмятежно спал, заложив руку за голову. Бьющее в глаза солнце, похоже, ничуть не беспокоило его. Девушка вздохнула. Нелегко, оказывается, быть покорной. Вот и сорвалась в первый раз. А сколько еще будет таких срывов? А наказание всякий раз одно – плеть в руке безжалостного дрессировщика.
«Господи, прости за ложь. Ты же видишь, я пошла на это не ради острых ощущений, а ради того, чтобы выжить и вернуться. Ведь не может же быть так, что меня совсем никто не ждет. Я хочу домой!»
– Миша, родной! – прошептала Рита, поднимая голову, и осеклась, встретившись с ледяным взглядом Артема.
– Повтори мое имя, я, кажется, ослышался, – попросил он.
– Извини, Артем.
– Молодец. А теперь иди сюда.
– Но я устала! Неужели тебе мало?
– Рядом с тобой я совсем забыл о работе, и гневные звонки партнеров зовут трудиться. Скоро я уезжаю, и ты сможешь несколько дней отдохнуть.
Артем привлек к себе девушку, крепко ее обнимая. Через два часа она, наконец, добралась до душа. Стоя под сильными струями теплой воды, Рита невольно сравнивала мужа и своего нового хозяина. За время их знакомства и брака Мишка лишь раз отшлепал ее – за побег со свадьбы, да и то наказание можно было считать чисто символическим. В остальное время он обезоруживал закипающую жену улыбкой и шуткой, гася конфликты в зародыше. А что до женитьбы без спроса… Так ведь сама она приняла бы нужное обоим решение еще не скоро. Как же здорово было ощущать себя частью семьи – ужинать вдвоем на кухне поздно ночью, после эфира, или гулять вместе по улицам, или ложиться в общую теперь постель… А какие чудесные родители у Мишки! Рита сдружилась с ними моментально, и муж даже приревновал в шутку, фыркнув насчет «неправильных» свекрови и невестки. После переезда в Италию «синьор Анциферов» нашел в себе силы переломить комплекс мужчины-Золушки и стал отличным управляющим развлекательного парка, строящегося в городе.
И как же от доброго, нежного, любящего Мишки отличается сеньор Ортега! Безжалостный, циничный, ради своих целей идущий осколкам по человеческих жизней и судеб! Рита с тоской покосилась на синяки, «украшавшие» спину. Чему их учили в этой Севилье? Женщин бить? Но Артем не ортодоксальный исламист – на его шее красуется католический крест. Хотя разве для него что-то значат такие понятия, как Бог и церковь? Опять же, это не Миша… До чего он способен дойти, перекраивая свое приобретение по нужному лекалу? Кажется, до любой точки выкройки… Проверять не хочется. В постели он, в отличие от Миши, старающегося доставить удовольствие прежде всего жене, совершенно не заботится о партнерше, направляя любовную игру так, как ему хочется, не интересуясь, нравится ли это ей. Он просто не обратил внимания на то, что ей больно после порки даже лежать на спине, не говоря уж о занятиях сексом! А спросить, хочет ли она его вообще, и вовсе не догадался. Эгоцентрист чертов…
Она вышла к обеду в темно-синем брючном костюме. Сжав зубы, чтобы унять эмоции, села за стол. Пабло улыбался и шутил, Артем же, сочтя визит оконченным, хранил гордое молчание. Вскоре он уехал, оставив пленницу на попечение брата и охранников и поручив ей в качестве «домашнего задания» составить дизайн-проект дома на острове.
Поев, Рита уселась на террасе с книгой в руках, решив не разговаривать со своим стражем. Тот смастерил себе коктейль и пристроился в кресле напротив.
– Что читаем? – решил он завязать с подопечной светскую беседу. Рита проигнорировала вопрос. – А, брат уехал, и мы сразу осмелели! Ну-ну.
– Хаггарда читаю, – вздохнув, ответила Марго. – «Прекрасную Маргарет».
– Актуально! Только тогда уж «Коллекционера» читай, ближе к теме. Агвилар свою пленницу любил, да и не ударил бы никогда. А ты уже получила и, вижу, еще схлопочешь.
– Знаю, – к его удивлению, грустно ответила Рита. – Артему придется постараться, переделывая меня в Настю. Мы разные. Слушай, оставь меня одну, а?
– Что, тяжко? – Пабло поймал себя на мысли, что жалеет собеседницу, и прогнал эту мысль. Еще чего не хватало!
– А как ты думаешь? Вчера у меня была своя жизнь, семья, друзья, планы… Сегодня – Артем, ты, плетка и навязанный образ, пусть даже любимой сестры, но ведь не мой! Как, по-твоему, легко мне?
– Нет, но иного выхода у тебя нет. Привыкай. Мой брат, в принципе, неплохой парень, если его не злить.
– А, бить женщин – это как раз из репертуара неплохих парней?
– Так не напрашивайся – и не получишь. Все просто. Слушайся – и бить не будут.
– Не хочу! – вспылила Рита. – Я не его собственность! И не кусок мрамора, из которого он делает скульптуру! Я домой хочу!
– Твой дом здесь, – оборвал ее Пабло. – И не советую повторять эти слова при Артеме – получишь.
– И не собираюсь. Мне хватило прошлого раза. Странно, что ты позволяешь это говорить.
– Да мне-то! Была б моей, может, и получила бы.
– Спасибо, – раскланялась Рита. – А когда приедет этот садист?
– Соскучилась?
– Нет, хочу знать, сколько времени могу свободно дышать.
– Расслабься, у тебя есть три дня. Купаться идешь?
– Нельзя мне – видишь же, после операции наклейки. Я под зонтиком полежу.

Пабло оценивающе посмотрел на ладную фигурку лежащей рядом.
– Красивая ты. Повезло брату.
– А мне нет. Я здесь надолго? – спросила Рита, стараясь сдержать назревавший в душе взрыв.
– Навсегда.
Взрыв все же случился. Вскочив, девушка умчалась в лес. Пабло не стал удерживать ее, давая возможность сжечь лишние эмоции. Он понимал, что ей нелегко приходится в новой жизни, и не собирался выдавать бунтарку брату. Сам заметит – тогда и получит красавица.

Рита, словно пантера в клетке, металась между деревьев. Она понимала, что сила сейчас не на ее стороне, и пыталась смириться с этим. Но протест раздирал на части, подстрекая на бунт. Как же трудно сладить с собой! Она шипела, швыряясь камнями в воду, деревья, и нервными шагами измеряя лес. Немного утихнув, вышла погулять на берег. Наконец Пабло поймал ее у скалы.
– Может, достаточно? Иди, готовь ужин, прислуга уехала за продуктами, а я есть хочу. Давай-давай, отвлечешься.

Они отправились на кухню. Рита принялась обозревать оставшиеся продукты – как раз для овощного супа, ни на что другое уже не хватит. Она начала резать окорок.
– Знаешь главный принцип испанской кухни? – пошутил ее спутник, садясь напротив. – Все вместе в одном горшке.
– О, тогда я крупный специалист по испанской кухне, – невесело пошутила девушка. Пабло молча наблюдал за ее действиями. Недавняя буря эмоций сменилась апатией. Глаза, полчаса назад сверкавшие бешенством, погасли и вновь приобрели обычный изумрудно-неживой оттенок. Теперь с сестрой ее роднила лишь внешность. В Насте сразу угадывалась сильная, независимая натура, не терпящая посягательств на свою свободу. Но и Рита не была амебой – свою независимость отстаивала и она, особенно это ощущалось после общения с рыжей бунтаркой. А сколько она продержится здесь без поддержки Насти?
Рита медленно резала овощи, печально размышляя о своей судьбе. Она с трудом привыкала к новой жизни, иным правилам, к тому, что отныне ее мир ограничен десятью километрами суши – маленьким зеленым пятнышком на ярко-синем покрывале океана, что теперь она отрезана от информации и общения. Охрана не в счет – они довольствовались фразами «туда нельзя», «Вас зовут», «идите в дом» и так далее. А парни, отвечающие за внешний сектор, и вовсе в упор не видели девчонку. Их заботой было стеречь границы острова, чем они и занимались вместе с хорошо обученными овчарками.
Артем не баловал общением свое приобретение, и порой часы проходили в полном молчании, нарушаемом лишь негромкой музыкой – отдыхая, он предпочитал слушать джаз или блюз. Для Риты такое времяпрепровождение было внове, и она с трудом училась изоляции. Никак не укладывалось в голове то, что для всех она мертва и ее не ждут обратно. Возможно, муж, погоревав, утешится с какой-нибудь Джульеттой. При мысли об этом на глаза набежали слезы и перехватило горло. Мишка, ее любимый муж, пойдет под венец с другой, введет ее в их спальню, которую она обставляла с любовью и фантазией – для них двоих. И она будет носить на пальце обручальное кольцо. Возможно, венчать их тоже будет падре Паоло…
Рита вздохнула, прогоняя не ко времени набежавшие мысли. Не сейчас. Нельзя расслабляться. Черт, чуть не подгорел окорок. Она нарезала и подрумянила хлеб, затем разложила его по тарелкам вместе с кусочками окорока и залила кипящим бульоном.
– Вкусно пахнет, – потянул носом Пабло. – Да у тебя талант!
– И что? От этого мне не легче. Пабло, привези мне принадлежности для рисования, ладно? Мне надо отвлечься, пока я привыкну ко всему этому. Кстати, моя сестра рисует великолепно, и я не выпаду из образа.
– Ладно. Кстати, хочешь совет? Придумай чувства к Артему и поверь в них – женщины горазды на выдумки. Так тебе гораздо легче будет смириться.

Вечером третьего дня к берегу причалил катер, и на пристань шагнул Артем Ортега собственной персоной. Как всегда, лицо его не выражало никаких эмоций, кроме легкой улыбки в адрес встречающих. Он приветствовал девушку поцелуем и пошел в дом. Через час этим же катером уехал его младший брат.
Съев приготовленный Ритой ужин, Артем отвел ее в спальню. На сей раз он был чуть нежнее, и его партнерше удалось не испытать отвращения. Правда, и удовольствия тоже не было.
– Надолго ты? – спросила она, выходя из душа. Ее хозяин, уже искупавшись, лежал, выдыхая дым от сигареты в открытое окно. Он кивнул, приглашая лечь рядом.
– На неделю. Завтра приедут рабочие перестраивать дом по твоему проекту. На время ремонта тебя запрут в библиотеке, есть и спать тоже будешь там. На столике фотография Насти с новой прической, прими к сведению. Пабло привезет тебе краски и все остальное, рисуй. Да, и с сегодняшнего вечера начинай говорить по-испански. Ты умеешь немного, я слышал в самолете. Принуждать тебя я не буду, но если не поймешь приказа – будешь наказана, не откликнешься на предложение поесть – останешься голодной. Вопросы есть?
– Насколько я свободна? Настя не стеснялась в высказываниях и послала бы тебя ох как далеко.
– Тебе это нельзя делать. Твоя роль – покорная копия. А теперь иди сюда – я соскучился по твоему телу.
– Только по телу?
– Не язви, дорогая, – прошептал Артем, привлекая к себе Риту. Сняв заколку, он расплел косу и расстелил волосы шелковым ковром, на который и уложил хозяйку роскошной копны…

