Столетний птенец в золотой клетке

Столетний птенец в золотой клетке

Не зная, во что играя,
Не думая ни о ком,
Мы вместе сбежали из рая,
Практически босиком.

Чайф

Глава 1. Нелепая случайность.

Илья, только что успешно сдавший последний экзамен, в прекрасном настроении ехал на Южный вокзал, чтобы купить билеты на завтрашний рейс поезда №150 и через Москву отправиться к родственникам на Донбасс. Протиснувшись в дверь, он через два шага вспомнил, что забыл на сиденье автобуса роман Клиффорда Саймака, за который сестра голову оторвёт, и метнулся, чтобы его забрать, пока не поздно. Но автобуса рядом уже не было, и тут, оглянувшись назад, он заметил, что внешний вид вокзала несколько изменился. Вместо красного кирпича здание оказалось отделано стеклом и бетоном, герба РСФСР не было и в помине. Изображение на соседнем рекламном щите… да, это не была галлюцинация, оно постоянно менялось и при том казалось трёхмерным. Показывали, как объясняли текстовые комментарии в бегущей строке, шоу в клайпедском дельфинарии. Илья подивился изобретательности умельцев, соорудивших настолько тонкий LCD-телевизор. Вглядевшись в людей, он заметил очень странную моду в одежде. Рядом с ним праздно разглядывала игры животных девица с патлами ядовито-красного оттенка, торчащими по всем четырём направлениям. От груди её майка в красно-белую вертикальную полоску сужалась в виде треугольника, переходя в шнурок с крючком на конце, пристёгивающийся за кольцо к шортам, тоже вертикально-полосатым, но чёрно-зелёным, причём настолько тонким и облегающим, что полоски казались естественной расцветкой её тела.
- Наверно, кислотница, ещё не вернувшаяся домой с дискотеки, - подумал Илья, хотя его часы показывали уже полдень, - и как это за время сессии, что он не бывал на вокзале (а это меньше месяца), его так тюнинговать успели? Наверно, строители вкалывали по 16-18 часов в день без выходных и получали тысяч по 20, - заметил студент, постоянно озабоченный поиском подработки.
Илью такие девушки не интересовали, его сильнее привлекали рокерши, поэтому он без особых усилий перевёл взгляд на другие объекты.
На привокзальной площади вместе с дубами и липами внутри решёток, от которых исходил жар как от нагревателя в парилке, росли многочисленные пальмы, вместо памятника Калинину стоял генерал в полевой форме, на вид лет 45, в тонких очках. На пьедестале переливались, в зависимости от угла обзора, всеми цветами радуги, буквы: Генерал-майор Артамонов, принял командование авиацией во время последней войны и сыграл решающую роль в остановке вражеского наступления на город.
Чёрное стекло, на месте которого когда-то красовался герб советской республики, вдруг превратилось в текстовое табло: Добро пожаловать в Царегорск, областной центр с населением 1 миллион 100 тысяч человек, - Илья протёр глаза, - долгота дня 17ч 31мин, в порту Светлый с целью выполнения необходимых работ световой день будет продлён круглосуточно.
- Это что ещё за новость? – подумал Илья и продолжил считывать: Температура воздуха +26, относительная влажность 75%, в восточных районах области пасмурно, грозы; на побережье, в связи с выходным днём, облака с 9 утра до 9 вечера будут разогнаны; температура воды в море: в Пионерске +16, в Светлогорске и Зеленоградске +17, в лагунах с подогревом +23.
- Наверно, эти лагуны стоят дороже аквапарка, - подумал Илья, даже не удивившись их наличию – он уже за одну минуту устал удивляться.
Но последняя надпись (точнее, в новом повторе информации первая) повергла его в самый настоящий шок: Сегодня 18 июня 2079 года, воскресенье. Следующую строчку: местное время 12ч 03мин, он уже не разобрал, так как его мысли занимало только удержание равновесия, чтобы позорнейшим образом не грохнуться в обморок.
Мать, конечно, давно умерла. Но поддаться панике - это самый худший вариант. Поэтому, надо как можно скорее доехать до родной улицы и посмотреть, уцелел ли его старый дом, а потом решить, что делать дальше. Кстати, как теперь устроен общественный транспорт? И чем я собираюсь платить – образцы денег, наверняка, неоднократно менялись. К счастью, метро оказалось бесплатным. Поезд на магнитной подвеске рванул с таким ускорением, что Илью ощутимо вдавило в кресло. Через две минуты он уже выходил на следующей станции, в районе, который в его время был окраиной, а теперь за ним тянулось ещё около пяти километров жилых и других многоэтажных зданий, а на месте пустыря, поросшего бодяком, красовался треугольник с огромной красной буквой М, из которого и вынырнул Илья.
- Трудно будет ориентироваться среди этих новостроек, - растерялся Илья, обзывая этим термином и дома 50-60-летней давности.
Но ориентироваться не пришлось. Между двух жилых небоскрёбов по 32 этажа, его задержал военный патруль.

Глава 2. Пленник.

