За Марциалом у Зюнгорцев - Главы 311-315 продолж. Кн. 3

Александр Акимов * За Марциалом без билета * Год 2035 * Роман в четырёх книгах

Книга 3 * Мёртвая Гавань (ПРОДОЛЖЕНИЕ)

Книга 3. Глава 11. Авантюризм Или Расчёт?
Как это называется?
Взгляд назад из 2066 г.
Тридцать лет спустя. Соображения КаВтоРанга по поводу событий субботнего полдня, 29/IX/2035 14.00 судового времени

 
текст составил Ка-2-ранг, который был Юнгой 30 лет назад.
 
1
Задним числом я стараюсь разобрать приводные нити событий, разыгравшихся во время стоянки люфт-шхуны Гадитана в дирижабельной гавани Зюнгорских предгорий. Это место - своего рода археологический заповедник эры баллистических ракет. В повествовании Юнги - база Два Генерала превратилась необитаемый Остров Сокровищ, и фигурирует под названием Мёртвая Гавань.

Тогда, Юнгой, я видел стычку между "партией Полковника" и "партией доньи Каэйлии" - чем-то вроде искусного избавления "наших" от беззаконного и коварного заговора невежественных ойл-скинов. Справедливость дела "партии Полковника" в моих глазах несомненно вытекала из всех обстоятельств.

Экспедицию за рукописями организовал Полковник, кому же, как не ему должны принадлежать находки?
Смутно, необъявленно, подразумевался такой довод, как образованность, "благородное происхождение" и должностное положение. Полковник, Доктор, Капитан - они, в моём представлении, исходно были причастны к правильной стороне, стороне образованных патриотов, людей, которым небезразличны судьбы Меото-Гирканского Союза.

Высадка Пяти, сецессия партии Полковника на грунт. Операция была проведена в то время, когда большая часть экипажа рыскала по грунту и пьянствовала в долгожданном увольнении. - Это представлялось хитроумным тактическим ходом. Полковник предпринял его после того, как мисс Каэйлия фактически объявила войну словами "экипаж волнуется". Что, как не бунт означали эти слова? - особенно, в свете подслушанного из баллонета Юнгой разговора. Мисс Кайэли и палуба механиков замыслили бунт...
 
2
Сопоставим: враждебность - сословная, потаённая, генетическая - она сквозила в словах механиков, подслушанных мной из баллонета. И взгляды, жесты, невнятные возгласы косноязыкой этой группки, явившейся чего-то требовать к нам на пассажирскую палубу наутро после швартовки "Гадитаны" в Мёртвой Гавани. Мы однозначно сделали вывод: это - бунт.
Бунт должен быть подавлен. Твёрдой рукой нужно показать who is a boss. Разумеется, не на борту Гадитаны. Грунт - вот то место, где Полковник сможет показать своё искусство воевать. Не числом, а умением и дисциплинированностью.

Было какое-то облачко на горизонте моей уверенности, омрачавшее ясность горизонтов. Радист-2 Просвирняк объявил себя представителем законных властей, и увлёк с собой на грунт в лагерь "партии доньи Каэйлии" Штерчи-антрополога. Штерчи в моих глазах олицетворял какие-то абстрактные международные законы. Они, в принципе, наиболее правильны. Они свободны, думалось мне, от тех искажений, которые накопились в законоотправлении нашего уголка Европы за последнее столетие своеволия и социальных экспериментов, перетекавших затем, как известно, в тоталитаризм.

Теперь Штерчи, вольно или против воли, был на стороне "доньи" - стало быть, и законные права на рукопись - у них? Но нет, это допущение неправильно. Я объяснял себе: Штерчи - игрушка в руках растленного преступника, который даже не останавливается перед тем, чтобы выдавать себя за сотрудника государственной тайной полиции.

Вот так, примерно.

Так ли?

3
Оставим в стороне вопрос о законности притязаний. На эту тему, как известно читателю, до сих пор изощряются законоведы нескольких стран. Каждая сторона приводит весьма значительные доводы. Частные лица, международные организации и даже правительства доказывают своё исключительное право на владение рукописями Мёртвой Гавани.

(Именно под этим, неточным, наименованием вошли в обиход латинской палеографии найденные нашей экспедицией свитки.)

Если Полковник собирался продать рукописи через посредников на аукционе Сотбис, то чем в этом случае он отличается от любого из прочих претендентов, проявившихся в вооружённых схватках на каменистом плацу Мёртвой Гавани? Намеревался ли он, как это утверждается официально, передать находки историкам-библиографам Казахстана для совместного, с учёными города-Москау и Ватикана, изучения?
А на каком же этапе эпопеи появились копии-колляции, имитации и фиктили? Были они заготовлены заранее для того, чтобы сбить с толку грабителей, столь печально знакомых по истории археологии?[ref1]

4
Оставлю это в стороне. Так же, как и занимающий меня сейчас, после стольких лет моей собственной службы, вопрос о психологии, о взаимоотношениях в экипаже такой шхуны-корвета, как Гадитана. Восемнадцать человек, отделены от остального человечества своеволием стихий, постоянным гулом моторов, изредка лишь замолкающих на дрейфовые вахты. Они объединены единой судьбой-миссией и ежечасной, неуловимой, неощутимой опасностью... Упомянем невольное барство Полковника, хозяина увеселительного вояжа... Даже жесты демократичности, эти ежеутренние общие трапезы... Даже с призывы, чтобы ойлскины садились за стол офицеров... Разве не настораживали они, не усиливали напряжённость, которая неизбежна между нанимающим и нанятым, между развлекающимися и тем, кто зарабатывает daily bread?

Хочу, не отвлекаясь, сосредоточиться на единственном пункте. Он представляется мне ключевым в разгадке всего, происходившего тогда, в октябре 2035 года.

Героический, как мне казалось тогда, прорыв пятерых обитателей офицерской палубы, с борта Гадитаны в бункеры подземного города Мёртвый Глаз. Тонко рассчитанное и смело проведенное военное решение? Казалось бы, именно так. Однако же...

5
Ведь с самого начала экспедиции предусматривалось, что на грунте будут вестись поиски. Археологическая группа, естественно, должна была включать Полковника, Штерчи... Кого ещё? Разумеется, остальным из экипажа предназначалась роль сугубо вспомогательная, механическая - копать землю, носить приборы, вскрывать замки, разбирать каменные завалы.

Мне легко понять логику безответственного служаки - авантюриста Просвирняка, нашего Радиста-2. Вариант Полковника, работа на грунте одной только поисковой партии, действующей по предусмотренному плану, не оставляла ему никаких надежд завладеть рукописью. Сценарий, при котором руки Полковника извлекают из сейфа, из подземного шурфа, капсу с рукописями, а камера Штерчи посекундно щёлкает, запечатлевая каждую фазу извлечения, и теодолит штурмана-2 обмеривает слой, заглубление, положение находки в тайнике, всю стратиграфию...

Одним словом, полный стандартный обиход эпохального археологического открытия - солидно, документально, монументально. И в каждом кадре - то спина Полковника, то рука, а вот и улыбающееся, немного озабоченное, полное осознания важности минуты само лицо учёного-аналитика, легко сменившего кабинетный компьютер на кирку и палм-комп полевого исследователя.

Достойный итог колоссальной интеллектуальной работы... Именно так, я думаю, представлялось Полковнику завершение поисков, кульминация экспедиции.
А вот и её отображение, заведомо счастливый, благополучный финал. Свежий номер National Geographic с подробной статьёй. Тотчас по следам недавно завершившегося похода, с прекраснейшего качества фотографиями на целый разворот. Гадитана над горами. Подробные цветные карты. Репродукция некоторых страниц рукописи. Комментарии авторитетных экспертов-палеографов.

Не подходил Просвирняку этот вариант.
 
6
Я, пожалуй, отвлекаюсь. Так вот, логика Радиста-2 понятна. Для него тёмные, вечно недовольные решениями штурманов, завидующие лёгкой жизни пассажиров ойл-скины - замечательные статисты массовки, суеверные овечки, которых легко будет погнать в нужную сторону.

На грунт, затем в бункер. Спровоцировать стычку, желательно с погибшими. Вся эта неразбериха - именно там, где ведутся поиски рукописи, в то самое время. Ты украл или у тебя украли - потом, задним числом, можно долго доказывать и разводить руками.

Такова она, прозрачная механика первой половины солнечного дня 28 сентября 2035 года. Восемь членов экипажа и Юнга спускаются на грунт. Это увеселительная прогулка, предложенная кок-боцманом и одобренная начальником экспедиции. Именно то, чего добивается Радист-2: стадо в его власти. Трудно ли обмануть их, напугать забитые суеверные души! - Его ремесло.

И они, в страхе перед мнимой радиацией, лезут в подземные укрытия Красных Ворот. Здесь они будут блуждать, всё глубже погружаясь в бред подозрений и страхов. Вот-вот "белые воротнички" выхватят из-под носа рукописи. То единственное, что придаёт смысл пребыванию в этом проклятом месте. Их здесь бросят, "замаруунят", джетизнут. Корабль пойдёт с половинным экипажем, лишь бы не делиться добычей, лишь бы избавиться от свидетелей преступного завладения...А они останутся между горами и пустыней, окружённые болотами-сазами и минными полями...
 