В Вероне жизнь шла свои чередом. Мишка пропадал в парке, до седьмого пота гоняя рабочих. До открытия оставалось меньше месяца, по телевидению и в газетах уже шла реклама.
Синьор Анциферов сидел в своем кабинете, несмотря на глубокий вечер. Ему, как обычно, не хотелось идти домой, где все напоминало о Рите. Ее фотография – первый снимок в Италии – по-прежнему стояла на рабочем столе безутешного мужа, и Миша часто разговаривал с женой, рассказывая, как идут дела, как они живут и как плохо ему без нее. В глазах девушки на снимке стояли слезы радости. Миша вспомнил, как она была счастлива, когда впервые ступила на землю страны, о которой всегда мечтала. Тогда ее полчаса не могли усадить в машину, и только усталость заставила новоиспеченную итальянку поехать в отель, а не начать немедленное знакомство с новой Родиной. Нехилый темп работы, взятый с разбега Настей, выматывал всех, кроме Риты, которая по вечерам, после работы семейным переводчиком и курсов вождения, находила время и силы для прогулок. Она первая посетила все ресторанчики на берегу Адидже, выбрав любимые, побывала в доме Джульетты и даже вдоволь нагулялась по садам Джусти и древним камням веронского Колизея – Арены. По утрам, за завтраком, юная синьора весело утверждала, что в воздухе Вероны витает любовь, и она как раз вчера видела призраки юных непокорных влюбленных в одном из переулков.
Он посмотрел на календарь и вздрогнул: от его дня рождения, отмеченного теперь траурной рамкой, сегодня отделяло ровно сорок дней. Он поехал к Насте.
Будущие супруги Ярославские смотрели в гостиной какой-то фильм. Максим при этом ухитрялся проводить тактильные исследования на теле невесты, получая за это шлепки. Впрочем, его это не останавливало. Охранники ужинали на кухне, поэтому дверь Миша открыл своим ключом, который ему, как и Рите, был вручен еще до новоселья. Его встретили удивленными взглядами – в последнее время он нечасто радовал друзей своим появлением.
– Привет, Миша. Рады тебя видеть. Есть будешь? – приветливо улыбнулась хозяйка дома. Гость не ответил на улыбку, а лишь строго посмотрел на девушку.
– Нет, не буду. Я о другом хочу сказать: сегодня сорок дней. Отметить бы надо, да и отпевание пора делать. Прекрати кормить нас сказочками о том, что моя жена жива. Мы все ее любили, но только ты отрицаешь очевидное. Слишком сложная схема – проследить, организовать, наконец, девушку похожую найти! Кому это надо?
Настя сложила выразительную комбинацию из трех пальцев и сунула ее под нос безутешному мужу. Скандалы на эту тему не смолкали со дня трагедии. Она запретила проводить поминальные церемонии, предоставив окружающим думать об этом что хотят.
– Забудь, повторяю миллионный раз. Иначе похороню рядом с этой могилой, – прошипела сестра той, чью смерть она категорически отрицала.
– Чьей, кстати? – съязвил Мишка. – Если это не Рита?
– Не знаю, мне это пока не надо! Для меня главное – знать, что моя сестра жива! А ты убирайся, если продолжаешь настаивать, и не приходи сюда больше! Скептиков и без тебя хватает! Идиоты, родного человека и то как следует не знали! Эмоции? Факты вам нужны? Да у нас татуировка другая была, всего на две палочки и загогулинку от той, что на трупе, отличается!
Мишка опешил от такой ярости и замолчал. Терять единственных друзей в этой стране ему не хотелось. Похоже, память о жене придется хранить в сердце. Настя не на шутку уверена в своей бредовой идее. Она вполне способна изгнать его, а Соня и Дима последуют ее примеру не задумываясь. Он вздохнул:
– Сколько времени тебе надо, чтобы доказать свою правоту или отказаться от этой идеи навсегда?
– Два года хватит! – рявкнула Настя. – Если я окажусь права, ты на коленях у меня прощения просить будешь!
– А если нет, прощения попросишь ты, и тоже на коленях, а потом сама пойдешь в храм заказывать отпевание, – мрачно предложил Мишка. Настя молча кивнула в знак согласия.
Безутешный муж развернулся и вышел. Он никак не мог понять причину странного, почти маниакального упорства рыжей фурии, но готов был предоставить ей шанс. Вот только в успех не верил ни на йоту. Слишком живо вставала перед глазами картина: изуродованное тело в черном пластиковом мешке с блестящей «молнией».
Максим притянул к себе взбешенную Настю и попытался успокоить, но не тут-то было: она вырвалась, что-то прошипев про себя. Парень понял, что грозу лучше переждать, сама пройдет. Через два часа Настя вошла в кухню, где Максим играл в карты с охранниками. С виду она казалась спокойной, но в воздухе явственно потрескивали электрические заряды. Максим спросил:
– Малыш, ты в порядке? – и мгновенно понял, что вопрос не ко времени: рыжая бестия швырнула в стену только что сооруженным бутербродом с ветчиной и так же без звука вышла. Присутствующие молчали. Внезапно дверь распахнулась, и вошла метательница пищевых снарядов. Парни опасливо покосились на хозяйку, но та безмятежно улыбнулась и подошла к любимому за поцелуем.
– Извини, родной, что бросила тебя одного. Чаю нальешь?
– Все в порядке? – насторожился Максим. – Бутербродная бомбежка не продолжится?
– А что, здесь что-то происходило без меня? И вы посмотреть не позвали? Негодяи! – обиделась Настя.
– Послушай, – осторожно заговорил Максим. – Твоя уверенность мне нравится, хоть я ее и не поддерживаю. Но скажи, она на чем-то основывается?
– Это вам, мужикам бесчувственным, нужны факты, а мне и интуиции достаточно. У нас с Ритой была невидимая связь, как у близнецов. И она не прервалась. Знаешь, ей плохо там, где она сейчас, ей больно, но это все. И я во сне ее вижу почти каждую ночь, а будь она мертва, сны прекратились бы. Я прогуляюсь немного и в магазин схожу.
Она оделась и вышла, удивляясь приверженности мужчин фактам. Проходя мимо церкви, в которой венчалась Рита, она грустно усмехнулась и вдруг услышала свое имя, произнесенное с итальянским акцентом.
– Вы меня зовете? – обернулась девушка. У ворот храма стоял падре Паоло, священник, венчавший Риту с Мишкой. Это был молодой мужчина лет тридцати, с серьезным взглядом черных глаз и чуть лукавой улыбкой. Рита очень его любила и почти каждый день бегала на вечернюю службу – как она говорила, «подтянуть язык», да и просто поговорить. После «смерти» сестры они ни виделись, поэтому Настя удивилась, услышав оклик.
– Да, Вас. Не хотите ли выпить чашечку кофе со мной? – улыбнулся священник. Настя кивнула, и они направились к приходскому кафе. Вечерняя служба уже закончилась, и прихожан не было ни во дворе, ни у ворот. Кафе тоже было безлюдно. Падре Паоло поставил перед посетительницей чашку и тарелочку с пирожными и конфетами. Он вздохнул в ответ на ее вопросительный взгляд и сел рядом.
– Гадаете, зачем я Вас позвал? Расскажу. Прошло сорок дней со дня смерти Риты, а я еще не видел в храме никого из ее близких. Поскольку предположить, что вам всем наплевать на ее смерть, я не могу даже в мыслях, остается одно: Рита не умерла. Какая из моих версий ближе к истине и почему?
– Вторая, – улыбнулась Настя. – Я точно знаю, что моей сестры нет среди мертвых, только не могу пока понять, что произошло. Мы как близнецы – чувствуем друг друга, и связь не оборвалась. А это может означать только одно – в могиле лежит не Рита.
– Знаете, почему-то я вам верю, хотя это трудно представить – слишком сложный спектакль сыгран, если принять на веру Ваши слова. Кто режиссер?
– Не знаю, но если я его найду, мало не покажется никому, – пообещала Настя. Ей стало чуть легче – хоть один единомышленник теперь есть, значит, она не сошла с ума. – Хотя это должен быть серьезны и безжалостный человек, если даже не остановился перед убийством посторонней девушки.
– Желаю удачи в поисках. Могу я рассчитывать, что Вы будете информировать меня об их ходе? Кстати, может, нужна помощь?
– Пока нет. Но за предложение спасибо. Встречная просьба – хранить секрет. Мне и так грозит психушка.
– Разумеется. Я буду молиться за Риту. А вам напомню – не повторяйте слишком часто, что она жива. Ведь кто-то совершил это страшное злодеяние. Вряд ли он оставил вас без внимания. И не забудьте посещать могилу – для всех там лежит Ваша сестра.
– Знаю, падре. До свидания, – встала Настя. Священник проводил ее до ворот и вернулся в храм. Он долго молился за Риту, но просить Бога об ее сестре отчего-то не рискнул.

А Настя, дойдя до магазина, остановилась и оглянулась – ей почудился чей-то взгляд. Горло вдруг перехватило от слез, хотя плакать она не собиралась. А спину вдруг обожгло резкой болью, как от удара плетью. Она зажмурилась и глубоко вздохнула. Наваждение исчезло. Настя купила колокольчик и вернулась домой. В комнате сестры принялась прикреплять его среди многочисленных собратьев разного размера и вида. Максим, подошедший к комнате, молча стоял у дверей и качал головой.
– И что ты делаешь?
– Колокольчик для Риты вешаю. Приедет – обрадуется, – упрямо вскинув голову, ответила жена. Парень вздохнул:
– Может, Мишка прав? Сходила бы ты к врачу или принесла бы доказательства. А то твердишь одно и то же, а толку нет. Кстати, куда ходила?
– В церковь, – спокойно ответила девушка. Глаза Максима от удивления стали квадратными.
– Точно вернется девчонка. Если уж ты в храм пошла! С ума сойти! Да, и еще: раз траура нет, значит, наша свадьба не отменяется?
– Как вести себя будешь. До апреля еще полно времени.
– А как надо?
– Идеально!
– Это невозможно! Я не смогу угадывать все время, что тебя разозлит! – возмутился Максим.
– Твои проблемы, угадывай, как хочешь! – отрезала Настя и отправилась к себе.

Следуя инструкциям невесты, Максим больше не заговаривал о Рите и вообще старался не злить подругу. К концу марта строительство парка было закончено, и на первое апреля, День смеха, назначили открытие. Назвал его Миша «Маргарита» – в честь, но не в память жены, как подчеркнула Настя.
Открытие получилось веселым и суматошным – все отложили печаль в сторону и решили расслабиться. Дима и София взяли детей и пошли пробовать на прочность аттракционы и карусели. Мишка мысленно рассказывал Рите о том, как все происходит, то и дело принимая полусочувственные поздравления от гостей. К счастью, о трагедии не было широко известно, и нарочитого траура не чувствовалось.
Настя с трудом отбыла протокольное время на трибуне и при первом же удобном случае исчезла. Она брела по боковой дорожке, думая, как обычно, о сестре, и пытаясь сообразить, с чего же начать поиски – до сих пор ничего похожего на результат не было видно. Внезапно дорогу ей преградила немолодая цыганка в малиновой юбке и такого же цвета, только чуть светлее, блузке. Яркие оттенки наряда удачно оттеняли ее антрацитовые, почти без седины, волосы.
– Позолоти ручку, погадаю, – в обычной манере представителей ее племени предложила цыганка. Настя протянула ей горсть мелочи:
– На, только гадать не надо.
– Постой, плохо тебе, – не уходила предсказательница.
– Думаю, это и так видно, – грустно улыбнулась Настя. – Извините, мне пора.
– Да жива она! – вдруг воскликнула неожиданная собеседница.
– Кто?
– Та, о ком думаешь. Сестра твоя. Не она в машине погибла.
– Тебе-то, старая, откуда это знать?
– Знаю же, – не обиделась прорицательница. – А еще знаю, что твой первый муж, Вадим, с ней сделать хотел.
– Весомо. Еще?
– Плохо ей. Тебя ждет. У нее детей ведь нет?
– Нет.
– Родит она, девочку. Но похожа та на тебя будет. Племянница-дочь.
– Интересно. Никогда вы, гадалки, прямо не скажете, все домысливать приходится, – покачала головой Настя, удивляясь странному разговору. Но не ушла.
– Не скажем, верно. Но ведь ты все сама знаешь, просто еще не задала себе нужные вопросы. А скажи, можешь отвезти меня на могилу? Это же недалеко.
Настя кивнула, направившись к машине. У ворот кладбища цыганка вышла и уверенно пошагала вперед, будто хорошо знала дорогу. У таблички с именем Риты она строго поглядела на подошедшую Настю:
– Снимок убери. Не твоя сестра там лежит. Я эту девочку вижу – они похожи только волосами. Той плохо было, страшно, она знала о своей участи, а вот для твоей сестры все стало неприятным сюрпризом. Странно, что вы родные. Светлая у нее душа, а вот в твоем сердце черным-черно. Скверная у нее свобода – не заперта, а уйти не может.
– Когда она вернется?
– А какой срок ты себе выторговала, помнишь? Раньше найдешь. Похожи вы очень. Лицом. Не такая она теперь, как на снимке. И твоя вина в этом есть – то, что ты такая, какая есть.
– Ну извини. Что выросло – то выросло, – хмыкнула Настя, сдерживая слезы. Слова цыганки о свободе почему-то навели на мысль об острове. Только где? Она попросила рассказать еще что-нибудь, но гадалка отказалась:
– И так выдала больше, чем надо было. Остальное узнаешь со временем. Но не скоро. Этот путь ей еще предстоит пройти, а тебе – заплатить высокую цену за ее свободу. Прощай.
Она исчезла внезапно – только что стояла рядом, и через секунду пропала. Настя продолжала сидеть на скамейке у могилы – сил уйти не было. Там ее и нашли встревоженные парни. Максим удивленно покосился на фотографию Риты в руках невесты, но спрашивать поостерегся, только красноречиво кивнул Мишке.
– Давно ты здесь? – спросил он. Настя покачала головой и прошла мимо них к выходу, не сказав ни слова. Проходя мимо храма, она вспомнила о своем договоре со священником и вошла внутрь. Падре Паоло приветливо улыбнулся:
– Рад Вас видеть, Настя. Есть новости?
– Даже не знаю, – сказала девушка, передавая свой разговор со старой цыганкой. Ее собеседник помолчал, наливая кофе.
– Не думаю, что это шутка... Господь иногда выбирает странные пути, чтобы донести до нас информацию. А вдруг это знак?
– Я пойду. Мне просто надо было рассказать это кому-нибудь. Не своим же говорить. Они и так косятся. Да и неуютно внучке колдуньи в церкви. Всего хорошего.
– Даже не знаю, что говорить.
– Ничего не надо, просто поверьте. Остальное – мое дело.
– Вы по-прежнему можете рассчитывать на меня. До свидания.

