9 дней

 9 ДНЕЙ

 Она отвернулась от мужчины и легла на живот, спрятав руки под подушку. Прикрыла глаза, собираясь со спокойным обречением отдаться обволакивающему миражу дремоты. Глухо зазвучал голос за спиной, и, она вновь распахнула глаза.
 -Ты всегда любила спать на животе!
Она сжалась, поначалу просто заворожено слушая музыку его голоса, и, как всегда, чаруясь ею, затем рассмеялась, поворачивая к нему голову и привставая на локтях.
 -Есть то, что не меняется. - Нагнувшись, она легко коснулась уголка его губ - чиркнула, как бабочка крылом.
 -Спокойной ночи, Мишенька,- шепнула ласково и, не дожидаясь ответа, вновь отвернулась, прижимаясь пылающей щекой к подушке.
Только бы продлить это мгновение! Только бы эта ночь длилась вечно!
 Они были знакомы много лет. Неопытным, доверчивым ребенком на третьем курсе института, пришла она в Молодежный Классический Театр. Вначале, как практикант, а затем, неожиданно ее взяли в труппу с амплуа «характерная героиня». Роли были в массовке или, по случаю, второго плана. Но Лена не унывала: она попала в один из самых громких, острых театров, о котором мечтали все ребята с ее курса. Ее взяли просто так, без блата и скабрезных намеков. Просто потому, что Лена с перепугу и от невероятной зажатости, вместо заготовленного отрывка из Чехова, на просмотре вдруг выдала булгаковское « Боги, боги мои. Как грустна вечерняя земля!», чем невероятно поразила режиссера и присутствующих в зале актеров. К тому же накануне ушла в декрет одна из актрис театра, и Лену взяли в МКТ как практикантку до окончания института. МКТ находился тогда на пике своей славы, выпустив «Гамлета», «Бешеные деньги» и « Горе от ума». Нетривиальный подход, новая трактовка характеров, новые, удачные декорации и удивительно органично переплетающаяся с действием музыка – вместе с ведущими актерами театра, обещало не успех, нет, бешеный шквал популярности. Билеты рвали друг у друга из рук, очереди в кассу стояли огромные и, все равно, желающих попасть внутрь было гораздо больше, чем мог вместить в себя зрительный зал. Самых отчаянных приходилось снимать с пожарных лестниц, верхних окон и внутреннего дворика, как они туда попадали – загадка, артисты дружно молчали, хотя сами же и проводили просящих по потаенным тропам в вожделенную Мекку.
 Сам Михаил, несколько раз уступив мольбам, стоял во главе подобной экспедиции и, почему-то волновался ничуть не меньше бедняг, которые не смогли достать билета. Бледные, с вытянутыми лицами, они, как призраки, послушно повторяли за Михаилом все движения - окно, лестница. Подвал, лестница, холл, а в случае срыва операции, не меняя выражения лиц, так же бесшумно проделывали все в обратном порядке.
 Лена знала, что у Михаила есть неофициальная пассия – молодая стажерка из ВЛГИТМИКА. Тоже Лена, только Бродская, не Старостина. Они были одногодки, даже с одного месяца – мая, только с небольшой разницей в дате рождения, всего в 9 дней.
 Старостина – яркая блондинка с серыми глазами, задумчивая и хрупкая, как фея, чуть ниже и мельче Бродской, у которой и кость была крупнее, и волосы гуще и гораздо темнее, а глаза отливали северной голубизной. Старостину все любили, а к Бродской было двоякое отношение: она вызывала пристальный интерес со стороны всех актеров-мужчин их театра, что не могло не рождать зависть и сплетни прекрасной половины труппы. Желающих завести с ней дружбу было множество. Единственным, кто не стоял в этой очереди оказался Михаил Щепочкин. На тот период он готовился к свободе и, приближаясь к очередному разводу, наслаждался жизнью, вдыхая ее радости полной грудью.