- Сейчас присмотрятся ко мне, потому что я старомодно одет, - шевельнулась мысль, и предчувствие Илью не обмануло.
Начальник патруля, маленький и худенький лейтенантик, с ходу задал вопрос:
- В армии служил?
- Нет, - ответил Илья, у меня отсрочка по учёбе в университете, рассудив, что враньё только усугубит положение, а сам прикидывал, что документы у него в полном порядке… но дата рождения – с момента выдачи паспорта прошло более 80 лет – целая жизнь.
Дайте левую руку, - попросил лейтенант, протягивая к ней аппарат вроде светоприёмника анализатора спектра, только без оптоволоконного кабеля. Лейтенант изготовился нажать рукой на кнопочку сбоку, но отдёрнул палец, с неподдельным удивлением заметив на запястье вместо штрих-кода металлический браслет от кварцевых японских часов 2000-го года выпуска.
- Ёлы-палы, - выругался лейтенант, - ещё секунда и сжёг бы «Минолту», а она стоит 500 евроамериканских талеров или 3000 новорублей, половину моего денежного довольствия.
- Антиквариат любишь? – поинтересовался старший прапорщик, сопровождавший лейтенанта, - ты случайно не из «Общества любителей старины»? – предположил он, придирчиво оглядывая одежду допрашиваемого.
- Нигде не состою, - признался Илья, просто учусь на истфаке и увлекаюсь всем этим делом, - сочинил он на ходу, решив, что маленькая ложь всё-таки не повредит.
Его заставили переложить часы в карман, и старший прапорщик ощутимо вывернул его запястье. Глаза прапорщика расширились как озёра в половодье.
- Где твой штрих-код? – спросил старший прапорщик.
Илья промолчал, так как понятия не имел, о чём вообще идёт речь.
- У тебя нет штрих-кода, и, как видно никогда не было, - прапорщик лихорадочно пытался сообразить, как этому парню удалось избежать маркировки, в которую заносилась информация, как раньше в документы, обязательной для всех граждан, начиная с октября 64-го года.
- Но у него нет и шрама, - дополнил прапорщика лейтенант, - значит он не беглый зэк – когда они сводят код, всегда остаётся след.
Третий караульный, солдат в очках, по-видимому, с высшим образованием, шепнул на ухо лейтенанту довольно длинную фразу, от которой тот ощутимо побледнел, затем молниеносно наставил на Илью пистолет и выпалил тоном, не терпящим возражений:
- Поедешь в комендатуру.
Двое других караульных взяли на изготовку короткостволые автоматы, висевшие на ремнях, и все четверо направились к машине, припаркованной за углом.
На передке машины красовался логотип УАЗ, с этой стороны она показалась Илье непривычно обтекаемой, сзади являлась обычным универсалом и была выкрашена в традиционно военный тёмно-зелёный цвет. Голографические номера, в отличие от остальных, просто с двуглавым орлом, содержали ещё два скрещенных меча.
Лейтенант сел на переднее сиденье, остальные на заднее, посадив задержанного между собой и предупредительно положив правые руки на рукоятки автоматов. Лейтенант достал телефон.
- Товарищ полковник? Лейтенант Кочерга…. – только и услышал Илья, затем водитель поднял звуконепроницаемую перегородку, но на лице лейтенанта ясно читались волнение и осознание чего-то важного.
УАЗик рванул с места, не издавая никакого запаха. Учащийся на физфаке Илья, без труда угадал, что бездымный автомобиль работает на жидком водороде. Они поехали по Новому Эстакадному мосту, через большой остров, оставив Кафедральный собор слева. Это было, пожалуй, единственное здание в центре города, за последние 70 лет нисколько не изменившееся. Неподалёку от Площади Победы в Последней Войне многоэтажки неожиданно расступились. Эта архитектурная причуда была результатом постановления мэра от 2-го марта 30-го года, запрещавшего строить здания, загораживающие Храм Христа Спасителя. Последующие властители города, боясь потерять избирателей, не рискнули его отменить.
Комендатура располагалась на том же месте, только к 12-ти этажам штаба пристроили сверху ещё 10 этажей. Дежурный по КПП, издали заметив знакомые номера, сразу нажал кнопку, и створка ворот тут же отскочила в сторону. Через мгновение УАЗик припарковался во внутреннем дворе, и Илью торопливо выпихнули из салона, подталкивая пистолетом в спину. У бронированной двери двое караульных подняли руки в воинском приветствии, и младший сержант отрапортовал лейтенанту: Здравья желаю. Цель Вашего прибытия?
- К начальнику восьмого отдела, полковнику Баринову, - коротко бросил лейтенант и протянул карточку, похожую на кредитную. Сержант просветил чёрную матовую полоску на ней аппаратом, похожим на тот, которым проверял документы сам лейтенант и пропустил пришедших. Получив сигнал от аппарата, тяжеленные бронированные створки разъехались как на колёсах.
- Юрик, кто этот дезертир, которого обязательно допрашивать в секретной части? – спросил у младшего сержанта его помощник-рядовой.
- Пёс его знает, - пожал плечами сержант, - у тебя курева не осталось?
Караульные достали сигареты и деловито закурили, в минуту забыв странных визитёров.
Скоростной лифт в мгновение ока поднял четверых на тринадцатый этаж, и в кабинете 1301 Илья увидел начальника восьмого отдела, сидевшего за столом, на котором, как на подставке для учебников, располагался приличной площади парус-монитор; полковник смотрел на него не отрываясь, а руками перебирал по полочке, выдвигавшейся из-под стола, прямо в которую была вмонтирована сенсорная клавиатура.
- Товарищ полковник, - нарушил тишину голос лейтенанта, - задержанный временной бродяга доставлен, начальник патруля лейтенант Кочерга.
Полковник предложил всем присесть в пустовавшие около стола кресла. Когда военные заняли места, образовавшие треугольник вокруг того, где сидел Илья, полковник начал допрос задержанного:
- Фамилия, имя, отчество.
- Андропов Илья Александрович.
- Год рождения.
Илья прикинул, выглядит ли он на свои 20 или всё-таки постарше и выбрал первое:
- 2059-й.
- Не отпирайся! – кричал побагровевший полковник, -- тысяча девятьсот! Восемьдесят третий! И, немного поостыв, - добавил: С какой целью отважился на переход из прошлого в будущее?
Илья, догадываясь, что терять нечего, перешёл в контратаку:
- А меня кто-нибудь вообще спросил, хочу ли я этого перехода? Ехал себе на вокзал, а оттуда собирался в Москву, выхожу из автобуса и – бубух! Был 2003-й год, стал 2079-й.
- Что тебе известно о хроно-стохастическом искривлении? – озадачил Илью полковник Баринов.
- Каком-каком искривлении? – только и сумел пробормотать тот.
Полковник отозвал лейтенанта в дальний угол кабинета.
- Ну, что, Игорь, какие будут мысли?
- Конечно, он не шпион, Николай Петрович. Был бы резидентом или авантюристом, позаботился бы хоть о форме одежды и штрих-код хотя бы какой-нибудь левый наляпал. То есть, либо он дуб дубом, действующий наобум, либо просто попал сюда случай-но. Думаете, он сможет вернуться в свой год и, воспользовавшись нынешними знаниями, изменить ход истории?
- Сильно сомневаюсь, но осторожность не помешает. Дело ясно как день, в Ти-ТиПи его. Эх, сколько уже через меня прошло таких бедолаг, - вздохнул полковник, -. Есть ли среди Ваших подчинённых лица с первой группой допуска?
- Старший прапорщик Верещагин и рядовой Мишин оба с первой.
- Ну вот и славненько. Я снимаю вас троих с патрулирования, сегодня же полетите в Калифорнию. Я договорюсь с Генштабом о предоставлении воздушного коридора.
- Какого лешего мы не воспользуемся телепортом?
- А потом позвоню генерал-майору Матвееву, -- продолжал полковник, игнорируя предыдущий вопрос, запрошу самолёт с холмогоровской полосы.
Теперь для лейтенанта все точки встали над i. С холмогоровской полосы на отшибе аэродрома Чкаловск вылетали только сверхсекретные рейсы, значит, пользоваться телепортом запретили в целях конспирации.
Пока полковник Баринов улаживал формальности, Илья сидел в одиночной камере гарнизонной гауптвахты, рядовой Мишин нёс охрану с оружием. В семь вечера по распорядку заключенного накормили ужином. Соевую котлету с отварным рисом Илья смёл так чисто, что можно было не мыть тарелку – порция оказалась вполовину меньше привычной ему, а он не ел с самого завтрака перед уходом на экзамен. Ещё был салат из свеклы с чем-то непонятным, и всё обильно поливалось белым синтетическим соусом, как выяснилось позже, для питательности. Соус оказался очень острым, а порошковый компот утолял жжду довольно слабо. После ужина караульный сводил Илью в туалет и позволил переку-рить, попросив и для себя старинную сигарету. На обратном пути в камеру их развернули и скомандовали ехать на самолёт.
Все утрамбовались в УАЗик, доставивший их в комендатуру. Илья заметил, что городские кварталы тянутся до самой развилки, где шоссе раздваивается на Светлый Курорт (бывший Светлогорск, - догадался Илья) и Зеленоградск. Холмогоровка и Петрово представляли собой Петровский микрорайон, а агроферма широкого профиля – последнее здание в черте города.
Свернули налево, на гораздо более узкую дорогу, из упрочнённого бетона, а не из суперасфальта. На повороте стоял ограничитель скорости 110 километров в час, что было явно излишне. Солдаты так топорно сработали межплитные швы, что невозможно было ехать без тряски быстрее пятидесяти.
- Красиво здесь, - заметил про себя Илья: лес, озеро. Слева появились ворота авиационно-технической базы, обслуживающей полосу со строгим предупреждением гигантским шрифтом: СЕКРЕТНЫЙ ОБЪЕКТ. ПРОЕЗД (ПРОХОД) ЛИЦ БЕЗ ВТОРОЙ ГРУППЫ ДОПУСКА ВОСПРЕЩЁН!
И так контрастировало с этой картиной тихое, мирное озеро. Молодые ребята в чёрных уставных трусах резвились на мелководье с девочками-подростками с соседней фермы, одетыми только в тончайшие, обтягивающие шорты.
- Кто из вас вспомнит, чувствуя холод приклада,
Музыку волн, музыку ветра? –
вспомнил Илья знакомую песню и сам не заметил, как перешёл на пение вслух.
Но допеть ему не дали. УАЗик остановился, Илье в спину очередной раз ткнули стволом. При выходе из звукоизолированной машины у него заложило уши от пронзи-тельного шипения и свиста – это прогревал турбопрямоточные ракетные двигатели притулившийся в начале полосы треугольник ХА-68. После доклада пилота из входной двери, как надувной карнавальный язык, выпал узенький эскалатор. Сначала на него втолкнули Илью, затем караульные ступили сами.
Вход в салон пролегал через грузовой отсек, и пассажирам пришлось прижаться к стенке, чтобы обогнуть лёгкий глубоководный батискаф – захваченный по пути груз для Международного Военно-Исторического общества, недавно занявшегося исследованием кораблей, затонувших в желобах. Малотоннажный грузопассажирский самолёт КБ Халяева 68-го года мог за 4 часа доставить 8 человек и 10 тонн груза в любую точку земного шара.
Машина, представлявшая собой, фактически, одно большое крыло, взлетела почти вертикально и продолжала набирать высоту под углом около 40 градусов. Прапорщик, отправившийся в туалет в хвостовой части, был вынужден держаться за поручни, чтоб не упасть.
Когда крен выпрямился, небо стало фиолетово-чёрным. В широкий иллюминатор Илья видел, как одновременно сияют Солнце, Луна и знакомые с детства созвездия. Самолёт достиг динамического порога высоты в 104 км. Под ними расстилался кусок физической карты мира, с родной Прибалтикой на одном краю и манящими Канарами на другом. Илья попробовал подсчитать, что точка вертикально под самолётом должна находиться примерно в Бургундии, но за время расчёта она уже сместилась в Пиренеи, и он оставил эту бесполезную затею. Илья не смог досмотреть все виды – когда из-за горизонта показалась Флорида, пилот из соображений секретности наглухо закрыл иллюминаторы автоматическими чёрными затворами.
По калифорнийскому времени в момент прилёта было 14:30, а улетали в 20:30 по калининградскому – ну чем ни визит в недалёкое прошлое. Илья переживал двойственное чувство: восхищение техническим прогрессом с одной стороны и страх за свою жизнь с другой.
Военный аэродром Победы над Аль Каидой был настолько огромен, что передвигаться по нему возможно было не иначе как на электромобиле. Пока американские солдаты перегружали батискаф на транспортёрную ленту грузовика, подъехал жёлтый тарантас, напоминающий тележки на парковых аттракционах, и повёз пассажиров к терминалу, едва заметному на горизонте. Дородный американский сержант, сидевший за рулём, оказался болтливым и, не смотря на запреты инструкций, не смог удержаться от вступления в раз-говор с пассажирами.
- Can any Russian warrior speak English? (Перевод: Говорит ли кто-либо из русских солдат по-английски?)
- I speak, (Перевод: Я говорю)-- как можно безразличнее ответил рядовой Мишин, а про себя подумал:
«Типичный янки, с первой же фразы выпячивает своё чувство превосходства над иностранцами».
- I’m Paul.
- I’m Roman.
- Is your guy a client of TTP?
- I heard, it’s true, but what’s mean TTP?
- Time Tramps Paradise. Wow! It’s the most splendid place for people’s living, as I know. Sometimes I want to be a one of it’s residents. But I know, that all these hopes are empty, - перед двумя последними словами сержант сделал паузу и вздохнул.
(Перевод:
- Я Пол.
- Я Роман.
- Ваш парень – клиент ТиТиПи?)
- Я слышал, что так, но что означает ТиТиПи?
- Рай временных бродяг. Вау! Это прекраснейшее место, где может жить человек, из всех, что я знаю. Иногда я хочу быть одним из его обитателей. Но это – пустые мечты, - перед двумя последними словами сержант сделал паузу и вздохнул.)
- О чём ты с ним так бойко трепался? – спросил Романа лейтенант, в английском не соображавший, шёпотом, чтоб Илья не слышал.
- Сержант расхваливал ту колонию, куда мы везём арестованного, и, по-моему, парнишка всё понял.
- Тем лучше, не будет рыпаться по дороге.
А Илья пытался разобраться, действительно ли в этой тюрьме такие замечательные условия содержания или водитель мрачно шутит, как эсэсовцы, называвшие концлагеря «санаториями».
Пройдя через терминал, русские пересели в Джип Крайслер с полностью затемнёнными стёклами сзади, так что Илья не увидел пустыни, по которой они проехали, как ему показалось, километров 100, впрочем, он мог сильно ошибиться при определении скорости. Илья выставил на своих часах местное время, подумав, что всё это зря – часы в тюрьме, скорее всего, отберут.
Лейтенант с переднего сиденья с прозрачными окнами посвистывал, наблюдая громады заградительных сооружений вокруг ТТР. Кроме четырёхрядной густой колючей сетки, над воротами из вольфраммолибденового сплава (защита от лазерного обстрела) возвышались две башни противобаллистической защиты с параболическими антеннами слежения и раскрывающимися лепестками створок ракетных шахт. Несомненно, в такой строгой изоляции содержат только особо опасных преступников, может, премию за поимку выпишут или на полгода раньше старлея дадут?
 Комендатура лагеря походила на девятиподъездный жилой дом в 17 этажей. Комендант, американский генерал Паттерсон, занимал весь верхний этаж центрального подъезда. Выйдя из лифта, русские прошли длинную анфиладу, обставленную, надо сказать, по-спартански и, наконец, увидели невысокого человека средних лет в парадном генеральском мундире, который, даже не здороваясь, затребовал через рядового Мишина сопровождающую карточку с информацией о только что привезённом новом постояльце. Получив её, он откинул тонкую крышку в правом ближнем углу стола, под которой располагался сканер, немного постучал по полочке с клавиатурой, затем сунул в него паспорт Ильи, выданный в 1998-м году, и через минуту выдал своё решение:
- Сектор №2 (с 1992-го года до окончания последней войны), можете сдать Вашего подопечного коменданту сектора генералу Димитриеску или обратиться непосредственно к начальнику национального отделения, в данном случае славянского, капитану второго ранга Осипову. Вам повезло, был бы он века из 16-го, когда документы ещё не придумали, пришлось бы проверять его на улучшенном детекторе лжи, проводить сравнительный лингвистический анализ речевых оборотов – битый час бы в приёмной просидели. Второй сектор в 18-ти километрах отсюда - воспользуетесь внутренним телепортом или предпочтёте вызвать автомобиль?
- Прошу прощения, сэр, Вы обращаетесь к товарищу лейтенанту? Перевести ему Ваши слова? – попытался уточнить Мишин насчёт последнего вопроса.
- Я обращаюсь к молодому человеку, которого вы доставили, ему переведите - неожиданно ответил генерал.
Илья опешил: впервые с момента задержания ему предоставляли возможность выбора – с чего это вдруг?
- Не надо переводчика, я понимаю, - попытался он собраться с мыслями, - если Вы не возражаете, я бы поехал на автомобиле, хочу осмотреть моё новое место пребывания.
Паттерсон буркнул пару слов в телефон и, пока военные курили у подъезда, к западному крылу комендатуры припарковался красный Роллс-ройс кабриолет. Лейтенант с переднего сиденья повернулся к прапорщику:
- Эта командировочка на лимон таллеров, когда бы ещё с нашими зарплатами прокатились по Штатам на шикарной тачке.
- Интересно, эти янки всех зеков так облизывают или только на этой зоне?
- Это не тюрьма, вмешался в разговор старших по званию Роман, - это, скорее, курорт, - сделал он вывод, разглядывая роскошные фазенды и виллы по обеим сторонам дороги.
Автомобиль лихо промахивал сектор за сектором. Готические замки, дубовые терема и бумажные пагоды – четырнадцатый сектор, самый малочисленный, от начала Столетней войны до начала Реформации, – всё-таки, дальние перескоки во времени случались очень нечасто. Фонтаны, скопированные с петергофских – шестой сектор (от падения Наполеона до падения Парижской коммуны). Портреты Ленина рядом с портретами Леннона – третий сектор, с 1945-го по 1991-й год, самый населённый, так как (по данным исследования 76-го года, согласующегося с реальной статистикой), наиболее вероятная длина хроно-стохастического искривления – 106 лет.
Комендатура второго сектора прирастала тыльной стороной прямо к секторному ограждению. В кабинете 412 сидел кавторанг, последняя инстанция, через которую сопровождающие военные должны были провести Илью перед тем, как от него избавиться. Лейтенант, старший прапорщик и рядовой вытянулись по стойке смирно, капитан второго ранга пожал им руки и стал изучать документацию, время от времени пытаясь почесать отсутствующую бороду.
- Царегорск, бывший Калининград…. – его лицо посветлело от улыбки, -- мой прадедушка был контр-адмирал и замначштаба флота. Какого лешего демонтировали быков в 50-м?! – выкрикнул он в воздух риторический вопрос, на который и сам не знал ответа, в 50-м году он ещё ходил в детский сад, - я сам до того как сюда попасть, был кап-лей и командир ватерслайдера на Балтфлоте, но если честно, о переводе нисколько не жалею. ТТР - чудесное место!
Илья не понял значение слова ватерслайдер, но уточнять не осмелился.
- Если ты раньше жил в многоквартирном доме в приморском городе, - теперь Илья понимал, что начальник отделения обращается непосредственно к нему, тебе наверно, лучше всего подойдёт коттедж с видом на океан, ты не против?
- Никак нет! – отчеканил Илья, чувствуя, как у него начинает кружиться голова – разрешите узнать распорядок.
- Узнать что?... А, ты до сих пор думаешь, что попал на зону…. Не-е, это пансионат закрытого типа: выход за территорию строго запрещён, переходы между секторами, за редким исключением, тоже, а так – делай, что хочешь, иди, куда хочешь. Твой адрес – Набережная Путина, 20. Товарищ старший сержант проводит тебя и вручит тебе ключи от нового жилища. Приятного отдыха.
Старший сержант не замедлил появиться. Добродушное выражение его лица оттенял автомат, висящий на ремне.
- Василий, проводи нового постояльца – Набережная Путина, 20. Ключи у тебя?
- На стенде, в подвале, я мигом, товарищ капитан второго ранга.
- Разрешите идти, - неуверенно спросил лейтенант, когда вернулся Василий и увёл Илью.
- Идите, ребятки, вы своё дело сделали, вас отвезёт до выхода машина, на которой вы приехали,- кап2 махнул рукой, и русские военные удалились.
А Василий с Ильёй вышли на разогретую калифорнийским солнцем улицу. Илья изрядно вспотел. Старший сержант достал из бокового кармана маленькую бутылочку лимонада и протянул ему, одновременно спросив:
- Тебя как зовут?
- Илья.
- А меня Вася.
- Я уже знаю. Вась, я так и не понял, что я тут вообще должен делать?
- Расслабься и лови кайф, - улыбнулся Василий, а Илья улыбнуться не мог – глодал мозги червячок в голове: «Скоро закончится весь этот балаган для отвода глаз, и они меня попросту прикончат, засветит он мне из своего ствола промеж лопаток и похоронит в пальмовой рощице рядом с декорациями….».
- Есть дискотеки, - продолжал Василий, - ночные клубы, рестораны… стриптиз бар, - последние слова он произнёс с особой интонацией.
- А рок-клуб? – Илья больше всего в жизни любил рок-музыку.
- Хард-рок кафе в двух кварталах от твоей хаты.
- Но чем я за всё это счастье буду платить? – встревожился не на шутку Илья.
- Халява, сэр! – ещё шире ухмыльнулся Вася – ну вот мы и пришли. Это твоя хибара, а это твой золотой ключик. Будут проблемы – все дома на пульте охраны, может, приеду сам, а может, пацаны из моей группы быстрого реагирования. Не дрейфь, скоро освоишься, с соседями перезнакомишься – отвязные ребята. Ну, всё, мне пора, служба. Бывай, счастливчик!
Оставшись в одиночестве, Илья попытался переварить необъятную массу впечатлений, свалившуюся на него за один день… или за 76 лет? В общем, мозг отказывался это воспринимать – удалось только лечь на первый попавшийся диван, не раздеваясь, и моментально уснуть, всё-таки, в Кёниге сейчас четвёртый час ночи.

