Шедевр...

Наша жизнь подобна пламени свечи,
 задуть ее может легкое дуновение
 ветерка,а порой даже ты сам.

 Осень. Раннее утро. Колкий ветер и мелкий дождь врезаются в дряхлое, обветшалое окно, в котором виден силуэт. Силуэт очень убог, но в тоже время божественно красив. Порой за бедностью и ничтожностью, можно не увидеть воплощение прекрасного. Капли дождя текут по стеклу, как отражение слез на щеке силуэта. Кап, кап, кап…
Секунда, минута, час, год…Будни, подобно клубку ниток, разматывали дни жизни силуэта. Ей двадцать. Не отмотано еще и половины клубка, а она у обочины жизни. Сидя здесь, на обшарпанном от старости подоконнике под колкое дуновение ветерка, который проскальзывает сквозь оконные щели, девушка пытается найти перекресток своей дороги, на котором свернула не туда.
 «Жизнь!.. А что такое жизнь, когда твои дни сочтены? Почему нельзя ответить на этот вопрос так же легко, как моргнуть глазами? И почему только сейчас меня мучает этот вопрос?» Из ее уст слетают слова, подобные щебетанию птицы, загнанной в клетку. Это жестоко, чувствовать себя в клетке. Но это действительно так…
  Её убогая лачужка-это и есть клетка. Чувствуется запах сырости, серость и дым дорогих сигарет заполнили этот квадрат. Бардак: куча бумаг, старых вещей, резной столик, на котором лежит скомканный лист бумаги. Именно он и стал роковым моментом в ее жизни; бокал, наполненный мартини, и пепельница в виде подковы, вроде как приносящая удачу. Дымящаяся сигарета несет смыл Голгофы. На полу множество фотографий, платья от Джанфранко Ферре, что и явилось украшением этой лачужки и воспоминанием о гламурной жизни. В углу стоит тахта, но, как не странно, на ней порядок. На стенах множество картин, изображающих ветер, покрытых дымчатой паутиной.
Неужели это образ ее жизни? А может она писатель, создающая литературный шедевр, или криминальная обанкротившаяся сука, прячущая свою плоть? Нет, это что-то другое…
Ее лицо-это идеал красоты. Глаза как луговая трава, сквозь слезы они становятся ярче и выразительней. Губы цвета спелой вишни, курносый нос и две ямочки на впалых щеках, придающие образу божественную красоту. Русая коса свисает с ее костлявого плеча, словно змея, окутавшая свою жертву. Эта девушка-манекен, кукла. А она, ею является. Русская модель, думающая о прожитой жизни в этом прокуренном квадрате. Неужели в двадцать лет необходимо размышлять над философскими вопросами бытия?
Приглушенный свет, громкая музыка, длинная дорога-подиум. Конкуренция и деньги, наркотики и алкоголь. Это ее прежняя жизнь. Жизнь, которая преподнесла урок. И сегодня она здесь.
Девушка была подобна наливному яблоку, которым можно было только любоваться. Оно росло, наливалось соками, приобретало яркие краски, но никто не мог подумать, что внутри наливного яблока может жить червь, который съедает его с неимоверной скоростью. Этим червем оказался рак легких. Он пожирал ее организм, как торнадо, сносящий все на своем пути, не давая возможности жить дальше.
Как он оказался в ее организме? Что послужило почвой для его рождения? Неужели организм может зародить такое чудовище, которое в конце принесет пустоту?
Тишина. Капают слезы. Колкое дуновение ветра впивается в нее. Ее кожа покрывается жабьей шкурой, страх охватывает с головы до ног. В порыве гнева на состояние тела и души, она закуривает сигарету, а ведь именно сигарета стала частью ее жизни и толчком к смерти. Это было ее второе «я». Где бы она ни находилась, что бы ни делала сигарета всегда была с ней. Девушка считала ее подругой, а она оказалась гремучей змеей, которая с каждой каплей никотина выпускала смертельный яд. Яд, послуживший зарождению чудовища.