 Как у них с Бродской начался роман, никто не понял. То ли на даче у общих знакомых, то ли на гастролях, но после Нового года все пристальное внутритеатральное внимание было приковано к этой паре. Дело усложнялось тем, что бывшая супруга Михаила, решительно не хотела мириться с положением оставленной жены. Она по-прежнему, часто приходила в театр, якобы навещать дядю – завхоза театра, но все знали - она ходит следить. Вдруг открылась бы темная сторона Михаила, и обнародовались его тайные грешки и амурные похождения. Шагать на суд со скелетом, вытащенным из его шкафа, для нее было бы гораздо спокойнее, чем просто признать несходство характеров. Ей даже удалось найти себе помощников в сем непростом деле – замтруппой Синицкую Таисию Митрофановну, которую все за глаза называли Митрофаншей и ее неутомимого помощника – Сашу Безрученко.
 В те годы планка морали стояла довольно высоко. За отступление от принятых норм поведения карали довольно жестоко. Лишали премий, званий, снимали с загранкомандировок, с очереди на квартиру, на присвоение званий. Да мало ли нашлось бы поводов, чтобы показать, кто в доме хозяин! Митрофанша - была человеком старой закалки, прошедшим с партией, и огонь и воду, и трубы, уж она-то зорко следила за моральным состоянием актеров, ни на минуту не закрывая бдительное око надзора. Заметив пристальный интерес между женатым, пусть и ведущим актером театра и молоденькой стажеркой, она тут же сочла нужным привлечь сюда общественность, тем более что к Михаилу у нее уже имелся целый ряд претензий, среди которых ребенок, рожденный вне брака, был одним из сильных аргументов.
 Но так случилось, что Старостина опередила ее. Михаил держался с девушкой вежливо, даже слегка покровительственно, вызывая некоторую зависть и косые усмешки, на которые сам, никогда не обращал внимания. Никогда не позволяя себе ничего лишнего, ограничиваясь только ласковым взглядом или приветливой улыбкой, он и не подозревал, какую бурю страстей в закулисье вызывал именно таким поведением. Ладно бы, приставал, так в открытую, ведь о его романах знали все. Слава распутного и обаятельного любителя женщин трубила о разных именах, громких и не очень, якобы соблазненных и оставленных им. Но, странное дело, попаданий в этом угадывании было не так уж много. А все его бывшие пассии, сохранившие с Михаилом хорошие отношения, как раз в общем обсуждении не участвовали. Но с Леной ситуация сложилась несколько иной. Лишь много лет спустя, она узнает, что на следующий же день после ее приема в «молодежку», в театр пришел ее муж, где прямо в холле наткнулся на Щепочкина. Оба не сразу, но вспомнили друг друга: несколько лет назад случайно оказались в одном купе.
 Михаил ехал на съемки нового фильма, а Сергея, как выяснилось, пригласили попробовать себя с группой каскадеров, на эту же картину. Двое мужчин быстро нашли общий язык и, под стук колес, Сергей поведал о том, что недавно встретил удивительную девушку – добрую, веселую, умную, а главное, очень красивую. Учится она в театральном и парень очень переживает, что богемная жизнь может испортить, опошлить ее. Он зовет ее замуж, но девушка ведет себя как-то непонятно. Ни «Да», ни «Нет». Правда, ей нет еще 20, но ведь и ему только 20. Он успешно учится в авиационном, давно занимается спортом, вот теперь с каскадерами сошелся. А тут такое дело! На съемках ребята еще больше сдружились, но потом как-то потеряли концы.
 И вот теперь, сидя в театральном буфете, Сергей подтвердил, что не одобряет выбор жены и еще больше боится за нее. Она ведь так молода! Ему рассказывали о нравах, царящих в этом мире искусства, о пути к большим ролям, через постель режиссера.…И вообще. Популярный театр, известные лица! Не вскружит ли это ей голову, не увлечется ли этой мнимой жизнью и забудет и потеряет вкуса к настоящей! Тогда еще, не видя, Елены, Михаил пообещал другу, что будет смотреть, дабы чего не вышло с его женой и отгонять всех кавалеров.
