Мертвые живые

Мы оторвались от работ, тренировок, мужей, клиентов, мы оставили позади длинный-длинный день, мы окунулись в пасмурный вечер, мы пошли гулять.
- Слушай, - говорю я, - Давно хотела спросить… Помнишь тот случай, когда ты чуть не утонула в горном озере? Скажи, этот случай изменил твою жизнь?

(Нам было по семнадцать, когда мы отправились в свой первый в жизни отпуск. Турбаза в Адыгее, в самом начале кавказского хребта. Протекавшая рядом речка Белая была настолько холодной, что обнаруженное неподалёку горное озеро казалось тёплой ванной. И мы, девчонки, окончившие 1-й курс, попрыгали в него, не зная, если под нами дно. А Надюха не умела плавать. Не то что бы она делала это плохо, она не делала этого вообще. Но ей тоже хотелось освежиться. А Таня плавала замечательно, поэтому и решила «прокатить» подругу на своих плечах. Они успешно добрались на середины озерца, но разворот прошёл неудачно, и Надя оказалась в воде без всякой поддержки. Кто-то схватил её за руку, но она уже билась в панике и использовала спасителя как трамплин для того, чтобы вынырнуть и сделать очередной глоток воздуха. Два-три судорожных вдоха, с неизменным уходом под воду того, кто оказывался рядом, всё же приблизили её к берегу, до которого было рукой подать почти в буквальном смысле – метра три.

«И вот, выныриваю я в очередной раз, - рассказывала потом Надя, - и вижу, что рядом не т никого, кого можно было бы утопить. Но так же вижу, что берег то совсем рядом. Вспоминаю, что дома не речке, в похожей ситуации, я просто опустилась на дно и вышла по нему на берег. Решаю, что и сейчас выкручусь таким же образом»…

Когда мы пришли в себя, то Нади не было на поверхности уже около минуты. Таня набрала в лёгкие побольше воздуха и нырнула. Как раз в том месте, откуда только что поднялся огромный желтый пузырь воздуха. «Я ухожу всё глубже и глубже, - говорила она, - У меня уже заканчивается воздух, а Нади всё нет. Я думаю, что смогу понырять вот так минут десять, а потом придётся вызывать водолазов. Следующая мысль ещё страшнее: это ведь я затащила подругу в это озеро, это я утопила её… Но в этот момент мои руки нащупали тёплое тело. Я схватила её за талию и вытолкнула на поверхность»… Когда девчонки вылезли на берег, небеса разверзлись, и начался ливень. Надя, с царапинами от спасших её рук, синими губами; тяжело дышащая Таня, все наблюдавшие начали смеяться. Нервный это был смех. Нервный и счастливый.)


- Конечно, я его помню. Когда ещё доведётся за пару минут понять смысл жизни. Я ведь тогда поняла, что значит пережить всё ещё раз в одно мгновенье. Чертовски не хотелось умирать, но я даже успела примириться с этой мыслью, предварительно обругав себя за беспечность.

- Да, я помню, как ты кричала потом, что какой надо быть идиоткой, чтобы в первый раз в жизни самостоятельно поехать в отпуск, самостоятельно залезть в озеро, у которого, как оказалось, не было дна, и самостоятельно же погибнуть в семнадцать лет! Так что изменилось после этого?

- Всё! Изменилось всё. Ты же помнишь, каким гадким утёнком я была? Так вот, я не раз думала о том, а зачем мне такая жизнь. Нет, я не доходила до того, чтобы сигануть с парапета или наглотаться таблеток, но мысль о том, что мне суждено всегда быть человеком второго сорта мучила меня. Я выпендривалась, излучая напускную уверенность, но внутри то я боялась жить.
А после того, как «я умерла», мысль о досрочном окончании своего земного пути ни разу не посетила меня даже косвенно. Никакие трудности не смогли прибить меня, не смогли загнать в угол, потому что по сравнению со смертью, они – такая фигня. Знаешь, именно тогда я и начала жить по настоящему, в полную силу. И поняла, что только так и хочу, что только так и имеет смысл! И, как ты видишь, у меня получилось.

- Да, так. Я называю таких людей «активно-живыми».

- Мне нравится твоё название. Я согласна так называться. Кстати, а почему ты вдруг вспомнила об этом? Почему спросила?

- Да вот, понимаешь. Я же много времени провожу в сети, вижу разных людей, читаю об их жизни, о судьбах и перипетиях. Проведя небольшой анализ, я увидела, что у каждого в жизни происходило что-то связанное с умиранием. И это что-то было действительно серьёзным. Но, самое интересное начинает потом, когда эта ситуация заканчивается. Жизнь, вроде продолжается, но уже по-другому.

- Люди становятся активно–живыми?

- Не совсем. Вернее, далеко не все. А если ещё точнее, то меньшинство.

- То есть? А кем становится большая часть?

- Условно-живыми. Теми, кто идёт на ощупь, постоянно оглядываясь назад, всячески перестраховываясь. Они несут груз смерти за плечами как тяжёлую ношу, и кряхтят под её грузом, прося, а иногда и требуя, сочувствия и жалости. Из них получаются гениальные посредственности – человеки обыкновенные. И их – большинство. Но есть ещё один тип…

- Как любопытно. И какой же?

- Активно-мёртвые. Это очень интересные люди – яркие и трагичные. Смысл их существования заключается в том, чтобы доказать всему миру свершившийся факт их умирания. Они погибают каждый день, день за днём, постоянно ведя войну за свою смерть. Вот мы с тобой идём сейчас по дорожке и смотрим вперёд, а они идут вперёд спиной, ни на минуту не выпуская из вида момент своей смерти. Они дорожат им, как самым ценным, что произошло с ними. И дублируют, воспроизводят его…

- Но так же и умереть не долго?

- Ага, но это входит в их сценарий. Героическая смерть, чтоб с фанфарами и океаном цветов, медалями на подушечках и толпой плачущих женщин. Собственно, это и становится апофеозом их типа-жизни. Красиво, не спорю… Только мне вот так не хотелось бы.

- А ведь ты тоже уже умерла… Я помню.
 
- Мы с тобой вместе уже тысячу лет, мы много помним друг про друга. И это только сближает нас. Год за годом… уже семнадцать лет.

17 мая 2007 г.