7
Какой же смысл был разрешать это увольнение? Выходит, такое решение начальника экспедиции играло на руку затаившемуся среди нас врагу? Задним числом Полковник легко может оправдать себя. Получилось, в конце концов, вот что. В тот день 28 сентября выяснилось главное: кто с нами и кто против нас.

Радист-2 возвращается на борт "Гадитаны", ведёт обманные рассказы о причинах, побудивших механиков и штурманов скрыться в подземном городе. Коварный Просвирняк принимает участие в военном совете. Разумеется для того, чтобы разузнать о происходящем на борту, о планах Полковника...
И вот Просвирняк выступает без маски. Он похищает Штерчи. Скрывается, позволим себе античное сравнение, Зевсом-орлом - на сдвоенном параплане.

Уносит итальянца, как тот -Ганимеда. И успевает выкрикнуть напоследок явную ложь, будто ранение Капитана - дело рук Штерчи. Он, Просвирняк, дескать, приступает к выполнению своих обязанностей, как представитель властей на месте вынужденной посадки воздушного судна.
Ещё одна ложь, разумеется! "Гадитана" благополучно стоит на якорном месте, на потолке 620-меркурий*[ref2]. Единственная полуправда - какой-то документ с золотым когтистым животным, а правильнее сказать - откровенный, привычный жест, которым он извлёк и ощерил на кают-компанию этот миниатюрный щит Медузы-Горгоны.

Вот опять, в который раз за эти столетия, всплыли в раздорах и бранях знаки-символы эллинизма. Неистребимая инерция военно-государственных структур, со времён Ал-Македонски! Это, что ли, и был тот момент истины, ради которого стоило расколоть экипаж, стоило поставить экспедицию на грань провала? Приходится сделать вывод, что именно таков и был расчёт Полковника.

8
Пытаясь вдуматься в те степени риска, которые изначально были заложены в упомянутом расчёте моего уважаемого родственника, я полностью теряюсь. Считать ли непростительным авантюризмом этот план "по острию ножа", "пятьдесят на пятьдесят"? Так виделось это капитану Рощину ещё в первые дни сентября, когда Старпом донёс до него разговоры, циркулирующие в экипаже, разговоры о походе за баснословным сокровищем.

Или видеть в поступках Полковника и Доктора загадочный фатализм, стопроцентное доверие в генеральское счастье, звезду Маннхейма, в предсказание его программы GENESIS?

Если бы я спросил сейчас дядю, думаю, он пустился бы в разговоры о том, что расчёты любой инженерной задачи могут проводиться на том уровне математической культуры, которая доступная расчётчику. Можно строить здание из чудовищных мегалитических блоков, а можно создать конструкцию ажурную, гибкую как ветвь дерева, и ещё неизвестно, что окажется надёжней.
Как бы то ни было, задним числом всё происходившее в Мёртвой Гавани напоминает партию в поддавки, где обе противодействующие стороны делают, кажется, всё возможное для того, чтобы следующий, ответный ход противника был успешным.
 
..............
 
9
В кают-компании возобновлён военный совет, прерванный так драматически. Тамбур напротив камбуза, разумеется, заперт на ключ. Однако сидящие за офицерским столом, то один, то другой, косятся на дверь, за которой только что исчез Просвирняк в обнимку со Штерчи.

Вот на этом ребристом порожке стояли мягкие прыжковые тапочки, а Просвирняк, опытный парашютист, уже валился спиной назад, прижимая к себе ухваченного за горло Штерчи...

Как в эти минуты было принято решение покинуть шхуну? Я уверен, не будь Капитан Рощин ранен, он не дал бы согласия на высадку.
 

 
Copyright (c) А.Б.Акимов, 2006


Примечания

[1] - Вспомним, хотя бы историю Чертомлыкского кургана. - Как только сокровище усилиями археологов появляется на свет из-под тысячелетних напластований глины, как тут же оно становится приманкой для криминалитета.

[2] - Барометрический горизонт 620 мм рт.ст, соответствует примерно высоте 900 м над уровнем моря.
литература
 

Fiction ! Все действующие лица, имена, события, а также географические наименования - выдуманы автором. Совпадения с реальными лицами, фактами, географическими объектами носят чисто случайный характер.
 
**************************
Книга 3. Глава 12. Сталактитовый Зал.
Вс, 30 сентября 2035, шестая вахта
Рассказывает Юнга.

[репродукция]
Янус - бог входов и выходов
 
 
[эпиграф - иллюстрация * шрифт - помпейская рустика]
NVNC*TVA*CAESAREIS
CINGVNTVR*LIMINA*DONIS
ET*FORA*TOT*NVMERAS
IANE*QVOT*ORA*GERIS
AT*TV*SANCTE*PATER
TANTO*PRO*MVNERE*GRATVS
FERREA*PERPETVA*CLAVSTA
TVERE*SERA

MVM, X-28
[конец эпиграфа]

1
Подозрительность и отстранённость, с которой я был встречен в бункере, поразили меня. Мои товарищи, покинули Гадитану всего лишь четыре дирижабельных вахты тому. За несколько часов они обжились под землёй, обтёрлись и даже, как мне показалось, пропахлись подземным запахом. В горах, в трущобах ущелий и на ледяных ладошках альпийских лужаек я, безоружный и неопытный чужак, чувствовал себя в безопасности, даже когда слышал в зарослях похрюкивание кабана.

Как легко и свободно я сошёлся с таинственным отшельником, метеорологом-Исебчи! Теперь я - среди своих, в убежище. Со всех сторон оберегает бетон, стальные двери и густые решётки. Почему гложет безотчётная тревога? За взглядами и вопросами давно знакомых людей мерещится Опасность.

Подземный гарнизон... Близость сокровища...

Несмотря на скептические ремарки Доктора, я сразу же безоговорочно поверил Полковнику. Мы - наверняка у цели. Представленное им доказательство, Красный Уголок (или, как иначе называл это место Доктор, храм Януса бифронс) полностью убедили меня.
Мартья-Лисс где-то здесь.
 
2
Стоит описать подробней эту достопримечательность подземного форта. Специальная комната, расположенная за дальней стеной библиотеки, в северной части форта, служила вестибюлем для спуска в нижние этажи, на командный пункт ракетных установок . Посреди этой комнаты и высилось что-то вроде небольшого домика. Две дверцы из толстой стали располагались на противоположных торцах, лицом на восток и на запад, соответственно. В глухой бездверной стене домика, которая смотрела на юг, на библиотеку, строители отформовали в бетоне подобие древнего алтаря. На небольшой доске, обтянутой красным бархатом, тускло светился бронзовый барельеф неизвестного мне политического деятеля, обладающего двумя лицами. Профили глядели в противоположные стороны, гордо игнорируя ввинченные под барельефом ордена - четыре Боевого Красного Знамени и два Ленина. Здесь же, между орденами, древний креэйтор-модернист разместил поверх бархата имитацию бумажного листа. На эмалевой табличке начертаны хрестоматийными строки Марциала, MVM X-28, 5-8[ref 1a] - те самые, которые вынесены в эпиграф
 Вот две последние строки, в переводе Ф.Петровского

"Ты же, родитель святой, за такие дары благодарный,
Двери железные войн вечно держи на замке"
............
 
3
 [Комментарий Доктора]
Наш юный Роксолан-II совсем недавно читавший со старшим братом популярную книгу Н. В. Санчурского "Римскiя Древности", охотно и тотчас согласился с мнением Полковника. Тот, буквально в первые минуты пребывания нашего под землёй, под локоть провёл меня в комнату подготовки боевого расчёта и, указывая на алтарь-лестницу, спросил:

"- Вы, наконец, убеждены, что мы прибыли в места пожизненного заточения Маннхейма и сопутствующей ему Капсы?"

Далее последовали рассуждения о том, какой властью в советской военной иерархии должен был располагать эрудит, позволяющий себе такую монументальную иронию. Я возразил:
"- Но ведь идея цитаты вполне соответствует официальной доктрине брежневской миролюбивой внешней политики?"
В Гулаге томились, обращённые в рабов, тысячи высокообразованных людей с глубоким знанием латинской словесности и римской мифологии, напоминал я увлечённому дилетанту. Полковник нисколько не уступал моим доводам.

Его просто распирало:
"- Но помилуйте, разбивка строф! Ведь она совершенно в согласии с концепцией Дау! А шрифт! Почему-то избрана именно помпейская рустика! Почему было не взять ватиканский унциал, например?" - Он потирал руки.
Не могу сказать, чтобы эти доводы были исчерпывающими или безукоризненно логичными. Наша экспедиция была на грани полного провала, и Полковник жадно принимает желаемое за действительное.