Глава 3. Райский уголок

Проснулся он, когда часы, по прежнему сжимавшие его запястье, показывали 8 вечера по местному времени, а по калининградскому 6 утра. Осмотрев свои новые владения, он обнаружил на первом этаже зал, где и спал: во всю противоположную сторону от дивана красовался плазменный телевизор с встроенным DVD-плеером, посередине стоял обеденный стол с шестью стульями, к дивану с одной стороны примыкала тумбочка, с другой на подставке универсальный музыкальный центр, а рядом с ним шкаф, заставленный кассетами, CD, DVD и даже виниловыми пластинками. В соседней комнате стены занимали книжный шкаф, одёжный шкаф и сервант с мини-баром, а вдоль окна с видом, как и обещали, на океан, примостилась двуспальная кровать. На том же первом этаже находились все удобства и довольно просторная кухня. Второй этаж занимал кабинет с компьютерным столом, прямо из которого раскладывались монитор, сканер, клавиатура, сенсорная панель управления курсором, а системный блок сымпровизировали под ящик, выкрасив корпус в цвет лака. За стеной кабинета – ещё одна спальня, судя по слою пыли, давно пустовавшая. А также две чердачные кладовки под скошенной частью крыши, наглухо запертые. Ломать закрытые двери настроения не было… по крайней мере, пока, и хозяин дома спустился по винтовой лестнице на кухню.
В холодильнике остались одни консервы, так как в этом обиталище довольно долго никто не жил. Илья не знал, где можно взять хлеб и масло, поэтому ограничился банкой сахалинской ламинарии. Аппетит куда-то улетучился: мозг никак не сдавался, пытаясь анализировать ситуацию, и всё сильней утопая в противоречиях, как бегущий в тем-ноте по болоту. Илье показалось, что лучший выход – покрепче напиться. Так, где тут у нас хард-рок кафе?
Несмотря на то, что солнце давно закатилось, из-за сырости воздух на улице казался душным. Илья расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке, и в душу приятно пахнул лёгкий бриз, шелестевший по верхушкам пальм. Минут через 10 ходьбы показалась вы-веска «Рок-бар БОЛЬШОЙ ЧЁРНЫЙ CD». Название стало понятным внутри: на каждом столе лежали виниловые пластинки (муляжи), а из колонок, украшавших стены как ёлочные гирлянды, разливался по залу рок-н-ролл. Илья попытался стащить одну из пластинок на столе в качестве сувенира, но не смог её оторвать. Все столики в это время были кем-то заняты. «Оно и к лучшему», -- подумал Илья, вспомнив совет сержанта поскорее с кем-нибудь познакомиться. Выпив у стойки для храбрости бутылку пива «Фостерс», Илья взял вторую и, пригубив, подошёл к столику, из-за которого доносилась русская речь.
- Можно к вам присоединиться? – спросил он, указывая глазами на единственный свободный стул.
- Не вопрос, - ответил парень, представившийся Денисом.
Худой парнишка в бандане с черепами назвался Андреем, а невысокий блондин с беспорядочно торчащими волосами – Костиком. Единственной девушкой в компании была пышногрудая с мелкими чёрными косичками Марина.
- Ты что, новенький? - с ходу спросил Илью Денис.
- Только что прибыл, - откровенно признался тот.
- Я сразу заметил, что ты новенький, и при том из России - поделился догадкой Денис, - как только ты попытался пластинку со стола скоммуниздить. Я тоже в первый раз повёлся, но облом – они приклеены.
Все, сидящие за столиком, пили пиво, поэтому Илья не боялся почувствовать себя среди них белой вороной.
Прикончив свой бокал (не первый), Марина высказала обычную для того места идею:
- У Дёника мы уже были, у Костяна были, даже у Андрюхи были, а у тебя ещё не были. Так чего же мы ждём?
- Сейчас вызову такси, - Костик полез в карман за телефоном.
- А я бы хотела прогуляться под луной, - мечтательно подняла глаза к небу Марина.
- Сегодня новолуние, - засмеялся Костик.
Марину это ничуть не смутило:
- Ну, тогда просто посмотреть на звёзды.
Однако Илья был не настолько пьян, чтобы принимать у себя дома случайных собутыльников и попытался вежливо отказаться.
- Да не пались ты, -- успокоил его Денис, - разгромим гнёздышко – вызовешь специалистов, через неделю обстановку красивей прежнего сделают!
И все вместе двинулись на Набережную Путина, прихватив в заведении ящик «Фостерса».
Илья извинился, что от прежних хозяев дома не осталось никакой еды – пришлось зайти за закуской.
- Всё, что ни делается, к лучшему, - рассуждал про себя Илья, - заодно узнал, куда идти за продуктами.
Опустошив по одной бутылке из ящика, кто-то высказал идею сыграть в карты на желание. За игрой ушло ещё по бутылке на брата. Марина проигралась в пух и прах. Илья, как победитель, получил право загадывать. Немного подумав, он выдал:
- Станцевать.
- На столе, - встрял Денис, пока Марина не успела ничего возразить, и в несколько секунд составил посуду на тумбочку и пол. Андрей уже крутился у музыкального центра, выбирая подходящую мелодию.
А девушка и не думала возражать. Зазвучало быстрое кантри, Марина скинула туфли на каблуках, проворно запрыгнула на обеденный стол даже без помощи стульев и начала выделывать такие фортели, что и не каждому трезвому удастся.
- А слабо стриптизёршу изобразить? – крикнул захмелевший Костик.
Но девушка разошлась не на шутку:
- Это мне слабо? Плохо вы меня знаете!
Андрей поставил хард-рок балладу, и с Марины в такт музыке сползла вся одежда. Парни разразились громом аплодисментов.
- Королева! – с чувством выдохнул Денис, - выбирай любого себе в рабы до самого утра, - добавил он после небольшой паузы, уверенный, что выбор падёт именно на него.
- Спальня на втором этаже свободна, - поддержал идею Илья, - там немного пыльно, но для такого случая сойдёт.
- Я выбираю, - лицо Марины раскраснелось не от стыда, а от энергичного танца, - нашего гостеприимного хозяина!
Денис сразу почувствовал себя разочарованным и пристыженным:
- Тогда остальным хлопцам лучше пойти обратно в кабак и выпить уругвайского «Таната». Удачи, братуха!
Громко хлопнула дверь, Марина поставила новую песню и скомандовала:
- А теперь мужской стриптиз!
Илья старался попасть в ритм, но, даже не видя себя в зеркало, чувствовал, что получалось отвратительно.
Марина обратила внимание на то, что у Ильи, недавно прибывшего из России, белоснежная кожа. Сама она носила на себе чёткие следы от купальника – в Калифорнии загорают с марта – местные жители, а русские, привычные к прохладе, практически круглый год. Они попытались пристроиться на неразложенный диван, но тот оказался слишком узок для двоих, и она скатилась на ковёр, увлекая его за собой в пучину сладострастия. Досыта вкусив друг друга, они лежали на полу, раскинув руки и пытаясь отдышаться.
- Какого ты года рождения? – спросила Марина, не переставая теребить мягкий волос на груди у Ильи.
- 1983-го.
- А я 1972-го: я для тебя старуха, ты для меня эмбрион, - расхохоталась девушка.
- Не может быть, - присвистнул от удивления Илья.
- Может, я попала из 93-го. Третьего октября опаздывала кое-куда, захотела срезать по Садовому кольцу, а там началось такое месиво, если бы не хроно-стохастическое искривление, погибла бы, раздавленная двумя толпами, как Клим Симагин в революцию.
- Клим Самгин, - уточнил Илья.
- Какая, блин, разница, - огрызнулась Марина, - главное, куда я шла, я же на свидание шла! Тогда я комплексовала по поводу своего тела, а сегодня разделась при свидетелях без всякого стеснения и почувствовала собой такой манящей, такой желанной – это ощущение не передать словами! Нет, я уже не такая, как в Москве, я другая! Я же и вправду другая?!
Илье вдруг показалось, что время очень позднее, он захотел посмотреть на свои часы, но вспомнил, что снял их. Проведя глазами по стенам, он не нашёл ничего лучшего, как поднести к глазам запястье Марины.
- Ты чего? – удивилась девушка.
- Здесь на стенах нет ни одного часового циферблата, -- удивлённо заметил Илья.
- Здесь и календарь не везде найдёшь, уточнила Марина, проживавшая в пансионате уже восьмой месяц, - многие сбиваются со счёта дней и, в конце концов, перестают их считать. Лично я, пережив чудесное спасение и чудесное обновление, просто живу и радуюсь жизни.
Утром Илья проснулся от солнечного луча, бившего прямо в глаза. Марины рядом не было, только на столе белела записка, нацарапанная неразборчивым почерком, явно второпях:

 Извини, я не хочу тебя будить, но чуть не забыла – на 10 утра я записалась в парикмахерскую – опаздывать нельзя. Вечер был великолепен. Надеюсь, ещё увидимся.

