Париж, я люблю тебя!

[Прошу простить за ошибки, писалось в спешке, не судите строго]

Париж. Город мечта. Город романтики и любви, где каждая судьба важна и каждое утро необыкновенно. Париж. Город, в который я не мечтала поехать. Город, который навсегда останется для меня таинственной загадкой, пронизанной тепловатой тьмой переулков и криком кошек, под моим окном. Я не помню Париж хотя бы по одной причине, я боялась в него ехать, переступит границу. Боялась глупо… и непонятно почему даже мне самой. Но почему-то чувство страха засело внутри, словно я соприкасаюсь с чем-то большим, что поглотит меня, не моргнув даже глазом. Я не подозревала, с чем встречусь, кого увижу, что почувствую. Иногда мне было действительно безразлично, поеду лия я туда или нет. Пустое равнодушие и всё. Принимала как данность, не радовалась тому, на что многие тратили столько времени и сил. Я не жалела денег, которые были потрачены туда, не думала о проблемах, которые пришлось преодолеть прежде чем, мы смогли достать эти чёртовы билеты. Мне было абсолютно всё равно, и это состояние укоренилось во мне. Даже страх отступил, я просто ждала, стараясь не задумываться ни о чём. И вот настал день отлёта, он был довольно длинным, но я его не почувствовала. Может, потому что просто не помню его. Неделя в Германии. Не место описывать её, всё-таки я хочу написать о Париже…
Я сошла с поезда и побежала по платформе, к первому же попавшемуся отверстию или что-то вроде того, я хотела увидеть Париж, откуда-то сзади мне кричали, на французском и немецком, чтобы я не толкалась, но мне было всё равно. У выхода столпилась много народу, была заставлено всё какими-то заграждениями, пропуская людей шеренгами, я не успела даже что-то сказать, как поток людей подхватил меня и понёс куда вперёд. Я слышала, как мама с папой зовут меня, а всё двигалась по течению, оглядываясь по сторонам, замечая выражения лиц не знакомых мне людей. Я всё пыталась хорошо их запомнить, ведь я больше никогда их не увижу. Все они были такими разными, непохожими друг на друга. Я не видела раньше таких лиц. У наших ашхабадских совершенно другое выражения лица, словно мы все с разных планет, и между нами непримиримое разногласие. Тут было столько людей, красивые девушки и юноши, нежно державшие друг друга за руки, пожилые люди, молодые мамы строгие мужчины, деловые женщины. У меня сложилось впечатление, что здесь собрался весь мир, очередь быстра продвигалась вперёд и я наконец оказалась на улице. В голову сразу ударил запах бензина и человеческого пота. Передо мной стоял грузный, невысокий мужчина, который по-видимому всё время потел. Через секунду он что-то крикнул стоящему рядом с ним парню и исчез. Вот так люди исчезают… Вы видите их всего лишь раз, а через секунду они переходят черту вашей жизни и соприкасаются уже с новыми людьми, так все люди в нашем мире взаимосвязаны, мы видим, друг друга, уходим и снова видим. Сменяются лица, костюмы, голоса. Произношения, но всё же остаётся одна черта, объединяющая нас – мы все люди. Я осматривалась, высоко задрав голову вверх. Вокзал со всех сторон обступили высокий здания, они были настолько старые и так сильно нависали, что я даже отступила на шаг. Мне показалось, что ещё чуть-чуть, и они упадут на меня, раздавят тем временем и жизнью, что они видели, теми людьми, которые в них обитали. Неприятное ощущение, и в тоже время очень волнующее. Позади меня послышались знакомые голоса, родители вышли. Мы заказали такси, в Париже они безумно дорогие. Я села в салон, дивясь электронному правлению и карте города, которая гнусавым женским голом подсказывала водителю, куда поворачивать. Я прильнула окну и впивалась глазами в каждое здание, пытаясь запечатлеть каждую штрих, чтобы когда-то вспомнить о них. Но уже сейчас я смутно помню, что видела тогда. Все здание были разные, но передо мной они мелькнули серой кучей, ничего