Сделав очередную запись в дневнике, Рита посмотрела на календарь. Восьмое апреля. Время для нее остановилось, числа сменялись чисто символически и ничего не означали. Ярких событий-вех не происходило, и время слилось в одну длинную плавно текущую реку. Артем приезжал на остров раз в две недели, а то и реже, но его пленница была только рада этому. Она уже прилично говорила по-испански, практикуясь на одном из охранников, но общаться со своим хозяином не мечтала. В отсутствие Коллекционера – так по аналогии с Джоном Фаулзом она прозвала Ортегу – Рита читала, училась, занималась спортом, рисовала нечто абстрактное в стиле Пикассо. Она чувствовала незримое присутствие сестры, но понимала, что той приходится нелегко – ведь даже неизвестно, с чего начать поиски. «Настя Легран» уже привыкла к своему новому положению, но мысль о свободе не покидала ее. Реабилитация прошла успешно, и Рита примирилась с новой внешностью, понимая, что прежний облик не вернется, и жить ей с новым лицом.
Вечером приехали братья Ортега. Накануне Артему исполнилось тридцать лет, и в Севилье прошло большое торжество по этому поводу, но юбиляр решил отметить дату еще раз – но тихо, в обществе брата и своей игрушки. К празднично накрытому столу Рита вышла последней.
– Поздравляю, Артем. Извини, подарок не успела купить, – неловко пошутила она.
– Подари картину, – предложил именинник.
Девушка вышла и вернулась со стопкой листов. Артем выбрал один.
– Эта. Она – твое настроение?
– Они все – мое настроение, – усмехнулась Рита. Пабло хмыкнул, поражаясь актерскому таланту девчонки. Зная, что без брата она ведет себя совсем по-другому, он удивлялся, глядя, как при нем она без звука протеста играет навязанную роль, становясь замкнутой и спокойной, лишенной эмоций.
– Завтра я поеду на свадьбу твоей сестры, – сообщил Артем, сделав глоток сока.
– Поздравь ее от меня, – опустила голову Рита. – Не понимаю, зачем ты говоришь мне это.
– Просто так. Наша свадьба состоится в сентябре. Вскоре после этого подумаем о ребенке. Обвенчаемся в Севилье.
– Нет, Артем, не надо. Я замужем!
– Замужем Рита Анциферова, а Настя Легран свободна, – отрезал Артем.
– Я не пойду к алтарю вторично! Отсутствие штампа в паспорте не мешает тебе спать со мной!
– Пойдешь. И детей родишь. А до свадьбы я позабочусь, чтобы ты не забеременела.
– Сколько? И какой срок жизни ты мне отмерил? Какова моя роль? Только родить? Так инкубатор купи! Избавь меня от фарса с венчанием! – взмолилась Рита.
– Ничем не могу помочь.
– Раньше много помогал! – не удержалась будущая жена и мать. Артем встал.
– Разговорилась, вижу. Иди в комнату. Скоро ты изменишь мнение, уверен.
Без пяти минут жертва направилась в спальню, от души желая своему мучителю провалиться на пару километров под землю. Через минуту он вошел с плетью в руках. Провинившаяся сжалась в комочек на постели.
– Итак, что скажешь о венчании? – холодно поинтересовался Ортега.
– Ничего! – сжала зубы Рита.
– Прекрасно. Через полчаса ты передумаешь.
Когда названный им срок истек, девушка не могла даже плакать. Спина была исполосована красно-синими линиями, а костюм разлетелся на куски. Артем рывком поднял ее, заставив посмотреть себе в глаза.
– Итак?
– Делай, что хочешь, – обессиленно прошептала наказанная.
– Молодец. И готовься к операции, мне нужна невеста-девственница. Таковы традиции.
– Я замужем! – простонала несчастная. Плеть снова взвилась вверх. Через четверть часа он повторил вопрос. Рита кивнула и отключилась.
– Она понадобится мне ночью. Приведите ее в порядок, – приказал Ортега охранникам.
Артем вернулся поздно вечером. Увидев снимающего рубашку мучителя, девушка заплакала:
– Нет, пожалуйста, мне больно! Я ничего не смогу сейчас! Пожалуйста!
– Хорошо, лежи. Утром увидимся. – Он вышел, пожелав ей спокойной ночи.
На рассвете владелец поднялся в спальню своей игрушки и, раздевшись, лег рядом. Рита, так и не заснувшая, всю ночь проплакала. Едва владетель обнял ее, боль вспыхнула с новой силой, и девушка закричала. Он приказал ей заткнуться, но она не выдержала. Тогда Артем достал из ящика стола пластырь и заклеил ей рот. Когда, одевшись, он ушел, жертва отключилась.
Три дня девушка не могла встать с постели. От малейшего движения лицо ее мгновенно выбеляла жестокая боль. Стражники носили ей еду в комнату.


Артем прилетел в Верону вечером, накануне свадьбы своей любимой, и сразу поехал к Серджио. Тот коротал время в обществе рыжей кошки, мурлыкавшей на его коленях.
– Прилетел на свадьбу? – ехидно спросил он, поздоровавшись. – А зачем?
– Не знаю, – признался Артем. – Просто надо. Как она здесь?
– В церковь ходила, – не без удовольствия сообщил старик, наблюдая, как вытянулось лицо его гостя.
– Что? Переспросил Артем. – Настя – в церковь? А это точно была она?
– Да, если Рита еще не сбежала.
– Но почему? Она даже на венчании сестры не была! Зачем? Неужели на нее так подействовала смерть сестры?
– Вряд ли. Думай, сынок. Кстати, праздник она не отменила.
– Настя не сентиментальна!
– Разве? Ты так хорошо ее знаешь?
– Ладно, разберемся.


Рано утром Настю разбудил нежный поцелуй Максима. Девятого апреля выдалась на редкость чудесная погода. Солнце, как полноправный участник предстоящего торжества, нетерпеливо заглядывало в окна.
– Любимая, сколько можно спать в день собственной свадьбы! – тормошил невесту жених, счастливо улыбаясь. – Вставай, скоро мы станем мужем и женой!
– Вот дурак! Трахались без штампа – и ничего, – вздохнула, потягиваясь, Настя. – Думаешь, после свадьбы слаще станет?
– Уверен! – безапелляционно заявил парень. – Кстати, подвенечный наряд ты, разумеется, не подготовила. Держи!
– Платье? – ужаснулась Настя. – Нет!
– Пожалуйста! Ради меня! Один раз! – взмолился Максим, и суровая невеста сдалась.
– Только быстрее. После венчания Соньки мы едем в Испанию. Мне опять в Севилью охота, – объявила рыжая хитрюга. Макс опешил:
 – Ничего себе! А предупредить?
– Зачем? Сам виноват, знал, на ком женишься. Я такая. А после свадьбы вообще обнаглею.
– Значит, планида у меня такая, сам виноват, – вздохнул жених в притворном отчаянии.

В машине их уже ждала вторая пара новобрачных. Соня облачилась в традиционный наряд невесты – белое пышное платье, короткая фата. Она сияла, мысленно извиняясь перед Ритой. Решили не делать пышного торжества, ограничившись круизом для Волковых и поездкой в Испанию для Ярославских.
Свадебные церемонии прошли быстро, и вскоре участники праздника стояли на генуэзском причале, с которого в Средиземное море уплывал теплоход «Мария». Наблюдавшие за ними братья Ортега молча удивлялись, окончательно сбитые с толку.
– Все, Димка, вали в каюту и тащи жену в койку на законных основаниях. И чтоб детеныша из круиза привезли! – строго напутствовал Максим. Соня, зардевшись, скомканно попрощалась и нырнула в каюту. Димка, извинившись, последовал за ней.

Настя и Максим медленно шли по улицам Севильи, разомлев от жаркого испанского солнца. Синьора Ярославская показывала мужу места, которые приглянулись им с Ритой в прошлый раз.
– Вот в этом соборе Ритка пропадала, говорила, третий по величине в мире. А в этом баре очень вкусные коктейли. Попробуем?
– Я люблю тебя! – шепнул ей на ушко Максим. – Ты моя!
– Твоя, твоя! – смеялась Настя, весело отбиваясь от объятий. – Идем, я еще экскурсию не закончила!

Старший Ортега сидел в машине неподалеку, наблюдая за прогулкой. Он не слышал и не понимал разговора новобрачных, но их счастливые лица говорили сами за себя. Видя, что брат сам не свой от ярости и ревности, Пабло не отваживался подшучивать над объектами наблюдения, и про себя жалел Риту, понимая, что злость, накопившуюся за эти дни, Артем сорвет именно на ней, независимо от поведения. А чета Ярославских тем временем направилась в магазин, где с потрясения, испытанного хозяином этого торгового заведения при виде Насти, и начались злоключения ее сестры.
– А здесь я покупала вам подарки! – похвасталась молодая жена, выходя на улицу. – Поехали на пляж, а? Такая погода! Всего пара часов на машине, и мы на месте.
– Может, ну его, этот пляж? – предложил муж. – У нас в номере постелька мягкая, и кондиционер… Подумать только – ты моя! Вся, целиком! И глаза, и губы, и твое великолепное тело! Поехали в отель!
Свои слова он комментировал прикосновениями, и супруга растаяла.
– Правда, ну его! Поехали!

Ортега громко скрипнул зубами, увидев парочку, входящую в двери роскошной гостиницы в центре Севильи. Их намерения ясно читались на лицах, и смысла следить дальше не было. Братья поехали домой.
– Что теперь? – спросил Пабло, ставя на стол высокую квадратную бутылку с надписью «Баккарди». Брат неожиданно решил напиться, что само по себе было сенсацией – пил он крайне мало и редко.
– Ты – что хочешь, а я – вот что, – Артем набулькал сразу половину стакана и выпил залпом. Пабло мысленно охнул от такого зрелища, понимая, что старшенький вне себя.
– А если так влюблен, зачем брал Риту? – озадаченно хмыкнул он. – Ну дикая твоя Настя, и что? Не приручил бы?
– Заткнись, а то получишь, и не погляжу, что ты мой брат и начальник моей охраны в одном лице! – пригрозил несчастный влюбленный. Его спутник предпочел молчание «награде».
– А давай я пристрелю Максима, и она станет свободной! – предложил он. – Ну не могу я видеть, как ты мучаешься! Впервые тебя таким вижу!
– Сам впервые себя таким вижу, – грустно отозвался Артем. – Наливай.
– Может, Карлоса за ней послать?
– Смысл? Они до утра оттуда не выйдут, это ясно, как день. Лучше в Вероне пусть познакомится с ней, проверю кое-что. Или пусть на спарринг вызовет. А то вдруг она сильнее, чем кажется.
– Не сделать тебе из Ритки Настю, – внезапно проговорил Пабло. – Глупая идея.
– Понял уже, – признался незадачливый похититель. – И куда ее теперь? Утопить? Пусть живет, а там посмотрим, может, пригодится. Настю порками не переделаешь. Если уж моя разговаривать отваживается, представляю, куда та послала бы. А пригрожу сестрой – мол, дернись, пристрелю – притихнет.
– Да? По-моему, еще дальше пошлет.
– Не будем загадывать. Пока я живу с Ритой, а там война план покажет, – решил Артем, доливая остатки спиртного в бокалы. – Все, спать. Завтра продолжим наблюдение.

Наутро молодожены наняли такси, чтобы поехать на пляж. С непривычки надравшиеся и теперь страдающие от похмелья братья двинулись за ними. Парочка, едва завидев море, отпустила водителя на несколько часов и, найдя уединенный уголок, с комфортом разместилась на широком цветистом покрывале. Настя решила позагорать и улеглась, подставив солнцу свое тело. Неугомонный Максим и тут не давал жене спокойно полежать, то и дело касаясь ее тела. Тишину нарушал шутливый конфликт.
– Отвали! – лениво простонала Настя.
– Не-а! – рука мужа продолжила путь.
– Разведусь! Маньяк сексуальный!
– За что? – возмутился Максим.
– И на пляже покоя нет! Мало ночью получил?
– Мало! Еще хочу!
– Дай отдохнуть!
– Потом! У нас медовый месяц!
– Ты меня решил до смерти замучить, чтобы не жужжала?
– А вдруг! Силой не усмиряешься, может, ласка поможет? Любимая, родная, я хочу тебя!
– Такое ощущение, что до свадьбы ты ничего не получал!
– Законное слаще! Ну Настя!
– Не отстанешь?
– Ни за что!
– Придется подчиниться грубой силе, – притворно вздохнула молодая жена, поворачиваясь к мужу. Артем молча завел машину и тронулся с места.
– Зачем уезжаешь? – удивился Пабло.
– Я чего-то не видел? – рявкнул брат. – То, что там будет происходить, я примерно представляю.
– А что, узнать, какова она в постели, не хочешь?
– Заберу – узнаю.
– Хочешь, подкачусь к ней?
– Нет, это экзамен для Карлоса. Не сдаст – уволю.

Неделя прошла незаметно, и счастливая парочка вернулась домой. Мишка, увидев их, удивился:
 – Вы что, из гостиницы не вылезали? Любовью заниматься и дома можно. Где загар?
– Молчать! – пропела Настя. – Дома неинтересно. Все, я спать, этот маньяк мне ни минуты отдохнуть не дал, а у меня тренировка вечером.
– Поспи, конечно же, любимая, – улыбнулся Максим и замолчал, увидев нехороший взгляд супруги. А Мишка, улыбаясь, поехал домой.