 Твоя Маришка.

- Так я и знал, что ничего хорошего из этой случайной связи не выйдет! – хлопнул кулаком по столу Илья, чертыхнулся и, желая поскорее забыть мимолётную встречу, залпом вылакал на опохмел две бутылки подряд из оставшегося со вчерашнего дня ящика «Фостерса».
Первые дни Илья самозабвенно бултыхался в омуте сомнительных удовольствий, куда его насильно впихнули. Практически ежедневно злоупотреблял алкоголем, иногда разнообразя кабацкие будни визитами в притоны, где раздавали наркотики, причём вполне легально.
16-го июля в 5 утра его разбудила уборщица. Он обнаружил, что лежит в грязных рваных джинсах и в какой-то, явно чужой, драной майке на дне пустого бассейна.
- Вам крупно повезло, - сказала вместо приветствия уборщица. Я собиралась сегодня прогулять работу – тогда я не нашла бы Вас здесь, и Вы бы утонули через час, когда бассейн начинает автоматически наполняться.
Дрожащими руками и негнущимися ногами он кое-как вскарабкался по скользкому дну на бортик и, посмотрев вниз, обнаружил на дне спешно ликвидируемую уборщицей гору пустых бутылок. Весь газон вокруг был завален окурками. Сигарет в кармане не оказалось, тогда Илья поднял недокуренную папиросу и, затянувшись, брезгливо закашлялся – папироса оказалась набита марихуаной.
- Где я? – только и смог он простонать.
- Набережная Путина, 160.
- На другом конце улицы от моего дома, - процедил он ещё жалобнее.
- Поймайте патрульную машину на дороге, они до шести ездят, - посоветовала уборщица, протягивая ему сигариллу «Царский размер».
- Как Вы догадались, что я хочу курить?
- Вы постоянно шарите по карманам в поисках сигарет; а вообще, угадывать желания постояльцев – моя профессиональная привычка, я 15 лет здесь работаю.
«Этот центр постарше, чем я предполагал», - подумал Илья, чувствуя, как душистый дым с вишнёвым ароматом понемногу успокаивает гудящую голову.
Пошатываясь, он кое-как вышел на широкую улицу. Патруль не заставил себя долго ждать, Илья тормознул машину рукой, опасаясь, что жест автостопщика мог перемениться. Плюхнувшись на заднее сиденье, он назвал адрес.
- Что, братишка, забухал? – посочувствовал сидевший рядом ефрейтор.
- Забухал, - пожал плечами Илья.
- Бывает, - вздохнул ефрейтор и равнодушно стал глядеть в окно. Желания болтать у него не было, только усталость от бессонной ночи и желание поскорее смениться с наряда.
Вопреки ожиданиям, его доставили действительно домой, а не в полицейский участок.
Оказавшись на диване, уже ставшем для него родным, Илья решил не сразу ложиться спать, а осмотреть библиотеку и фонотеку. Но от травки сильно болели глаза, и библиотека была оставлена на потом. Лучше послушать музыку.
Был здесь DVD, содержащий все клипы Nirvana, Prodigy и Sex Pistols, но самый живой интерес вызвал сборник всех альбомов основателей панк-рока, группы Ramones, которые в 1974 году, в отличие от хард-рокеров, прекратили петь о мире и любви и начали исполнять песни о преступности и наркомании.
Илья начал прослушивание с начала. Первая песня – Freedom:

You left your home, you left your parents,
You live outside with all your friends,
You drink your beer, you get it crazy,
You sleep alone on acid rain.

Is that things, all you want to?
Is this the freedom, that you get?
Is that things, all you want to?
And if it’s real, your dream is dead.

(Стихотворного перевода не существует, примерный смысл таков:
«Ты покинул родительский дом и теперь сходишь с ума, пьёшь пиво и одиноко спишь прямо под кислотными дождями. Неужели то, что ты получил, и есть свобода, которую ты хотел? Твои мечты разбились о суровую реальность.»)

