22 июня 1941 года. Лиса прифронтовая

В понедельник 22 июня 1941 года Лиса Патрикеевна вышла из своего дома по улице Лесной. И отправилась, как обычно, в магазин. Купить свежей зайчатины. Лисята что-то вчера кушали плохо. То ли курица из деревни оказалась недостаточно свежей, то ли муж, скандалист и тунеядец Лисовин, нахамил, нахулиганил вчера. У малых лисяток хрупкая нервная система. Её надо беречь.
Тут на Лису упала с неба одна бомба, другая, третья. Лису бомбили! Она неслась по лесу, размахивая хвостом, выпуча глаза. Верещали зайцы. Дурным голосом взревел где-то медведь. – За что?!! – Думала в отчаянии Лиса.
Фашистские стервятники улетели. Лес пах тротилом. Где-то горела сосна. На поляне лежал дохлый заяц. Но никто его не ел. Так началась Великая Отечественная война в лесу прифронтовом.
Зима 1941 года. Холодно, голодно. Лиса овдовела. Мужа, старого Лисовина, убили фашисты за курокрадство. Все курки, яйки, млеко принадлежат теперь немецким оккупантам. Голодает не только Лиса, но и крестьяне близлежащих деревень. – Надо бороться! – Думала Лиса. – Надо организовать в лесу партизанский отряд!
На заснеженной поляне, во временно оккупированном немецкими оккупантами лесу состоялось собрание партизанского штаба.
 - Только диверсии! – Сказала Лиса Патрикеевна.
 - Только террор! – Сказал Медведь.
Договорились заманивать оккупантов в лес и истреблять поштучно. Говорящая ворона Каркуша летала над оккупированной деревней и заманчиво каркала: - Herr Soldat! Kommen Sie her. Kurki, Herr Soldat. Kurki!!!
Оголодалые фашисты выходили за околицу. Из кустов выскакивал Медведь. Несколько терактов прошло успешно. В лесу появилось продовольствие. Жить стало лучше, жить стало веселей. Даже зайцы одобряли. Кроме одного зайцы, Василия. Он ушел в полицаи и оказался предателем.
Беда всегда приходит внезапно. В лесу появился волк. Не наш, советский, рабоче-крестьянский волк. Того убили в июне сорок первого, при первой же бомбежке. А тут появился какой-то волчище. Сытый такой, что подозрительно. Ходит, что-то вынюхивает. И что характерно, ни одного зайца еще не съел. – Не нравится ему наш, русский заяц! – Догадался пламенный чекист, товарищ С.Ёж. Он с голодухи зимой тоже не спал и питался объедками от загрызенных медведем немецко-фашистских оккупантов. – Не наш это волк!!! – Ужаснулся Ёж. И немедленно потребовал, чтобы весь лес тоже ужаснулся. Лес поднапрягся, ужаснулся и начал думать. Надо волка разоблачить, но как? Он только ходит, молчит и облизывается.
А в село, тем временем, приехали какие-то в черных мундирах. С черепами на фуражках. Чувствовалось, что эсесовцы. – Гитлер капут! – Каркала ворона, летая над деревней. В неё стреляли из автоматов. А на следующий день, поутру, пошли облавой в лес. Страшное зрелище увидел бдительный заяц Степан. Он не спал на опушке леса. Навстречу эсесовцам в черных мундирах выскочил из лесу пришлый несоветский серый волк. Он подпрыгнул, перевернулся в воздухе и превратился в одетого в черный мундир немца с автоматом в руках. “Вервольф” – обмер заяц Степан. Волк оборотень! – Хайль Гитлер! – Взвыл волк оборотень. – Хайль! – Завыли эсесовцы и бросились в лес, строча из автоматов. Много в этот день было убито беззащитных зайцев и зайчих. Погибла и жена зайца Василия, погибли и его зайчата. Заяц Василий раскаялся и решил помочь партизанам. Он подслушал разговор пьяных эсесовцев. Пожирая жареных зайцев и его ненаглядную зайчиху в том числе, немцы хвастались, что нашего Вервольфа ничем не проймешь. Разве что осиной. – Espe! Espe! – Хохотали оккупанты, уверенные, что никто ни о чем не догадывается. Но заяц Василий видел и слышал всё! Ночью он прискакал в лес. Всю ночь Медведь, Лиса и специально разбуженный для этого Бобер готовили засаду. А когда на рассвете эсесовцы второй раз пошли облавою в лес, из-за деревьев блеснул красный флаг. Это Лиса Патрикеевна своим кумачовым роскошным зимним хвостом ввела в заблуждение немецких вояк. – Kommunisten! Kommunisten!
Закричали они и бросились вглубь леса.
У кромки болота, у трясины, которая не замерзала в самые жуткие морозы, бегущий впереди всех Вервольф напоролся на острющий осиновый кол. Заготовка Лисы, Бобра и Медведя. – Mein Gott!! – Только и успел взвыть оборотень. Он развалился на куски. Клочья волчьей шкуры, ржавая железяка вместо автомата, да ржавый значок: череп и две куриные косточки. В азарте погони немцы ринулись в болото и начали тонуть один за другим. Без проводника Вервольфа остатки эсесовского отряда заблудились в лесной чащобе и их по частям съел Медведь. Усталая от махания хвостом и прыгания по кочкам, Лиса съела только маленький кусочек. – В память о моем Лисовине. – Вздохнула она. Зайцы утирали скупую заячью слезу. Раскаявшийся предатель, заяц Василий, рыдал на весь лес. Чекист Ёж Колючкин обещал ему снисхождение и не очень суровое наказание. – Может быть, даже и не расстреляют. – Утешал он зайца. А на горизонте уже что-то гремело. – Наступление под Москвой! – Каркала Каркуша.
Скоро и наш лес освободят.