4
/Комментарий Д-ра продолжается/

Впрочем соглашусь: найти в Центральной Азии, в двадцати метрах под землёй, храм Януса бифронта, сооружённый в эпоху ядерных баллистических ракет... Задумаешься над этой овеществлённой репликой прозябавшего здесь скульптора-концептуалиста. В середине XX века миром правила реинкарнация Януса, божества древних милитаристов...

Да, подземная находка созвучна нашим кабинетным студиям. Там, далеко на западе, в тихом провинциальном городе, тысячи километров и долгие месяцы тому назад мы говаривали на эту тему. Для незрелого ума, такого как наш юнга-Роксолан, такое созвучие вполне заменит собой доказательство.
Читатель, в отличие от моего юного друга, уже давненько держал справочник по древней мифологии, и я специально сделал выписку, приводимую ниже.

5
[цитата]
"Янус - IANVS - считался самым древним из богов. Это было чисто италийское божество, неизвестное грекам.
Янус IANVS почитался как начало всего сущего, бог всякого начала и вообще бог входов и выходов (IANVA = дверь). Ему, как и Юноне, посвящено было начало каждого месяца, а также названный в честь его месяц Январь (IANVARIVS), входы в домах (IANVA) и проходы, в особенности арки на площадях и перекрёстках (IANI).
Особенною известностью пользовался храм Януса (IANVS BIFRONS), воздвигнутый по преданию Нумою в северной части римского Форума. Это было небольшое святилище, в котором находилось изображение двуликого Януса, смотрящего на восток и запад, "индекс войны и мира", и которое состояло из двух арок, соединённых боковыми стенами и обращённых также на восток и запад. Таким образом, храм Януса имел форму древних городских ворот. Во время войны он открывался, а в мирное время врата его оставались закрытыми. Римское предание говорит, что до Рождества Христова храм Януса был закрыт только пять раз: в первый раз - при Нуме, во второй раз - после Первой Пунийской войны в 35 году и три раза при Августе - после битвы при Акции в 30 году, далее в 25-м и в первом году до Р.Хр.
[конец цитаты]
 
/конец Комментария Д-ра/

6

/Юнга продолжает рассказ о последних часах воскресного дня/
Экскурсия в Красный Уголок, впрочем, была всего лишь коротким светлым промежутком, передышкой. Её мне разрешил дядя в середине длинного и неприветливого расспроса, которому я подвергался в библиотеке. По существу, это был настоящий допрос.

Вероятно, так по их правилам полагается встречать каждого, кто побывал на враждебной территории? Несмотря на его строгий тон, я твёрдо держался той линии, которую клятвенно пообещал одичавшему Исебчи.

" - Вы должны меня понять", - произнёс я, преодолевая древний мой ужас перед дядиными званиями и его привычкой повелевать - "я связан обещанием. Эта часть моего рассказа должна быть произнесена только в присутствии третьего лица, а именно господина Доктора".

Не помню точно, закусывал ли дядя, г-н Полковник нашей повести, губу после таких моих дерзких слов, барабанил ли пальцами по столу.

"- Пойдём, я покажу тебе, как здесь оформлены двери для офицеров, заступавших на боевое дежурство", - сказал он после телефонного звонка Доктору. Так вот и состоялась экскурсия в Красный Уголок, она должна была показать мне, насколько всё серьёзно.
 
В присутствии г-на Доктора дядя выспрашивал меня всё так же придирчиво и нелицеприятно. Доктор молчал, они лишь изредка переглядывались. Наконец, мой рассказ о путешествии вокруг вершины 4660 приблизился к концу. Оставалось вручить Доктору небольшой прямоугольник плотной бумаги, исписанный литтерами преследующего меня повсюду MVM, Мартья-Лисс, Валерия Марциала.
Вот он.

7
Наверное, эти двое долго бы ещё переглядывались, изучая документ, послание Исебчи. Они передавли квадратик бумаги из рук в руки, переглядывались и шептались... Негромкие гудки из внутреннего кармана напомнили Полковнику о чём-то важном. Он взглянул на часы:

"- Через тридцать минут мы выходим на переговоры с мисс Каэйлией, и вот это..." - Полковник указал пальцем на карточку, послание Исебчи, которую Доктор держит в рамке из пальцев, - "очень сильно меняет дело!"
Я был отпущен, и они остались совещаться.

......................

8
[Ультиматум]
Мы вышли в сталактитовый зал через грузовые ворота и сразу почувствовали дыхание пещеры. Уносящееся вдаль эхо, переменчивые движения воздуха, волны слабого свечения, идущие неизвестно откуда - всё говорило, что стометровый зал сообщается с бесконечными тоннелями и переходами. Старшина, перед тем как сдвинуть рубильник открытия ворот, сообщил Полковнику, что видит со своего поста парламентёров, движущихся за вторым рядом сталактитов.

Сейчас мы стоим с дядей вдвоём на краю искусственного пляжа, метрах в двадцати от ворот, и не видим перед собой никого. Сияние подводных светильников карстового озерца, отделяющего пляж от узкоколейки, мешает вглядываться в дальний полумрак. Полковник со старшиной намеренно избрали этот вариант освещения. Давние инженеры предусмотрели не только требования фортификации.
Знали они толк и в оборудовании банкетных феерий.

"- Белый флаг! Белый флаг!" - выкрикнула мисс мастер-механик Джинс, и мы увидели приближающийся белый платок. Вслед за ним из-за причудливых надолбов-сталагмитов появились лица, и затем фигуры обеих женщин. Мисс Каэйлия мягко спрыгнула на песок пляжа, не дожидаясь Полковника. Тот замялся в нерешительности. Она сделала несколько шагов нам навстречу своей вихляющей походкой.
"-Хорошо вы тут устроились!"

9
"-Хорошо вы тут устроились!" Она держится немного более развязно, чем обычно. Можно только гадать... То ли она растеряна и нервничает. Или действительно под впечатлением? - Произведение подземного лэнд-арта, подправленный рукой человека зал-пещера, фешенебельный пляж у светящегося озера...

Она в первую очередь и всегда -- хозяйка пансиона. Когда речь идёт об антураже, интерьерах, сервизах, стильной мебели - зависть её бывает безмерна.
Итак, я был свидетелем почти всего цикла переговоров, за исключением небольшого отрезка времени, когда моя роль требовала незаметно скользнуть назад, внутрь форта, сквозь щель между створками ворот.

"- Мы устроились совсем неплохо", - отвечал Полковник и я не услышал в его голосе уместной твёрдости. С раздражением я подумал, что дядя больше похож на студента, явившегося на свидание. Он свежевыбрит и сверх меры благоухает духами. - "Не хватает, конечно, того шарма, который вы вносили своим очаровательным присутствием в ежедневную череду вахт на нашей Гадитане".
Ноздри мисс Каэйлии дрожат, и это похоже на неподдельный гнев:
"- Господин начальник экспедиции!" - она расстёгивает меховой воротник куртки, открывая шею и ключицы - "экипажу, оставленному на зараженной территории, тоже не хватает вашего личного примера. И я ожидаю, когда же, наконец, предложите даме сесть. В этом чёртовом подземелье ноют все мои старые переломы!"

10
Эти двое, не слушая друг друга, спешат выговорить заранее запасённые тирады. Подавая один из валявшихся на песке пляжа пластмассовых стульев, Полковник произносит:
"- Мисс боатсвейн, через восемь часов археолог Штерчи должен под моим руководством приступить к работам в архиве форта".

"- Мой дорогой генерал, я вам очень симпатизирую, и в ваших собственных интересах начать как можно быстрее сотрудничество со следствием. Обязательно будет организована ТиВи-конференция". - Мисс Каэйлия, с её богатым опытом дирижабельных регат, туров со знаменитостями, экспедиций за сокровищами и приключениями хорошо знала, что без масс-медиа не обойтись.

Она продолжала: "...- и на этой конференции в прямом эфире вы заявите, что добровольно сообщаете государственным органам о ваших планах контрабанды исторических ценностей. О том, что вы отказываетесь от них. Мы также требуем, чтобы вы указали на ваших высокопоставленных заказчиков. Это будет подтверждением вашего искреннего раскаяния и готовности сотрудничать со следствием. Кстати, пассажир Штерчи подчинён представителю властей, как подозреваемый и как главный свидетель".

11
Мисс Каэйлия одёргивает драгоценности на шее, её пальцы слегка дрожат. - Возможно, интуиция подсказывает ей, что она движется в заготовленную ловушку. Мастер-механик Джинс в десяти шагах позади, у каменной гряды. Я отворачиваюсь, чтобы не встретиться с глазами мисс Каэйлии. Полковник изображает разочарование и недоумение:

"- Как вы удивляете меня, мисс боатсвейн. Что может делать представитель властей в зоне каботажной швартовки? Вы же знаете уставы намного лучше меня".