- Как будто, про меня поют, - промелькнула мысль в голове Ильи и, закинув ноги на диван, он задремал, несмотря на громкие звуки.
После пробуждения его прихватила глубокая депрессия. Это был не просто отходняк, она выражала общее состояние его психики.
Неделю Илья сидел в библиотеке и поглощал всю фантастику и фэнтези, том за томом, пытаясь найти аналогии с собственной судьбой, но не находил. Он вспомнил, что в своём времени в тупиковых ситуациях его не раз выручала молитва и решил сходить в церковь, но, сколько ни бродил по сектору, не обнаружил ни одного храма – не то, что православного, но даже протестантского, которые в Америке встречаются буквально на каждом шагу.
Когда он пытался расспрашивать прохожих, где здесь ближайшая церковь, одни удивлённо пожимали плечами, мол, ты первый, кто здесь интересуется религией. Другие вообще не понимали, о чём идёт речь, то есть, после нескольких лет в пансионате они со-всем забыли, что такое церковь, как Марина часто забывала смотреть на часы. А многие забыли даже счёт дней и перестали их считать.
- Какой же это рай? – разочаровался Илья, -- скучное, тоскливое, Богом забытое место (как точно сказано). С радостью бы вернулся к себе, если б не разница во времени и четверные кордоны….
А трёхмерные рекламные экраны вдоль проезжей части пестрели картинками о приближающемся рок-фестивале в честь стодесятилетия Вудстока, проигрывая мелодии, которые будут исполнены, в режиме ознакомления по 15 секунд. Текстом подчёркивалось, что на время фестиваля устроят Дни Великого Объединения. Каждый год, с католического Рождества по Новый год, а в исключительных случаях и в другие дни, дозволялись запретные контакты между секторами, по крайней мере, первыми четырьмя. В другие дни такое разрешалось крайне редко. Новые люди, новые знакомства – такую возможность развеяться Илья не мог упустить. Религиозный голод отошёл на второй план. Временно.
Вечером 24-го Илья заглянул к Костику, чтобы обсудить этот план и остался там на ночь. Андрей и Денис тоже ночевали там. Костик от скуки занимался виноделием, и на Площадь Павших в Афганистане они пошли с канистрой домашнего. Над площадью раз-носился голос диктора:
- Внимание, следующий автобус на Санрайс Сквер отправляется через пять минут.
Дорога показалась очень короткой – в сущности, так оно и было, но, к хорошему привыкаешь быстро, поэтому топать на своих двоих ребятам было лениво.
Небо над этой небольшой площадкой напоминало массовое гнездовье чаек – то тут, то там взлетали и садились снующие в сторону Бест Вишерс Айленда и обратно лёгкие одномоторные райдеры, выкрашенные в белоснежный блестящий цвет. В людских ручейках, следующих в разных направлениях, мелькали разношёрстные костюмы последних полутора столетий, усиливая ощущение хаоса. Илья и Денис ввалились в восьмиместный транспорт с канистрой в руках и присели в кресла напротив двух постоянно о чём-то щебетавших девиц.
Райдер выруливал на взлётно-посадочную полосу. Денис разлил по гранёным стаканам нежно-розовую жидкость. Вдруг пассажирка соседнего кресла резко обернулась, протянув складной стакан, аналогичный виденным Ильёй у советских алкашей и постсоветских бомжей, и потребовала голосом, не терпящим возражений: «И мне наливайте!». Парни переглянулись и всё-таки наполнили третий стакан.
- За знакомство! – прочирикало сопрано, и стаканы мгновенно опустели.
- Так мы вроде ещё не познакомились, - уточнил Денис.
- Ден.
- Илья.
- Ира.
- Ольга.
- А ещё её называют снежной королевой – не потому, что холодная, а потому что бе-елая, - хихикнула Ирина.
- Я не загораю, я сгораю – порозовею, а потом побелею обратно, --грустно ответила Ольга и приподняла футболку, чтобы показать красноватый живот, несмотря на то, что она не выходила на пляж уже четвёртый день. Для сравнения, у Иры просвет между ремнём и завязанным в узел подолом рубашки был почти шоколадного цвета.
- Может, попробовать солярий? – предложил Денис.
- Пробовала, доктор, только он не помогает, - протараторила Ольга.
Предложить новый способ потемнеть Денис не успел. Райдер сел на острове, и друзья стали протискиваться поближе к сцене, а подруги направились к одной уже собравшейся компании, скорее всего, знакомой.
Этот день организаторы фестиваля посвятили тяжёлой музыке. «Утреннюю зарядку» устроили панки, но Илья с Денисом это событие проспали. Теперь по сцене прыгали волосатые пацаны, несмотря на жарищу, в косухах и наяривали что-то из «Айрон Мэйден». Друзья цедили вино маленькими глотками, постепенно сливаясь с музыкой. Металлисты закончили, и ведущие объявили новую группу, приехавшую в Штаты из Санкт-Петербурга.
Илья с Денисом решили разыскать земляков и направились к небольшой кучке людей, из середины которой после объявления группы взвился российский флаг. Когда они подошли совсем близко, рядом с древком флага им помахала изящная ручка с длинными пальцами. Подружки, о которых друзья уже успели подзабыть, тоже оказались там. Ольга перестала махать и сделала правой рукой призывный жест:
- Привет, мальчики!
- Где ты была, когда мы были мальчиками? – с вызовом произнёс уже порядком опьяневший Денис.
- У себя в Балтоне, на окраине Кёнига, - шуткой на шутку ответила Ольга.
Илья покачнулся как от удара в челюсть:
- Я тоже калининградец! Ты из какого года загремела?
- Как сейчас помню этот день, - пустилась рассказывать словоохотливая девушка, - 17-е июня 2003 года. Работала себе тихо-мирно на конвейере, вышла на перерыв покурить. Поднимаюсь из курилки на свой этаж, только выхожу на лестничную клетку, а её нет – глазом моргнуть не успела, как оказалась на обрыве! Так и скатилась в реку с окурком во рту – слава Богу, плавать умею, а то был бы каюк; и что самое интересное, когда
я вынырнула, сигарета ещё горела!
- Быстро замели? – прервал её Илья.
- В моём году был июнь, а в этом-то 15-е апреля! Как только я вышла на дорогу – дрожащая мокрая курица, так первый попавшийся мент принял меня за уличную шалаву и отвёл в отделение, где несколько часов в каталажке просидела – позорище!
- Я живу на улице Судостроительной, - Илья всё ещё называл калининградские годы настоящим временем.
- А я на Громовой.
Денис намекнул Илье, что им пора «освежиться» и, спросив разрешения у дам, они удалились в сторону синего павильона с кругло-треугольным значком.
- Невероятно! – воскликнул Илья, расстёгивая ширинку, - она из одного со мной города, даже из одного района и улетела со мной практически в один день – к чёрту план покорешиться с другими секторами, это судьба!
- Вообще-то я хотел оставить тебе Ирку, - спокойно ответил Денис, а с Ольгой сам замутить, но если ты настаиваешь, готов поменяться – наше дело не рожать: сунул-вынул и бежать.
Когда друзья вернулись, подруги, утомлённые скаканьем под забойный ритм, лежали в тени раскидистого дерева и пытались отдышаться.
Питерцы играли непонятно что: панк-не-панк, хард-не-хард, и каждый двигался на своей волне.
Наконец, Ольга сумела встать, держась за нижние ветки:
- Елки-палки, как здесь жарко, я этого не выдержу, хочу вернуться в дом с кондиционером, - запричитала она и, чуть погодя, улыбнулась, приблизилась к Илье и, сомкнув пальцы в замок с тыльной стороны его шеи, прямо спросила:
- Не проводишь ли ты меня, ковбой?
К райдеру они подошли, держась за руки. Во время полёта они сидели на соседних креслах, и она постоянно поглаживала его по ноге.
Ольга жила на первом этаже пятиэтажки по адресу Аллея Виктора Цоя, 60. Илья удивился, что она выбрала клетушку в многоквартирном доме, а не особняк. Это объяснялось очень просто: клаустрофобией она не страдает, зато панически боится одиночества, а здесь, какие-никакие, а всё-таки, соседи.
 Остановившись у входной двери в поисках ключей, она предложила ему зайти и с порога начала показывать свои книги, кассеты и диски. Особенно Илью порадовало наличие игры «Герои 4», сам он играл только в третьих.
- Когда мы познакомимся поближе, я дам тебе этот диск – люблю делать подарки, - простодушно призналась Ольга.
Вскоре ему пришлось покинуть гостеприимную квартиру, потому что Ольга заторопилась в шахматный клуб к началу игры. Илья тоже был шахматистом, и то, что шахматы – их общее увлечение, его, конечно, обрадовало.
Илья шёл к себе домой, замечая, что и солнце ярче светит, и краски природы стали значительно пестрее, и как будто даже тяготение Земли приуменьшилось: «Это самый счастливый день в моей жизни после дня поступления в университет, -- Илья пытался рассуждать логически, но его разум отступал, сдавая мысль за мыслью чувствам, - а какой сегодня день? Какой год? Если бы не временной скачок, вообще бы сюда не попал…. Я слышал своими ушами, Оленька сказала, не если познакомимся поближе, а когда познакомимся поближе – а это уже утверждение, не оставляющее вариантов. И мы познакомимся поближе. Вне всякого сомнения, ведь интуиция меня подводит редко».
На следующий день она позвонила ему в половине первого ночи, и сначала он подумал, что это всё ему, наверное, снится. Но, услышав просьбу прийти немедленно, не раздумывая, оделся и направился с набережной на аллею, измерив по часам, что привычным шагом идти туда ровно 10 минут.
- Тут такое дело, - начала она, как будто такие вызовы среди ночи вполне естест-венны, - я написала музыку, а слов придумать не могу. Поможешь?
- Ты ещё и музыкант?! – с каждым её словом Илья всё сильней удивлялся её непредсказуемости.
- Я до скачка была певицей и актрисой и на гитаре немного поигрываю, - скромно преуменьшила Ольга свои музыкальные способности.
- А где играла, в театре или в кино? – попытался вспомнить Илья, где же он мог её видеть, лицо ему показалось определённо знакомым.
- Да я не профессионалка – в универе было два коллектива: классический «Третий этаж» и альтернативный «Теарт». Я занималась в «Теарте», пока после летней сессии вто-рого курса не отчислили.
- Это студия Игоря Чугреева? – уточнил Илья, вспомнив, как составил компанию Чугрееву, опохмелявшемуся красненьким 1-го ноября 2001 года, там они и познакомились.
Илья удивился её совсем не девичьей памяти, когда она после секундной паузы безошибочно назвала его давним корешем Игорёхи. Господи, сколько воды-то с тех пор утекло!
Второй раз Илья видел Ольгу выступавшей на дне первокурсника 2002, когда вопрос о её отчислении был уже решён, но она захотела громко хлопнуть дверью, поучаствовав в концерте с гитарой. Она тогда простудилась, её надтреснутый голос через ноту фальшивил, но Илья бросил цветы именно ей (бросил бы кому другому, с такого расстояния до сцены, конечно бы, недокинул). Друзья заметили, что он повёлся на красивую внешность, у Ильи на этот счёт было своё особое мнение.
И вот, она снова стоит перед ним и просит помощи. Если не помочь такой девушке в сочинении песни, то остаётся только снять первую струну с её гитары и на ней повеситься. Извлечение из мозга старых и новых рифм заняло у Ильи не более 15 минут. Получилась грустная песня с весёлым концом про первый день зимы, как компания друзей наблюдает печальное зрелище заснеженных дач, где так весело отдыхали летом под сенью зелёных деревьев, и все единодушно надеются следующим летом вернуться в это счастливое место, потому что природа, как ни крути, возьмёт своё.
- Давай покурим, - предложила Ольга, чтобы удержать его около себя ещё хоть чуть-чуть.
- Ты не сердишься на меня за то, что подняла тебя глубокой ночью, вытащила непонятно куда? – виноватым голосом пролепетала она, легонько взяв его руками за талию.
- Дай Бог мне каждый день такие пробуждения, -- мечтательно вздохнул Илья.
- Каждый день не получится, - произнесла Ольга с прежней интонацией, - иногда я тоже хочу спать.
- А что же сегодня не спится?
- У меня самое творческое время – полночь. Я обычно сочиняю стихи, засыпая. А утром, когда проснусь, если впечатление от придуманного достаточно сильное, я вспоминаю его и записываю в блокнот, а если забуду стих, то он и не стоил чернил, потраченных на запись.
- Не поверишь, у меня тот же самый подход к поэзии.
Илью приятно удивило, как у них много общего.
Догорели сигареты, и Илья забоялся, что сейчас ему напомнит мелодичный жен-ский голосок, мол, пора уходить и стал лихорадочно вспоминать, что же такое важное он должен ей сказать, пока не забыл.
- Я тебе открою великую тайну, - начал он, заставив её две секунды напряжённо гадать, что он имеет в виду, - в среду мне исполняется ровно 20 лет.
- А я праздновала день рождения дважды за последние 4 месяца. Я родилась 9-го мая, в День Победы, и мама хотела назвать меня Викторией, но папа вспомнил свою тётку с таким же именем, погибшую в авиакатастрофе в 26 лет, и из суеверных соображений меня назвали по-другому.
- И не ошиблись, -- сделал комплимент Илья, - Ольга в переводе с древнешведского означает святая. Я, конечно, извиняюсь, но любопытно, сколько тебе стукнуло?
- А сколько дашь? – игриво поинтересовалась Ольга.
- 18; все, кто моложе, отправляются в детский лагерь.
- Я твоя ровесница, - рассмеялась Ольга, - впрочем, возраст здесь определяется довольно условно, но если именинник согласен, пусть будет юбилей. Твоя откровенность – это приглашение на праздник? А кто ещё будет?
Илья не задумывался над списком гостей и принял решение в последний момент.
- Да ну их в баню, этих хлопцев – они напьются и будут до утра петь, каждый сам для себя, думая, что их внимательно слушают, - Илья не мог сдержать хохота.
- Если ты серьёзно, мне нравится DVD-бар в двадцати минутах отсюда.
Они договорились на 19:00 2-го августа, и все оставшиеся дни Илья только тем и занимался, что смотрел на часы и умножал оставшееся время, ужасаясь тому, какие огромные числа получаются, если время до встречи посчитать в минутах и, тем более, в секундах.
DVD-бар притулился на втором этаже пристройки к громадному залу компьютерных игр, и Илье пришлось побродить по прилегающим кварталам, пока он заметил неброскую вывеску. Зайдя внутрь, он обнаружил знакомую блондинистую стройняшку, одиноко скучающую за дальним столиком, вокруг которого все столики также были свободны.
- Редко встретишь пунктуальную девушку, - сказал он сам в себе, уверенной походкой направляясь в нужный угол зала, - опаздывать на свидания считается у них чем-то вроде правила хорошего тона.
Пиццу заказали сразу же, выбор пива затянулся: Ольга хотела «Фостерс», Илья, не объясняя конкретную причину, прозрачно намекнул, что пить именно этот сорт выше его сил.
Пригубив из кружек, они взглянули на экран. Показывали знакомый им обоим фильм «Искусственный разум» про то, как удалось создать совершенных роботов, ведущих себя как люди. И вершиной совершенства стал робот-ребёнок, купленный бесплодной парой, но в силу обстоятельств выброшенный на улицу и оставшийся один на один с суровыми законами выживания в этом жестоком мире. К тому времени, что бурлило за стенами пансионата, научно-технический прогресс мог бы обеспечить создание подобных роботов, но после того как доктор Шенеманн в 55-м году доказал, что «Эффект Матрицы» теоретически возможен, производство роботов с мышлением, аналогичным человеческому, было запрещено в глобальном масштабе, а все опытные образцы уничтожены.
Обсудив, довольно эмоционально, сюжет, они принялись болтать обо всём и в то же время ни о чём. В основном рассказывали друг другу про памятные места старого Калининграда, у каждого свои. По мере увеличения количества выпитого, темы для разговора становились всё откровеннее. После 3,5 кружек Ольга, хихикая, призналась, что она потеряла невинность ещё на выпускном, но её мать до сих пор считает её девушкой и тут же заплакала навзрыд, вспомнив, что её маме через 3 дня исполнилось бы 117 лет.
Подошёл, якобы случайно здесь оказавшийся, врач, спросил, не нужна ли помощь.
- Отвали на хрен! – билась в истерике девушка.
Илья перевёл:
- She would like to send you very far away, and I recommend you to follow this advice.
(Дословный перевод: Она хочет послать Вас очень далеко, и я рекомендую Вам по-следовать её совету)
 Доктор насупился и ушёл.
- Солнышко, тебе нужен свежий воздух, пойдём отсюда, - произнёс Илья, как можно мягче и, нежно приподняв Ольгу со стула, пошагал с ней вдвоём к выходу.
Именно тогда, выводя из бара закосевшую девицу, проливающую слёзы по родине, Илья впервые поймал себя на мысли о побеге.
Переходя через порог, Ольга уже не ревела, а только изредка тихонько всхлипыва-ла.
- Полегчало? – участливо поинтересовался Илья, - Или всё ещё хреново?
- Да, есть маленько, -- вздохнула Ольга.
Увидев зеркальную витрину в соседнем здании и себя в ней, Ольга ужаснулась:
- Какой кошмар, волосы растрепались, тушь потекла, рожа опухла – лохудра! Вот она я какая, люби меня такой, какая есть, - в очередной раз поразила Ольга Илью мгновенными переходами от смеха к плачу и наоборот.
- Давай я тебя провожу, - предложил Илья, всё ещё сомневаясь в её состоянии.
- А давай я тебя провожу, - шепнула Ольга, пытаясь на нём повиснуть.
- Утром, когда протрезвеешь, ты возненавидишь за это себя и меня, - попытался поддатый Илья рассуждать трезво.
Но девушка была непреклонна:
- Я уже давно приняла это решение и не собираюсь его менять.
Она доставала его ключ, висящий на поясе, одновременно выдёргивая подол рубашки из джинсов. Пока Илья раскладывал диван, она по-хозяйски покопалась в его мини-баре и присела на край стола с двумя рюмками коньяка «Вальдбург». Коньяк нажал в мозгу Ильи кнопку Off, и он поплыл по течению, куда его увлекали разлившиеся бурным потоком чувства. Она сидела у него на коленях, царапая недостриженными коготками его тело, из-за чего он чуть не потерял сознание от счастья. Весь окружающий мир для двоих перестал существовать. Счастливая красотка и не менее счастливый хлопец под ней раскачивались в такт балладе Scorpions, лившейся из стереосистемы, стилизованной под начало века. Наконец, она кончила с огромным наслаждением, слезла с него и продолжила ласкать его руками, до появления брызг на ковре. Ещё немного они просто лежали в обнимку, впитывая тепло, исходящее друг от друга. Затем она стала одеваться, не то, чтобы торопливо, но всё же достаточно быстро.
- Разве ты не останешься до утра? – удивился Илья.
- Спасибо за гостеприимство, но мне больше нравится ночевать дома, и ещё, не надо меня провожать – я хочу прогуляться одна, обдумать то, что с нами произошло, - выложила всю правду Ольга.
- Желание дамы для джентльмена закон, - не стал возражать Илья и, поцеловав любимую на прощание, вышел на балкон покурить. Она шла, покачивая широкими бёдрами, вдоль по улице, в пределах прямой видимости Ильи. Он смотрел на её фигуру сквозь вуаль дыма и чувствовал, что, в отличие от Марины, совсем не боится её потерять. Он нашёл не мимолётное увлечение – он нашёл судьбу.
Всю следующую неделю они виделись каждый вечер попеременно у него или у неё дома. 9-го августа они, как обычно, шли по Аллее Цоя, возвращаясь из игрового компьютерного клуба. И тут Илья увидел зрелище, которое резко сдёрнуло его с небес на землю. У подъезда на другой стороне стояла патрульная машина, голосящая сиренами, и два дюжих автоматчика грубо запихивали на заднее сиденье миниатюрную девушку лет двадца-ти с небольшим на вид.
- И здесь существуют террор и насилие?! – всплеснул он руками.
Ольга только вздохнула и покачала головой:
- Как недолго ты здесь находишься, как многого ещё не знаешь!
- Но в чём она провинилась? – продолжал недоумевать Илья.
- С какого перепугу, по-твоему, я ни разу не позволила тебе кончить в меня? Постояльцы пансионата не имеют права размножаться, чтобы их численность не росла слишком быстро! В каждом жилище, где прописаны женщины, в ручки входной двери встроен экспресс-тест на беременность, показывающий положительный результат с пятого дня. И если он повторяется в пятнадцатый день, ту, что осмелилась зачать, везут под конвоем в больницу на окраине сектора, (Илья вспомнил зелёный забор вокруг пятачка, примыкающего к основному ограждению) которую все местные называют клиникой врачей-убийц, где совершают принудительный аборт с последующей стерилизацией.
Эта информация никак не хотела укладываться в голове потрясённого Ильи.
- А как же Марина? -- подумал он, вспомнив, как разрядился в неё струями спермы, и нечаянно произнёс мысль вслух.
Ольга легонько шлёпнула его пальцами по щеке:
- Мог бы и не рассказывать мне о своих предыдущих похождениях, хотя, для меня это не секрет: Маринка – моя подруга с третьего дня моего пребывания здесь. Она уже тогда побывала в клинике врачей-убийц. Это не мать, а в полном смысле слова подстилка, потому и ложится под первого встречного. Но я так не могу, я хочу маленького! Не сейчас, конечно, лет в 25-27, но здесь-то этого не может быть никогда!
Она схватила его за рукава и наклонила голову, уткнувшись в его солнечное сплетение.
Илья почувствовал на себе горячие слёзы, и сам едва удержался от плача, вспомнив как недавно тосковал по православным храмам, о чём тотчас поведал Ольге, встретив её полное взаимопонимание.
В эту минуту парень и девушка одновременно решили у х о д и т ь.