 Так и произошло! Быть может, встретившись с девушкой, Михаил и пожалел о сгоряча данном слове, но отступать было поздно. Лена зачарованно смотрела на Михаила, ловя каждое его слово, каждый жест, но тот подходил к рыцарскому обету серьезно - пригласив, себе в напарники Севу Францевича и Володю Высокого. Из них троих, в театре всегда кто-нибудь находился. И общественность растерялась. Стоило какому-нибудь ловеласу расставить свои сети, как появлялся один из трех и с милой улыбкой отсылал неудачного кавалера или к помрежу, или в буфет или просто, подальше.
 Поначалу все удивлялись. Почему возле такой красавицы и умницы, как Старостина, никто не задерживается, предпочитая общаться с другими, пусть даже менее красивыми и юными? И впрямь, кому была охота связываться с первыми звездами театра? Все были уверены, что поздно или рано она достанется кому-нибудь из них. Или всем троим сразу. Но сама Лена вела себя настолько тонко и деликатно, что как-то пресекала любые сплетни хорошим, дружеским отношением, ставя злопыхателя в невыгодную позицию. Кавалеры незаметно ретировались, а Михаил только таинственно улыбался. И все равно все были уверены, что поздно или рано Старостина не выдержит столько пристального внимания со стороны именитых актеров. И произошедший вскоре случай только подстегнул общую уверенность.
 Она влетела в гримерную, к, ничего не понимающему, Щепочкину, втолкнула в шкаф для платьев полуодетую и рассерженную Бродскую и, повернув за ней ключ, прошептала «тихо»! Затем обернулась и, смело, взяв оторопевшего Михаила за руку, громко спросила:
 -«Меня ты любишь? Знаю, скажешь: «Да».
 Тебе я верю. Но, хоть и поклявшись,
 Ты можешь обмануть: ведь сам Юпитер
 Над клятвами любовников смеется.
 О, милый мой…», - Лена сделала небольшую паузу и, насладившись звенящей тишиной в комнате, дверь в которую (она была уверена) уже открыта, улыбнулась Михаилу и чуть мягче и тише, добавила:
 -«…Ромео, если любишь-
 Скажи мне честно».
Тишина стояла такая, что Лена слышала, как громко бьется сердце у той ее тезки, задыхающейся в шкафу под платьями. Синицкая со своей свитой тоже застыла на пороге, в полном негодовании от подобной наглости. Михаил, без рубашки с поднятыми бровями, лишился дара речи, удивленно взирая на поведение Лены, но и возмущенный неожиданным и бесцеремонным вторжением Митрофанши.
 -«…если ж ты находишь,
 Что слишком быстро победил меня,-
 Нахмурюсь я, скажу капризно: «Нет»,
 Чтоб ты молил. Иначе – ни за что!
 Да, мой…ЛЮБИМЫЙ, да я безрассудна,
 И ветреной меня ты вправе счесть.
 НО верь мне, друг,- и буду я верней
 Всех, кто себя вести хитро умеет».
Михаил не до конца понимал игру Лены, но как актеру ему вдруг стало интересно. Он обвел быстрым взглядом затихшую, жадно улавливающую каждое слово, толпу в дверях и, припоминая давно читаемый текст, стал вторить.
 -«Клянусь тебе священною луной,
 Что серебрит цветущие деревья…»
Лена посерьезнела и в тон ему произнесла, постепенно снижая голос до просящего шепота:
 -«О, не клянись луной непостоянной,
 Луной, свой вид меняющей так часто,
 Чтоб и твоя любовь не изменилась».
Немногочисленные зрители и зааплодировали – все, кроме Митрофанши.
Лена обернулась и удивленно воскликнула.
 - Ах! Как вы меня напугали. Таисия Митрофановна, что-то случилось? На вас лица нет?
 -А…э…я…- забормотала партийная дама, оторопев от подобного нахальства. На помощь ей пришел Безрученко, ее преданный сексот.
 - Мы услыхали странный шум, и, зашли,- шаря глазами по комнате, заверил он.
 -Действительно,- нашлась Синицкая.- Очень шумно, Михаил Вагранович. Директор репетирует и просит тишины. А кстати, - повернулась она к Лене, - что вы делаете в гримерке ведущего артиста, товарищ Старостина?