Выспавшись досыта, рыжая бестия отправилась пешком на тренировку – сегодня ей предстояла индивидуальная программа в спортзале. Неподалеку от него ее окликнул красивы темноволосый парень, сидящий за рулем новенькой темно-синей «Альфа-Ромео»:
– Сеньорита! Вас подвезти?
– Нет, спасибо, пешком дойду, – фыркнула «сеньорита».
– А проводить можно?
– Зачем?
– Нравитесь очень. Может, познакомимся? – Парень запер машину и пошел рядом с ней. – Я Карлос Конисарес.
– Настя Ярославская. Только я синьора, потому что замужем. Тебя это не пугает?
– Нет!
– Тогда проводи. – Настя недоуменно нахмурилась. Что за тип? Но промолчала.
– Далеко идете? – спросил поклонник.
– На тренировку.
– А можно с Вами? Посмотрю немного.
– Как хочешь. Только пешком. На твоей колымаге я не поеду. Между прочим, а где цветы? Хорош кавалер! – ехидно поинтересовалась Настя. Карлос хлопнул себя по лбу и подлетел к автомобилю. С заднего сиденья он достал роскошный букет и вручил его объекту своей симпатии.
– Простите! Как знал, что Вас встречу!
– Грузи назад, на обратном пути отдашь.
Карлос задохнулся от счастья:
– И обратно со мной?
– Если не расхочешь, – пожала плечами Настя.
– Ни за что! С Вами – хоть на край света! Я Вас уже люблю!
– Дурак или дон Кихот двадцать первого века, – констатировала Дульцинея.
– Не дурак, а влюбленный. А что за тренировка?
– Придешь – увидишь. Слушай, а ты всегда так много говоришь?
– Ни Боже мой! Первый раз! Это от счастья. А так я молчаливый, – заверил любимую дон Кихот.
В спортзале Настя ушла в раздевалку, оставив поклонника «удивляться». Он честно остолбенел, увидев ее в кимоно:
– Вот это да! Составить компанию? Только не просто так, а за приз!
– Составь. А что за приз?
– Выиграю – скажу. А чего хотите вы?
– Никогда тебя ни видеть больше.
– Не понравился? – огорчился парень.
– Не люблю говорливых.
– Я же не всегда такой. Начинаем? Ничего, что я в джинсах?
– Ничего. Начинай.
Двадцать минут Карлос валял дурака, выясняя потенциал соперницы. Сильный, тренированный парень ловко уходил от хитрых приемов рыжей кошки, а когда ему надоело, одним неуловимым движением опрокинул ее на пол и упал рядом, надежно зафиксировав конечности побежденной.
– Все, – объявил он. – Я выиграл.
– Вижу, – признала побежденная. – Что попросишь?
– Нежный поцелуй! Только добровольно!
– Надеюсь, ты умеешь держать себя в руках. А то заведешься, я не отобьюсь, а помочь некому, – ухмыльнулась Настя.
– Сам справлюсь, – заверил победитель, и его пленница расхохоталась:
 – Сволочь! Целуй, раз выиграл!
Карлос не заставил себя упрашивать и от души приложился к губам девушки, искренне желая, чтобы на этом месте сломался диктофон в его кармане.
– Ладно, шутки кончились, – отстранилась Настя. – Мне пора в бассейн.
– А проводить? – испугался Карлос.
– Жди, если хочешь. Или поплавай со мной. Наверху плавки продают.
– Пойдем за ними вместе? А то вдруг Вы исчезнете, как чудесное видение?
В бассейн Настя прыгнула прямо с мостика. Карлос последовал за ней, взметнув фонтан брызг. Он предложил заплыв на тот же приз и, естественно, выиграл. Отдав поцелуй, Настя лениво поинтересовалась:
– Еще спорить будешь?
– А можно? На то же самое?
– Сколько тебе надо? Скажи, сразу отдам.
– Не отдашь. Мне много надо.
– Глупый ты. Умный бы не связывался со мной. Муж уже попал, теперь ты хочешь? И откуда ты такой взялся?
– Из Испании.
– А в Греции не бывал?
– Нет, – похолодел парень.
– Странно, мне при взгляде на тебя Эллада чудится. Ладно, давай цветы и исчезни.
– А до дома? Ты обещала! – возмутился Карлос. Настя вздохнула и разрешила. У ворот она сунула букет открывшему дверь Саше Орлову и нежно улыбнулась провожатому:
– Пока, дон Кихот.
И скрылась в доме. Максим был приятно удивлен проигрышем жены и не очень приятно – ставкой в споре.


Артем не появлялся дольше обещанного срока, и Рита забеспокоилась. Не то чтобы она скучала – последняя порка еще давала о себе знать при неловких движениях, но ведь он поехал в Верону! А там Настя! А если он расстроит ее свадьбу?
Наконец ожидание закончилось – братья приехали. Вместе с ними прибыл красивый темноволосый парень с серьезным взглядом черных глаз, представившийся как Карлос. Компания собралась на террасе. Она и спросила, кто это.
– Мой охранник и по совместительству – поклонник твоей сестры. Как тебе две Насти? – спросил Артем. Парень внимательно посмотрел на копию своей Дульцинеи и слегка улыбнулся. Рита почему-то заволновалась от его улыбки. Руки и ноги потяжелели, от теплого взгляда стало жарко. Девушка постаралась стряхнуть морок и поинтересовалась обстоятельствами его знакомства с сестрой. Артем молча включил кассету с записью. На сцене поцелуя Рита скрипнула зубами и зло посмотрела на победителя, но промолчала. Ее хозяин усмехнулся:
– Теперь ты знаешь, что за ней следят. Еще одна выходка или непослушание – пострадает сестричка. Тебя, вижу, воспитывать бесполезно, значит, меняем тактику.
– Карлос, кто разрешил тебе целовать Настю? – спросила Рита. Парень пожал плечами:
– Она. Муж, кажется, спокойно относится к ее знакомым.
– Оставь ее в покое, прошу тебя! Я буду хорошо себя вести! – попросила девушка. Охранник повернулся к шефу:
– Что теперь?
– Продолжай. Посмотрим, как далеко она может зайти. Но до конца идти не смей. Она моя.
– Не твоя! Она замужем! – возразила Рита.
– Ты тоже была. И что? – неприятно хмыкнул Ортега.
– Можно мне погулять с Карлосом? Расспрошу его о Насте и просто поговорю.
– Иди. Вам полтора часа – время до темноты.
– А я хотела на скале посидеть со свечой…
– Хорошо, два часа. Идите.
Они ушли вглубь острова и долго бродили по побережью. На вопросы о Насте Карлос отвечать отказался, сказав, что видел ее один раз, и эту запись девушка слышала. Рите понравился спокойный немногословный парень, и свои ощущения при знакомстве она помнила довольно четко. В его присутствии она впервые почувствовала себя спокойной и защищенной.
Взобравшись на скалу, альпинистка зажгла свечу в красивом «домике» и улыбнулась. Карлос грустно посмотрел на нее. Все чувства девочки были ясно написаны на ее лице. Трудно ей придется, если она всегда такая открытая.
Рита придвинулась ближе и взяла спутника за руку, погладив горячими пальцами. Охранник вздохнул:
– Хорошо, иди сюда. Ты ведь этого хочешь? – и притянул девушку к себе, касаясь ее губ своими. Рита вздрогнула от электрического разряда, проскочившего между ними, и растаяла в его руках. Поцелуй получился долгим и нежным, и ей стоило больших трудов отстраниться. Сердце бешено колотилось.
– Зачем ты это сделал? – спросила она, облизнув пересохшие губы.
– Ты сама хотела, – спокойно улыбнулся парень, проводя рукой по ее волосам.
– Мне влетит за поцелуй.
– А кто узнает?
– Тогда повтори, пожалуйста.
– Как скажешь, – шепнул Карлос, снова обнимая ее. Рита едва не заплакала от нахлынувших ощущений, с трудом соображая, что происходит. На сей раз отстранился парень:
– Идем, Настя, пора, а то за нами придут. Спасибо.
– И тебе спасибо. Я забыла, что на свете существуют такие чувства.
Он отвел Риту к морю и заставил умыться холодной вечерней водой. Время прогулки подошло к концу, и охранник отвел подопечную прямо в комнату. Артем по-прежнему сидел на террасе с бокалом сока.
– Как она тебе? – спросил он.
– Нормально, но они совершенно разные, не считая лица. Абсолютно, – ответил Карлос.
– Возобновишь знакомство через месяц и сделаешь то, о чем я уже говорил. Да, и еще: почему Настя спросила тебя про Грецию? Откуда она могла знать?
– Понятия не имею, – покачал головой парень. – Я не называл этой страны и вообще никак не упоминал о ней. Может, она ведьма?
– Может. Ладно, иди.

Рита лежала в постели, не в силах справиться с накатившим возбуждением. Пробужденная к жизни Мишкой и замороженная Ортегой, ее сексуальность настойчиво заявляла о себе. Сейчас она хотела даже Артема. Он, словно почувствовав это, вошел в комнату через несколько минут и, сразу поймав флюиды, разлетевшиеся по комнате, недовольно нахмурился:
– В чем дело? Что с тобой?
– Не знаю, – выдохнула Рита, не открывая глаз. – Наверное, дошло, что в прежней жизни мне больше нет места. Карлос рассказывал сегодня о них, и я поняла, что там меня уже не ждут. Я разревелась на скале, он еле успокоил. Все, для них меня нет в живых, и значит, кроме тебя, у меня никого не осталось. А ты красивый мужик, я только сегодня это поняла. Артем, я хочу тебя. Иди ко мне.
Ортега настороженно подошел и пригляделся. Но ничего необычного не было – разве что в глазах его игрушки полыхал непривычный огонь страсти, немного жутко смотревшийся в не меняющих выражения очах. Он разделся и лег рядом, поддаваясь эротическим флюидам, окутавшим обоих…

– Сегодня все было иначе, – открыла глаза насытившаяся Рита. Ее партнер лежал рядом, впервые утомленный любовной игрой. Он медленно повернулся:
– Верно. Карлос подействовал на тебя положительно, но если ты что-то скрываешь, я это выясню, и тогда вам обоим не поздоровится.
– Ничего не скрываю, ты же знаешь, искусство лжи мне не по силам. Хотелось бы, чтобы ты и дальше оставался таким же нежным, как сейчас.
– И мне хотелось бы, чтобы ты оставалась такой же чувственной, – прошептал Артем. – Тебе не кажется странным это проявление страсти?
– Нет. Я не железная, когда-то женщина должна была вновь проснуться во мне. Не забывай, Мишка пробудил во мне достаточно желаний, просто они на время спрятались, уступив место отчаянию. А теперь я успокоилась и примирилась с новой жизнью. Поэтому чувственность и вернулась. Иди ко мне, – улыбнулась она, проводя губами по горячей коже его руки. Ортега вздрогнул и вновь сжал девушку в объятиях…

Утром он вызвал Карлоса перед отъездом:
– Пока просто следи за Настей, потом продолжишь ухаживание. Выяснишь про Грецию и про сестру тоже – в самом ли деле она похоронила ее. Хорошо, что она тебе нравится – глаз не спустишь. Только постарайся, чтобы не заметила – Настя очень умная девочка.
– Так и я не идиот, – усмехнулся Карлос. – И деньги Вы мне не за красивые глаза платите. Я все сделаю. До свидания.
Отпустив охранника, Артем вернулся в спальню и разбудил пленницу. Сонная Рита потянулась к нему горячими еще руками, и вчерашнее действо продолжилось. Проснувшаяся женственность не подвела свою хозяйку… Жизнь становилась почти комфортной, а Артем – если не любимым, то вполне желанным мужчиной. Рита боялась одного – что ее надолго не хватит…


Карлос приехал через неделю – с очередным отчетом. Настя вела себя спокойно, исправно посещая могилу «сестры» и не предпринимая никаких действий по ее поиску.
Рита сидела в гостиной, укрывшись легким покрывалом, и слушала романтическую коллекцию Франции. Увидев вышедшего из кабинета охранника, она тепло улыбнулась:
– Привет. Присядешь? Как дела?
– Нормально, – спокойно ответил парень, опускаясь на противоположный диван. Лицо его не выражало никаких эмоций. Он ничем не напоминал того нежного мужчину, который целовал ее на скале, освещенной пламенем свечи. Теперь это был чужой человек. Она горько усмехнулась, все поняв.
– Скажи, а тогда, на скале… Я тебе нравилась, или все равно было?
– Все равно. Я сравнивал вас с сестрой, и уж извини, но сравнение не в твою пользу. До настоящей женщины тебе еще далеко, – пожал плечами Карлос. Рита сникла:
– Тогда зачем? Я ведь не просила.
– Просто пошел тебе навстречу. Считай, каприз.
– Ты всегда идешь навстречу в таких случаях, – понимающе кивнула девушка. – Спасибо. Сам того не зная, ты оказал мне огромную услугу.
– Рад был помочь, – безразлично улыбнулся Карлос, вставая. У двери он на миг задержался, словно хотел что-то объяснить, но передумал и вышел. Рита горько заплакала…


Начало мая выдалось спокойным для Насти. Она чистила перышки, готовясь к лету, а дела шли, словно сами собой – команда в отеле подобралась на редкость слаженная. В конце недели она отправилась вместе с Соней в женскую консультацию – проверить зародившиеся у той подозрения. Все подтвердилось, и домой девушки шли пешком, весело обсуждая предстоящую реакцию будущего отца. Внезапно прямо перед ними остановилась темно-синяя «Альфа-Ромео» с Карлосом за рулем. Соня испуганно отскочила.
– Эй, прекрати пугать мою беременную сестру, – прикрикнула на него Настя. Водитель вышел из машины и подошел поближе.
– Извините, сеньора. Поздравляю Вас и Вашего мужа. Настя, я рад тебя видеть. Подвезти?
– Нет, мы гуляем. Что тебе надо?
– Тебя увидеть. Поужинаем сегодня?
– Зачем?
– Просто так. Соскучился. Я тебя люблю, – проворковал Карлос. Настя усмехнулась.
– Ладно, но на твоем корыте не поеду. Изволь приехать на темно-зеленой «Ламборджини». А теперь исчезни! Где я тренируюсь, ты знаешь. Пока!
– Да, дорогая, – просиял поклонник, садясь в машину. Когда он отъехал, Соня спросила:
– И кто это?
– Поклонник.
– Который признается тебе в любви? Ну-ну. А Максим знает?
– А как же! Разве ж я могу от него что-то скрывать? – «испугалась» Настя.