Глава 4. Дерзкий побег.

Нейтральная полоса занимала всего полтора километра в ширину, но, даже учитывая богатейшую фантазию обоих, казалась непреодолимой. Она включала в себя 4 ряда многосеточных «ежей» из колючки с камерами наблюдения на столбах, между огражде-ниями предусмотрительно проложили лазерные сетки, а для пущей уверенности стояли пулемёты с инфракрасными датчиками на башнях. Акваторию в 25 милях от берега рассекали патрульные ватерслайдеры. Нереально было и угнать райдер, чтобы убраться по воз-духу: над территорией, прилегающей к ТТР, барражировали беспилотные аэрозонды с программой стрелять из лазерных пушек на поражение по любой цели на высоте от 500 до 25000 м (транспорта, доставлявшие новых постояльцев, приземлялись на аэродроме имени Победы над Аль Каидой, в 150 километрах от внешнего оборонительного кольца, а лёгкие райдеры, используемые в качестве воздушных такси, границу запретной зоны ни-когда не перелетали). Ниже 500 метров над водой доставали лазерные пушки на рубках ватерслайдеров.
Во второй половине августа завсегдатаи многих баров наблюдали довольно странную парочку, пытавшуюся законтачить с самыми неординарными посетителями. Илью с Ольгой интересовали забулдыги, которыми по большей части и становились все недовольные режимом, учитывая дармовую выпивку и наркотики.
Однажды им попался наркоторговец из 2010-го, пришедший в полное отчаяние в городе легальных наркотиков оттого, что исчез экстрим, впрыскивавший адреналин в его кровь при переправке партий через границу. Видели они и престарелого штурмбанфюрера СС, вернувшегося после советского плена в ФРГ и исчезнувшего прямо во время выступления на митинге бритоголовых в честь 60-летия нацизма 30-го января 1993 года. Он неоднократно обращался к коменданту сектора с просьбой организовать немецкое отделение и получал отказ за неимением достаточного количества постояльцев германской национальности. Его сильно угнетало жительство в Романо-германском секторе по соседству с французом и к тому же на улице Чарли Чаплина – американского ублюдка, опорочившего фюрера в клеветническом фильме «Диктатор». Фридрих Форштадт целыми днями просиживал в подвале своего особняка, реконструируя оружие времён войны, выходя только за продуктами и за тем, чтобы выменять запчасти у обслуживающего персонала, у кого были родственники или знакомые, занимающиеся археологией, а ещё в пивную, чтобы напиться настоящей мюнхенской «Баварии» и забыть о том, куда он попал.
Но 31-го августа им всё-таки попалось то, что нужно. Джо Досмерти, у которого окосели даже очки, сидел за дальним столиком в гордом одиночестве, под столиком валялись две уже опорожненные чекушки из-под виски. Илья с Ольгой подсели за этот самый столик, прихватив для упрощения контакта бутылку русской водки «21-й век» (символичное название). Совместно приняли решение проследовать на прогулочную яхту Джо, являвшуюся по совместительству его постоянным обиталищем, и распить добавку в открытом море. Благодаря ораторским способностям Ильи и природному обаянию Ольги, на борт ступили уже добрыми друзьями. В восьми милях от берега бутылка полетела за борт, а Джо уснул за штурвалом.
Илью ждала ещё одна приятная неожиданность: в годы учёбы Ольга увлекалась парусным спортом, ходила даже в международную регату из Паланги в Стокгольм, и ей не составило труда развернуть судно, чтобы не стать жертвами пушек патрульных ватерслайдеров. Джо проспался на восходе солнца. Тут же в рубке появилась, неизвестно откуда взявшаяся, початая бутыль гидролизного спирта – молодые поморщились, но заглотили рюмки. Джозеф Дуглас Досмерти (просивший называть его просто Джей Ди) обнаружил необыкновенную разговорчивость. Его судьбу долго решал сам главный комендант ТТР, потому что он прыгнул во времени за полгода до окончания последней войны. В конце концов, его направили во второй сектор, а не в первый. Он был один из немногих постояльцев пансионата, воспользовавшийся хроно-стохастическим искривлением умышленно. В первой половине века он был кандидатом физико-математических наук и ведущим инженером в КБ по разработке термохимических ракетных двигателей. Но за два года до начала последней войны физики, наконец-то, решили проблему управляемого термоядерного синтеза, и его проекты закрыли как устаревшие. Будучи капитаном американской армии и старшим инженером полка, он имел доступ к секретным разработкам Министерства Обороны и, пользуясь одной из них, рассчитал место и время появления ближайшего к нему хроно-стохастического искривления, желая вернуться в прошлое, где его талант был бы востребован. Но не угадал направление перехода и вместо 1973-го года попал в 2073-й.
Тем временем, яхта встала в эллинг, и Джо спустился вместе со своими гостями в подвал, где его лицо просияло, демонстрируя гостям гордость изобретателя, собираемую им в течение 5 лет из подручных средств. С тыльной стороны помещения примостились два аппарата с баллонами, трубами и датчиками. Как объяснил Джей Ди, там пылились бериллиево-кислородные реактивные двигатели, больший двухреакторный из которых свободно могли бы понести двое, а про малый однореакторный и говорить нечего.
- А у Вас не возникало мысли бежать на судне и телепортироваться в 1973-й год, куда Вы и планировали? – спросил Илья, случайно подсмотрев, как Джо довольно долго стоит на берегу, с грустью разглядывая вольных чаек.
- Территориальные воды усиленно просматриваются Ватерслайдерами, - грустно вздохнул Джо, - у них максимальная скорость 120 узлов, а у моей малышки только 40.
Илья, тоже обладавший техническим складом ума, посоветовал:
- А если совместить реактивный двигатель с прогулочной яхтой?
- Мы вскипятим озеро, - попытался, было, отшутиться Джо. Затем он долго со-мневался, где и как разместить двигатели и, не взорвётся ли раскаленный выхлопами корпус от частичного погружения в воду. Эти проблемы оказались вполне решаемыми, в отличие от последней. Реактивные двигатели прогреваются больше минуты – за это время их догонят ватерслайдеры, и для успешного бегства необходимо оружие, чтоб обороняться до их запуска.
Вот тут-то Илья с Ольгой вспомнили, что из многочисленных случайных знакомых есть вполне подходящая кандидатура. На звонок в дверь по улице Чарли Чаплина вышел неприветливый высохший старик, с порога заявивший, что ему ничего не надо от русских. Когда Илья стал склонять его к взаимовыгодному сотрудничеству, он добавил, что если б ему позволили застрелиться тогда, в 1945-м, он бы не увидел всего этого кошмара.
- Если путешествия во времени действительно возможны, - замечтался старый наци, больше всего на свете я хочу вернуться в Германию 1933-го года. Мне уже 84, и я умру, видя Германскую империю в расцвете, задолго до большевистской оккупации. Но вы-то вряд ли можете мне помочь.
- Можем, -- резко ответил Джо и разложил на его обеденном столе чертежи флаин-гбота, с помощью нехитрых манипуляций превращающегося из прогулочной яхты в самолёт-амфибию. Фридрих заметил, что идеальным вариантом будет установить три пушки: на носу, на корме и на крыше рубки, но он из-за нехватки материалов успел собрать только две, так что рубку пришлось оставить безоружной.
Илья, Ольга, Джей Ди и Фридрих днём работали в эллинге Джо, а ночи проводили, собирая металлолом на изготовление комплектующих. 20-го октября флаингбот испытали в океане, правда, без взлёта, а День Икс назначили на ближайшее новолуние. И новолуние наступило.
В ночь с 26-го на 27-е никто из четверых не спал.
- Не хочешь меня? – спросила Ольга, демонстрируя Илье во всей красе свои обнажённые формы.
- Я сейчас о другом думаю, - честно признался Илья.
Ольга полностью поняла его и простила, потому что сама думала о том же. Оба согласились, что секс для снятия стресса – не лучший повод заняться любовью и на рассвете всё-таки уснули. Им надо было хорошенько выспаться после восьми недель в напряжённом ритме, следующая ночь потребует мобилизации всех сил организма.
Вечером перед побегом Илья с Ольгой стояли и курили у эллинга задолго до назначенного часа. В полдвенадцатого подошли поодиночке Фридрих и Джей Ди, впервые увиденный остальными троими трезвым. В считанные минуты все заняли свои боевые посты: Илья на капитанском мостике, как связующее звено между остальными членами эки-пажа, Ольга взяла в свои изящные, но сильные руки штурвал, Джо спустился в машинное отделение, а Фридрих засел у носового орудия, с дистанционным управлением кормовым. За милю до начала запретной зоны пульс у членов экипажа составлял от 120 до 180 ударов в минуту. Трое из четверых испытывали двойное волнение: во-первых, за себя, во-вторых, не умрёт ли старый Фридрих от инфаркта.
Как только яхта пересекла незримую черту ровно в 25 милях от берега, водную поверхность около неё рассекли лучи прожекторов. Прямо в правый борт, будто желая его протаранить, мчались целых 4 патрульных ватерслайдера.
Илья нажал кнопку вызова механика и скомандовал:
- Полный.
- Полный вперёд? – решил уточнить Джо, плохо знавший русский язык.
- Нет, блин, полный песец! – разозлился Илья.
- Не кипятитесь, шеф, примирительно ответил Джо, - бериллиево-кислородные движки прогреваются.
- Слишком медленно, - мысленно заметил Илья, затем вызвал пост у палубного орудия и скомандовал:
- Feuer! (Перевод: Огонь!)
Фридрих Форштадт уже более 50-ти лет не стрелял, но, как говорят шахматисты, мастерство не пропьёшь. Шварк из носовой пушки! И передний ватерслайдер превратился в беспорядочное нагромождение обломков в фонтане брызг. Шварк из кормовой! И на флагманском корабле засуетились люди у пылающей огнём пробоины в середине, где когда-то была рубка. Два уцелевших патрульных судна разделились, пытаясь обойти беглецов сбоку.
Увидев, что реактивные двигатели вошли в рабочий режим, Джо тотчас нажал красную кнопку. Сопла изрыгнули языки пламени, и корпус яхты скрыл от глаз преследователей столб пара, взметнувшийся из-за кормы. Через две мили ватерслайдеры с максимальной скоростью 120 узлов безнадёжно отстали. Преодолевая потоки воздуха, Фридрих с трудом ретировался с палубы внутрь судна – его помощь была уже не нужна. Когда скорость достигла 190 миль в час, Джей Ди дёрнул за главный рубильник, и палубные надстройки стали складываться как подзорная труба. Вместо них из бортов в нескольких сантиметрах от поверхности воды медленно, но верно, выползали крылья.
Флаингбот шёл на бреющем полёте, чтобы не попасть в поле зрения аэрозондов, просматривавших всё воздушное пространство на высоте от 500 до 25000 метров. Илья заметил, что Ольга за штурвалом совсем обессилела, и взял её под локоть, помогая рулить и одновременно держаться на ногах. Обойдя через открытый океан границу между США и Мексикой, беглецы набрали высоту 1200 метров. Их отбросил на шаг сильный толчок спереди – флаингбот преодолел звуковой барьер. За две минуты они пересекли с запада на восток полуостров Калифорния и взяли курс на Мехико, рассудив, что крупнейший город мира – лучшее место, чтобы затаиться на несколько дней, необходимых для обдумывания вопроса, что же делать дальше.