День за днем выкуривая пачки сигарет, словно лакомясь черным шоколадом, девушка не задумываясь, обрекала себя на казнь, не совершив при этом противоправного деяния. Вдыхая капли смол и никотина, она погружалась в мир грез и нереальности. Восходила на самые высокие горы, чувствовала леденящий ветер, который развевал ее пепельные пряди волос среди серо-голубых облаков, капли росы орошали поры лица, заставляя кожу дышать. Она созерцала туманную дымку, которая маняще звала ее в бездну неизвестности. Нехватка кислорода приводила к задышке, но это была приятная задышка, как маленький заряд тока, проходящий по телу. Вся ее эксклюзивная одежда пахла дорогим табаком, ее не привлекали даже тонкие ароматы духов. Дым сигарет напоминал запах иланг-иланга, к которому она испытывала влечение.
 Но была и другая сторона - модельный бизнес, зеленые бумажки, которые являются денежным эквивалентом, слава. За разговором, за подписанием контрактов, за чашкой кофе присутствовала так же сигарета. Она явилась составляющей ее имиджа. Принимая дозу никотина, девушка общалась с интересными людьми и увлекала их своей красотой. Сквозь табачный дым ее черты лица, жесты и мимика пленяли своей неповторимостью. В этом мире не было похожего силуэта, он был единственный. Тысячи мужчин жаждали ее плоть, как странник, плутающий в пустыне в поисках воды. Но ни один мужчина не смог пронзить ее сердце стрелой амура. Она никогда не стремилась познать узы любви. Девушка хотела свободы и независимости, индивидуальности и неповторимости. Мужчина для нее был черновой работой, а секс всего лишь спорт, приносящий удовольствие.
Ей казалось, что пачка сигарет не требует ничего, кроме денег. А в итоге она постепенно, не торопясь, наслаждаясь вкусом разрушения, отнимала у нее жизнь, калечила внутренний мир, как калечат родители, отдавая детей в интернат, отнимая у них свободу жизни. Самое страшное то, что время не вернуть назад, оно мчится с неимоверной скоростью, как земля, крутясь вокруг своей оси. Бог дал силуэту холст - жизнь; кисть – внутренний мир; акварели - события, эпизоды, фрагменты ее бытия, но она не сумела нарисовать шедевр своей жизни.
 Почему девушка казнит себя даже здесь, в этом заброшенном квадрате? Неужели она зависит от «семи миллиграммов» никотина и смолы? Похоже, что да. Она не сумела стать независимой, хотя об этом мечтала. Девушка вернулась к началу. К тому с чего начинала: с нищеты, убогости и старой лачужки в которой она чувствовала себя защищено и непринужденно.
 Простояв целый день у окна, словно парализованный человек, силуэт наблюдал за падением дождевых капель и проливал свои. Она оценивала минуты жизни, как вещь, которую выставляют на аукцион. И лотом номер один является ее смерть. Как пугающе звучит это слово. Оно несет страшный смысл, дает понять, что дни сочтены. Страшно то, что с ней не проснется рассвет, она не сможет сделать вдох и ощутить биение своего сердца. И самое главное, девушка не оставит на этой земле след, путь, по которому сможет проследовать другое «я».
 Как коршун, хватая свою добычу, наступала ночь. Часы, минуты давали о себе знать. Тишина пронзила улицу, которую силуэт созерцал из окна. Темно-синяя дымка вперемешку с седыми облаками покрыла все созерцаемое пространство. Через оконные щели можно было услышать кошачий плачь, бередивший душу и сознание. Пейзажи, которые представали перед ней, были расплывчаты, как в дымке. Девушка ощущала бессилие. Чудовище давало о себе знать. Ломота в теле мешала стоять, быстрое биение сердца отстукивало последние дни жизни. Миллион мурашек пробегал по ее худому телу, вызывая озноб и легкий холодок.
Мелкими шагами она приблизилась к своему убогому месту отдыха. Укутываясь в пропахший дымом плед, который согревал в определенные минуты, но в то же время обкалывал своей старостью, давал понять, что она не принцесса и не девушка с глянцевого журнала, а всего лишь человек, который вот-вот потеряет нить жизни. Ее сознание мутнело, в ушах слышался шорох, словно ходьба мыши, идущей на запах сыра.