Именно в этом месте переговоров я был отослан незаметным условным жестом. Уже без меня шли формальные препирательства о том, является ли нынешняя швартовка Гадитаны заранее спланированной каботажной постановкой на грунт, или же это вынужденная, аварийная посадка. Мисс Каэйлия избрала именно такую линию доказательства. - Из-за неисправности навигационных приборов, дескать, тропосферное судно оказалось в запретном приграничном районе, в зоне радиоактивного заражения, и в экипаже возник конфликт интересов...

"- И в итоге командир судна", - продолжала она - "при неустановленных обстоятельствах получает комбинированную травму"" - было заметно, что мисс Каэйлия произносит заученный текст - "которая несовместима с дальнейшим выполнением обязанностей".
 
12
Окончание этой фразы я хорошо расслышал, когда мы с капитаном вышли из полумрака на освещённый песок банкетного пляжа. Капитан Рощин, опираясь на моё плечо, мог ступать почти ровно, и высокий стоячий воротничок парадного костюма скрывал ту часть шеи, где начали распространяться с плеча на шею и на голову зловещие серо-зелёные бородавки. Полковник, разумеется, лишь в пол-уха прислушивался к риторике предводительницы мятежа. Напряжённо рассчитывая момент, он был весь в электрическом ожидании.

Наше приближение он измерял тем самым тёмным чувством, какое и подобает обитателям подземных и подводных царств мрака. Короче говоря, как нечто само собой разумеющееся, он раскрывает перед мисс Каэйлией наше внезапное появление - радушным, хозяйским жестом, означавшим: "Да нет же, что это за фантазии, как могли вы, расчётливая и трезвомыслящая, поверить во все эти измышления..."

" - Очаровательная и хлопотливая мисс боатсвейн", - проговорил Полковник, отступая, словно конферансье, назад, - "против вас и той части экипажа, которая получила увольнение, кем-то проводится злонамеренное манипулятивное воздействие. Не будем сейчас уточнять. Вы будете получать прямые указания от командира нашей тропосферной лодки".

13
Полковник отстранился в темноту, не прощаясь, и мы услышали его удаляющиеся шаги, затем энергичный удар тяжёлых ворот. Разумеется, он не находил разумным повторять вслух общеизвестные положения устава:

 ВАЙСУНГСРЕХТ[ref1] командира в отношении экипажа продолжается вплоть до полного выполнения полётного задания и, по прибытии в порт приписки - до завершения всего штатного цикла работ. А в отношении пассажиров - до успешного прибытия в пункт назначения.

Тем временем я уже отряхивал от песка очередной стул и устанавливал его там, где показал капитан - в двух шагах напротив мисс Каэйлии, сидящей, словно на иголках. Движения Рощина, кастово-манерные, напоминают мне любительский спектакль. Отброшенная пола сюртука, прижатая предплечьем фуражка, небрежно вытащенные сигареты. Мисс Каэйлии не хватает бального платья и веера, думаю я, поднося им поочерёдно огонь. Не желаю замечать её быстрого, внимательного и резкого взгляда в упор. Отступаю в полумрак, на положенное мне расстояние, откуда хорошо видны курящие переговорщики. А также и сопровождающая, мисс-механик Джинс, и дальние приделы подземного зала, где мерещатся шаги и клацание оружия.

Дым двоих курильщиков сливается в колеблющееся, горизонтальное покрывало, вдоль которого медленно перекатываются воздушные волны.

"- Мисс Каэйлия", - прерывает молчание капитан, - "я должен предупредить вас. Любые возможные попытки сняться со швартовых с неполным экипажем, до момента объявленного мной завершения работ на грунте, будет расцениваться..." - он делает паузу, нарушая строй фразы. - "Учитывая вашу предыдущую судимость по статье 446, это будет именно так и расцениваться, как рецидив преступления".

14
" - Гадитана на якорном месте содержится согласно расписания вахт, наблюдение за метео-обстановкой и пеленгами ведётся, дрейф отсутствует", - низкий голос мисс Каэйлии звучит почти что спокойно и уверенно - "несмотря на дезертирство некоторых лиц с офицерской палубы" - добавляет она.
В её голосе уже звучит высокая и хриплая нота. - "И эту вахту несут простые ойлскины, среди которых не один является уже фактическим инвалидом воздуха. Эти люди не заканчивали училищ и не имеют офицерских званий, это наёмные трудяги, которые кое-что знают в навигации и в планетарной синоптической метеорологии", - она сделала глотательное движение, что-то в горле у неё пискнуло,- "исключительно благодаря собственному трудолюбию и настойчивости.

"- Как можете вы, капитан Рощин", - продолжала мисс Каэйли, - "упрекать нас этой позорной 446 статьёй, извлечённой из каких-то пыльных юридических фолиантов эпохи королевы Елизаветы? Разве кто-нибудь из париев воздушного океана, осуждённых по этой статье, организовывал или выполнял бомбардировки городов, наводил крылатые ракеты на жилые кварталы, или же проводил опыты над заключёнными?"

 Мисс Каэйлия дышала глубоко, и ноздри её прямого, чуть крупноватого носа, раздувались, Рощин слушал с интересом. Из внутреннего кармана он извлёк бумагу и протянул:
" - Кстати, насчёт жестокого обращения с заключёнными... Мы уже получили касательно вашего...- Рощин запнулся, глядя на мисс-механика Джинс, внимательно прислушивающуюся.

15
"- Это - фальшивка" - тихо сказала побледневшая мисс Каэйлия, быстро пробежав документ и тотчас возвращая капитану. - "Мы располагаем всем необходимым", - к её голосу снова вернулась глубина и звучность, - "чтобы пресечь преступные намерения господина Полковника. Впрочем", - и брови мисс боатсвейн выполнили заранее отрепетированное движение, - "мы по-прежнему готовы на поиск компромисса, на достижение согласия. Вы и я" - подчеркнула голосом мисс Каэйлия, - "вдвоём, должны сейчас же начать работу, чтобы спасти нашу экспедицию. Естественно, требуются уступки со стороны господина Полковника".

Она встряхнула головой и поправила волосы.
Капитан тоже встряхнул головой, будто отгоняя дрёму.
"- Я ваш капитан. Держатель воздушного судна назначил меня и - облёк. Власть командира у меня". - Рощин говорит размеренно и громко. - "Я принял на себя командование судном, зафрахтованным под археологическую экспедицию, на условиях похода с запечатанным приказом. Самый скверный фрахт, соглашусь с вами" - Рощин выпрямил спину - "Но я требую! Я требую от экипажа подчинения и дисциплины. Все должны помнить - я капитан второго ранга Алексей Рощин, и я найду способ призвать к порядку тех, кому увольнительная вскружила голову!" Он уже стоит, придерживаясь за спинку стула. Моя, довольно деликатная роль в этот момент заключается в том, чтобы незаметно помочь ему стоять ровно и посадить серебряную несгораемую командирскую фуражку на голову в точном соответствии с неписаным уставом военвоздуха.

16
Мисс Каэйлия тоже встала. Догадываюсь, насколько неудобно стоять на песке в туфлях с каблуком-стилет. Она, спокойно отвечая на вызов, подсознательно копирует позу Рощина, позу кадрового офицера. Прямая по-балетному спина, заведенная за спину рука. Сделав очередную затяжку, она произносит: " - Рощин, вы не представляете, насколько могущественным международным силам вы пытаетесь противодействовать. Силы правопорядка и здесь, на заброшенном полигоне, обладают очень мощными и эффективными средствами. Мы заставим вас, упорствующее меньшинство, оставить ваши преступные планы. Пройдёт совсем немного времени, и те из вас, кто останется в живых, будут выполнять наши условия!"
Щелчком отброшенный окурок прочертил дугу и упал с шипением в середину волшебного светящегося озерца.
....................

Стальные створки ворот, наконец, закрылись за нами, и я начинаю освобождаться от костенящего чувства, что мне в спину кто-то смотрит через прицел винтовки. Усаженный капитан получил новую порцию таблеток и, отдышавшись, произносит: "- Нам объявлен ультиматум. Нужно готовиться. Штурм последует в ближайшие два-три часа".
 

Copyright (c) А.Б.Акимов, 2006


примечания
[1a] - Эпиграмма Марциала X-28 посвящена Янусу, отцу всех богов

[1] - нем.Waisungsrecht - Дисциплинарная власть
 

литература

Санчурский. Римские древности

Luftshiffcommander. Lexicon des Luftfahrt

Морской разбой. Энциклопедия Брокгауз и Евфрон.
 

Fiction ! Все действующие лица, имена, события, а также географические наименования - выдуманы автором. Совпадения с реальными лицами, фактами, географическими объектами носят чисто случайный характер.
 
[конец Главы 312]

**************************
Книга 3. Глава 13. Шведский стол и гадание на Марциале.
Ночь с 30/IX на 1/X 2035 г.
Накануне штурма...Рассказывает Доктор

 
* При отравлении боевыми газами вколоть антидот из шприц-тюбика через одежду внутримышечно
* Для гадания послужило издание Teubner-Borovskij
 
[локация - Подземный Форт]
1
"- До этого, я надеюсь, у нас дело не дойдёт!" - сказал Полковник, продолжая жевать. Он сгрёб остальные штык-ножи в какой-то ящик и энергично задвинул его ногой под стол.
В коридоре на длинных столах разложены противогазы, стрелковое оружие, патроны, перевязочные пакеты, шприц-тюбики с морфием и антидотом. Каждый из нас семерых получил сектор наблюдения...
Да, нас уже семеро.