Глава 5. Мафия.

Мехико – второй город на Земле по численности населения, но первый по площади (в Мехико 53 миллиона жителей, в Токио 56 миллионов, но этажность японских строений гораздо выше). С высоты полёта флаингбота огни мексиканской столицы протянулись до самого горизонта. Описав круг над окраинами гигантского мегаполиса, Джо, сменивший смертельно уставшую Ольгу за штурвалом, зашёл на посадку на свободную полосу частного аэропорта для маломерной авиации в стороне от выезда из города на северо-восток. Мексиканские официальные власти давно ломали копья, пытаясь упорядочить лицензирование частных аэропортов, которые таможенники называли «настоящая дыра в границе», но Коза Ностра ежегодно тратила миллионы и миллионы евроамериканских таллеров на подкуп парламентариев, чтобы оставить удобнейший коридор для перевозки наркотиков из Мексики в Североамериканские Соединённые Штаты. Такси доехало до стоянки на Пласа де Фрида Кало и высадило пассажиров, которые сами не знали, куда они хотят.
Беглецы оглядели обстановку в ярком свете газоплазменных фонарей, стоявших повсюду.
С бокового входа в здание районной администрации примостилось злачное местечко (картина, типичная для Латинской Америки), названное «Три созвездия», над входом которого изображались Большая Медведица, Орион и Плеяды. У входа в заведение выступал ансамбль марьячос, только вместо акустических гитар они выдавали практически бесшумный стереозвук при помощи электроинструментов, а вместо чемодана для сбора наличности перед ними на мостовой стоял портативный банкомат. Наиболее колоритно выглядела стойка с двумя клавиатурами по бокам, на которой играли два артиста, стоя друг к другу лицом к лицу – бюджетный вариант звуковой двойки, сочетавшей в себе драм-компьютер и синтезатор. На фоне остальных музыкантов резко выделялась солистка. Лидер группы, игравший на банджо, то и дело бросал на неё такие выразительные взгляды, что сразу было понятно – он с ней спит. Шею солистки туго обтягивало (чтоб не болталось) ожерелье, сделанное под золото, в которое вместо драгоценного камня был вделан радиомикрофон. Бархатный альт пел народную мелодию о том, как два мачо поубивали друг друга из-за ветреной оторвы, которой, по большому счёту, оба были не нужны, и при этом солистка танцевала нечто среднее между румбой и самбой. Светлое платье солистки сверху прикрывало грудь, а дальше состояло из полосок, которые колыхались в танце, от-крывая то там, то тут небольшие участки загорелого тела. Юбка представляла собой то же самое. Блёстки по всему костюму, благодаря вмонтированной в каждую системе линз сле-пили глаз даже при свете ночных фонарей, не говоря уже о солнечном освещении.
Ольга обхватила Илью за талию:
- Все вы, мужики, одинаковые! Какая кадрица у тебя в руках, а ты на чужих баб заглядываешься! Ну, что вылупился на эту испанку таким взглядом похотливым?!
- Она меня интересует не как девушка, а как помощник нашему делу, - попытался оправдаться Илья.
- В нашем деле может помочь только крёстный отец местной мафии, - сгустила краски Ольга.
- Насколько я знаю Латинскую Америку, эти ребята ещё лет 200 без крыши не останутся, - выдумывал на ходу план действий Илья.
Он приблизился к музыкантам, сунул в банкомат карточку, заблаговременно украденную у перепившихся патрульных в ТТР, и нажал цифру 1 – один таллер перекочевал в карман марьячос. После этого он попытался обратиться к певице по-английски, но услышал в ответ только:
- Нот андестьенде. Спик онэли спаниш, плис. (Произнесённая с сильным испанским акцентом английская фраза, переводящаяся как: Не понимаю. Прошу говорить только по-испански)
- Языкового барьера-то я и не учёл, - признался спутникам озадаченный Илья.
Выход неожиданно нашёлся у Фридриха:
- Я ездил в командировку в Испанию и провёл там весь 1937-й год, помогая Франко. Многое, конечно, подзабыл, но кое-что ещё помню. И он заговорил с музыкантами по-испански:
- Ребят, вы одни работаете или на хозяина?
Этот вопрос шокировал солистку:
- Вы, наверное, иностранец, если не знаете, что в северо-восточной части Мехико ни одна собака шагу не может ступить без дозволения на то неистового Фернандо?
- Возможно ли переговорить с доном Фернандо? – решил Фридрих сразу брать быка за рога.
- Вот идут молодчики в банданах, -- показал лидер группы на стаю молодых парней с переносным компьютером для скачивания денег, - это его бойцы. Если у вас какие-то дела к Фернандо, с ними поговорите.
Неистовый Фернандо благосклонно принял непрошенных гостей, как принимал любого, кто насолил американскому режиму и пытался укрыться, прибегая к его помощи. В 65-м году ЦРУ не понравились огромные объёмы контрабанды кокаина во Флориду, и на праздновании 60-летия тётки Люсии его спас только внезапный вызов партнёром по бизнесу. Фернандо очень не хотел ехать, но тот его всё-таки уговорил, и, спускаясь по отрогам Кордильер, он увидел, как над гасиендой дяди Педро Мендосы поднимается гриб. Из всего клана де Ривильяр в живых остался один Фернандо, люто ненавидящий американское государство.
Выслушав, куда направляются эти странные американцы (или не американцы вовсе?), Фернандо задумался:
- Вам нужна лицензия на телепортацию, допускающая межвременные перемещения, то есть, сразу второго уровня, сначала придётся купить первый уровень. Это существенно увеличит время выполнения заказа и, конечно, цену. Карточки недостаточно, что ещё вы можете предложить?
У Джо обливалось кровью сердце, но ради своей великой цели он протянул руку, договариваясь продать флаингбот. Фернандо повернулся вполоборота к одному из охранников:
- Позови ко мне Ботаника Умберто!
Охранник поспешно покинул просторный зал и через минуту спустился с лестницы с усатым смуглым типом лет примерно 30-ти. Босс коротко и ясно объяснил задачу подчинённому:
- Поедешь с этими людьми и осмотришь их рухлядь подробно изнутри и снаружи. Отзвонишься, сколько она может стоить. Будь на связи.
- Где находится ваш аппарат? – захотел уточнить Умберто.
- На 14-й полосе частного аэропорта на шоссе Фриды Кало, - ответил Джо, пилотировавший самолёт последние километры.
Фернандо явно обрадовался – очень близко, не надо будет тратить кучу времени на проезд туда и обратно.
Научно-технический консультант Неистового Фернандо Ботаник Умберто не переставал восхищаться полётом инженерной мысли безвестного изобретателя прошлых лет Джо Досмерти:
- Грандиозно! Водрузить на прогулочную яхту уменьшенный двигатель от ракето-носителя тридцатых годов! Легким движением неприметный кораблик превращается в боевой гидроплан! Великолепно!
Он позвонил боссу прямо из частного аэропорта, взахлёб описывая достоинства нового транспорта. Чуть позже, оставшись наедине с Фернандо, Умберто подвёл итоги:
- Такого я ещё не видел. Эта машинка станет в наших руках принципиально новым оружием. Простодушный гринго отдаёт не только образец, но и чертежи в единственном экземпляре. Сделка выгоднейшая, надо брать.
Оформление всех карточек заняло неделю. В целях конспирации всех четверых беглецов расселили по разным квартирам по всему Мехико. Для их укрытия использовали пустовавшие квартиры пяти братьев Умберто, державших свой бизнес по другую сторону Атлантики, в португальском Эшториале и 11 месяцев в году проживавших именно там.
Мафиози ежедневно чередовали квартиры, где ночевали беглецы, но все пять казались Илье одинаково пустыми. Он страдал не только и не столько от отсутствия кондиционера среди трущоб, сколько от отсутствия той, которая и склонила его к авантюре с бегством.
Он распахивал окно настежь и, глядя, как ветер колышет шторы, шептал ласковые слова, надеясь, что порыв донесёт их до объекта обожания, до которого рукой подать, всего-то 15 километров.
В полдень 5-го ноября их всех снова собрали на гасиенде Неистового Фернандо. Тот вручил им документы, Ботаник Умберто собственноручно нанёс установкой кустарного производства штрих-код на их левые запястья. Крёстный отец в своём напутствии был предельно краток:
- В добрый путь, сеньоры! Рад был с вами сотрудничать: враг американского режима – мой друг. Лаура отвезёт вас на вокзал, там вы пересядете на поезд до Юкатана, где находится ближайший телепорт.
Пока они спускались на лифте, ко входу небоскрёба подкатил «Даймлер-Крайслер» бразильской сборки. Подивившись, как всё же тесен мир, беглецы узнали в даме, сидевшей за рулём, певицу из ансамбля марьячос, с которого началось их знакомство с Мексикой.
- У вашего дона Фернандо железная деловая хватка, - рассыпался по дороге комплиментами Фридрих, - да и в личном общении он более чем приятен.
Лауру передёрнуло:
- Фернандо – грязный извращенец! Знаете, что он сделал? Когда мне было 17, и мой покойный отец, державший небольшую контору по ремонту компьютеров не смог заплатить ему дань? Он не поскупился на деньги, чтобы шеф-повар ресторана, где обычно отдыхает его банда, приготовил из меня салат «Афродита».
Фридрих скривился, представив, как от девушки отрезают части тела, но действительность оказалась не настолько кровавой.
- Меня в обнажённом виде положили на серебряное блюдо, - продолжала Лаура, обсыпали сверху всякими салатами, с ног до головы полили ССС (сверхпитательный синтетический соус), и все присутствовавшие жлобы, не используя никаких столовых приборов, начали всю эту жратву с меня попросту слизывать! Особенно усердствовал сам Фернандо – до чего же липкая слюна у этого животного!
Илья не покраснел только по одной причине – он совсем не понимал по-испански.
Старик не успел отреагировать не речь водительницы – автомобиль лихо зарулил на привокзальную стоянку и их попросили поторопиться, потому что экспресс «Кетцалькоатль» в сторону Юкатана отправляется через 4 минуты.
3 часа в поезде беглецы проспали без задних ног, утомлённые предыдущими событиями.
 Кабину телепорта стилизовали под одну из пирамид древних майя, в изобилии стоявших неподалёку. Стюард, смуглый раскосый метис, заложил в компьютер их данные, оказавшиеся, как это ни странно, безупречными и, впустив их в кабину, сделал необходимые переключения на пульте управления, высветив экраны, расположенные по стенам кабины кругом. Первой появилась предупреждающая надпись, что для завершения переходных процессов в генераторе единого поля требуется 40 минут, потом замелькали инструкции по вводу нужных координат в четырёхмерном пространствовремени. Илья, благодаря физматовскому прошлому, освоил их раньше положенного времени и откинулся на спинку кресла в надежде отдохнуть. Но отдохнуть не получилось – в экспрессе «Кетцалькоатль» их выследили агенты Международных Сил Правопорядка.
Фрэнки и Лени, дородные американцы с переливающимися значками, прилепленными к нагрудным карманам белых рубашек, опрометью бежали к пирамиде телепорта, расталкивая всё и всех на своём пути.
Сквозь дверь, пропускавшую звук, Илья услышал: «Именем Союза Народов Мира, остановите процесс телепортации!» и начал торопливо вбивать координаты. Стюард орал благим матом:
- Сеньоры, до окончания переходных процессов в генераторе единого поля ещё целых полторы минуты! Вас может унести к Торквемаде или к бронтозаврам!!
Двое дюжих янки отпихнули его как котёнка, но напрасно Фрэнки очумело палил в бронедверцу. Створка из вольфраммолибденового сплава сорокасантиметровой толщины, созданная для экранирования единого поля, могла выдерживать прицельный огонь из лазерной пушки в течение, минимум, получаса.
Илья, держа Ольгу за руку, нёсся через пространство и время.
Вводя координаты наспех, Илья ошибся в одиннадцатом знаке после запятой, что составило на местности 4,5 километра; и вместо того, чтобы приземлиться в благоустроенной городской квартире, путешественники приземлились на железнодорожные пути в нескольких сотнях метров от станции Киевская.
Илья успел столкнуть попутчицу и спрыгнуть сам. Через ничтожные доли секунды прямо над их головами прогрохотал товарняк из Гдыни.
Илья вспомнил фильм, виденный ещё в детстве, а снятый ещё в детстве его матери, под названием «Плата за страх». Главный герой, в роли которого снялся Ив Монтан, выживает на всех этапах, выполняя опаснейшее задание за бешеные деньги и, уже имея чек в кармане, на обратном пути не вписывается в поворот и разбивается вместе с машиной. Страшно подумать, они, преодолев столько опасностей, чуть не умерли совершенно бес-славно под колёсами состава, никто из сидящих в котором понятия не имеет о том, что им пришлось пережить!
Илья и Ольга лежали, обнимая друг друга прямо под железнодорожной насыпью. Меньше всего их волновала возможность прошибить в другой координате и оказаться не на поверхности земли, а на глубине 150 метров под землёй, то есть погребёнными заживо. Илья посмотрел на часы, оказавшиеся в данной ситуации совершенно бесполезными – они показывали без 15-ти 6 вечера, что, хотя бы, судя по кромешной тьме вокруг, было не так. В пределах статистической погрешности вместо того, чтобы прибыть в 2003-й год 18-го июня в полдень, они прибыли в ночь с 18-го на 19-е около часа. Июнь 2003-го выдался прохладный, моросил мелкий дождик. Илья с Ольгой перепачкали всю одежду, продрогли, проголодались, но, несмотря на это, они в тот момент были самыми счастливыми людьми на этом свете.
Придерживая Ольгу под руки, Илья поднялся в раздолбанную будку обходчика. Там нашлось достаточно сухих щепок от стропил и газет, чтобы с помощью зажигалки распалить небольшой костерок. Почувствовав тепло, парень с девушкой поскидывали с себя пропитанные водой лохмотья и в неверном свете огня жадно насыщались друг другом прямо на бетонном полу, отрываясь за недельную разлуку, к которой их вынудила мексиканская мафия 76 лет спустя. Натянув на себя просохшую у огня одежду и прикурив от головешек, Илья с Ольгой побрели в сторону своего района, по пути изобретая отмазки для объяснения её отсутствия дома в течение полутора дней и обдумывая, как рассказывать на исповеди о своих связях, пережитых в пансионате – в прошлом они случились или в будущем?