не означающей и безликой. Я даже не сумела увидеть ту историю, которую скрывает каждый дом. Я просто смотрела, устало, щуря глаза, думая, что наконец я лягу спать, что у меня не будет так болеть больше спина. Я спала в поезде, но на меня нахлынула такая усталость, что даже не дотерпела до отеля и заснула просто на сиденье. Дорога была вымощена булыжником грязновато-серого цвета. Это меня удивило больше всего, я привыкла к серым асфальтированным дорогам, а здесь каждая дорога отдельная жизнь, отдельный путь в никуда. Мы довольно долго ехали до нашего отеля. Кончено, я не ожидала Ритца или Хилтона… но знаете он был лучше, чем это помпезная. Прожженная сигаретным дымом роскошь. Вы когда-нибудь чувствовали, что вот оно родное? Невысокое здание в несколько этажей нежно-персикового цвета, широкие двери, и прозрачное стекло. Внутри всё было тёмно-бордового цвета, за стойкой стоял африканец с кожей тёмной, как эбеновое дерево. Его белоснежная улыбка на таком чёрном фоне сверкала ещё ярче. Он приветливо разговаривала с нами, проводил к номеру. Коридорчики были очень узкими и тёмными, просто зелёный цвет так оттенял всю вокруг, что казалось, ты попал в какой-то неведомый мир. Мне отчего-то сразу вспомнился фильм с Одри Тату, где она играла турчанку, нелегально живущую в Англии и работающей в отеле, в котором незаконно проводили операции. Кстати, очень хороший фильм…
Лифт был очень и очень маленьким, я удивляюсь как мы туда все поместились, в отличии от тёмного интерьера всего отеля, он был оформлен в золотистых тонах, на стенки каким-то образом сумели повестить картины, в под ногами был цветастый коврик. Просто, мило и со вкусом. Как все мы любим. Двери с шумом открылись, мы оказались на нужном этаже. Номер у нас был смежный, double room или что-то вроде этого. Казалось, вот настанет долгожданный отдых, ан нет, нет, настало время культурно просвещаться. Быстро подкрепившись, мы шумным гуртом направились на улицы. Решили обойти весь Париж пешком, ближайшая достопримечательность Триумфальная Арка. Перед этим мы заглянули в какое-то кафе, их было столько на улицах Парижа и кажется ничего кроме кофе там не подавали. Ритуал каждого парижанина утром выпить чашечку кофе, а если дома нет кофеварки? То рядом окажется милое и уютное кафе с катастрофически ужасными ценами и приятными официантами. Готовили там кстати паршиво, но мне понравилось. Сама атмосфера располагала к романтике… Знаете, что я скажу? В Париж надо ездить только с любимым человеком, только тогда вы полностью прочувствуйте, что значит для всех нас этот город любви, без глубокого чувства вы просто сунете голову в эту бездонную впадину, чему-то удивитесь, и вернетесь обратно размеренной жизни. А ведь так нельзя, Парижу надо признаваться в любви, каждый день, каждую секунду. Город-эгоист. О, да, Париж именно таков. Километры дорог, высоких и безумно красивых зданий, вокруг компактные европейские машины и приятный быстрый акцент, лица разные, французы арабы, но больше всего почему-то китайцев, как оказывается не только мы хотим прикоснуться к прекрасному. Меня удивляло, как люди живут в таких домах, одни потолки высотой метра в три-четыре, и решётки, тяжёлые старые, но не ржавые. Их каждый раз заботливо чистили и оберегали, словно эти железные жерди, как-то защищали жизни, живущих здесь людей. Много деревьев, и росли они аккуратно, как-то мозаично, повторяя заданный рисунок. Воздух здесь не пах бензином, он насквозь проникся стариной и тихим ожиданием. На фоне шума суетливых улиц слышался голос молодой девушки, может, наушники в плеере сломались, но я всё-таки слышала грустное пение, в котором сложилось перепутье всех пыльных дорог. Глосс был надрывным и очень напоминал Эдит Пиаф. В конце концов, я поняла, что музыка доносилась из-за распахнутого окна. Здесь любили хорошую музыку…