Записки Юнги опускают замечательное, всех обрадовавшее событие.
Буквально мгновение спустя после слов капитана "Штурм последует в ближайшие два-три часа" сталь ворот гулко отозвалась на ударившую пулю, Старшина закричал в переговорную трубу: "Ворота, принимай своего на борт!" и сквозь бетонную стену из башенки ту-ту, ту-ту-ту, ту-ту застучал его автомат.

Капитан одной рукой начал отбрасывать запор, юнга бросается ему на помощь. Когда ворота приоткрылись на достаточную ширину, в расщелину начало протискиваться плотное тело Риггера, и по ушам ударил грохот непрекращающегося огня Старшины, гулко резонирующие под сводами очереди по два и по три.

"- Добро пожаловать, Риггер!" - сказал Полковник, выходя в коридор и опуская оружие. Риггер не откликнулся, не обернулся к Полковнику. Он тяжело дышит, в его глазах всё ещё ожесточение схватки, ужас отчаянного броска, смертоносное пространство пещеры за спиной, и запертые стальные ворота форта впереди...
 
2
"Сэр!" - козыряет он Капитану, сидящему на ступеньках спирального трапа. Будто во сне, начинает твердить, как замечательно ему удалось перекачать в шаробаллон почти четыреста кубометров гелия из оболочки брошенного нами эвакобота. Я быстро увёл его в перевязочную: к счастью, ножевое ранение, на спине слева, оказалось непроникающим.
.............
Наступили часы отвратительного ожидания.

"Газы, разумеется. А также мощный взрыв". -Полковник перечисляет безрадостные для нас варианты действий противника. Нашим уволенным на грунт компаньонам, без сомнения, удалось вскрыть один из арсеналов роты наружной охраны полигона. Меня не очень успокаивают последующие рассуждения о том, что в интересах бунтовщиков не душить и не убивать нас до смерти. Так, слегка отравить, контузить, прострелить мягкие ткани.

 - Для них главное - вынудить нас играть перед ТиВи-камерой по сценарию Просвирняка и мисс Каэйлии. Играть отведенную нам роль раскаявшихся контрабандистов, счастливых ассистентов милосердного правосудия. Быть эдакой массовкой-подтанцовкой...
 
3
Меня озадачивает, с каким глубоким безразличием Полковник выговаривает все эти рассуждения в промежутках между мощными жевательными движениями. Он насыщается какими-то доисторическими консервами (дата на крышке М.....14 - им двадцать один год!). Он с треском разгрызает лиофильные галеты, и запивает концентратным кофе окаменелый шоколад. Таков наш шведский стол, сервированный на том длинном стеллаже для чистки оружия, который я упомянул в начале главы. Help yourself!

Удивительнее всего, что беседа о сценариях предстоящего боя иссякла неожиданно быстро, сама собой. Полковник обтёр салфеткой лезвие единственного штык-ножа, который служил чем-то вроде общей вилки, и сказал, обращаясь ко мне:
"- Пора! Надо заниматься поисками сокровища. Сейчас очень подходящее время".

Чем мы заняты, угадайте?

Мы с Полковником испытываем счастье, гадая на книге Марциала. Оценивайте как вам угодно наше тогдашнее психическое состояние, говорите мне, что это было безумие, жест отчаяния, знак нашей беспечности и всё той же разгильдяйской склонности к OTIVM...

4
Именно эти минуты запомнились отчётливо, ярко, торжественно. Я действительно волновался, готовясь открыть книгу и наугад ткнуть пальцем в страницу! Не думаю, чтобы Полковник разыгрывал меня, его настроение было сосредоточенным и устремлённым - сидя в креслах, выставленных на порог библиотеки, мы перешёптывались, отделённые от пятерых наших товарищей тайной, и Полковник ждал откровения.
...............

"Неплохо", - сказал Полковник, и я раскрыл глаза. - "Две эпиграммы на протрет Каэйзония Максима, книга седьмая, эпиграмматон сорок четыре и сорок пять". Обе адресованы Квинту Овидию, другу Марциала.

По подстрочнику Полковник принялся читать:

"Пилад последовал за другом, которого изгнал отец,
А ты - за тем, кого изгнал тиран.
Если моим чартам даны будут бессмертные имена
И я, даст бог, переживу чинерес,
Турба придёт новых - пусть услышат они от меня:
Я, твой друг, высоко ценю твоё великодушие,
То, что ты не испугался гнева тирана" -

Полковник замолк, глядя на меня значительно.
"- А что, собственно, нам даёт эта эпиграмма?" - Я вслух недоумевал, столь неуместно счастливым казался мой спутник - тот, кто привёл всех нас в эти богом забытые подземелья.
 
5
Полковник буквально светился, ему виделась явная удача:
"- А вот давайте разберём эту архетипическую ситуацию...", - он шептал возбуждённо, поглядывая на наших боевых товарищей с превосходством - "Вдумайтесь только! Друг отправляется - за сосланным вслед. Не взирая на то, что сам попадает - автоматически - в чёрные списки режима..."

"Квинту Овидию ты так же сохранил верность,
Как тот - своему Сенеке".


Полковник продолжал: "-Нерон, Сенека...Видите?.. Вам понятно, в чём тут дело? Вместе с Вернером фон Маннхеймом в Чарькове был адъютант, добровольно последовавший за ним в ссылку на Восточный фронт", - воодушевлённая речь Полковника, мне казалось, вовсе теряет логику и убедительность - "...а с Латышевым здесь, в горах Зюнгорского Джокера, был добровольный спутник. Возможно - женщина".

"- Но где же спрятаны драгоценные свитки?" - не мог удержаться я. Он наклонился совсем близко к моему уху и прошептал: "- Читайте внимательно раскрытую вами эпиграмму Мартья-Лисс!
Вы понимаете, о чём нам сообщает Марциал? Сопровождавший не был осуждённым!
Он проживает за территорией строгого режима, в посёлке вольнонаёмных!"
 
Copyright (c) А.Б.Акимов, 2006


примечания

Марциал, книга VII эпигр.44 (3-6):
"Изгнан Нероном он был, но ты, проклявши Нерона,
Не осуждённый пошёл смело изгнаннику вслед.
Спутником ссыльному ты отважным был по морю Скиллы..."


Марциал, книга VII эпигр.45 (8-12):
"Пусть Пиладом своим кичится древность,
За изгнанником матери пошедшим,
Но возможно ль сравнить его с тобою,
Кто пошёл за изгнанником Нерона?"
(перевод Ф.Петровского)


Fiction ! Все действующие лица, имена, события, а также географические наименования - выдуманы автором. Совпадения с реальными лицами, фактами, географическими объектами носят чисто случайный характер.
 
[конец Главы 313]

**************************
Книга 3. Глава 14. Штурм.
Понед 1 октября 2035 г.
Далее события раннего утра, в понедельник, описывает Юнга.

Рассказ продолжает Юнга
 
1
Один из всего гарнизона подземного форта я был более-менее выспавшимся. Приближалось самое тягостное время бессонной ночи. "Собачья вахта", час Быка, стандартное время штурма. С тревогой я замечал: то один, то другой из моих товарищей вдруг начинает, засыпая, клониться в сторону...

Запахи сырого бетона, медикаментов, оружейной смазки - напомнили мне детство, уроки гражданской обороны, ожидание мировой войны. Как получилось, что между нами, двумя половинами единого экипажа, теперь - бетонная стена, и по обе стороны её - вооружённые люди? Стена между мной и мисс Каэйлией. Сколько раз в камбузе я касался локтем её локтя, и электрическая искра пробегала вверх, пронизывая мой затылок...

Мы, восемнадцать, были муравейник, организм, расчленённый придаток-орган гигантской стометровой Гадитаны. Каждый из нас пронизывал Люфт своим огромным, одним на всех телом, ощущая бортами и рулевыми плоскостями его плотную тягучую беспокойную сущность. Там, в тропосфере, было одна на всех линия пути, одна судьба и одна подстерегающая опасность.

Мне кажется, что это так смешно: муравьи разделились на два лагеря и воображают, будто для них стала возможной такая недостижимая роскошь, как индивидуальная смерть. Это уже сон, я встряхиваюсь, открываю глаза и разглядываю маслянисто блестящие на столе головки патронов.
 
2
Каждая полированная латунная головка - чья-то смерть, та самая индивидуальная смерть. Нет же, опять всё не так - ведь Полковник сказал, чтобы проломить стену форта или ворота нужен взрыв такой силы, после которого начнётся подвижка грунтов. Никто, ни один не выйдет отсюда на грунт, на швартовую площадку Гадитаны... Это было рассуждение почти трезвое, сознательное - оно перетекло в сноподобное видение: вооружённый враг может проникнуть в наш форт только из нижних этажей, с командного пункта ракетных установок. Раскроются скрипучие железные дверцы храма Януса бифронс... Это и будет - война.
Я сплю.

