Первая

/Пусть имя героини будет певой буквой алфавита. Потому что она и была первой/

Это было очень давно, в ту пору, когда все смотрели первые латиноамериканские сериалы... И я давно бы про неё забыла, если какое-то время назад не вспомнила одну девочку времен детского сада.
Мне было лет пять. Ей меньше четырех. Или только четыре исполнилось. Значит, мне уже шесть было. Да, наверное, где-то так.
Мы были подружками. Моя мама - её крестная. Везде были вместе. И постоянно ругались из-за того, что она не любила, когда в нашу дружбу вмешивался кто-то третий. А я не могла общаться исключительно с ней. Пусть она будет А.
Был Новый год. Она опять, не выговаривая "р", читала под елочкой на табуретке стихи. А на следующий вечер у них на искусственной елке, такой же, как у нас, горели гирлянды, такие же, как и у нас. Мы играли. Вдвоем, как она хотела. Закрыли комнату. Выключили свет. Только гирлянда. Часов десять. И стали изображать пару из сериала... Не помню, из какого. Я была тем самым латиноамериканским парнем, она - его возлюбленной с волосами чуть ли не по колено. И не было обсуждения вроде: "Давай сейчас я зайду в комнату". Все было естественно и само собой. И тогда я впервые целовалась. Долго и неумело. С девочкой. Ни с кем до неё я и не думала о поцелуе. Нам казалось, что мы взрослые. И я ощущала себя тем парнем. И мне было просто хорошо. Помню те ощущения до сих пор.
Но мы боялись, что зайдет её мама. Но... за мной пришла моя мама, и они обе зашли в комнату. А тут на кресле их дочери, около ёлки, целуются... Моя мама закричала что-то похоже на "Быстро домой!" И мне было стыдно. Перед мамой. За то, что я знаю, что такое целоваться. И мне хотелось это продолжить. И мне было неудобно перед А за то, что я подставила её перед родителями.
И потом в играх во дворе мы всегда исполняли роль мужа и жены. И целовались. Раза три ещё.
Потом у нас стали невыносимые отношения. Такие натянутые. Струны. Из-за того, что у меня появилась близкая подруга. Тогда она завела себе тоже подружку, что меня страшно бесило. Когда я оставалась с А вдвоем, я думала о другой подруге: "Зачем мне она? А меня понимает лучше всех"... И обещала быть всегда вместе.
И меня бесило, когда она говорила о девочках из класса... Это было уже лет в десять... Тогда мы с ней уже не целовались. Она только сидела у меня на коленях, и я нагло, жадно даже, обнимала её за талию. И мы представляли нас в старости. О возможности мужей вообще речи не было... В нашей воображаемой семье были два сына. И почему-то близнецы.
А потом мы стали ссориться. Сначала я её ненавидела, потом ревела ночами. Потом мы мирились, опять же, с сидением на коленях до двенадцати ночи... Потом опять ругались. Последней каплей было то, что в процесс скандала вмешалась моя мама. И эта особа, А, самым ужасным образом выразилась в сторону моей мамы... И стала убегать от меня... Залезла на самый верх лестницы в соседнем детском саду. Я лезть не могла - была в кровь разбита коленка, потому что за день до этого дралась с мальчиком из-за того, что он оскорбил А...
Тогда я дождалась, пока она слезет... Но мама меня утащила домой.
Потом А стала понимать, что другая становится моей лучшей подругой. Я проводила у новой целые дни, утра и до двух ночи... А назло общалась с А, другой... Та меня выводила из себя. И один раз мы дрались очень жестко. Это было уже не детство для меня. Моей новой было 12, мне - 11, А - 9, а той, случайной А, вообще 8... Дрались двое надвое. Применяли всё: кулаки, велосипедные наезды, зубы, ноги...
Не знаю, чем бы всё закончилось... Наши драки ежедневно продолжались где-то год... Потом мы перешли к тихой ненависти...
А однажды мы с моей подругой (именно подругой, не больше) сидели на лавочке, и подруга сказала, что общается с А. Немного. Я ревновала. А. К новой. И новая решила нас помирить. Мы перекинулись парой фраз. Но я не могла перешагнуть ненависть. И ушла. Домой к подруге. Сказать ей, насколько не выношу А. Тогда я стала звать её по фамилии.
И до сих пор мы не здороваемся. Если столкнемся в узком пространстве, она по-женски пытается толкнуть меня плечом... Если идет со второй А, то они начинают взаимно улыбаться. Но с ней она почти не общается уже. У моей А есть одна подруга. Странная. И больше никого. А больше ни с кем не общается. Это понятно: она никогда не любила дружбу втроем...