Мы шли довольно долго, я почти устала, пока силуэт арки не становился всё отчетливей и больше, уже не помню, что именно переживала пока шла туда, смятение радость, удивления, mix up коктейль. В итоге, они старания были вознаграждены и мы уперлись прямиком в арку. Точнее в одну из колон… или «ног». Я не знаю, как это называется. Действительно Арка Триумфа. Она была изрешечена узорами, рисунками, скульптурами, наверное, её воздвигли в честь победы, на камнях были написаны чьи-то имена и фразы на французском или латинице. Кажется, там был и вечный огонь, как-то в памяти всё расплылось… Но Арка вызывала у меня хорошие чувства, было безумно интересно всматриваться в лики ангелов, изображённые на стенах, они были как живые люди, их глаза выражали эмоции, не свойственные простым кускам камня. Появилось ощущение, что сейчас они сойдут со своего пьедестала и бросятся в пляс. Их танец будет очень энергичным и жизнеутверждающим. Ведь Париж место энергичное, в нём всё бьёт ключом. Нет медлительности и тягучести, хотя спокойствие и умиротворенность не исчезли. Они до сих пор остались ведущими красками в пейзажи столицы Франции. Закончив любоваться, мы решили подняться наверх, очередь была внушительная. Но мы решили всё-таки пройти. Уже не помню, взяли ли за меня деньги или нет, с родителей точно взяли. Лестница была крута, и очень-очень узкая, подъём был долгим и мучительным. Через несколько минут голова уже сильно кружилась. Я через силу поднималась наверх. Казалось, что это лестница никогда не кончится, и я всю жизнь буду по ней подниматься и никак не достигну конца. Кончено, это всё было моё разыгравшееся воображения, и конца всё-таки я достигла. После подъёма я оказалась в какой-то комнате, там были что-то вроде экспонатов или чего хуже, помню, сувениры продавались, они были жутко дорогими, потом следовал коридор, на стене что-то висело, затем большая и тёмная комната, получается крыша, кажется между этими помещениями ещё была одна лестница, гораздо короче и более приемлемая для меня. Мы поднялись наверх, на площадке столпилось огромное множество людей, все прилипли к ограждению и жадностью смотрели на Париж. Я побродила вокруг, пытаясь понять, чего удивительного здесь находили люди, только потом решилась взглянуть вниз Я очень боюсь высоты и для меня это было целое испытание. Но оно того стоило. Париж с высоты птичьего полёта… Это надо увидеть, ведь тогда вы меня не поймёте, на минуту показалось, что это всего лишь вереница домов и дорог, толпы снующей внизу. Шумом машин и неясным отголоском времени. Париж – это живое существо, со своим мнением и суждениями, оно требует, капризничает как ребёнок и в тоже время жестоко и холодно наказывает изменников, подло решивших его предать. От него исходило бесчисленное множество дорог, он был сердцем этого мира, медленно бьющееся в унисон с моим. Это чувство было неописуемо красивым, оно было незабываемым. Я воспринимала этот город интуитивно, не думая об архитектуре, о грандиозности и помпезности сооружений. Париж – это не дома, отели и магазины. Париж – это не люди. Париж – это человеческие души. Это переживания тех, кто также как и я смотрели на этот город, в нутрии вё дрожало от странного нетерпения, предвкушения удивительного путешествия в сказку, которое нельзя повторить. Париж – это чувство превосходство и пустое непонимание, это мириады щелчков фотоаппаратом и радостные лица детей, когда они с радостным хохотом кидаются на громоздкую фигуру Микки-мауса. Париж – это стиль жизни, от которого нельзя отказаться, это мысли и действия, слёзы и боль. Это давно забытое ощущение новизны, ожидающе тебя на каждом углу. Париж – это весёлый пожилой таксист, который везет тебя домой, после тяжёлого, но такого насыщенного дня. Париж – это мы сами. Это то, что внутри нас. И за это Париж мы любим тебя…

Продолжение следует. Первый день в Париже. Первое знакомство с новым, раннее неизвестным мне миром.