Какое "сплю"!? Отставить "сплю"! Это же действительно началась война - в тяжёлой голове ползут короткие фразы, подтверждение наихудших предположений. Собственно, окончание предположений и рефлексий, пробуждение в отвратительную бесповоротную реальность. Какой смысл разлеплять тяжёлые веки? Ах да, засечь время для доклада.

3
. "Во вверенном моему наблюдению отсеке ФВУ[ref1] возникли скрежеты... будто сверлят металл... время три-ноль-пять", - говорю я в переговорную трубу, и на этом заканчивается моя гражданская жизнь...
"- Приступайте к разведке! Поосторожней", - говорит в трубе голос Полковника, и я вижу в дальнем конце коридора кивок его лысеющей головы и руку, отмечающую на схеме форта происшествие. Поддаваясь моему усилию, стальная масляно-белая дверь-ширма откатывается всё шире и шире. Что там?

Я иду, я пошёл, я уже по пояс просунулся внутрь слабо освещённого зала, загромождённого машинами и жестяными коробами. Мёртвый неподвижный воздух. Здесь, конечно же, никого нет. Звуки идут снаружи, через воздуховодные каналы в бетонной стене; где-то там, в скалистом подземелье, по ту сторону бетона, идёт работа. Инструменты грызут стальной лист и проваливаются в пустоту, грызут и проваливаются, грызут... Каким-то инстинктом (или, как говорит дядя, потому что в военном деле всё устроено просто, и благодаря этому каждый дурак в состоянии защищать Родину) я вцепляюсь в рычаг аварийной заслонки вентилятора

Висну на этом рычаге, преодолевая тугую застаревшую смазку.

"Кегельбан", - думает моя отупевшая голова. По жестяному горизонтальному каналу что-то катится, всё ближе и ближе. "Три... четыре..." - автоматически отсчитываю секунды, и с тоской думаю, что моя обязанность - дожать рычаг до запорного щелчка, и что он ни за что не будет ползти быстрей, чем сейчас...

4
"Пять!" - говорит счётчик в моей голове, рычаг садится на фиксатор, и я бросаюсь к дверям. Не добежав, спотыкаюсь, лечу головой вперёд в гулкий хлам...

Затем, непонятно как... - Стою уже в коридоре, снаружи, за дверью. - Дядя придерживает меня за плечи, мы выжидаем, пока там за дверью, в отсеке, осядет густая пыль, поднятая взрывом, и можно будет осмотреть место разрыва воздухопровода.

Ослабленные воротами и дверью Сторожевой Башни, звуки боя в Сталактитовом зале кажутся мне несерьёзными. Они малозначительны по сравнению с оглушительной канонадой на нашем, западном борту форта. (Обидно было узнать впоследствии от дяди, что это были всего лишь пустячные взрывпакеты, которые мисс-механик Джинс меланхолически бросала в вентиляционный колодец каждые шесть секунд, для акустического воздействия на нашу психику, а также для отвлечения от того важного, что происходило в восточном тоннеле).

Когда мы надевали противогазы, наш педантичный господин Доктор выдал мне и дяде ушные затычки. Теперь, стоя в отсеке ФВУ возле вспученного и разорванного взрывом наружного приводящего короба, господин Полковник отправляет меня на секретное задание. Это зрелище, разыгрываемый нами неторопливый спектакль, напоминает сцену когда-то виденного -- диалог глухонемых на морозе.

5
Потребность изъясниться в мире немоты. Те двое снимали варежку, чтобы выразиться пальцами, выговориться ясно - и тут же одевали назад. Мороз кусал их за говорящие пальцы.

Стёкла противогаза у меня потеют, и всё труднее разбирать фразы, которые дядя набирает непослушными от стрельбы пальцами на клавиатурке палм-компа. В промежутке, пока я щурю глаза и придвигаю переданную мне светящуюся табличку то ближе, то дальше от противной мутной маски, дядя в очередной раз всовывает воронёный ствол в зияющий канал. - Машинка пистолет-пулемёта Хеклер-Кох в его трясущихся руках выплёвывает очередную порцию гильз, и дым вокруг нас становится ещё гуще...
Полковник что-то мычит, машет мне рукой, и я покидаю его.
...........
 
 
6
Возвратившись, я застал Полковника уже в библиотеке, за телефонным разговором. Он выслушивает чей-то доклад, всё больше мрачнея. Вот пришла моя очередь. Оказывается, уже всё известно, мои слова нужны только как подтверждение.

В восточном туннеле на рельсах узкоколейки действует установка лучевой артиллерии, и каждый выстрел-разряд всё ближе подбирается к центральным нервным узлам нашей аппаратуры спутниковой связи. Хинкс в своём отсеке взвизгивает и рычит, обнаруживая отказ очередных цепей и каскадов.

Я хорошо могу представить действия противника. - Они только что подсмотрены мной из крысиного лаза. Отблеск лучей прожектора, заливающего вдали Сталактитовый зал. Две слегка изогнутые мокрые полоски рельс. Фигуры, суетящиеся вокруг приземистой машины, искрящейся голубыми разрядами. Шарящие огоньки карманного фонаря, глухие слова. Секунды наводки. Как в настоящей артиллерии; они отбегают и мне слышно гудение трансформаторов, тяжёлый удар, и после этого - звоночки и щелчки автоматики. Я был свидетелем двух лучевых выстрелов - когда они готовились к третьему, я уже протискивался по коленчатому узкому ходу - назад, к своим, из разведки.
.....................................
 
7
"- Юнга, куда дует ветер?"
"- Как всегда, в компАс!"[ref2]
Сколько раз меня преследовала в походе эта подначка-прибаутка! Рефлекторно, перед тем, как скрыться у узком недре горы, я выставляю в туннель руку. - Расставив пальцы влажной и дрожащей руки, ощущаю уверенную тягу. Впоследствии Полковник говорил, что это было наше счастье - то, что тяга в тоннеле шла в южную сторону, и то что я твёрдо и уверенно ответил на этот его вопрос. Так решился его план.

Далее бой, собственно говоря, завершился. "К вылазке готовиться!" - звучали у меня за спиной команды Полковника и Капитана. За время звучания фразы я -- пересекаю библиотеку, всё дальше и дальше от настольной лампы, в темноту хозблока. Снова протискиваюсь в шкаф. Затем секретная дверца, включена подсветка на часах и секунды отсчёта пошли. Я ползу - уже в четвёртый раз - сквозь коленчатый канал, осторожно переставляя перед собой брезентовую сумку, и думаю всё это время о мисс Каэйлии. Мне кажется, что я с ней очень близок, и в этот раз инициатива на моей стороне...

8
Таймер часов пискнул, и я забрасываю дымо-газовые шашки - одну за одной - как можно дальше в сторону "артиллеристов". Слышу накатывающиеся по тоннелю издали, из Сталактитового зала, грохот и крики. Клубы буро-зелёного тумана разбухают, заполняют туннель и волнами ползут мне навстречу; я пячусь на четвереньках назад, укладываюсь на кочковатый пол тоннельчика, разглаживаю и прижимаю к лицу резину газовой маски...Снова ползу, пятясь, назад.
.................

Правая рука просунута в узкое отверстие. Нужно вывернуться, лёжа на спине, как мне показывал Исебчи. Тогда руку можно будет согнуть в локте и просунуть ещё дальше. Там, на дне бетонного рукавчика - ручка запора... И, наконец, я снова в зале библиотеки.

Дверь шкафа закрыта, я снимаю противогаз и вижу Капитана - он приветствует меня поднятым бокалом вина. Пересчитываю глазами сидящих за столом, вздыхаю с облегчением. - Все живы!

 
Copyright (c) А.Б.Акимов, 2006


примечания
[1] - ФВУ (фортиф.) - фильтро-вентиляционные установки
[2] - В рапортах о ветровой обстановке : ветер дует в компас. В рапортах по аэрофотографиям : тени падают из компаса.
литература
 

Fiction! Все действующие лица, имена, события, а также географические наименования - выдуманы автором. Совпадения с реальными лицами, фактами, географическими объектами носят чисто случайный характер.
 
 
[Конец Главы 314]


**************************
Книга 3. Глава 15. "Одна она не выстоит!"
Понедельник,
1 октября 2035 г.
Рассказывает Юнга

Юнга продолжает рассказ
 

1
По световодным жгутам начал просачиваться тусклый белый свет и мы выключили электричество. Несколько часов назад, на совещании в библиотеке, мои товарищи были возбуждены. Стычка только что отгрохотала. Лилось вино... Доктор, разливая, повторял: "Для гемоглобина! Для гемоглобина!". Голоса звучали молодо...