Вечером, выходя из спортзала, она увидела своего поклонника на машине требуемой марки. В руках тот держал роскошный букет желтых хризантем.
– Любимая, рад тебя видеть! Поехали?
– Поехали. Ресторан «Киото».
Подъехав к отелю, Карлос некоторое время восхищенно рассматривал его.
– Второй раз здесь останавливаюсь, и все налюбоваться не могу. Умный кто-то!
– Я, – улыбнулась Настя. – Это мой отель, и ресторан тоже. А наверху есть еще один. Видел?
– Нет пока, покажи.
Заведение на крыше оказалось стильным и дорогим. Извилистые дорожки с россыпью светящихся камешков огибали изящные каменные кладки, отделяющие столики и создающие ощущение полного уединения. Тут и там журчали фонтаны, красивые неяркие лампы мягко освещали помещение, не пугая уютно устроившийся там полумрак.
Настя подвела спутника к столику, с которого открывался потрясающий вид на вечернюю Верону, сверкающую мириадами разноцветных огней. Неслышной тенью возникший официант без слов поставил на стол бутылку красного грузинского вина. Карлос сделал заказ.
Они долго молчали. Настя пыталась понять, почему не может прогнать этого странного парня, довольно умело играющего роль влюбленного клоуна. Почему-то рядом с ним незримо стояла Рита, и казалось, что именно его присутствие поможет отыскать потерявшуюся в странных и страшных лабиринтах сестру. К тому же он ей нравился. За насмешливым поведением скрывалась сильная, искренняя натура настоящего мужчины. Чувствовалось, что он не способен на подлость или другой поступок псевдокрутых парней, часто встречавшихся ей в прошлой жизни.
А Карлос смотрел на свою задумчивую спутницу и мысленно сравнивал сестер – одинаковых внешне, но разных внутри. Рита мягче, доверчивее, беззащитнее. Он помнил выражение ее глаз там, на скале, и обиду в следующую встречу. Хоть бы она поняла, что он сделал это для нее же! В ней был стержень, который не давал сломаться девчонке, ставшей игрушкой в руках безжалостного владетеля. Сказать, какая Настя, он пока не мог, но понимал, что сестер, несмотря на разницу, объединяет слишком многое. И это ему категорически не нравилось…
Принесли заказ. Настя, стряхнув оцепенение, насмешливо посмотрела на своего поклонника:
– Ну, рассказывай, как ты по мне скучал.
– Сильно, – в тон ей ответил парень. – Ночей не спал, о тебе думал.
– Быть не может! Что, так влюблен? Не верю!
– Ага. Сам не верю. Никто раньше так не цеплял. Скажи мне полгода назад кто-нибудь, что такое будет, не поверил бы, – грустно признался Карлос.
– Жалко мне тебя, – мягко улыбнулась Настя.
– Ты здесь часто бываешь?
– Да. Я все же хозяйка. Этот ресторан, правда, проектировала моя сестра. Впрочем, и часть отеля тоже.
– Это ее я сегодня видел?
– Нет. Рита погибла, – неохотно ответила Настя. – Пять месяцев назад. Давай сменим тему.
– Извини, я не знал. Покажи мне гостиницу!
Они спустились на лифте вниз. Настя шла рядом с Карлосом, по ходу движения объясняя и рассказывая об истории создания того или иного этажа.
– Наверху – наш этаж, мы жили там, пока не обзавелись собственными домами, – завершила она экскурсию.
– Покажешь?
– Хорошо. Идем. Его тоже придумала Рита.
Они молча шли по комнатам, рассматривая их. Перед одной из дверей Настя чуть задержалась.
– Это была ее комната. Я… хотя ладно. Входи.
Карлос с любопытством огляделся:
– Она любила Японию?
– Да. Ритка была разносторонней и очень талантливой девочкой. Ей был всего 21 год. Все, пошли отсюда. Это моя комната, – показала Настя поклоннику. Он остановился, уставившись на снимок ребенка на ночном столике.
– Не мучайся, это моя дочь, ей шесть лет. Я родила ее в семнадцать, – рассмеялась мать.
– По внешности она на тебя не похожа. А это кто?
– Рита, – ответила Настя, вздохнув. Карлос подошел к фотографии и внимательно всмотрелся, пытаясь в смеющейся девчонке с каштановыми волосами и глазами, наполненными лазурью, найти что-то общее с той рыжеволосой, зеленоглазой «игрушкой» Артема Ортеги, которая сейчас жила на острове и которую он недавно жестоко обидел для ее же блага. Но в небесных смеющихся глазах не было ничего общего с печальными очами цвета южного моря.
Насте не понравился его пристальный интерес к фотографии сестры, и она поспешила отвлечь гостя, тренькнув по струнам висящей на стене гитары.
– Твоя? Не знал, что ты играешь. А можно послушать?
– Запросто. – Певица взяла инструмент и пробежала пальцами по струнам. Она заметила, что Карлос странно реагирует на все, что связано с погибшей, и постаралась добавить впечатлений, исполняя ее любимые песни, о чем предупредила слушателя, злорадно отметив мелькнувшую в его глазах грусть.
– Хорошие песни, – отметил слушатель, когда певица отложила гитару.
– А почему вид у тебя такой, будто привидение увидал? – в упор спросила Настя, наклонившись к Карлосу. Тот вздрогнул. – Слушай, мальчик, откуда же ты взялся? В случайность твоего появления я отчего-то ни на грош не верю.
– Почему? – похолодел парень.
– Странный ты какой-то. В глазах мелькает нечто непонятное, а что – сказать не могу. И потом, ты слишком реагируешь на все, что связано с моей сестрой. Так не бывает, когда люди говорят о ком-то, кто для них чужой. Такое ощущение, что ты ее знаешь.
– Откуда? Она же умерла пять месяцев назад, а мы с тобой познакомились не так давно! – Карлос мысленно скрипнул зубами, досадуя на излишнюю проницательность собеседницы. – Могу я просто пожалеть так рано погибшую девочку?
– В принципе, да. Извини, наверное, я ошиблась.
Карлос привлек к себе Настю и начал целовать, стараясь отвлечь от опасных мыслей. Она не сопротивлялась, давая увлечь себя на диван. Но через несколько минут вдруг отстранилась, насмешливо заглянув в глаза своему партнеру:
– А ты, мальчик, совсем обнаглел.
– Не понравилось? – огорчился тот, снова целуя ее.
– Почему же? Но в следующий раз, пожалуйста, предупреждай.
– Зачем? – парень протянул руку и погасил лампу.
– Потому что иначе можно дойти до большего, а мне это не надо.
– Ты же хорошо владеешь собой, разве не так? Чего тебе бояться? Против твоей воли я ничего не сделаю, останови, когда захочешь. Если захочешь…
– Тогда продолжай, – разрешила Настя, закрывая глаза. Парень не заставил себя долго просить, начав поцелуи от макушки, пробежался по лицу, шее, груди, осторожно исследовал область за ушками. Он запустил руку в волосы Насти, целуя ее в закрытые глаза. Провел ладонью по плечам, спине, забрался под кофточку, едва касаясь горячей кожи. Помедлив, ладонь его поползла вверх, на живот и дальше. Девушка вздрогнула, когда пальцы Карлоса замерли на ее груди, и вздохнула:
– Шустрый ты, милый. Мне пора.
– Да, – согласился парень, восстанавливая дыхание. Настя встала, поправляя волосы и одежду:
– Наверное, ты хороший любовник.
– Хочешь проверить? Хоть сейчас. – Карлос не двинулся с места, лишь заложил руки за голову.
– Незачем. Я не столь любопытна.
– А твоя сестра остановилась бы?
– Она не оказалась бы в такой ситуации. Рита любила мужа, и другие мужчины ее не интересовали. А для меня брак значит куда меньше.
– Она любила мужа? – спросил Карлос, вспоминая поцелуй Риты на скале и ее неумелую, но отчаянную попытку забыться в его объятиях.
– Да, а почему ты спрашиваешь? Все-таки ты слишком ею интересуешься. Это не простое совпадение. Ладно, забудь. Идем.

У ворот Настиного дома Карлос остановил машину:
– Когда мы увидимся?
– Если есть сильное желание, заезжай завтра. Познакомлю с мужем, – усмехнулась рыжая бестия, мысленно смеясь над смущением поклонника.
– Думаешь, стоит после того, что было между нами?
– А что было? – удивилась Настя. Карлос вдруг шевельнул рукой, и сиденье под ней приняло горизонтальное положение. Наклонившись, он наградил забывчивую долгим поцелуем-памяткой и вернул сиденью прежний вид.
– Так до завтра?
– А ты заслужил? Если и дальше будешь так себя вести – вряд ли.
– Не буду. Извини.
– Тогда до завтра.

Она вышла из машины и хлопнула дверцей. Карлос немного постоял, глядя, как любимая входит в калитку, и уехал. Дверь открыл Саша:
– Нагулялась?
– Ага, – кивнула Настя. Охранник внимательно посмотрел на нее:
– Мне не нравится твое настроение. Опять про Риту думала?
– Да. Этот парень что-то о ней знает. Именно знает, а не знал. Слишком остро реагировал на упоминания о ней. Так не вздрагивают из-за незнакомых.
– Ты так упорствуешь, что я начинаю тебе верить. Дай Бог тебе удачи, Настюша. Только ребятам не говори, не надо. И так у вас постоянные конфликты. Иди, Максим ждет.
 

На следующий день Карлос явился снова. Настя проводила его в гостиную и ушла переодеваться. Явившийся Максим весело улыбнулся:
– Привет, товарищ по несчастью! А где наша красавица? Переодевается, наверное. Виды на нее имеешь?
– Влюблен, – неожиданно для себя признался Карлос.
– Дурак. Я-то хоть жениться ухитрился. А ты на что рассчитываешь?
– Свадьба – не смерть, явление поправимое, верно? Вы слишком доверяете ей. Слишком для такой свободолюбивой натуры.
– А что делать? Ее в клетке не удержать. Пантера. Захочет – уйдет, и ничто не сдержит. Просто я ей верю.
– Привет, – улыбнулся вошедший Мишка. – Сочувствую. Кофе предложи парню. Будешь?
– Не откажусь, – кивнул поклонник.
– Дурак ты, – хмыкнул Мишка. – Нашел, с кем связываться.
– Вы третий, от кого я это слышу.
– Да? – заинтересовался Ярославский. – А кто первый?
– Сама Настя.
– Ох, извините, парни. Я же вас так и не познакомил, – спохватился Максим. – Миша, познакомься с моим коллегой – тоже за Настеной ухаживает. А это Мигель или Микеле – как хочешь. Он муж Настиной сестры, Риты. Она погибла зимой.
– Сочувствую, – опустила глаза Карлос. Настя стояла на верхней ступеньке лестницы, откуда великолепно виден был холл и та часть гостиной, где сидели парни, и наблюдала за реакцией своего нового знакомого. «Ох, непрост ты, мальчик, непрост. Актер ты великолепный, но я тебе не верю. Ты ее знаешь, готова поклясться. А это хорошо». Она вошла в гостиную и весело улыбнулась:
– Ну что, мой хороший, пойдем?
– Да, конечно, – поднялся Карлос. – До свиданья.
Максим проводил их до выхода и у самой двери придержал поклонника за рукав.
– Если ты ее обидишь, я тебя найду и придушу, – совершенно серьезно пообещал он. Карлос ответил таким же серьезным взглядом:
 – Я никогда ее не обижу. По своей воле точно.

– Куда едем? Или я решаю? – спросил он Настю уже в машине.
– Нет, я. Сначала за цветами, потом на могилу моей сестры. Я бываю там каждую неделю.
На погосте царила воистину могильная тишина. Безрадостную атмосферу дополняли люди, бредущие с букетами в руках или стоящие у памятников с фотографиями близких.
Деревья тихо шелестели листьями, не нарушая общего звукового фона. Карлос помог Насте выйти из «Ламборджини».
– Можно я с тобой, для поддержки?
– Идем, – пожала плечами Настя.
У могилы Риты стояла небольшая деревянная скамеечка, на которую, положив цветы, и опустилась девушка. Ее спутник остался стоять, глядя на округлую белую плиту, возвышающуюся над останками неизвестной девчонки. Он думал о Рите, о ее обиженных глазах, грустной улыбке. О том, каково ей живется в клетке с мыслью о том, что близкие ее похоронили и не ждут обратно. И о том, что Настя о чем-то догадывается. Вот только о чем?
 А она усиленно скорбела, косясь на Карлоса. «Что же ты все-таки знаешь о ее судьбе? Что? А ты знаешь».

За час, проведенный у могилы, оба не сказали ни слова. Наконец Настя поднялась:
– Мне пора. Отвези меня домой.
– До завтра? – с надеждой спросил парень, помогая ей выйти.
– Не знаю. Может быть.
– Завтра мне исполняется 28 лет, – грустно улыбнулся именинник. – Я хотел бы провести этот день с тобой. Можно?
– Тогда до завтра. Пока.


