Суздаль. главы 3-4. Встреча возле училища

Глава 3. Встреча возле училища

   Было часов двенадцать дня. Стояла замечательная погода. Солнце жарило по безлюдным улицам Суздаля. Я проходил мимо Суздальского художественного училища. Училище было знаменитое, престижное, гордость города. На скамейке перед училищем сидела юная девушка с летней сумочкой. Увидев меня, она поднялась со скамейки и спросила умоляющим голосом:
 - У вас сигаретки не будет?
 - Нет, - отрицательно мотнул я головой.
 - Жалко!.. - очень огорчилась она.- Я тут приехала, документы привезла, а училище закрыто…
   Оказалось, она сдает экзамены в училище. Один сдала, осталось еще два. Пока она это рассказывала, я разглядывал ее. Невысокая, ладная, загорелая. Симпатичное, слегка веснушчатое лицо, небольшой курносый нос, голубые глаза. Топик в крупную полоску обтягивал весьма заметную грудь. Недлинная белая юбка, загорелые крепкие ноги…
 - А вы не поступать? – спросила она.
 - Нет. Я приезжий… Здесь на работе. Гуляю по городу.
 - А возьмите меня с собой, на прогулку! – вдруг попросила она.
  Все складывалось удачно! Она сказала то, что намеревался, но не решался сказать я. Симпатичная молодая девушка сама напрашивается на прогулку со мной! В этот день мне везло.
 - Я только сигаретку сейчас стрельну.
  Она отбежала на противоположный тротуар. Вернулась с уже зажженной сигаретой в руке.
 - Пойдемте!
  Через несколько минут мы были уже на ты. Девушку звали Женя. Ей исполнилось зимой девятнадцать лет. Она рассказывала, что хорошо рисует, после школы работала у себя в городе Гороховце (недалеко, во Владимирской области) со своим братом - реставратором икон, помогала ему, а потом поехала во Владимир к своему отцу, живет сейчас у него, а вот теперь решила поступить в Суздальское художественное училище. Пока она все это мне говорила, я молча любовался ею – настолько она была юна и непосредственна. К тому же в ней было что-то по-хорошему провинциальное.
  Мы тем временем подошли к какой-то церквушке возле кремля.
 - А год назад у меня произошло событие, которое изменило всю мою жизнь, - вдруг очень серьезно сказала она.
 - А что случилось?
 - Умер мой брат.
  На глазах у нее выступили слезы.
 - Я потом полгода ничего не делала, еле в себя пришла.
  Она завела меня в церковь и стала показывать иконы, рассказывая, какие из них реставрированы, какие нет, спрашивая что-то со знанием дела у священника. Потом рассказывала мне о процессе реставрации икон. Мне было очень интересно. Мы зашли в другую церковь, в третью… Время летело. Я пригласил ее пообедать в небольшом кафе возле Гостиного Двора. Купили пельмени, кофе. Тоже что-то рассказывал о себе, о съемках… Было такое ощущение, что мы знакомы месяц. И тут в кафе ввалился вернувшийся из Москвы Борис с нашим общим приятелем Славой, который работал на фильме бригадиром массовки. Увидев меня, они радостно и шумно подсели к нашему столу. «Представь нас своей очаровательной девушке!» Начались шутки, анекдоты… Ребята были мастера на эти дела. При этом они плотоядно поглядывали на Женины формы. Когда мы с Борисом отлучились в туалет, он удивленно-уважительно спросил: «Старик, где ты подцепил такую классную девчонку?»
  Женя вовсе не стеснялась ребят. Она даже учила нас гадать по кофейной гуще. Оказалось, это не просто выражение. Когда мы выходили из кафе, то натолкнулись на наших знакомых девушек из швейного общежития. Они входили в кафе. Видимо, их практика уже закончилась. Увидев с нами Женю, они все поняли. Борис что-то им такое сказал, а мне продолжение знакомства с ними было уже не важно – так мне нравилась Женя. Девушки исчезли. Внезапно Женя спросила:
 - Сколько времени?
