В лифте

- Подождите! – в возгласе звучало беспокойство.
Через секунду в кабину торопливо вошла высокая светловолосая девушка, и один на весь дом лифт готов был тронуться, как нога, обутая в белую растоптанную туфлю преградила путь закрывающимся дверцам. Внутрь протиснулась, подобно большому куску теста, полная пожилая женщина с двумя округлившимися под тяжестью провизии сетками. Женщина раздраженно оглядела Бурамулина, который, по праву первого вошедшего, взял на себя управление лифтом, и заняла обширное пространство у залапанного зеркала.
Едва кабина покинула цокольный этаж, толстуха принялась за исследование своей внешности. Где-то на полпути лифт вдруг дернулся и замер, перестала выть лебедка, лампы под потолком стали желтыми. Бурамулин пощелкал кнопками на панели, но безрезультатно. Он повторил манипуляции неспеша, с досадой морщась при каждой неудаче. Исчерпав возможности запустить машину самостоятельно, Бурамулин по настенному телефону попытался соединиться с диспетчерской, но трубка вела себя подобно закупоренной бутылке. Женщина у зеркала, видя безрезультатность его усилий, не выпуская сумок, подошла к дверям и требовательно постучала в них носком туфли. В ответ раздалось кислое дребезжание.
- Никто не услышит, - заметил Брамулин. – Придется подождать.
- Чего ждать? – нервно спросила толстуха, словно возлагая на Бурамулина все вину за происшедшее.
- Пока люди внизу не начнут сердиться. Пока объявится лифтер. Пока обнаружат неполадку. Не исключено, что понадобиться аварийная бригада, - немного злясь, ответил он. Бурамулину не хотелось заводить разговор, но невыносимей всего была бы тишина, когда три незнакомых человека, случайно запертые вместе, будто голые, начинают стеснять друг друга.
- Безобразие, - сказала женщина. – Единственный лифт в порядке держать не умеют. Позвоните еще раз, молодой человек.
Бурамулин повиновался, но телефон был безмолвен как цветочный горшок. Бурамулину это показалось смешным.
- Что, отзывается?- поинтересовалась у него попутчица помоложе.
До сих пор она стояла с безучастным взглядом. Бурамулин покачал головой.
- Чего же он тогда улыбается, - хмыкнула толстуха, обращаясь к девушке. Та пожала плечами. Бурамулин оставил телефон в покое.
- Похоже, что аппарат отключен, - сказал он.
- Значит, скорое освобождение нам не грозит, - улыбнулась девушка.
- Мы в трудном положении, - сказал Бурамулин.
- В чертовски трудном, - сказала она.
- Заурядная неприятность, - сказал он со встречной улыбкой.
Девушка промолчала. Бурамулин еще раз ударил по кнопкам.
- Домой едете? – осторожно спросила толстуха у девушки.
- Домой.
- А я думала, может быть в гости, - толстуха впряглась в разговор, который был ей очевидно не по силам.
- Нет, - ответила девушка.
- Если в гости, то не повезло вам, - повторила толстуха.
- Хорошо, что мы поехали с вами и вашими сетками, - скзал ей Бурамулин. – Голодная смерть нас минует.
Награжден он был с одной стороны гневным взглядом, а с другой – улыбкой.
Бурамулин вновь, почти машинально взялся за телефон. Тот по-прежнему не реагировал ни на шлепки, ни на продувание.

*
Толстуха пристроилась рядом и с нетерпением ждала итога его манипуляций.
- Хотите послушать? – спросил Бурамулин. Она приоткрыла рот, но сдержалась. Он вручил ей трубку. Затем потянулся за сигаретами, но, опомнившись, оставил пачку в кармане.
- Думал закурить, - смущенно сказал он девушке. Она понимающе кивнула. Женщина с сумками вздохнула и что-то пробормотала. Барамулин несколько раз с силой ударил в дверь.
- Никто не услышит, - напомнила девушка.
- Хотите просидеть здесь до утра? – он дважды легонько подпрыгнул.
- Осторожно, что вы в самом деле, молодой человек, - с неприязнью сказала толстуха. – Чуть лифт не сорвали.
Бурамулин беспомощно огляделся.
- Он ведь до сих пор ничего не сорвал, - вступилась девушка.
- Попробуй, сорви... – начал оправдываться Бурамулин, но ему тут же надоело играть, и он осекся.
- Нас лишили последнего шанса, - с шутливой скорьбью сказала девушка.
- Неужели? Тогда будем ждать.
- А я не могу! – девушка приникла к дверям. – Откройте! Позовите лифтера!
- Куда вы торопитесь? Домой? Зачем вам торопиться домой? – спросил Бурамулин.
- У девушки свои дела, молодой человек, - холодно заметила толстуха.
- Вы правы. Не нужно торопиться, - сказала девушка.
Он посмотрел на часы:
- Уже двадцать пять минут.
- Какого? – спросила женщина с сумками.
- Нашего личного времени, потраченного впустую, - он усмехнулся.
Совершенно неожиданно заверещал телефон.
- Почему задерживаете лшифт, - резким мужским голосом возмутились на другом конце провода.
- Мы застряли, - ответил Бурамулин.
- Где? – удивился голос.
- Между третьим и седьмым этажами. Впрочем, поищите и на восьмом.
- Давно?
- Полчаса.
- У вас перегрузка?
- Нет всего три человека.
- Ясно, - диспетчерская отключилась.
- Ну, что?, - с надеждой обратился к нему женщина с сумками.
- Не волнуйтесь. Он бежит сюда.
- Наконец-то!
- Кончились ваши мучения. И ваши кончились, - сказал Бурамулин девушке.
- Ну, а ваши? – спросила она.
- Меня мучит совесть, - сказал он.
- Не может быть?!
- Если бы я не стал дожитаться вас внизу, а спокойно уехал, то пострадал бы только я.
- В наказание за то, что не подождали бы нас, - заключила девушка.
- Так и было бы, - подтвердила толстуха, пришедшая в благодушное состояние.
- Вы здесь? – раздался приглушенный голос снаружи.
- Здесь, здесь – подхватили все трое.
- Хорошо, - отметил голос и пропал.
Минуты через полторы заворчал какой-то механизм и лифт плавно скользнул вверх.
- Кажется, едем, - скзала Бурамулин.
- Едем, - ответила девушка.
-А вот и моя остановка, - сказал он, когда дверцы лифта раскрылись. – До свидания.
Он направился к выходу, но внезапно обернулся:
- Послушайте, а ведь нам сейчас выходить!
- Правда? – переспросила девушка.
- Не стойте же!
- Молодый люди, пирожки с яблоками любите, наверное, - спросила вдруг женщина с сумками.
- Любим, - ответила девушка.
- Поднимайтесь ко мне, угощу.
- Сегодня?
- Разумеется. Пятнадцатый этаж. Пятьдесят шестая квартира. Запомнили? Поднимайтесь ко мне.
- Спасибо, - пообещал за обоих Бурамулин.
- Может, действительно поужинаем у бабульки? – сказал он девушке, когда они остались один.
- У тебя нечего есть, - протянула она.
- Только сегодня, - шепнул он, заключая ее в объятия.
- Но на лифте я к ней не поеду, - сказала она.