Время остановилось для Риты. О том, что время идет, она узнавала только по смене стражей. Чаще всего с ней оставался Марк Светлов, двадцатилетний охранник из России, на местный лад прозванный Маркусом. Он приезжал после очередного «задания» на реабилитацию. Видимо, поручения ему приходилось выполнять не самые легкие и приятные, потому что каждый раз, возвращаясь на остров, парень поначалу был резким и замкнутым, «оттаивая» только через двое-трое суток. Тогда на лице его появлялась печально-ироничная улыбка, а при взгляде на девушку зелень глаз становилась теплой, как южное море в полдень. Но молодой охранник, как правило, вел себя чуть отстраненно, ничем не выказывая свое расположение к подопечной, даже когда они оставались наедине, без остальных церберов. Единственное, что он позволял себе в обращении с ней – слегка коснуться ее руки в качестве приветствия. Во время болезни он мазал ей спину целебной мазью и смешил всякими историями и анекдотами. Рита, благодарная за поддержку, решила, что тепло общения будет получать и дальше, но после ее выздоровления охранник вновь увеличил дистанцию, став вежливо-нейтральным. Вот и сейчас он сидел на камне, глядя, как девчонка задумчиво перебирает камешки, омываемые морской водой, и складывает их в замысловатый узор. Рита думала о доме – роскошь, которую она позволяла себе нечасто, – о Мишке, Настене… Ей начинало казаться, что их никогда не было. Как не было снега и черного хлеба, дома и родителей… Всегда был только мир в десять квадратных километров размером и молчаливые стражи… Пленница вдруг отчаянно затосковала по прошлому….
Она не заметила, как не выдержавший наблюдения Маркус подошел и сел рядом.
– Чего плачете?
– Тоскую. Домой вдруг захотелось. Сколько я уже здесь?
– Четыре месяца. Апрель на дворе. А что?
– Да так. Кажется, что всю жизнь. Надоело все. Интересно, а когда я надоем Артему и он убьет меня?
– Почему сразу убьет? Может, отдаст кому.
– Замечательная участь! Хотя… в живых оставит, и то хлеб. А потом, это ведь не свобода.
– Зато ему будет чем наказывать Вашу сестру за плохое поведение. А уж в ее гадком характере я уверен. Видел я ее пару раз. Стерва рыжая.
– И я рыжая, – невесело пошутила Рита. – Только не стерва, а так… пошутили. Пошли в дом.
– Зачем? Лучше купаться идемте. Глядите, какой закат! – улыбнулся охранник, отводя волосы с ее виска. Рита замерла, увидев какую-то искорку в его глазах, но сформулировать мысль не успела: ту спугнул истошный крик птицы, отчаянно ругавшейся с товаркой из-за куска рыбы.

– С днем рожденья! – весело крикнул Максим, входя в гостиную. – В качестве подарка доверяю тебе на сегодня Настену. Береги ее. Ждешь? Молодец. Мы уже привыкли к тебе, как к родному.
– Это жестоко, – взмолился Карлос.
– Сам виноват. Она твоей никогда не будет. Зачем влюбился?
– Она ничьей никогда не будет.
– Ты прав. Это Рита умела принадлежать, а Настюше это слабо.
– Заткнись насчет Риты, дорогой, – ядовито процедила вошедшая рыжая красавица. – Идем, родной. Поздравляю. Поцеловать?
– А можно? Тогда целуй.
– Пошли. Макс, мы надолго. Не скучай.
Ярославский молча ушел наверх. Карлос укоризненно покачал головой:
 – Зачем ты с ним так? Он ангел! Другой бы меня не порог не пустил, а он улыбается и верит тебе.
– Это не твое дело. Закрыли тему, – тихо, но твердо отрезала Настя. Карлос вдруг широко улыбнулся:
– А выходи за меня замуж!
– Зачем?
– А зачем люди это делают?
– Черт их знает. А куда мы вообще едем?
– В Венецию. Сегодня мой день рождения, поэтому я командую. А мне давно хотелось побывать в Венеции.

Весь день они дурачились, катались на гондолах, бросали монетки в фонтаны. Каждый открывал для себя свою Венецию. В маленьких кафе пили вино и уплетали знаменитую итальянскую пиццу. На это время оба убрали подальше грустные мысли.
Вечером они поехали на берег моря. Отыскав уединенное место, Карлос остановил машину и мигом соорудил декорации для пикника, разложив на покрывале закуски и вино. Стемнело. Настя зажгла свечу в красивом подсвечнике и вытянулась на одеяле. Карлос прилег рядом, перебирая руками ее волосы и печально улыбаясь.
 – В чем дело? – угадала его настроение девушка.
 – Дурак я, милая. И сволочь. Обидел девочку, а она виновата лишь в том, что хотела поддержки в трудный момент своей жизни.
 – Извинись.
 – А что это изменит в ее судьбе? Только хуже будет.
 – Значит, ты поступил правильно.
 – Но я мог бы стать для нее опорой. Хотя этим погубил бы. – Карлос задумчиво глядел на плещущиеся о берег волны, незаметно для себя становясь все больше откровенным.
 – А кто она тебе?
 – Никто. Просто я сейчас невольно участвую в ее судьбе. Она ничем не заслужила своей участи. Отвечает за грехи близкого человека.
 – А что он сделал?
 – Ничего. Просто существует.
 – Ничего себе грех. А почему ты говоришь мне о ней?
 – Так, обстановка навеяла. Мы с ней вот так же сидели – море, свеча, скала. У нее были грустные глаза, и я поцеловал ее.
 – Это о ней ты думал вчера в отеле?
 – О ней. Откуда ты знаешь?
 – Умная потому что.
 – Плохо. Для нас. И для нее, если со мной что-то случится. Ей не на кого больше надеяться. Что с ней будет дальше – не знаю.
 – А я знаю. В конце концов тот, за чьи грехи она отвечает, найдет ее и заберет оттуда, где она теперь. Хочешь, я расскажу тебе про нее? – предложила Настя без улыбки. Карлос кивнул. – Она очень юная и доверчивая. Ласковая, нежная, мягкая. Она не в городе, потому что из него есть выход. Странная свобода – не взаперти, а уйти не может. Я права?
 – Да. Она не властна над своей жизнью и участью. Что еще?
 – Скоро ей станет еще хуже. Подлость, боль, страх. Ей еще сильнее понадобится опора. И все-таки есть кто-то, кто ее ищет. Она не скрывается, потому что никто больше не знает, что ее можно найти. Ее скрывают. Но кто-то однажды заберет ее с островка.
– Почему с островка?
 – Просто так сказала. А что? Ее ограничили в свободе, это и есть остров. Словно она посреди океана.
 – Это опасный разговор, Настя. Ты рискуешь тремя жизнями.
 – Знаю. А еще она очень любит свечи и колокольчики.
 – А вот это ты зря, милая, – похолодел Карлос. – Ты приговорила девочку. И меня тоже. Не пойму, отчего я не прекращаю этот разговор. Но, Настя, не я устанавливаю правила игры.
 – Я поняла. Есть кукловод. И он за все ответит. У меня наконец сложилась мозаика, и я знаю, что делать. А девочке, когда увидишь, скажи, что ее ищут.
 – Не могу. Не могу, милая, пойми! – Карлос откинулся на одеяло и, закрыв глаза, крепко сжал руку девушки. Она молча положила голову на его плечо. – Она слабее кукловода. И ее не найдут.
 – Зато есть люди сильнее. А ты слишком много сказал.
 – Давай сменим тему?
 – Хорошо. Что тебе подарить?
 – Себя. Больше мне ничего не надо. Но ведь не подаришь… Тогда не говори никому об этой беседе. Может, моя болтливость никому не навредит. Хотя какая разница? Он вычислит. Этот человек знает все.
 – Ничего он не знает. Он всего лишь человек. И недооценивает меня.
 – Ты колдунья, милая. Я не должен был заговаривать об этом, но нарушил строгий запрет.
 – Ты мне помог, Карлос. Очень.
 – Зато приговорил ее и себя.
 – Из нас троих ты приговорил лишь меня, но это мой собственный выбор. Это не страшно.
 – Интересно, почему ее имя так и не прозвучало? Мы уже столько сказали…
 – Незачем. Я все поняла.
 – Давай не будем об этом. Мы, наверное, больше не увидимся. А я люблю тебя.
 – Увидимся. Женская интуиция подсказывает.
 – Это уже не женская. Знаешь, запомни одно: по своей воле я никогда тебя ни обижу. И если мы все же встретимся, не делай выводов сразу. Сейчас, с тобой, я настоящий. Но порой мне приходится надевать маску.
 – Запомню.
 – Можно мне продолжить то, что было в отеле?
 – Да.

Карлос погасил свечу и медленно раздел Настю. Он понимал, что перевыполнил задание и вместо того, чтобы сыграть чувства, на самом деле полюбил эту удивительную девушку. Он провел губами по ее шее и тихонько дунул в лицо, от чего рыжие пряди невесомо разлетелись в стороны. Словно прощаясь, поцеловал руки. Не торопясь, исследовал каждую клеточку любимого тела, запоминая. Он знал, что сейчас не встретит сопротивления, и позволил себе забыться в ней. Настя еле слышно простонала, когда рука парня коснулась ее груди, а горячие губы прошлись по шее. Она обняла его и нетерпеливо расстегнула рубашку, целуя жадно и требовательно. Карлос разделся и лег рядом. Он гладил ее волосы, тело и вдруг пристально посмотрел в глаза, ожидая разрешения на преодоление последнего рубежа. И получил его…

Потом они молча лежали, обнявшись. Глубокая ночь скрыла их от всего мира, и только луна еле светила с далекого неба. Карлос принес из машины второе одеяло и укрыл обоих.
– Скажи, зачем ты это сделала? Ведь говорила, что тебе это не нужно.
– Значит, нужно. А другой возможности у нас не будет.
– Тогда скажи, что любишь. Раз уж сегодня такая ночь.
– Я люблю тебя, – медленно и четко произнесла Настя. Карлос внимательно смотрел на ее губы, впечатывая в память, как она произносит эти слова и зная, что больше не услышит их от нее.
– У тебя будут неприятности из-за меня?
– Нет. Главное, чтобы их не было у тебя.
– Ты можешь помочь мне в этом. Надо сыграть спектакль. И… вот с этим. – Парень достал из сумки диктофон. Только, Настя… Сейчас все было не для записи. Я действительно люблю тебя. Ты мне веришь?
– Верю, – серьезно кивнула Настя.

– Пошел вон! Не появляйся больше в моей жизни! Какого черта тогда мы приехали?! – рявкнула она через полчаса. Карлос залепетал оправдания, но разъяренная фурия, плюясь огнем, села в машину и хлопнула дверцей. Карлос выключил диктофон. Собрав вещи, он отнес их в машину и благодарно поцеловал партнершу по спектаклю:
– Спасибо, родная. Все получилось. Что ты хочешь делать теперь?
– Искать ее.
– Ты поймешь, если я не смогу тебе помочь?
– Конечно.
– Будь осторожна. И помни, что я сказал тебе.

Обратный путь проделали в молчании. У дома Карлос с отчаянием обреченного поцеловал любимую и уехал. В доме, освещенном первыми лучами, горело одно окно… Согрешившая, вздохнув, открыла дверь.
Максим встал навстречу входящей жене. В серых его глазах еле заметно светилась боль, но на губах играла улыбка. Настя порадовалась предусмотрительности Карлоса, заставившего ее искупаться в одном из придорожных отелей. Теперь единственной уликой мог служить лишь слабый аромат его туалетной воды. Она робко улыбнулась.
– Нагулялась, родная? – спокойно спросил Максим. Настя кивнула. – Мне готовиться к разводу?
– Нет, я пока останусь.
– Слава Богу. Я уж решил, что ты предпочла мне этого парня.
– Тогда я не вернулась бы! – вскинула голову неверная жена. Макс неожиданно улыбнулся:
– Знаю, малыш. Кстати, что подарила?
– Свою фотографию. Он сказал, что главного все равно не получит, а заменителей ему не надо.
– А ты мне отдай, я передам, – пошутил Максим. Боль в его глазах сменилась облегчением оттого, что любимая вернулась.
– Договорились, – Настя принялась раздеваться. – Только все отдай, не зажиливай.
– Ладно. Я люблю тебя.
– Тогда какого черта мы еще не в постели?
Максим молча поднял жену на руки и погасил свет. В комнате мягким дымом расстилался рассветный полумрак…


Карлос, отогнав машину во двор Серджио, поехал на остров. Прослушав запись, Артем улыбнулся:
– Молодец. Общие впечатления?
– Сложно сказать. Неординарная личность. Проблем от нее будет много. Хамит на каждом шагу. Здесь просто обстановка помогла – Венеция, море, свечи, вино… А так послала бы далеко и надолго.
– Что, испортила тебе день рождения? – улыбнулся Артем. – Ладно, ты свободен. Можешь ехать, я вызову тебя перед поездкой в Севилью. Маркус, – вдруг встревожившись, позвал Ортега. Охранник молча предстал перед шефом, вопросительно подняв бровь. – Где Настя?
– В пещеру свою побежала. С час, наверное.
– Пойдем туда. Слишком она задерживается.
Они подошли к Ласточкиной скале, в гроте которой и помещалась «пещерка» Риты. Она сидела на низкой скамейке, оборудованной там Маркусом, и прилаживала самодельный крестик к четкам из сушеных ягод. Увлекшись, девушка не заметила подошедших, и только через несколько секунд подняла голову, почувствовав взгляд Ортеги.
– Артем?
– Чем занимаешься? – лениво поинтересовался наблюдатель. Преступница молча протянула руку и положила четки в его ладонь. – Молодец. Иди в дом, или я накажу тебя прямо здесь. Настя атеистка, как тебе известно, и ты должна стать такой же. А твои личные переживания меня не касаются. Кажется, я забыл предупредить тебя о том, что не потерплю здесь религии?
– Нет, не забыл. Просто я не думала, что ты об этом узнаешь.
– Не сомневался. Идем.
В гостиной Артем остановился и выжидательно посмотрел на провинившуюся:
– Неси плеть, чего ждешь? Твоя вина, тебе и принести следует.
– Думаешь, так будет эффективнее?
– Уверен. А за разговоры добавлю. Итак, за что наказана, поняла?
– Обвинение предъявлено по двум пунктам: изготовление четок и ослушание, – сквозь зубы проговорила Рита, падая на диван от пощечины.
Закончив порку, Артем заставил ее встать:
– Марш в спальню, я скоро приду.
– Круто ты, брат, – покачал головой Пабло, наблюдавший процедуру от дверей. – Насте тоже так доставаться будет?
– Нет. Она религией и прочей дрянью не занималась. А ее походы в церковь – не доказательство.
– А зато хамит она куда сильнее. Если уж эта позволяет себе перед поркой разговаривать…
– Давай поговорим об этом, когда Настя здесь появится? А это обязательно случится. Всего доброго. Меня ждут.

