Восьмая серия - Укрощение строптивой

На миг Маше показалось, что пришло её спасение, но не тут-то было! Князь, немало не смущаясь ни своей наготы, ни своего всё ещё разгорячённого, готового к бою орудия, приказал девушкам связать ослушницу шёлковыми шнурами. Крепкие девки навалились гуртом на беззащитную Машеньку.

- За руку, хватай её, за руку, - подзадоривал их князь, которому явно доставляло удовольствие зрелище борьбы, - ногу ей, ногу держи! Вотаньки! Вотаньки как! – восклицал князь. Клубок женских тел на кровати, запах их разгорячённой плоти, не были князю в новинку. Но мысль о том, что одна из них – порядочная женщина старинного рода, да ещё и девственница, будоражила старого развратника не на шутку!

Девки закончили. Князь сидел в креслах, потягивая из хрустального бокала сладкое вино, и любовался их безупречной работой. Девки одёргивали передники, оправляли волосы, перешёптывались и тихо, в рукава, хихикали.

Маша лежала на супружеском ложе, распятая за руки и за ноги. Толстые шёлковые шнуры обвивали кисти её рук и щиколотки. Продетые в сквозную резьбу деревянного изножья и изголовья кровати, шнуры не позволяли ей ни прикрыть наготу, ни сопротивляться исполнению супружеского долга. Пытка унижением и стыдом была ужасна! Слёзы, против воли несчастной, сами катились из её прекрасных глаз…

- Ну, что, душенька, теперь-то уж не побрыкаетесь? - Князь явно не торопился прекращать страданий своей юной супруги. Ярко пылающий камин и свечи хорошо освещали юное, стройно тело Маши, её широко разведённые в стороны руки и ноги, её пухлые груди с крохотными розоватыми сосками, светло-русый хохолок волос на лобке, приоткрытые срамные губки между ножек, – всё манило взор мужчины.

(Продолжение следует)