Такая любовь

Лукаво улыбаясь Ваське и одновременно отсчитывая сдачу в монетах, Нина сканирует быстрым взглядом очередь из плохопахнущих мужиков. Нету. Наверное, ещё не проснулся. Вчера стакана три выпил ближе к вечеру, и потом уже не появлялся. Где его носит, угорелого? Или дома спит, а она здесь распереживалась вся, места себе не находит..
Он всегда так: появится неожиданно, когда вроде не думаешь уже о нём, и так же внезапно исчезнет. И, как назло, Нина будет в это время или в подсобке, или чаи гонять с коллегами по цеху. Но только не у прилавка. Вроде он и заходит часто, и выпивает изрядно, и свидеться редко удаётся. Да оно ему и не нужно. Зайдёт лёгким шагом, тёмными глазами упрётся в полки с ассортиментом, и давай выбирать, да в уме подсчитывать: чем сегодня потравиться и на что хватит. А у Нины сердце щемит, тяжело на душе. И зачем пить-то опять? Непонятно. А на неё – ноль внимания.
В энный раз изучив ассортимент, посмотрит, наконец, и в её сторону. Взгляд становится немного мягче, внимательнее. Всё-таки с живым человеком будет общаться, здесь уже холодный расчёт не применим. Дружеские вроде как отношения. Они негласно дружеские, потому что общая привычка, беда, да как ни назови, объединяет. И когда плохо, кто-то обязательно разделит с тобой тяготы одиночества. А даже если и не разделит душевно, а просто пленится халявной выпивкой, всё равно приятно. Всё равно объединяет. Потому что кто – не так оно и важно. В данный момент важно что. И от этого «что» и будет хорошо, станет легче. А «кто» нужно чтобы «что» лучше шло.

А ему, кажется, только «что» и надобно. На «кто» ему наплевать.
Скажет мягко, что нужно, и удалится так же быстро, как зашёл. И жди его теперь как соловей лета. Иногда и спросит что-нибудь, делами поинтересуется, но Нина-то чувствует, что из приличия, а не из собственного интереса. Она ему и ответит пожеманней, и в глаза в самую глубину заглянет, а всё без толку: как не замечает. А глаза же быстрее отводит, как будто противно ему здесь. Или стесняется что ли. А кто знает? Чужая душа – потёмки. Иной раз она накрасится посильнее, причёску сделает высокую, чёлку поставит, а он и не зайдёт даже. И так горько ей к концу дня становится, так обидно, что аж вой! А когда заскочит – вроде и жить хорошо, и все эти рожи помятые не такими противными кажутся. Вот бы заходил чаще! И говорить с ним о чём – непонятно. С другими и посплетничает, и любую тему обсудит, а с ним язык не поворачивается. А другие-то что? Пьяницы они и есть алкоголики. Пахнут далеко не розами, походка трясущаяся, висящая одежда.. Что с них взять? А он благородный, хоть и пьёт. Здесь порода чувствуется, характер, этакий внутренний стержень. А как не приходит два дня-три, хоть головой об стену бейся, словно высасывают изнутри что-то, так тяжко ей становится.
Вот такая любовь, бабоньки. И вроде не любовь вовсе, а черти что.