Настя выбралась к дочери через две недели после ее звонка. Середина июля в отеле – горячая пора, особенно для этого года. Туристы, толпами приезжавшие в город Ромео и Джульетты, полюбили оригинальный отель «Эпохи», поэтому недостатка в клиентах не было. Марко дель Сорте, ставший казначеем, лично выгнал хозяйку на выходные.
Искренне извинившись перед дочерью за долгое отсутствие, мадам Ярославская весь день провела с ней и Ромкой. Они сходили в парк, съели шашлык в ресторане, поиграли со спаниелем Дарой. Дети, уже привыкшие к тому, что все считают их женихом и невестой, вели себя соответственно. Ромка вручил букеты своим дамам, как истинный кавалер, а потом угостил их мороженым. Дара ревностно охраняла хозяйку с ее спутниками. После автомобильной прогулки по Риму Настя скомандовала возвращение. На заправке, куда они заехали по пути, случился небольшой инцидент: черная «Ламборджини» неожиданно ткнулась в бок их «Рено», слегка смяв и поцарапав бок. Дети вскрикнули от испуга, а Настя выскочила наружу, чтобы посмотреть, кто ее так облагодетельствовал, а заодно и оценить ущерб. Виновником аварии оказался красивый испанец лет тридцати, с извиняющейся улыбкой стоявший у дверцы своей машины. Увидев девушку, он вздрогнул, но быстро справился с собой и подошел ближе:
– Добрый вечер, синьора. Прошу прощения за происшедшее. Что я могу сделать для Вас? Разумеется, кроме ремонта, который я оплачу. А хотите, куплю новый автомобиль?
– Нет, я способна сама приобрести все, что нужно. Просто отвезите нас в школу, мы опаздываем.
Незнакомец развернул кипучую деятельность. Через минуту пострадавший «Рено» оказался в руках работников заправки, обязавшихся перегнать его в сервис, а Настя и дети пересели в «Ламборджини». Мужчина купил малышам игрушки и мороженое в качестве моральной компенсации, а рыжеволосую красавицу пригласил на ужин.

– Что теперь? – поинтересовалась она, пригубив вино.
– Я отвезу Вас, куда скажете. Хоть на край света, – мягко улыбнулся незнакомец, и эта улыбка чудесным образом преобразила его лицо.
– В Верону, – любезно улыбнулась слегка оттаявшая Настя. Ее собеседник пожал плечами, словно речь шла о прогулке по городу.
– Знаете, а мы ведь так и не познакомились, а я только сейчас сообразил. Меня зовут Артем, я из Испании.
– Настя. Не скажу, что приятное знакомство.
– Вы до сих пор сердитесь?
– Нет, Вы исправили все, что натворили.
– В чем же причина Ваших колючек?
– Не знаю. Вы мне не нравитесь, и не понимаю, почему.
Разговор «ни о чем» продолжался недолго, и вскоре «Ламборджини» неслась по автостраде в сторону Вероны. Уставшая от общения с детьми Настя задремала, и Артем заботливо приглушил музыку. Он сразу сообразил, что шутница-судьба столкнула его с предметом мечтаний, чью сестру и копию он совсем недавно оставил на острове в Греции. Ортега досадовал на слепой случай – в его планы не входило знакомство с любимой, по крайней мере, сейчас. Но сделанного не воротишь, и оставалось только надеяться, что ее инстинктивная неприязнь связана лишь с аварией.
У дома Насти он в растерянности остановился – пассажирка по-прежнему сладко спала, и будить ее не хотелось. Выключив двигатель, Артем приготовился ждать самостоятельного пробуждения девушки. Внезапно у ворот появился молодой парень. Он внимательным взглядом посмотрел на незнакомую машину и подошел к ней со стороны водителя. Артем опустил стекло и доброжелательно улыбнулся.
– Здравствуйте. Я охранник в этом доме, меня зовут Алексей Энгель. Вы что-то хотели?
– Добрый вечер. Я Артем Ортега. Привез Вашу хозяйку, потому что ее машину попала в аварию по моей вине и сейчас в сервисе.
– Настя, просыпайся! – окликнул Леша свою «начальницу». Она лениво потянулась:
– А? Что произошло? Я заснула?
– Да, сеньора, Вы задремали.
– Дети вымотали. Пожалуй, хорошо, что Вы меня стукнули, иначе я отключилась бы за рулем.
– Значит, буду считать себя Вашим спасителем. Всего доброго. Завтра машина будет здесь. И простите еще раз.

– Кто такой? – спросил охранник, провожая взглядом удаляющуюся «Ламборджини». Настя пожала плечами:
– «Поцеловались» на заправке, теперь чинить будет. А меня домой привез.
– Из Рима?? Галантный мужик.
– Может быть. Не нравится он мне, и не пойму, отчего. Красивый ведь, спокойный, а вот не лежит душа, и все тут. Словно он мне личную гадость сделал.
– Мне тоже не нравится. Карлос был намного симпатичнее. И вообще, заканчивай со знакомствами, Макса пожалей. И нас.
– Да что ты! Меня бы кто пожалел! – фыркнула Настя.
– Ладно тебе, – примирительно улыбнулся парень. – Просто он на редкость неуютный тип. Надеюсь, больше мы его не увидим.

На следующий день отремонтированный «Рено» стоял у ворот. Лешка, отгонявший его в гараж, принес Насте роскошный букет и темно-зеленую бархатную коробку с тетрадку величиной. Внутри оказалось шикарное платиновое колье с изумрудами и записка: «Простите». Посовещавшись с мужем, Настя подарила «извинение» зеленоглазой Соне.

Расставшись с любимой, Артем поехал в соседний квартал. Войдя в гостиную, улыбнулся привычной картине: в кресле, освещенном пламенем камина, сидел его старый друг и наставник с неизменной рыжей кошкой на коленях. Он улыбнулся вошедшему:
– Привет. Почему без звонка?
– Серджио, я дурак, – признался Ортега.
– Вижу. Что натворил?
– Знаешь, кого я сегодня отвозил домой?
– Догадываюсь, но все же скажи.
 – Настю, – удрученно вздохнул Артем, садясь рядом.
– Точно дурак, – констатировал старик. – Рассказывай. Ничего страшного, – резюмировал он, дослушав. – Не появляйся больше ей на глаза, пусть забудет. Неудивительно, что ты ей не понравился. Настя – тонкая и умная девочка, могла и почувствовать. Кстати, Риту тоже не стоит недооценивать. Ее покорность – просто дань обстоятельствам, а на деле твоя игрушка далеко не проста. А ты расслабился. Вот и получай. История с четками – не последняя. Думаю, тебе все же стоит подумать об этом. Три порки за короткий срок – многовато. Девочка явно не смирилась.
– Да куда она денется с острова? Даже плавать не умеет. А что без меня она бесится, так это ее дело. Главное, чтобы в моем присутствии вела себя как надо.
- Так и не передумал брать Настю?
– Нет. Но не теперь. Посмотрим, что дальше будет. Да и Рита мне еще не надоела.
– А познакомлюсь-ка я с твоей избранницей. Не будешь ревновать?
– Не буду. Твое мнение мне интересно.


Следующим утром Серджио прохаживался по парку, в котором любила гулять Настя, уходя на обед. Солнце вовсю припекало, роняя отблески на листья и расцвечивая улыбками лица прохожих. Проходя по аллее в очередной раз, он наконец заметил рыжеволосую грацию, сидящую на одной из скамеек с газетой в руках. Серджио осторожно присел рядом, рассматривая соседку. Настя почувствовала его взгляд:
– Во мне что-то не так?
– Нет, Вы очень красивы. Я просто любуюсь. Можно? В моем возрасте трудно рассчитывать на большее.
– Любуйтесь, – разрешила девушка. – Кого Вы мне напоминаете? Такое ощущение, что мы недавно встречались.
– Нет, Вы слишком красивы, – попытался отвлечь ее старик. – Такому бриллианту нужна достойна оправа. Вашу красоту удачно оттенили бы цветы. Вы их любите?
– А разве бывает иначе? К чему этот разговор?
– Болтаю по-стариковски. Думаю, как бы пригласить Вас посмотреть мой сад. Это на соседней улице, две минуты ходьбы.
– Почему просто не спросить? Я согласна.

Они неторопливо прогулялись до дома Серджио. Рыжая кошка, вышедшая поприветствовать хозяина, ревниво обнюхала гостью и, очевидно решив, что та достойна войти, царственно отошла в сторону. Настя с удовольствием прошлась по саду, разглядывая деревья и цветы и вдыхая причудливые ароматы.
– Слишком красиво для настоящего, – улыбнулась она. – Наверное, много труда требует?
– Не знаю, за ним ухаживает садовник. Я не умею обращаться с растениями, я их просто люблю.
Серджио провел гостью в сад через оранжерею, где росли изумительные орхидеи. Она призналась, что тоже любит эти цветы, и была вознаграждена несколькими редкими сортами. Оставив девушку в гостиной, хозяин ушел на кухню варить кофе. Она недоуменно оглянулась, ощущая странное «де жа вю». Только знакомыми казались не картинки, а звуки и ароматы – треск поленьев в камине, запах цветов на столике, ощущение гладкой кожи дивана. Внезапно перед глазами предстала обнаженная Рита, без сознания лежащая в жарко натопленной гостиной на том самом диване, где сейчас сидела сама Настя. Она встряхнула головой, прогоняя морок.
Вошел Серджио, катя перед собой сервировочный столик, на котором стоял кофейник, сливочник, чашки и вазочка с изумительно пахнущими конфетами, купленными явно не в супермаркете.
– Как Вам мое жилище? – спросил он, улыбнувшись.
– Красиво.
– Вы бледны. Плохо себя чувствуете? Это, наверное, из-за камина. Я мерзну, поэтому он топится даже летом. Простите, сейчас включу кондиционер.
– Замерзнете совсем.
– Потерплю ради такой красавицы, – улыбнулся старик, внимательно наблюдая за гостьей, выражение глаз которой ему очень не понравилось, оно явственно говорило о ее догадках относительно участи сестры.

Они мило проболтали еще полчаса, после чего Настя откланялась, заторопившись на работу. А Серджио набрал номер Артема.
– Настя что-то подозревает, – без предисловий сказал он. – Сегодня она была у меня, и ее лицо мне не понравилось. Словно видела сестру в моей гостиной. У девочки еще более сильная интуиция, чем я думал.
– Что делать? Брать ее сейчас?
– Глупо. Мы не знаем, делилась ли она с кем-нибудь своими подозрениями.
– Ей никто не поверит! Все видели труп!
– И она видела, но, как видишь, ее это не убедило. Зря ты все затеял, но обратно поворачивать поздно. Разве что взять одну, а другую сделать заложницей?
– Наверное, я так и сделаю, – задумчиво произнес Артем. – Не убивать же Риту.

После недельной бури над островом воцарилось солнышко. Обрадованная Рита собралась на пляж. Увидев ее в коротком халатике с пояском, Маркус одобрительно хмыкнул:
– А у Вас красивые ножки! Далеко собрались?
– На пляж. Не провожай меня. Я просто позагораю.
– Только в воду не лезьте. Море еще не спокойно.

Рита расстелила покрывало в тени развесистой пальмы и растянулась на нем. Пригревшись, она незаметно задремала, охваченная ленивой истомой…
Проснулась от боли в запястьях. Рядом сидел Пабло, привязывавший ее руки к стволу дерева. Лицо его было спокойным, как у человека, знающего, что он делает. Лишь лукавая улыбка блуждала по красивым губам. Рита испуганно, еще ничего не понимая, рванулась, но безуспешно.
– Не дергайся, – посоветовал парень, раздеваясь. – Ничего нового я с тобой не сделаю.
– Прекрати! Артем не разрешал тебе это! Не надо! – взмолилась Рита.
– Красивая, – восхищенно протянул парень, погладив ее и срезав ножом купальник. – Успокойся, Артем мне много чего не разрешал, но ничего, не убил. Лежи тихо.
– Не надо! Пабло, не надо! Я не принадлежу тебе! Ты не Артем!
– А чем я от него отличаюсь? А потом, однажды ты ему надоешь, и я заберу тебя. Ты мне нравишься. А сейчас заткнись, пожалуйста, – он лег сверху, целуя девушку. Рита, всхлипнув, перестала сопротивляться, понимая, что это бесполезно.
Наконец, коротко простонав, Пабло замер и попросил:
– Открой глаза!
– Ты закончил? – его взору открылись заплаканные зеленые озера. Пабло слизнул капли с ее глаз и поцеловал:
– Спасибо, ты была великолепна.
– Исчезни!
– Хамишь. Продолжим?
– Делай, что хочешь, мне уже все равно.
Пабло поднял жертву и надел на нее халатик.
– Иди, отдыхай. Прости, что испортил купальник. Я тебе новый привезу.
– Это последнее, о чем я жалею, – горько улыбнулась Рита, сжав зубы, чтобы снова не заплакать. Пабло развернул ее к себе и снова поцеловал:
– Ладно тебе, чего расстраиваешься! Я тебя не бил и обращался ласково, заметила?
– Заметила. Спасибо.

