День, которого не было

Один день моей жизни, о котором я хочу рассказать, проснулся весенним вечером около девяти часов. Нет, не так! Я отлично знаю время – было 20-58. Ведь я не отрывала взгляд от часов и всё твердила «скорее, скорее». Уже смеркалось, и огромный город собирался проснуться, чтобы зажечься буйными красками ночи. Я тоже, наконец, очнулась от дурмана сна, и стоя под струйками обжигающего душа, думала о том, как я буду смотреться в черном при свете красных софитов. Женщина, что с меня взять… Любая женщина хочет быть идеальной, хотя бы в своих собственных глазах. Красивое чёрное бельё – для себя, кружевные чулки – опять же для себя, летящий шёлк блузки – для скользящих взглядов, разрезы брюк – для взглядов откровенных, поцелуй помады и слезинка запаха из флакона, встряхнуть волосами и взглядом ведьмы сразить зеркало на повал.

«Хороша!» - сказала я себе, но слукавила – чего-то явно не хватало, внешний вид требовал изюминки, чтобы отвлекать чужие глаза от меня самой. Покопавшись в безделушках, после минутного раздумья, одела на шею странное арабско-кельтское украшение на длинном шнурке, горсткой камешков закрывающее солнечное сплетение. «Вот теперь порядок» - удовлетворённым бормотанием себе под нос хотелось заглушить взволнованное дыхание.

***

Как я нашла этот клуб в чужом городе, вход в который лишь однажды мельком проскользил мимо моего взгляда на большой скорости ума не приложу. Но факт есть факт – метро, переходы, неузнаваемые улицы – но я узнаю дверь, которую так и тянет назвать «Входом в личную Преисподнюю». Охранник на входе оценивает мою платёжеспособность – «в порядке», фейс-контроль – «не очень, но в принципе, можно», внешний вид – «старовата, но в моём вкусе». Он уже готов впустить меня, но в последний момент изрекает «Клуб закрыт. Спецобслуживание». «Ну-ну», - только и произношу я, виртуозным движением руки передавая крупную купюру, и не глядя на него, молча прохожу внутрь. Ошалевший охранник сверлит взглядом мой затылок, но я знаю, что больше он не издаст ни звука. Я просто не хочу его больше слышать, а это веский аргумент, практически непробиваемый - всегда получаю то, чего хочу. И сегодня я не намерена изменять этому «всегда». Как будто проникнувшись этой моей решительностью, подошедший администратор без лишних вопросов предложил мне столик. Я кивнула головой - «то что нужно», чуть в стороне, где можно быть свидетелем, но никак не соучастником. «Столик бродячего олигарха» - пронеслось в голове. Мне понравилось это мною же придуманное определение. «Что ж, значит, буду сегодня в этой, новой для меня, роли», и вслух - «виски с яблочным соком и льдом, пожалуйста».

- Девушка, можно к Вам присоединиться? – незнакомый мужской голос вывел меня из состояния созерцания плавающего в стакане кубика льда. Я поднимаю глаза и вижу приличного на первый взгляд 30-летнего мужчину.
- Извините, но в мои планы сегодня не входит знакомство и приятная беседа, - я решила быть предельно вежливой.
- В мои - тоже, - неожиданно живо ответил он.
- ???, - я вновь подняла на него глаза.
- Я пришёл сюда послушать музыку, пропустить стаканчик другой, и, как и Вы не хочу привлекать к себе излишнего внимания. А сидя в гордом одиночестве неизбежно как раз обратное. А, увидев Вас, я решил, что, судя по Вашему выражению лица, Вы как раз сможете составить мне «компанию» в наших обоюдных интересах. Согласны?
- Хорошо, присаживайтесь, - обескураженное логичностью его слов, моё желание уединения капитулировало, я сделала пару больших «мужских» глотков виски, и с нечаянным грохотом поставила опустевший стакан на стол.
- Повторите, пожалуйста, - распорядился мой «спутник» подбежавшему официанту, - и мне то же самое, - сказал он, уже глядя на меня.
- С чего Вы взяли, что я намерена повторять? – я вдруг почувствовала, что инициатива, которую я по крупинкам собирала прошедшие несколько часов, ускользает из моих пальцев под взглядом этого человека.
- Потому что мне кажется, что Вы здесь с определённой целью. И что Вам требуется всё Ваше мужество и решительность, чтобы завершить начатое, - говорил он спокойно, но со знанием дела, - а для этого Вы пока безобразно трезвы, - он усмехнулся, - так что не стесняйтесь – пейте. Я нарушил Ваш покой и в качестве искупления своей вины и для поддержания нашей легенды выступлю в роли щедрого Бахуса, спаивающего одинокие души, - он заулыбался, явно довольный своей аллегорией.
- Хорошо, но когда начну буянить, Вам, опять же для нашей легенды, придётся выступить Зевсом-Громовержцем, чтобы успокоить разбушевавшуюся душу, переплывшую Стикс в обратном направлении, - я решила, что тоже имею полное право сверкнуть интеллектом. Пусть не думает, что перед ним сидит тупая Барби, страдающая о своём Кене и об утерянном розовом домике с кружевными занавесками.
- Договорились, - он оценил мои потуги и великодушно по-джентельменски отдал мне пальму первенства, поднял стакан огненного янтаря, и произнёс, - за успех нашего безнадёжного дела!