Сейчас вокруг меня апатичные от недосыпания и усталости люди, сомневающиеся в разумности происходящего.
В эти долгие, сонливые сутки после боя, я вновь приступаю к обязанностям стюарда.
Как обычно: обходишь вахтенных, принесёшь кофе и бутерброды... Или просто сидишь рядом, ведёшь пустячный разговор. Это помогает отогнать наползающую дрёму. Короткие рассказы вахтенных сложились с застольными репликами. Вот как вырисовалась в моей голове история коротких минут боя, в котором удалось спасти наш канал спутниковой ТиВи-трансляции.
Мой дядя Полковник - на то он и генерал - быстро пересчитал на своей схеме огневые точки Сталактитового зала, пренебрёг постоянным, мучившим нас грохотом взрывов в вентиляционной системе, и принялся разыскивать, чем же заняты диверсионные группы, которых, по его расчётам, должно было быть две.
Моя вылазка через крысиный лаз обнаружила тех в тоннеле - расчёт позитронной пушки, подвезённой по узкоколейке.
"-Это рентгеновский лазер?" - спросил я у г-на Доктора.
 
2
"- Лазер? Вряд ли. Оружие электронной борьбы, что-то вроде обычного антибаггинг-девайс[ref1], только мощностью в миллионы Ватт... Впрочем, я слабо разбираюсь в военной технике, может быть там действительно применён эффект лазера", - отвечал Доктор.

Вторая диверсионная группа, пытавшаяся вскрыть кабельный колодец в тёмном северно-восточном углу Сталактитового зала, была обнаружена Полковником чисто аналитически, по характеру отвлекающей стрельбы.

"- Теперь вот там, где-то возле колодца, открыто лежит оно. Стронциевый источник", - сказал Доктор, вахтенный по сторожевой башне. Откинувшись на стуле, он смотрит на меня строго, будто это я виноват в очередной экологической катастрофе. Я бездумно поднимаюсь на ноги, в полный рост, опираюсь на деревянную пирамиду и гляжу через амбразуру в темноту пещеры.

Меня зачаровывает тайна этого невидимого свечения, пронизывающего стоячий подземный воздух, мне начинает казаться, будто я вижу бледно-голубое дрожащее гало - Доктор одергивает меня и заставляет опуститься на скамью, ниже уровня амбразуры, говорит, что от большой дозы может появиться катаракта, помутнение роговицы. "Потом, - говорит он устало, как человек, которого никогда не слушают - через много-много лет"
 
3
Я разливаю из термоса кофе. - В красном свете напиток выглядит абсолютно чёрным. - Доктор продолжает рассказ. До конца вахты ещё далеко.
После боя, в телефонном разговоре с мисс Каэйлией удалось договориться, чтобы экипаж не проговорился перед пассажиром Штерчи. "- Неплохой риторический ход", - говорит Доктор между глотками кофе, и в тусклом свете невозможно понять выражение его глаз - "прейтеритио*[ref2] на новый лад. - Давайте, дескать, ничего не будем говорить иностранцам о том, что у нас в зале, по вине руководства экспедиции, лежит капсула со стронцием-девяносто".
Со слов Доктора я понял, что приближаться к этому месту ближе, чем на пятьдесят метров - опасно.

"- Да - подтвердил Доктор - ближайшие сто лет!"

После того, как они с Риггером выкатили "пушку" из тоннеля в зал и опрокинули с небольшой насыпи полотна вниз, к колодцу кабельных коммуникаций, Полковник выстрелами в упор разбил защитную блокировку изотопной подзарядки. Расчёт правильный, теперь никто из экипажа не согласится туда лезть.
"- Ты бы видел, как, прижимаясь к западной стене, обходным путём вели сегодня утром Штерчи на работу в форт".

В городе Чарьков, на Сумской сто-бис, мы оставили после себя воронку подземного взрыва. Сталактитовый зал по нашей вине загрязнён долгоживущим радиоактивным стронцием. Что ждёт впереди? Мысли неотрывно обращаются к "Гадитане" и мисс Каэйлии... Невообразимо совершенные обводы нашей тропосферной лодки и так притягивающий меня неукротимый нрав мисс боатсвейн...
 
А вот ещё одно последствие нашей газовой атаки - летучие мыши вынуждены покинуть подземные гнёзда.

4
[Комментарий Ка-2-ранга]
1. Из книги литератора-классика я выписал, чуть изменив, цитату, в которой так же неотрывно переплетено щемяще-тревожное любование судном, созданием гения, и чудом женской красоты:
Why have I never seen an airship before?
What hand or eye framed that silvered symmetry?
As she stood on the dock by the gondola she looked like the figure-head on a ship
----
2. "А вот ещё одно последствие нашей газовой атаки", пишет Юнга. Что за чувство стоит за этими строками? Едва опасность отступила, и вновь начальник экспедиции превращается для нашего молодого автора просто в "дядю". Вместо стратега, спасителя экспедиции - перед нами отставник, авантюрист и самодур. Не влияние ли это насмешливого корнет-султана, post-cineres введенного в наш круг - действующих лиц повести - изыскателем-антропологом Штерчи?

Вижу нашего Юнгу, себя самого, на верхних ступеньках лестницы-трапа. Взбежал только что по гулким винтовым ступеням, уселся под плафоном световодного люка, как раз возле задраенной дверцы, ведущей в верхний ярус пещер. В руках книга, неохотно принятая от Штерчи, когда того уводили под конвоем назад в место содержания, в пещерные казармы Красных Ворот.

Нужно сказать, Просвирняк с первых же часов высадки установил среди "пиратов" тюремные порядки - многим из них знакомые давно и не понаслышке. Штерчи, как того и требовал Полковник, в восемь-ноль-ноль понедельника приступил к архивной работе.

5
Из перехвата Хинкса (точнее, трансляции, запущенной в нашу сеть метеорологом Исебчи с тремя или четырьмя повторами) мы узнали о неудачной второй попытке наших конкурентов наложить руку на спутниковый канал ТиВи. Некто неизвестный меткой стрельбой остановил группу, пытавшуюся подобраться в горах к трёхметровому блюдцу антенны.

В понедельник Штерчи сунул Юнге книгу из стопки. Итальянца уводили, по окончании "архивной вахты", назад в казармы Красных Ворот. С собой он набирал в библиотеке десятка два книг - читать, наслаждаясь одиночеством, без назойливого взгляда конвоира.
И вот на меня с фронтисписа насмешливо глядит, покуривая, корнет-классик, сам себя изобразивший гибкими линиями пера. Из этой книги и вынес Юнга в свои записки непочтительные литературные фантазии г-на адъютанта по адресу Г.Х.Г***.

Тот юноша, в XIX веке, гениальный штаб-офицер... Избрал благоволившего к нему генерал-губернатора предметом для занятий в неродном русском языке. Не сомневаюсь, что именно о дяде, отставном генерал-лейтенанте, непочтительно думал Юнга, перенося в блокнот иронические строки, запечатлевшие домашний обиход и застольные суждения его высокопревосходительства генерал-губернатора:
 
6
[цитата из сочинений корнет-султана]
"Конечно, ты, жена, удивишься,
когда узнаешь, что я - да, я - некогда,
это было очень давно, тоже писал романы.
Действительно, господа, я писал романы
и писал очень хорошо. Но служебные занятия,
военные экзерциции и, наконец, главное моё
призвание быть генералом и тактиком испарило
эту детскую наклонность, и я пустился в другую,
более глубокую, более фундаментальную
эрудицию - начал изучать философию, историю
и религиозные поверья всех живых и мёртвых народов
обоих полушарий".
[конец цитаты]

 [заканчивается Комментарий Ка-2-ранга]
 
 
7
[продолжается Рассказ Юнги]
А вот ещё одно последствие нашей газовой атаки. Теперь дышать можно только забортным воздухом. Как же несчастные бэты, летучие мыши, в разветвлениях пещер Зюнгорского Джокера?

Залатанная Риггером вентиляция всё продолжает, который час подряд, наддувать избыточным давлением наше убежище - гонит нам механический, перемолоченный воздух. У всех нас во рту привкус машинного масла.

Тянутся сутки, меркнет белый свет в световодных люках, господин Доктор занялся расчётом доз облучения, полученных каждым из нас во время ночного боя. - Он обвёл на стенах мелом места, где фокусировался пучок позитронной пушки и возникало наведенное излучение; расспрашивает кто где находился и заполняет вкладыши в санитарную книжку воздушника. Штерчи уведен из библиотеки на базу пиратов, которую Полковник, пользуясь картой, называет Красными Воротами.

"- Почему Рощин так встревожен?" - обращённый ко мне вопрос Хинкса выводит меня из мрачных раздумий. Он продолжает: "- Мисс Каэйлия по телефону докладывает, что на якорной стоянке дрейфа не обнаружено, ветер пять-шесть метров в секунду... Сводки с Базы дают спокойный прогноз. А Рощин упорно чертит и рассчитывает, заставил меня - брови Хинкса недоуменно топорщатся - обследовать в Интернете сайты сторм-вотчеров. Ну, этих, сумасшедших, которые съезжаются любоваться молниями, разрушениями и фотографировать улетающие с ветром крыши".