Маркус остановил ее в дверях:
– Что произошло?
– Ничего, – попыталась пройти девушка.
– Да в чем дело?
– Спроси Пабло.
– Он тебя изнасиловал? – догадался парень, увидев, что под халатиком на его подопечной ничего нет.
– Ну что ты, – усмехнулась Рита сквозь слезы. – Просто воспользовался. Какая мелочь, право! Артем делает это постоянно. Только теперь добавился еще и Пабло. Я пошла по рукам.
– Иди к себе. Сеньор Ортега накажет брата.
– А что это изменит лично для меня?
Рита ушла в свою комнату и долго стояла под душем, смывая прикосновения Пабло. Попыталась задремать, но, уже проваливаясь в сон, вдруг вынырнула из него с неожиданной, но непоколебимой уверенностью, что беременна, и растерянно попыталась понять – хорошо это для нее или плохо? Так и не решив, заснула.
А ее насильник заявился в кухню и потребовал еды. Служанка молча накрыла на стол.
– Зря Вы это, сеньор Пабло, – укоризненно покачал головой вошедший Маркус. – Ваш брат будет сердиться. Ваше дело, конечно, но подобной вольности с его собственностью сеньор Ортега не одобрит.
– Сам разберусь, – оборвал его виновник, принимаясь за еду.

Рита не выходила из своей комнаты до приезда Артема.

Настя остановилась у церковных ворот, посмотрев на часы – до назначенной встречи в храме еще оставалось время, и она решила выпить чашку кофе в ближайшем ресторанчике. Артем удивленно покачал головой – снова храм! А его рыжая любовь, расплатившись, снова посмотрела на часы и вошла во двор церкви.
Падре Паоло ждал ее в приходском кафе.
– Синьора Настя, здравствуйте! Чем обязан визиту? Вы узнали что-то новое о Рите?
– Я почти уверена, что моя сестра жива, – ответила девушка, рассказав историю своего знакомства с Карлосом. – Знаю, что этот парень – один из охранников Риты, и он жалеет ее.
– А это не ловушка? Ему можно верить?
– В постели не лгут, падре, – лукаво улыбнулась неверная жена. – Да-да, у моего мужа растут рожки. Не смотрите укоризненно, я такая.
– Это Ваше дело, Настя, – впервые назвал ее по имени священник. – Но не лгал ли он? И потом, кто из вас кого соблазнил? И случайно ли это?
– Ему приказали. Мы потом сделали запись на диктофон – как будто я согласилась на близость, а он отказался в последний момент. Знаете, – грустно улыбнулась девушка, – с Ритой недавно что-то плохое произошло. Или снова избили, или изнасиловали.
– Видно, несладко ей в неволе, – вздохнул падре. Настя встала:
– Я пойду. К сожалению, все это лишь догадки, точных данных у меня нет. И ничего я пока не могу. До свидания.

Артем вернулся на остров через три дня после происшествия с Ритой. Не встретив ее, как всегда, на причале, он удивился и потребовал объяснений. Маркус рассказал, что случилось, и Пабло был немедленно призван в кабинет для ответа. А Артем поднялся к своей игрушке.
Рита лежала на постели, глядя куда-то в пустоту. Подойдя, Ортега сел рядом и погладил ее по голове. Только тогда девушка осознала факт его присутствия и со страхом подняла голову.
– Привет, Артем. Ты… уже знаешь? Я не виновата, я просто заснула на пляже… а он привязал мои руки к пальме… Я не хотела! Не сердись на меня!
Она заплакала. Ортега улыбнулся:
– Все в порядке. Я не сержусь и тебя не накажу. Как ты себя чувствуешь?
– Нормально, только мне показалось, что я могла забеременеть. Он ведь не предохранялся.
– Понятно. – Артем надолго замолчал, а затем продолжил, видно, на что-то решившись. – Наша свадьба отменяется. Жениться на тебе придется Пабло, если беременность подтвердится. Мне чужой ребенок не нужен. Да, и можешь вернуть свой цвет волос, теперь мне без разницы, как ты выглядишь… Пожалуй, и имя я тебе верну. Успокойся и не плачь. Увидимся за ужином… Рита.
Он поднялся и вышел. Пабло уже сидел в кабинете с виноватой физиономией.
– И? – посмотрел на него брат. – Ты не обнаглел ли?
– Так получилось. Служанка моя приболела, а я кино эротическое смотрел. Ну и… Да не переживай! Я ведь вижу, что она тебе надоела уже. Бери Настю, да и дело с концом. Видишь же, что затея не вышла, так что можно подумать и о выполнении плана с твоей рыжей любовью, – оправдывался Пабло.
Артем задумался. Пожалуй, младший в чем-то прав. Сам он еще долго не признал бы ошибку, продолжая в угоду самолюбию насиловать девчонку, в глубине души зная, что спектакль с самого начала был бездарен и аншлага не соберет.
– Ты прав. Но это не освобождает тебя от ответа. Рита принадлежит мне, и ты не имел права протягивать к ней руки. Кроме того, она подозревает, что залетела. Если это так, ты женишься.
– Какого черта! Она мне не нужна! – взорвался Пабло. – И на фиг мне ребенок?! Пусть аборт сделает, не она первая, не она последняя через это пройдет!
– Это же твой ребенок! – возмутился Артем. – Не смей так о нем говорить! Натворил дел – исправляй. Убивать Риту я не собираюсь, но после твоих фокусов мне она ни к чему. А малыш должен родиться в законном браке.
– Ты достал со своими архаическими представлениями о жизни! Трахать ее я и без штампа могу! Тоже мне, забота о добродетели какой-то шлюхи! Кто ты такой, чтобы мне указывать?
– Начальник и старший брат. А потом, ты вмешался в мою жизнь, теперь моя очередь. Тема закрыта. А пока понаблюдаешь за Настей. Помни, что рассказал Серджио.
– Дай девчонку, хоть в койку уложу, раз досталась, – проворчал смирившийся Пабло.
– Нет. После родов делай с ней, что хочешь, а до тех пор забудь.
Пабло обиженно фыркнул и удалился.

Через месяц беременность Риты подтвердилась. Будущая мать не была ошеломлена известием, только спросила:
– Что теперь со мной будет?
– Рожай. Впрочем, если хочешь, сделай аборт, – предложил Артем. Рита положила руку на живот:
– Нет, не надо. Странно, здесь кто-то есть. Я хочу дочку. Ты не изменил решения о Пабло?
– Нет.
– А мне оно надо?
– Мне надо.
– Значит, он так же будет насиловать меня, только на законных основаниях, – грустно усмехнулась Рита. – Тогда зачем?
– Ребенку нужен отец. А я возьму наконец Настю. Может, перед твоими родами. Как раз страсти по поводу твоей «смерти» окончательно улягутся. Правда, я не решил еще, где она будет жить. А тебя во время беременности никто не тронет. Все, пойдем ужинать.


День рождения Максима решили отметить в кофейне, которую София построила на деньги, оставленные Ритой по завещанию. Заведение получилось очень милым и уютным, со вкусом обставленным. София уже округлилась в талии, но с кофейней справлялась неплохо благодаря помощи неутомимого Марко дель Сорте.
Собрались тесной компанией – только свои. Настя влетела в зал на пару минут позже остальных. Поцеловала именинника, пообещав вручить подарок позже, и села рядом с будущей матерью, положив на ее животик ладонь:
 – Привет, мальчик мой.
– Какой мальчик? – растерялась Соня. – У меня дочка будет, Рита.
– Фиг тебе, дочка следующим рейсом прибудет, да не одна, а две, – усмехнулась рыжая Кассандра. – А чего Мишка один сидит?
– Настроения нет, сказал, что попозже присоединится, – ответил Димка. В эту минуту в кофейню влетела очаровательная белокурая девушка, сияя васильковыми глазами. Обежав глазами зал в поисках свободного столика, она выбрала тот, за которым сидел безутешный вдовец, и, мило улыбнувшись, попросила разрешения присесть. Через пару минут она весело щебетала, стараясь развлечь грустного парня, и ей это почти удалось: Мишка даже улыбнулся пару раз. Настя вдруг встала и подошла к ним.
– Развлекаешься, дорогой? – сладко пропела она. – Представь барышню!
– Фиона, – вздохнул парень. – А это Настя, сестра моей жены. Настюш… пожалуйста.
– Да ладно, развлекайся, – по-русски сказала девушка. – Только об уговоре не забудь. Пока. Присоединяйся, если захочешь. Но без нее – здесь только свои.

Наутро счастливая Фиона прилетела в отель, где ее ждал Пабло. План «случайного» знакомства принадлежал ему. Злой на Риту, на которой ему вопреки желанию предстояло жениться, парень пылал стремлением досадить ей, благо представилась такая возможность. Как минимум он хотел полюбоваться на боль своей невесты, когда она увидит любимого мужа в объятиях другой.
– У меня все получилось! – похвасталась белокурая нимфа. – Я ему понравилась, и мы, наверное, будем встречаться. Ты не против?
– Ничуть. Он вдовец, а не монах, – улыбнулся Пабло.
– А его жена была красивая? – по-детски спросила Фиона.
– Да. Что скажешь о ее сестре? Рыжая такая. Ты ее видела?
– Видела. Странная какая-то. Не знаю даже, как объяснить. Хватит о ней! Лучше скажи, ты меня любишь?
– Люблю! – Пабло, смеясь, опрокинул свою сообщницу на постель и затеребил пуговички на ее кофточке. Посопротивлявшись для вида, девушка дала себя раздеть, томно закрыв глаза…

Через неделю Пабло впервые после «помолвки» прилетел на остров. Рита сидела в гостиной с книгой в руках, а Артем смотрел фильм по видео. При виде жениха девушка хотела уйти, но ей не позволили.
– Держи подарок! – Пабло протянул ей конверт. Достав оттуда снимки, Рита грустно улыбнулась: с фотографий на нее смотрел Мишка. Только на них он был не один, а с какой-то белокурой куклой. Парочка явно не скучала, судя по разнообразию интерьеров, но, к своему облегчению, Рита не увидела в глазах мужа влюбленности – лишь неизбывную тоску…
– Зачем ты показываешь мне это? Я рада, что у Миши все хорошо, и он не страдает из-за меня, – спокойно улыбнулась девушка. Обескураженный Пабло забрал снимки и уехал. А она сглотнула накопившиеся слезы и попросила Артема:
– Скажи, а можно мне… только не сердись. Просто скажи, если нельзя, ладно? Я хочу послушать голоса Миши и Насти.
– Почему нет? Хорошо, – кивнул Ортега и по памяти набрал номер.
– Ты помнишь телефон моего мужа? – удивилась Марго.
– Я помню все нужные мне телефоны. Держи, – Артем протянул трубку, закрыв рот Риты ладонью.
– Алло, алло! – Марго закрыла глаза, услышав любимый голос. – Кто это? И чего молчим? Надумаете что-то сказать – перезвоните.
В трубке раздались короткие гудки. Рита беззвучно заплакала, не сдержавшись. Ортега набрал номер Насти.
– Да? – отозвалась она. – В молчанку будем играть? – и через секунду: – Сестренка? Это ты? Я ищу тебя. Пока.
Рита отключила телефон, всхлипнув.
– Далеко послала. Спасибо за разрешение. Это было великодушно с твоей стороны. Я пойду?
– Иди. Не за что, – улыбнулся Артем.
Вечером Настя рассказала падре Паоло о странном звонке, уверенно заявив, что на том конце провода была ее сестра…


Настя вошла в ангар и с улыбкой обозрела свой подарок мужу. Максим замер при виде белоснежного десятиместного самолета с надписью по борту: «Максимка».
– Это мне?
– Тебе.
– Зачем?
– Летать, – невинным тоном ответила супруга. Владелец крыльев поднялся по трапу и отправился на экскурсию. Внимание его привлекла дверца в конце салона. За ней оказалась настоящая небольшая спальня – низкая широкая кровать с пушистым пледом, темно-голубые стены, несколько круглых олеографий и ночник. Максим осторожно кашлянул.
– Это все?
– Нет, – всхлипнула Настя, протягивая фотографию. На ней был изображен двухэтажный дом с надписью «Кремона. Музей Страдивари», а рядом – старинный отель, буквы на вывеске складывались в название «Максим».
– Понятно. Иди сюда, любимая. Ты будешь жестоко наказана, – сурово вздохнул осыпанный дарами, укладывая жену на постель. – И дай приказ взлетать. Я еще никогда не занимался любовью в воздухе…
Настя покаянно вздохнула, обнимая мужа. Взлета они не заметили…

Отмечать свой день рождения рыжая бестия отказалась, сославшись на занятость. Следующий взлет «Максимки» состоялся только на семилетие Анютки. Дети вдоволь накатались на самолете…
А на 22-й день рождения Риты Настя и Мишка пошли на кладбище. Сидя у могилы несостоявшейся именинницы, оба не произносили не слова. Наконец Мишка вздохнул, вытерев слезы:
– Малыш, я скучаю. Мне плохо без тебя. И никто не может тебя заменить. Я люблю тебя, родная. Ну почему все так получилось?
– Я найду ее, – не выдержала Настя, несмотря на собственную клятву не заговаривать больше об этом. Мишка встал:
– Опять ты со своей идеей фикс. Тебе к доктору надо.
– Дурак! – вспыхнула Настя и быстро пошла к выходу.