***

Шум аплодисментов возвестил о появлении музыкантов на импровизированной площадке. Оказывается, публика ждала именно их. «Дефиле весны по сезонному подиуму бесит моего личного демона», - странной, нереняка понятной лишь ему сентенцией, он поприветствовал публику. Это парень, судя по всему, главный в этом маленьком музыкальном коллективе, был неподражаемо элегантно серьёзен, казалось, даже немножко хмур. Но гитару в руки взял бережно, провёл пальцами по струнам, не дав им зазвучать, и с минуту сидел, смотря в пространство, не издавая ни звука. Публика застряла в этой тишине ожидания, боясь шелохнуться. Пауза… пауза… пауза висела в воздухе нотным иероглифом, вот-вот готовая материализоваться в видимое своё воплощение. Зазвучавшая неожиданно струна позволила сделать выход всем присутствующим. Раз-два-три. Поехали…

 Он играл божественно, пел – вдохновенно, с открытыми глазами, но невидящим взглядом, погрузившись целиком в вибрацию музыки. Люди вокруг оживились, снова зазвучали голоса, в рюмки-стаканы-бокалы наполнились – клубно-кабацкая жизнь вошла в нормальную колею.
- Хорошо поёт, мерзавец, - мой «спутник» вдруг решил подать голос, - сколько раз его слышу, каждый раз поражаюсь.
- Да, - меня хватило только на короткую констатацию и на мимолётный взгляд. Я раньше никогда не слышала, как он поёт, хотя слухи об этом расползались с сумасшедшей скоростью. И сейчас как раз наступил момент откровения. Я сидела, защищённая спиной моего «спутника» от любого прямого взгляда, склонив голову и уронив взгляд на дно стакана, и слушала. Слушала глазами, губами, кожей, кончиками пальцев, фантазией и немножко ушами. Я слушала не музыку и не голос – я слЫшала этого человека. Ведь собственно ради него я здесь, именно он – предмет моих мыслей и цель моего сегодняшнего дня. На какое то мгновение, я решила, что «пусть живёт, безмятежно», но тут же пробудившие значительно более сильные и тёмные чувства, вернули меня в русло моего первоначального «плана».

 Сэр Вечер томно окутался дымом сигарет и превратился в Леди Ночь. Поразительно, как бегущее в одном моменте время может изменить свой пол на противоположный. Инь-Янь-еневские определения о слиянии женского и мужского начал на стыке вечера-ночи находят своё подтверждение в слиянии тел. Нет, не в сексе – в танце.
- Разрешите, - мой околофилософский мыслепоток был прерван «спутником» протягивающим руку в приглашении к танцу.
- Нет, не стоит, - я практически вжалась в стул, опасаясь хоть на миг покинуть убежище, заботливо сложенное из стола, стула и стакана.
- И всё же, - он настойчиво протягивал руку и улыбался. В том, как он это делал, было столько доброжелательной уверенности, что не проникнуться было невозможно. Я протянула руку и в сопровождении кавалера вышла в центр. Давно я не танцевала, слишком давно, чтобы даже вспомнить, когда это было в последний раз. Ведомая уверенной рукой, я закрыла глаза и двигалась интуитивно, однажды познав науку танца – забыть её практически невозможно.
- Разреши тебе представить мою спутницу, - я пришла в себя, открыв глаза, одновременно с окончанием песни и этими словами. Вот уж не ожидала такого подвоха со стороны моего «соучастника». Но, не подав вида, встретила направленный на меня взгляд удивления.
- Ты? Как?..., - он был явно ошарашен.
- Так вы знакомы, - не сказать, что мой «спутник» был удивлён вновь открывшимся обстоятельством, но предпочел быстренько отпустить мою руку и ретироваться в направлении столика.
- Как ты нашла меня? Хотя, что я спрашиваю, с твоими то способностями, это дело нехитрое. Извини, но сейчас мне нужно работать. Прошу тебя, не уходи, я скоро, - всё это он произносил, не веря в то, что это происходит наяву, я молчала, потом кивнула головой и отправилась на встречу с очередным стаканом, мечтая таки, чтобы это чёртово пойло хоть на йоту затуманило мои мозги.