8
Я думаю про себя: "Был бы я дирижабельным капитаном такого класса, как он. Как бы я чувствовал себя в этой ситуации? Пойти в безумную, авантюрную экспедицию только ради возможности получить в командование судно седьмого кубатурного класса..." -

...Я вспомнил всё, что слышал краем уха про карьеру Рощина: отличная учёба, призы на регатах, безупречная военная карьера, командование большим дозорным дирижаблем. Внезапная отставка по политическим мотивам, служба в Сибнефтьгеологии... -

И вот теперь лежать полупарализованным в бетонной могиле, не слышать скрипов такелажа, не видеть стрелки приборов".

"- А вот это тебе, держи!" - сказал Хинкс, и украдкой сунул мне бланк радиограммы. Он добавил с непонятной для меня интонацией, тихим голосом: "Рощин - один из лучших тропосферных капитанов".

Я остался один в коридоре. На карточке стояли коряво вписанные слова:

"Предписываю. 1.10.35. 22.30 местн
Она одна не выстоит
Рощин"

Буквы угловаты, строки неровные - писали левой рукой. Аутент[ref3].
.................
9
2 октября 2035 9.00
Почему я стою рядом с Исебчи на террасе? Вы скажете, я не имел права покидать гарнизон. Сам знаю и полностью согласен.

Когда воровито собирал экипировку, прокрадывался через библиотеку мимо заснувшего над бумагами дяди, открывал дверцу трансформаторного шкафа - совесть мучила меня.

Единственный ясный для меня самого импульс, причина, почему я так поступаю - с меня достаточно этих подземелий. Хочу увидеть восход солнца, почувствовать волну живого свободного воздуха.
"Стыдитесь, молодой человек" - говорю сам себе, а тем временем моё тело протискивается через ставшие привычными извивы крысиного лаза, секретного хода Исебчи. Противогаз не понадобился. Поморгав глазами - рези нет - я оставляю сумку в нише, отправляюсь в темноту туннеля, на север.
..............

"- Ваш капитан правильно сделал, что посылает тебя. Быстрее!" - говорит Исебчи, появляясь из бокового тоннеля. После моего телефонного звонка прошло, кажется, совсем немного времени. Или я заснул, сидя в полной темноте рядом с переговорным устройством?

10
Моё отвращение к сырому тёмному подземному миру, к участию в военных действиях - оказалось сильнее ответственности солдата. Эта мысль тянется в моей голове, и смысл слов метеоролога понимаю запоздало. Он властно тащит меня за рукав, усаживает в тележку, и мотор разгоняет нас по рельсам всё быстрее и быстрее.

Стучат колёса на стыках. Сегодня Исебчи щедро расходует электроэнергию. Под вой мотора и скрежет тормозов мы высаживаемся на площадке фуникулёра. Хлопотливый хозяин //затерянного мирка// бесцеремонно подцепляет меня к тросу бугель-подъёмника, делает предупреждающий знак, трос натягивается. Я сжимаюсь в комок, повисая в петле-лямке, и мы несёмся вверх.
Очередной поворот линии. Скоба подвеса въезжает в ролики подъёмника. Едва успеваю извернуться, упираюсь ногами в наезжающий на меня стальной шпангоут тоннеля. Его на секунду выхватил фонарик плывущего надо мной Исебчи...

И, наконец, остановка. Знакомый лязг открываемого люка, ноги метеоролога зависают надо мной и быстро исчезают, открывается круг лилового света. Привычным движением разворачиваюсь спиной, забрасываю руки в люк, прогибаюсь, выталкиваюсь.- В спину мне ударяет свежий ветер.
.................
11
"- Вот в этом направлении стартовать" - показывает рукой Исебчи. Его седая борода аксакала, полосатый халат и хитрые сощуренные глаза придают происходящему оттенок фантастики, нарочитого хода сценаристов, придумавших крутой адвенчур. - "Скорость ветра будет быстро нарастать в ближайшие часы", - говорит Исебчи с усиливающимся акцентом, - "формируется настоящий молодой внетропический циклон. Вот там!" - он показывает рукой вдаль, за горизонт.

Я смотрю вниз. В лощине справа от нашей террасы виднеется заброшенное селение геологической партии. Ржавые рельсы, разбитые вагонетки. На отвалах щебня уже давно выросла полынь, а дощатые постройки развалились. Крона необычно высокой ели раскачивается всё сильнее.
Из-за низких горок Сторожевая Гряда в ущелье заползает из пустыни жёлтый туман, заякорённая у мыса Гадитана ещё больше становится похожей на всплывающую подводную лодку.

Дельтаплан Исебчи "За ВДВ" уткнут клювом в камни, против ветра. "Огромный лебедь, расправив крылья, пытается влезть в лисью нору" - думаю я, будто на моём месте сейчас - Роксо-Прим, мой старший брат, охотник за метафорами. Этот парус, растянутый на трубках и струнах, не очень сильно отличается от первых балансирных планеров, на которых "летающий Отто" и его ученики парили сто пятьдесят лет назад, первые люди-птицы.
 
12
Исебчи, которого я совершенно не слушаю, твердит что-то об усовершенствованиях, внесенных им в раскрой крыла и конструкцию киля. Мысль о том, что вот сейчас я могу поднять на плечи этот десятиметровый парус, войти с разбегу, будто в воду, в густой и мерно свистящий люфт, пойти над склонами, над долиной, заполняющейся позёмкой лёссового тумана - туда, где стоит на якорях Гадитана.

 Податься вперёд, упершись через трапецию, через угол атаки, перепончатым плечом - в газ. Воспарить и помчаться, достичь её напрямую, по линии взгляда, дрожащую на якорных тросах в обтекающем её пыльном воздухе пустыни. Эта мысль кажется мне чудовищной.

Такой же дикой, как в июле, когда мне стоило протянуть руку, и я мог привлечь к себе мисс Каэйлию, касаться её замечательных волос и обнимать нервную узкую спину.
Шлем мешает, мысли путаются. Я не слушаю торопливых советов Исебчи, сколько времени мне нужно держать спираль, набирая высоту, когда брать ручку на себя и увеличивать скорость. Передо мной была громадная лиловая туча, быстро затягивающая горизонт. Я воображал женщину - изящную, стройную, рыжеволосую, всегда нарядную, пахнущую какими-то особыми духами.
................

Исебчи тормошит меня, рывком проверяя ремень за ремнём, защёлкивает замки и продолжает произносить неслышимые мне наставления, что-то рассказывает о направлениях ветра в долине Мёртвая Гавань, пересекающих мой маршрут.

13
[Гора Каилас]
Многие годы спустя, во время дружеской нашей встречи в Барге, Исебчи признался, что до последнего мгновения не мог угадать, хватит ли у меня решимости бежать без заминки до отрыва.
"- Даже когда ты, едва дождавшись присоединения подвесной системы..." - говорит Исебчи, обшаривая взглядом восточный склон священной горы Каилас*[ref4] - "когда ты встряхнул плечами купол-крыло и стремительно побежал от меня..."

Снежный склон горы Каилас изогнут плавной дугой. Его оттеняет такое же облачное, иссиня-чёрное небо, как над пустыней Ядыркум в далёком, давнишнем году 2035.
Я знаю эту частую ошибку. Нерешительность, страх взлететь - невольно замедляется бег, дельтаплан падает вперёд.

"Линия наибольшего уклона... Ветер! Ветер может изменить направление" - в голове мелькают июльские наставления Гайдропа, он тоже учил меня дельта-спорту, в Брундиз-Уральском. Всё невпопад, всего не предусмотреть, самое главное - скорость!

Помню только ощущение, когда большая посторонняя сила властно потянула меня через подвесную систему вверх. В ушах стоял ровный шум ветра, склон уходил подо мной всё глубже и глубже, и мои руки уже лежат на ручке трапеции, перенесшиеся чудом, сами собой, с боковых стоек, не помню как.

А это, будто бы, сложнее всего для новичка.
 
Copyright (c) А.Б.Акимов, 2006


примечания
[1] - Antibugging-device (технич.) - атрибут коммерческой деятельности, известной как "борьба с жучками" (подслушивающими устройствами). Бытовые ABD обычно имеют габариты бытового пылесоса, действуют на расстоянии 10-15 см, коэффициент эффективности 60-70%.(Прим.Полк.)
[2] -Praeteritio (лат.) - ораторская фигура так называемого "ложного умолчания"
[3] - греч. authentys - "собственной рукой написанный/ое"
[4] - Другое название горы - Kangrinbqe Feng, высота 6714 m. Восточный склон более пологий
 
литература

Учись летать на дельтаплане. ДОСААФ.


Fiction ! Все действующие лица, имена, события, а также географические наименования - выдуманы автором. Совпадения с реальными лицами, фактами, географическими объектами носят чисто случайный характер.

[Конец Главы 315]


**************************

(окончание следует)