Эпилог.

Меня зовут Андропов Илья Александрович. Мне 96 лет. Теперь дни, в которых мы с будущей супругой побывали, превратились из грядущего в прошлое, и я могу облегчить душу, с чистой совестью рассекретив то увлекательное приключение, которое нам дове-лось пережить на заре туманной юности.
Как я счастлив оттого, что за довольно крупную взятку мне удалось заснять с вертолёта пансионат ТТР, когда мы с Оленькой целовались в первый раз – такие молодые и красивые. Эта фотография и сейчас висит в моём кабинете… в чёрной рамке. Я-то дожил до этих светлых дней, а вот она скончалась в 75-м, только вчера на годовщину к могиле съездил… лапушка моя… опять эти старческие слёзы, каким сентиментальным я стал на закате жизни! А вообще, я своей жизнью доволен – интересно прожил, увлекательно. Сделал карьеру, позволившую мне перед выходом на пенсию прикупить загородный дом в Светловско-Донском городском округе прямо на берегу Балтийского моря, бурного как наш неспокойный век.
В отапливаемом зале сейчас обедает мой внук со своей девушкой – у них большое будущее в спорте: оба увлекаются дайвингом и спокойно плавают среди льдов. Сегодня утром я наблюдал, кутаясь в плащ из синтетической кожи с вакуумными порами, как они плещутся у волнорезов, и завидовал им белой завистью. Сам я теперь и хожу-то с трудом.
Не могу удержаться от того, чтобы налить себе ещё рюмочку восхитительного коньяка «Вальдбург», урожая 2005-го года. Поглядывая, как играют солнечные блики в огранке хрусталя, я уже битых полчаса прохаживаюсь по террасе из натурального дерева – редкость в наши дни повсеместного наступления синтетики, бешеные деньги пришлось выложить. Немудрено, коньяк семидесятилетней выдержки поднимет и покойника, а так я хожу только на костылях переменной длины, ноу-хау московского института… название забыл – память тоже уже не та, что в молодости.
Да, да, не обманывайтесь, это я только на вид здоров, а на самом деле уже 15 лет живу на клонированном сердце, а уж урологическая часть, вообще, 21 год как пересажена…. А я ли это вообще, когда от себя остались только мозги, конечности и немного требухи?
Но что это я всё о себе? Надо бы упомянуть и товарищей, незаслуженно преданных забвению историей.
Фридрих Форштадт был переправлен в 17-е февраля 1934-го года, в тот самый день, когда исчезли в хроно-стохастическом искривлении братья Конрад и Ульрих фон Юниген, катаясь на лыжах в Баварских Альпах. Фридрих Форштадт, он же Конрад фон Юниген, умер в Мюнхене 16-го апреля 1945-го года, в тот самый день, когда войска Жукова начали штурм Берлина, то есть ровно за две недели до занятия Мюнхена американцами, и не увидел второй раз полного разгрома Германии.
Но самым причудливым образом судьба сложилась у Джо Досмерти. Он вместе с нами переправился в 2003-й год, но в Соединённые Штаты. Там он устроился преподавать в университет Беркли, где и познакомился с молоденькой лаборанткой Мэри Оливер и спустя полтора года зачал сам себя. Тот, новый Джо, будучи аспирантом, из любопытства обратился к гадалке из приезжего цирка, которая очень долго разглядывала его руку, а потом с искренним недоумением спрашивала:
- Что у Вас с линией жизни? Она с самого начала раздваивается, а потом прерывается, одна ветвь на несколько лет, а другая на несколько десятилетий?!
- Так и есть, - кратко буркнул Джо, оставив цыганке неразрешимую загадку.
 Новый Джо очень хотел пробраться в ТТР, чтобы поговорить со старым, но, обладая врождённым пороком сердца, умер, едва достигнув 60-ти лет, по пути на операцию по пересадке клонированного сердца.
До сих пор смеюсь, хотя месяц уже прошёл, над преступлением века, когда Коза Ностра с помощью флаингбота, купленного у нас за лицензию на телепортацию, попыталась ограбить коллекцию изумрудов в Алмазном Фонде Российской Империи. Камушки-то они взяли, но у бериллиево-кислородных двигателей кончилось топливо прямо на середине Карибского моря, и Ботаник Умберто побросал все изумруды в топку, чтобы дотянуть до Мехико, только золотые оправы остались – обидно, очень красивая была коллекция.
Увлекательная история, не правда ли? Ради чего я тратил время и силы, чтоб её увековечить? Может быть, чтобы доказать окружающим тот очевидный факт, что даже в золотой клетке невозможно убить инстинктивное стремление человека к свободе? Лично я считаю: всё, что ни делается, к лучшему, и ни о чём пережитом не жалею. Хотя нет, жалею… что, имея в ТТР возможность брать на прокат любую машину, которая мне понравится, я так и не научился водить автомобиль. И теперь уже не научусь никогда.
Здесь можно поставить точку. Последний из неисполненных планов воплощён в жизнь. Звоню священнику.

12 декабря – 19 декабря 2079 года,
1ч 24 мин дня;

А на самом деле:
11 декабря – 19 декабря 2005 года,
1ч 24 мин ночи.