Девушка погружалась в сон. Он был беспокоен, но явственен, как один из ее дней. День выхода на подиум. Она ворочалась из стороны в сторону, как бы дефилируя на высоких каблуках впервые. Но, что-то мешало ей погрузиться в мир сна, и это была душа, которая не хотела покидать ее уютное тело. Не хотела, испытывать, что-то новое, и приспосабливаться к чему-то другому. Этот миг сна был подобен пауку, который сплетал паутину, над старым, антикварным камином. Серо-желтое пламя огня, с красными отблесками языков, разгоралось, плавя паутину, было подобно физическому состоянию силуэта. Пот проступал через поры кожи, как ливень в знойную погоду, ее легкие сжигало пламя огня, рак подобно пауку доплетал последние нити. Ее организм боролся, кашель из глубины пытался выкинуть, изгнать - это чудовище, но все было тщетно. Она умирала.… В своем смутном, подобно иллюзии сне, она увидела крошечное видение, которое парило из одного угла комнаты в дрогой, как бы играя в прятки.
« Кто это?»- мелькало в подсознании. Внезапно девушка почувствовала прикосновение, словно шелком гладят ее кожу. Этот шелк скользил, по коже лица, как лезвие конька по льду. «Что это?- думала она. - Я никогда прежде не испытывала такое прикосновение. Оно ни с чем не сравнимо, но настолько дорого!» Маленькие ручонки девочки гладили ее кожу. Видение было подобно ангелу. Ее улыбка раскрывалась, как орхидея по утру, а гуды издавали то ли шепот, то ли шорох при улыбке. Девушка пыталась обнять видение, но оно отдалялось и плыло, как облако по небесной глади. Через мгновение, оно подплывало и гладило лицо, шею, руки вновь, словно профессионально рисуя кистью, оно перебирало ее длинные и костлявые пальцы, отсчитывая минуты оставшейся жизни. Девушка никогда не чувствовала себя так уютно, как в этот миг. Руки девочки издавали запах ментола, который помогал дышать без затруднения. Движения рук стирали с нее пот, словно окропляя ее родниковой водой, при этом нежно пришептывая. В один из мигов видение прислонилось. Из ее уст слетали слова, как будто нажевывая кассету в магнитофоне: «мА-мА, мА-мА, мамочка!..»
 В этот миг все оборвалось…Она оглядывалась, на лицо накатывались слезы, они ускоряли свой бег, словно горная река, несущаяся к водопаду, чтобы испытать падение. Девушка кричала, билась в истерике, заматываясь в плед, как бы прячась от дьявола. А ведь она пряталась от себя теперешней - больной, одинокой и никчемной. Ей казалось, что она лежит в болоте, которое засасывает в себя: темно- зеленый плед в котором она закутана, и запах трясины - сырость, пропитанная сигаретами.
Девушка вскакивает, пытаясь выплыть. Да ей удается, но всего лишь на мгновение. Шатаясь, еле волоча ноги, силуэт подходит к окну. На подоконнике лежит пачка, в которой одна сигарета и золотая зажигалка, с выгравированными инициалами. Девушка с жадностью улыбается, смотрит в окно и видит неповторимый пейзаж: тысячи желтых звезд на небе, которые переливаются подобно ее зажигалке. Ясное небо, ждущее прихода луны. Мелкими штрихами нанесены седые облака. В глубине она видит мерцание, оно переливается как бриллиант под дневными лучами света - это звезда. Ее звезда, которая медленно соскальзывает с ночной глади, пронзая небо своей красотой. В эйфории от увиденного, она закуривает сигарету, при этом ничего не испытывая, монотонно втягивая и выдыхая дым. Последний выдох дыма образует кольцо. Серое кольцо, которое парит вверх, отдаляясь и не размыкаясь. Силуэт смотрит на этот замкнутый круг и понимает, что он не разомкнется, и она не покинет и не выйдет из него никогда... Ведь он замкнут. Дрожь и слабость заставляют лечь на пол, в ее костлявых пальцах дымится сигарета. Сигаретный дым застелил пол и очертания силуэта. А мерцающая звезда взорвалась вспышкой и потухла.
 Небо потеряла звезду, а земля скарбила о силуэте.