Я, Лишенный Отражения

 И снова вечер, и снова гроза – как вчера, как все последние дни, вплоть до того самого…. И снова дождь хлещет в открытое окно, но я больше не закрываю его.
 Я, наверное, с самого начала считал тебя особенным, необычным существом. По крайней мере, только так можно объяснить, почему я не удивлялся тому, что ты лишена обычной женской привычки крутиться перед зеркалом каждую свободную минуту. Я даже гордился этим – вот ты у меня какая, слишком красивая, чтобы постоянно беспокоиться о своей красоте…

 Проснувшись от особенно внушительного удара грома, я даже не сразу сообразил, что в полуметре от меня – настежь открытое в ночную грозу окно, а сообразив, конечно же, встал закрыть его. Тебя не было рядом, а из коридора падал свет, и я пошел туда, к тебе. Ты и правда была там, внимательно глядя на себя в большое зеркало у двери. Первым побуждением было сказать что-нибудь вроде «ага, попалась!» - я, кажется, впервые застал тебя за этим занятием. Но потом где-то глубоко в груди проснулась нежность и властно заполонила все, ужасно захотелось подойти неслышно сзади, обнять за плечи, зарыться лицом в золото волос… И невозможно было сопротивляться этому желанию.
 Правда, подойти неслышно не получилось, ты обернулась, и я застыл, пораженный отчаянным испугом в твоих глазах. Боже мой, ведь если бы не это, все могло быть по-старому! А теперь я начал искать причину испуга. Далеко не сразу удалось понять, что же не так, а когда понял, почувствовал, как все внутри наполняется тем же диким страхом, что мелькнул в твоих глазах. И в моих медленно разгоралось то же бледно-зеленое пламя, я хорошо видел это в зеркале. Видел свои глаза, побледневшее лицо, слегка всклокоченные со сна волосы…. А где же ты?
 Все содержимое так недавно оконченной диссертации промелькнуло в голове. «Феномен вампиров в фольклоре и литературе» - это название неизменно вызывало улыбки у всех, в чьи руки она попадала за долгий путь к защите. Сюда бы их сейчас, улыбающихся…
 Наверное, эти мысли очень явно отразились в моих глазах – ты шагнула вперед, что-то говоря. Я же отступал, ничего не слыша и только безумно хотелось не смотреть на твое лицо, но взгляд словно примерз к плывущим, меняющимся чертам. Красотка с горящими глазами и чуть при поднятой клыками верхней губой… крючконосая старуха с растрепанными седыми космами… оскаленная волчья морда… ребенок с горящими хищным огоньком глазами и кровью, размазанной по пухлым щечкам… Здесь я наконец-то смог зажмуриться, но продолжал отступать, отстраняться от тихого голоса, от слов, которые только теперь смог осознать:
- Забудь обо всем, что придумано людьми. Они слишком мало знают о Лишенных Отражения. Людьми всегда и везде руководит страх и только страх – за себя, за своих детей. За всех, кто рядом. И это хорошо – им действительно многое угрожает. Только страх мешает думать, мешает видеть что-то, противоречащее ему. Иначе люди давно знали бы о том, что среди Лишенных Отражения есть не только дети тьмы. Да и тех, кто знал, никто никогда не слушал – ведь так хорошо, когда все ясно. Но ты же говорил, что любишь меня! Забудь о людских страхах, посмотри на меня! Неужели ты не увидишь правды?
 Почувствовав спиной холод оконного стекла, я резко остановился и от неожиданности открыл глаза. Лучше бы я все-таки не делал этого! Ты стояла так близко, что даже в царящем полумраке я не мог не рассмотреть твоего лица. Оно, безусловно, было очень красивым – странной, хищной и резкой красотой, за которой почти ощутимо проступали черты горгулий Собора Парижской Богоматери, и это сочетание красоты и уродства влекло и отталкивало, как бездна под ногами… и только в глазах оставалось что-то от той женщины, которую я любил. Отчаянно зачесался порез от бритвы на шее… от бритвы? Что-то холодное коснулось моих запястьев, и, опустив глаза, я увидел сомкнувшиеся на них твои пальцы – черные, костлявые, с длинными острыми ногтями, словно когти хищной птицы.
 Я дернулся в ужасе, почти не надеясь вырваться, но ты неожиданно легко выпустила мои руки.
- Неужели это правда, – услышал я растерянный голос,- все-таки правда? Значит, ничто никогда не вернет назад вампира? Даже любовь? Неужели Он может быть жестоким? Посмотри на меня, - ты приблизила лицо к моему, и я снова инстинктивно закрыл глаза, - Ты не хочешь? Ну что ж… тогда прощай! Прощай, любовь моя…
 Смысл сказанного не сразу дошел до меня, и я стоял какое-то время, закрыв глаза, наслаждаясь тем, что хотя бы так спрятался от ужаса. Потом слово «прощай» вдруг обожгло вспышкой – ты слишком дорога мне, даже сейчас! Мгновенно вернувшись, я готов был позвать тебя, но тебя уже не было в комнате. Только след какого-то серебристого свечения, в котором я смутно угадал твой обычный, такой знакомый и любимый, образ. Но оно таяло, медленно и неостановимо, и в конце концов исчезло, раскрыв за спиной два лишь слегка угадываемых крыла.
- Нет!!! Это неправда!! Ты обманула меня! Я так любил тебя, а ты! Ты всего-лишь ждала, когда можно будет подобраться ко мне!! И сейчас ты показываешь мне это для того, чтобы было больнее!! Ты обманула меня! – закричал я, упав на колени там, где пропал серебристый свет.
 Я долго еще орал неизвестно что, стучал кулаками по полу…кажется, еще как-то буйствовал, не помню… Пришел в себя, лежа на полу, посреди полосы розового солнечного света. Солнце встало, и гроза кончилась.

 Только с тех пор я стал все реже смотреть на солнце. И однажды совсем закрыл все окна тяжелыми шторами. Днем я сплю. Я перестал выходить на улицу и общаться со знакомыми – назначенная на начало следующего месяца защита вполне оправдывала такое поведение, и никто не пристал ко мне с расспросами. Я перестал есть. Я, кажется, даже перестал жить… Странно, такое состояние мне даже нравится. И оно мне знакомо. Не только по работе над злополучной диссертацией – я, кажется, знаю его по себе. Или знал когда-то, а сейчас вспоминаю.

 И вот снова вечер с грозой, и открытое дождю окно, и я не подхожу к зеркалу – я слишком хорошо знаю, что увижу в нем… то есть НЕ увижу. Я смотрю в окно, опираясь пальцами на подоконник - черными, костлявыми пальцами с длинными острыми ногтями, похожими на когти хищной птицы.
 Только одно еще держит меня здесь – воспоминание о тебе, мой ангел. Неужели ты права, и вампира ничто не вернет назад? Или во всем виноват я сам – я, который не поверил до конца в твою любовь? Я, который, оказывается, так скучал по прошлому, что не удержался от искушения вернуть его – хотя бы в этой нелепой человеческой работе? Я, который даже в ангеле увидел себя? И это я сам лишил себя отражения?
 Я смотрю в окно, вниз, туда, где шлепает по лужам промокший поздний прохожий. Через несколько минут он встретит меня.