  Была половина седьмого.
 - Ой! Я опаздываю на последний автобус! Он в семь часов! А надо еще добраться до автовокзала!
  Тут мы стали в один голос уговаривать ее сегодня не ехать, остаться ночевать в туркомплексе, есть свободная комната (это было правдой – наш с Борисом сосед-шофер уехал). Она подумала-подумала – и согласилась. Мы все пошли в туркомплекс. По дороге я молчал, а ребята, перехватив у меня инициативу, активно развлекали Женю разговорами. Мне даже показалось, что я ей больше неинтересен. Я уже злился на ситуацию. Но, не доходя до туркомплекса, она вдруг обратилась ко мне: «Сережа, давай прогуляемся!». Ребята понимающе хмыкнули и удалились к вечернему костру, где сидела сьемочная группа. А мы пошли гулять по окрестностям…
  Стемнело. От травы и от деревьев поднимался прохладный пар, дурманяще пахло свежестью. Мы перешли по мостику на другую сторону реки. Я предложил искупаться. Женя сказала, что у нее нет купальника. Это я заметил давно. «Но искупаться очень хочется! Что же делать?!» - колебалась она. Наконец она решилась, но с условием, чтобы я не смотрел. Я честно старался это не делать, но все-таки, купаясь в стороне, за кустами, кое-что углядел. Увиденное очаровало меня еще больше. Потом мы шли к нашему с Борисом номеру, она рассказывала о книге «Чайка по имени Джонатан Ливингстон» Ричарда Баха. Это было ее любимое произведение. Я, честно сказать, тогда его еще не читал. В волнении я ощущал запах ее мокрого лица и длинных волос рядом... Борис деликатно отсутствовал. Придя в номер, я поставил Жене кассету «Зоопарка». Оказалось, что она о Майке Науменко ничего не слышала. Ей нравился Андрей Макаревич. Особенно песня «Она идет по жизни смеясь». Это была ее любимая песня. Вообще, я часто наблюдал, что девушкам нравится «Машина времени». Только вот такая штука. Одним нравится, как поет Кутиков, а другим – как поет Макаревич. И эти крайности непримиримы. Но и «Зоопарком» Женя прониклась, тихонько подпевала.
  Это был очень романтичный вечер. Мы о чем-то разговаривали с ней на балконе. Мысль о том, чтобы начать приставать, сначала меня преследовала, но мало-помалу стала казаться кощунственной. Женя казалась очень юной. Тем более, что она вдруг рассказала мне историю, о том, как подружки однажды зло пошутили над ней, оставив наедине с неуправляемым пьяным парнем. Парень стал приставать, а она его жестко нейтрализовала. То есть попросту пнула в одно место. С тех пор она «ликвидировала всех подруг», как говорилось в одном фильме. А потом она вдруг неожиданно поведала мне о недавнем сне, в котором присутствовал молодой высокий темноволосый человек. И у нее был роман с этим человеком.
 - Он вот так вот держал меня за руки.
  И она взяла мои руки! И так посмотрела при этом на меня! А я, к тому же, действительно, высок и темноволос. Я не знал, что и думать. Женя сидела рядом со мной... Обнять, не обнять ее? Я не мог решиться. Майк пел: «Интересно, с кем и где ты провела эту ночь, моя сладкая Н?..». Было уже за полночь. Явился Борис, удивился нашему романтическому сидению. Женя пошла спать в пустую комнату. У нее погас свет.
 - Иди, пожелай ей спокойной ночи! - подмигнув, шепнул Борис.
  Я не пошел. Я боялся ее напугать ночным вторжением. «Она же нам доверилась», - думал я, – «а я буду лезть к ней».
  До сих пор не знаю, был ли я прав? По мнению Бориса, конечно, нет. Долго не мог заснуть, весь во впечатлениях и сомнениях, но, наконец, провалился в сон.