***

Закончив программу после трёх раз «на бис», он бережно поставил гитару и быстро подошёл ко мне, кивнул «спутнику» и тут же потянул меня за руку к выходу сквозь шум аплодисментов и голоса поклонниц. Нет, времени на автографы у него явно не было, как и желания искупаться в собственной славе сполна. Так и не отпустив мою ладошку из своей руки, он почти вытащил меня в предрассветный свежий воздух. Махнул рукой, и тут же материализовалась машина. Бережно запихнув меня на заднее сидение, сам садится рядом с водителем и называет адрес. Да, слишком хорошо знакомый адрес. Мне страшно, но я боюсь не за себя, а просто себя. «Останови меня, останови…»

Но останавливается лишь автомобиль, останавливается открытая нараспашку дверь, останавливается бокал вина, который он протягивает мне, останавливаются произносимые слова, останавливаются слитые воедино губы, а время… Оно давно уже остановилось. И в этом безвременье, в_мире_на_двоих нашлось место любви. Не сумасшедшему столичному hot-qwick–у между телефонными звонками, сигаретой и бокалом пива, а неспешному наслаждению, рождённому желанием. «Я не хочу секса, я хочу тебя…»

***

- Что ты делаешь со мной? – он разбудил меня вопросительным взглядом, а в реальном мире утро уже клонилось к вечеру, - странная ты, почему не дала мне снять с тебя этот странный медальон?
- Доброго времени суток, любимый, - я решила оставить вопрос о предмете на моей шее без ответа, - возможно, я буду банальной, но ужасно хочется кофе. Ты побалуешь меня?
- Так всё-таки? – он продолжил разговор уже с чашкой в руках, что это на тебе такое, что ты боишься с ним расстаться даже в объятьях любимого человека? Небось, твоя очередная ведьмовская штучка, - он говорил со смехом в голосе, но это не могло меня обмануть – он был озадачен.
- Ты проницателен до безумия, - я улыбнулась, - именно! Самая что ни на есть волшебная вещь, с её помощью я ворую.
- Ложки серебряные, бриллианты огранённые или кредитные карточки? – он упорно не хотел показаться серьёзным.
- Нет, человеческие души, - зато моей железобетонной серьёзности можно было бы позавидовать.
- А… Точно, я как-то забыл о твоём по-ту-строннем происхождении. Неужели сами Люци твой дальний родственник? – упорно цепляясь за шутливый тон, он опять не задал нужного вопроса.
- Что ты! Я с такими важными джентльменами не знакома. Куда уж мне… - я терпеливо подыгрывала.
- Хм…, - он надолго замолчал. Кофе, сигарета, пронзительный взгляд мне в глаза, потом не менее пронзительный в свои глубины, - ты хочешь сказать, что… - он снова замолчал, ошарашенный наконец пришедшим пониманием происходящего.
- Именно это я и говорю простыми человеческими словами, - я сказала это очень жёстко. Он встал, взял сигарету, положил её обратно, прошёлся по комнате, зачем-то нажал несколько телефонных кнопок. Я сидела, не шевелясь, и только глазами следила за его хаотическими передвижениями.
- Подожди. Ты шутишь, - он наконец сел и взял меня за руку, - если ты забрала мою душу, то по всем канонам я должен умереть. А я жив и очень даже неплохо себя чувствую, - он произносил слова, и вместе с уверенностью в их логичности огромный камень со стуком катился с его плеч.
- Ну…, - усмехнулась я, - я же не настолько жестока. Зачем отбирать всё, если мне нужна всего небольшая часть, - я вернула только что «упавший камень» на место, - я забрала то, чем ты всё равно не сумеешь воспользоваться, - пауза… долгая-долгая театральная пауза, - твою способность любить!
- Но я же люблю тебя! Ты же знаешь это! Да, я, конечно, обидел тебя, но ты же всё знаешь. Ты всё понимаешь без слов, ты просто чувствуешь. Ты же уникальна! И ты… ты же любишь меня, - в его голосе отчётлива сквозила надежда.
- Всё так, - я пожала плечами, - ты всё верно говоришь. И ты действительно любишь меня. И твоя любовь сейчас очень близко от тебя, поэтому ты её и чувствуешь. Да-да, в этом самом медальоне, который ты сам мне когда-то и подарил. Ты можешь его потрогать, и тебе безумно захочется меня поцеловать. Но как только он окажется вне пределов твоей досягаемости, твои желания сойдут на нет. И не пугайся, ты этого почти не заметишь. Ты будешь так же флиртовать, тебе так же будут нравиться девушки, а ты им - ещё больше, в постели тебе и так нет равных. Так что…
- Отдай, - он дёрнулся и протянул руку к медальону, - прошу тебя…
- Ох, прости милый, время Золушки в Сказке подошло к концу. Мне пора. Я сотворила для тебя эту ночь, прожила её вместе с тобой, но часы вот - вот покажут время «Ч». Но помни, ты когда-нибудь сможешь снова попасть в этот день, которого не было, я верну тебе всё… Если ты к этому времени конечно ещё захочешь, и если сможешь…
***
 Уже смеркалось, и огромный город собирался проснуться, чтобы зажечься буйными красками ночи. 20-58. Я не отрываю взгляда от часов, и всё твержу «скорее, скорее», но думаю «Останови меня, останови…»

2-5 апреля 2005 г.