Суздаль. главы 5-6. Оруженосец в латах

Глава 5. Свидания

  Наступили счастливые дни в моей Суздальской жизни. Женя приезжала из Владимира почти каждый день, рисовала, дожидалась меня со сьемок, мы шли гулять по городу, а потом я провожал ее на автобус. Чмокал ее на прощание в щеку. Ни до чего другого не доходило. Это были очень романтичные свидания. В туркомплексе она больше не ночевала. Часто в разговоре Женя упоминала своего отца. Например, когда мы затрагивали какую-нибудь тему, она говорила: «А мой отец говорит об этом то-то». Для нее он был авторитетом. Правда, его высказывания часто были циничны и проникнуты большой недоверчивостью к людям. Я порой не выдерживал и вступал в полемику с его мнениями. Женя иногда соглашалась со мной. А про отца говорила:
 - Он хороший. Он просто не верит людям.
  И еще она очень любила свой родной город Гороховец. Рассказывала о нем, о маме, которая там осталась, о сестре…
 - Старик, ну колись, она оказалась девочкой? – очень заинтересованно спрашивал вечером на ужине Борис. Он был свидетелем наших гуляний.
 - Не знаю... - пожимал я плечами.
 - Так ты что, не проверил еще?! – неподдельно удивлялся он.
  Сам Борис время не терял. Он давно сошелся с официанткой из буфета. И конечно все "проверил". Ходил к ней под вечер в общежитие с конфетами и вином. А иногда они вместе ночевали в туркомплексе, в соседнем пустом номере. Официантка глядела на Бориса влажными глазами. Она бесплатно кормила его в буфете пельменями. С другой официанткой крутил бурный роман Слава, бригадир массовки. И он тоже удивлялся по поводу Жени: «Ты что, не проверил еше?». Они-то уже давно «проверили», и я понимал, что как нормальный мужик, тоже должен был «проверить». Борис и Слава были уверены, что Женя совершенно невинна, поэтому они мне говорили: «Действуй, Сережа! Лучше первым будешь ты, нормальный интеллигентный парень, чем какой-нибудь...» Дальше они не договаривали, но было понятно, кого они имеют в виду.
  Но наши с Женей отношения развивались совсем по другому сценарию.
Мы с ней просто гуляли под ручку. А если даже случайно дотрагивались друг до друга, то вспыхивали от смущения. Нет, мне, конечно, тоже хотелось какой-то большей близости. Но как только я пытался неловко обнять Женю, она неизменно мягко высвобождалась из моих рук. Также было и с попытками ее поцеловать. В съемочной группе интересовались Женей. Аллочка спрашивала:
 - Что это за девушка с тобой ходит?
  А одна из гримерш, Лена, красавица лет двадцати семи, просто требовала:
 - Рассказывай, что у тебя с этой девицей?
  Кажется, она слегка ревновала. К Лене приезжал иногда какой-то парень, но, по ее рассказам, он ее не любил.
  Однажды наш с Женей "роман" стал известен всей киногруппе. Режиссер фильма, мужик лет пятидесяти, увидел Женю в толпе, окружающей съемочную площадку. Выхватил ее за руку с возгласом:
 - Вот какой интересный русский типаж! Надо ее снять крупным планом! - и насильно посадил, упирающуюся, на складной стул возле себя.
 - Не хочу я здесь сидеть! – Женя умоляюще посмотрела в мою сторону.
 - Ничего, посиди здесь. А то какой-нибудь молодец выкрадет тебя, - сказал режиссер.
  Я решительным шагом поспешил ей на выручку.
 - Вот, уже первый! – радостно воскликнул режиссер.
 - Сергей Александрович, это моя девушка. Отпустите ее! - крикнул я и, под изумленным взглядом режиссера, решительно увел за руку Женю со стула. «Спасибо, ты меня спас!» – прошептала она и чмокнула меня в щеку.
  После этого на меня смотрели, как на героя, бросившегося на битву с режиссером за девушку. «Старик, это был подвиг! Ты просто коршуном на него кинулся!» - смеялся Борис.
  А режиссер на следующий день сделал вид, как будто ничего не было.


Глава 6. Оруженосец в латах

  Однажды Женя пропала на несколько дней. И вдруг я понял, что привык к ней. И что не нахожу себе места без нее. Тогда ближе к вечеру я поехал во Владимир. Купил возле автовокзала две пачки мороженого (в этом, конечно, было что-то детское, но так мне захотелось) и пришел в общежитие. Дверь была заперта. На вахте мне сказали, что Женя сегодня утром была дома, за нею заехал на машине какой-то мужчина, и они уехали. «Отец!.. А вдруг не он? Вдруг у нее есть кто-то?» - подумал я. Ждал возле вахты довольно долго, часа полтора. Надо было ехать назад с последним автобусом. Я попросил вахтершу положить мороженое в холодильник, а потом передать Жене. Купил банку пива и поехал обратно в Суздаль.
  Она появилась на следующий день после обеда. Нас только что переодели для съемки. Мне сказали:
 - Тебя какая-то девушка спрашивает.
  Она вышла из луговых зарослей прямо к съемочной площадке. Я увидел ее и пошел к ней навстречу в латах оруженосца. Остановившись, мы долго молча смотрели друг на друга. И улыбались. Она, прикрывая глаза от солнца, с восторгом оглядывала мое облачение, грим, шлем. Наверное, в эту минуту я представлялся ей рыцарем из снов. А я любовался ею.
 - Спасибо за мороженое. Мы ездили купаться. Приехали с отцом поздно – и тут мороженое! Так было приятно!
  Здорово! Значит, это все-таки был отец, а никто другой! Я облегченно вздохнул.
 - В эти дни я рисовала дома, - объяснила она. – Скоро экзамен.
  Потом шли съемки. Переодетые в кольчуги каскадеры отрабатывали бой. Потом снимали пир у князя. В кубках у гостей вместо вина была суздальская медовуха.
  Она сидела неподалеку на пригорке и рисовала.
  А вечером я опять провожал ее... По дороге к автовокзалу нас застал дождь. Мы укрылись под аркой какой-то церкви. Стояли насквозь промокшие, прижавшись друг к другу, смеялись, и мне вдруг ужасно захотелось, чтобы у нас с нею было все. Тем более, как мне казалось, и ее влекло ко мне. Дождь постепенно стих. И сразу появилось солнце. Мы шли по сохнущему шоссе. По дороге я что-то рассказывал, и еще проигрывал в лицах мультфильм «Вини пух и день рождения». Она очень смеялась и все говорила: «Покажи еще раз Сову!». Все говорила радостно: «Ты так смешишь меня!» В тот день я так же посадил ее на автобус. Попытался поцеловать ее в губы, она слегка наклонила голову, получилось – в нос. Автобус медленно отъезжал, а она все смотрела на меня через заднее стекло своими ярко голубыми глазами… В этом внимательном взгляде было что-то другое, совсем новое...