Глава 4. Происшествие во Владимире

  Рано утром Женя разбудила меня. «Мне надо ехать. Проводи, пожалуйста!». У меня, к счастью, снова был свободный от сьемок день. В результате я проводил ее до самого Владимира.
  Мы ехали на автобусе и несли всякий веселый вздор. Например, она говорила, что я похож на мудрого кота, а я ей – что она похожа на лисичку. Потом мы стали думать, на кого похож Борис. Сошлись на том, что на медвежонка.
 - Правда, он очень хороший? – сказала Женя.
  В этом «очень хороший» было что-то очень детское.
  Женя, оказывается, жила в общежитии. Она пригласила меня к себе. У нее была очень уютная комнатка. Посреди на полу лежал большой матрац. Мы пили чай, а Женя показывала свои рисунки. Потом демонстрировала разные красивые платья, которые ей купил отец. Комнату в общежитии снимал ей тоже он. «Чтобы я смогла спокойно рисовать». Рисовала она хорошо. В рисунках была романтичность девятнадцатилетней девушки.
Нас обоих обуревало какое-то веселье в этот день. "А что, если ее поцеловать," - подумал я. И тут она вскочила:
 - Не хочу сидеть в комнате! Пойдем, погуляем по Владимиру! – предложила она.
 - Пойдем.
  Во Владимире был яркий солнечный день. Купили лимонаду (вкус был прямо из детства!). Вышли на большую улицу. Не шли – летели, увлеченные разговором.
  Вдруг рядом с нами затормозила машина. Из нее выбежал человек лет за сорок в костюме, с разозленным лицом и рачьими глазами навыкате.
 - Женя, вот ты где! Я тебя ищу по всему городу со вчерашнего дня! Думал, что с тобой что-то случилось! Сейчас заехал в общежитие – мне сказали, что только что там была. А куда пошла, неизвестно. Кое-как отыскал!
  Рассерженный человек, не обращая внимания на меня, схватил Женю за руку и потащил к машине. Я услышал только ее виноватое: «Извини!». Машина, взвизгнув тормозами, сорвалась с места. Миг – и я остался один на тротуаре. «Что это было?» - пронеслось в голове. Было понятно, что это и есть ее отец, о котором она так много рассказывала. «Ни фига себе! Суровый папочка!» - подумал я. Довольно невежлив. Даже, можно сказать, груб. Я выпил лимонаду. В голове почему-то глупо вертелась фраза из Шекспира: «Препятствия в любви только усиливают ее». Я даже не знал, из какой она пьесы. Лишь с иронией повторял ее про себя. Ведь никакой любви, в сущности, не было. Я один погулял по Владимиру. Часа через два я снова пришел в Женино общежитие. «Даже если там отец, я попытаюсь нормально поговорить с ним, чтобы он ничего такого не думал!». Комната Жени была закрыта. Что же! Я выпил пива и сел на суздальский автобус. А в голове все иронично звучало: «Препятствия в любви только усиливают ее!».
  Это приключение весь вечер будоражило меня. Вкратце я рассказал его Борису. Он посмеялся: «Какой нервный папашка!» Мы поставили кассету "Крематория", и под приятный голос Армена Григоряна еще выпили с Борисом пива на сон грядущий.
  На следующее утро, подходя к сьемочной площадке, я увидел… Женю! Она кинулась ко мне:
  - Извини меня за вчерашнее! Что я тебя бросила. Это был мой отец!
  Я понимающе кивнул головой.
 - Суровый у тебя папашка!
 - Вообще он хороший. Потом я с ним серьезно поругалась. Сказала ему, что могу ездить, куда только захочу, и на сколько захочу!
  Я, улыбаясь, смотрел на нее. Было такое ощущение, что она и сейчас продолжает спорить с отцом, так она была в этот момент эмоциональна.
 - У тебя съемка?
  Да, у меня была съемка, но только до обеда.
 - Я пока здесь порисую, - показала она рукой на окружающие поля и долы. – А когда у вас будет обед, снова подойду...