 -Товарищ Старостина, присутствует здесь по поручению режиссера,- вежливо принялся пояснять Михаил, окончательно включившись в свою роль. - Ко дню рождения великого Шекспира готовим.
 -А! Шекспир! – пафосно воскликнул Безрученко. – То-то я смотрю, страсти так и кипят. Так и кипят! А Джульетта значит она?
Он придирчиво оглядел Лену.
 -Ну, Малкович, (если это он?), - заметила Митрофанша,- надеюсь, в курсе?!- она натянуто улыбнулась Лене. – Хорошо, кстати, кстати,- закивала она. – Шекспир это…- она замахала рукой, подыскивая подходящее слово.
 - Гений, – подсказал Безрученко.
 - Классика, - перебила она, недовольно посмотрев на своего помощника, да так, что рядом стоящий Сева Францевич, невольно прыснул, и подмигнул Михаилу. Синицкая сделал вид, что ничего не заметила и невозмутимо продолжила, обращаясь к Лене.
 -А было интересно, очень интересно. И вы хорошо играли. Молодец! Убедительно!
 -Стараюсь! – невозмутимо ответила та.
Повисла немая пауза. Синицкая еще раз оскалилась в улыбке Михаилу и, понимая глупость своего положения, развернулась на толстенных каблуках, быстро покидая гримерку, уводя за собой и всю свиту.
 -Здорово вы ее! – бодро воскликнул Сева, как только фигура Безрученко скрылась за углом. – Уж, прости, Миш, не успел предупредить! Она, как фурия налетела, пошли, говорит, подтвердишь, чем артисты в свободное время занимаются. Я даже не понял о чем она. А тут еще этот Безрученко. Он твой друг, говорит. Вот и подумаешь, с кем дружбу водить надо. Сволочь! Простите, Леночка! Я не сразу понял, что к чему! Но вы молодцы так ее развести.
 -Это вот все она, - тихо заметил Михаил, присаживаясь на краешек стола.
 - Лена, ты просто молодец! От лица нашего триумвирата, выражаю вам благодарность и мое почтение в нижайшем уважении и благоговении к вам! - Сева шаркнул ножкой и театрально поклонился, поводя воображаемой шляпой.
 – С этих пор я ваш должник, приказывайте. Все исполню. Звезду с неба достану. Такая смелость достойна высшей награды. Не испугаться Митрофанши и всего нашего милого серпентария. Так натурально. И так жизненно: «Если любишь, скажи мне честно»! Уж теперь-то наши дамы локотки покусают, - просиял Сева. – Нет, ребята. Я-то что. Весь ваш. А вот кое у кого зубки почешутся. Такая Жар-птица появилась! Ай, Миша, ай орел!
 - Сева, уймись. Ты смущаешь человека,- попросил Михаил.- И что ты несешь? Если ты думаешь…
 -Я думаю, это отличная идея, - быстро перебил его Францевич, - поставить у нас « Ромео и Джульетту»! Ну, последняя уже есть, - он улыбнулся Лене, - и Ромео найдем. Малкович – то хоть как-то знает? Да? Нет? - Он бодро посмотрел на Щепочкина, и после паузы, удовлетворенно заметил, - Ну я так и думал. Конечно. Когда вам? Тут такое…
Он развел руками и, так потешно стал вращать глазами, что Михаил не выдержал.
 - Да иди ты… к режиссеру, - притворно рассердился он.
 - Иду. Иду. Вот так всегда, как на доброе дело, так посылают. Как самому надо. Идешь сам.
Он весело махнул рукой и, уже из коридора, добавил.
 - А вы неплохо смотритесь… в этой роли. Удачи вам и счастья.
Дверь закрылась и Лена вздохнула.
 - Ну, что вы натворили? – с мягким укором спросил ее Михаил.- Знаете, что теперь начнется?
Лена кивнула.
 - Теперь весь театр будет говорить о нашем с вами романе.
 - Ну и пусть говорят, - устало произнесла Лена. Только сейчас она почувствовала, как находит на нее волна непонятной дрожи, все кружится и стучит - в голове, в груди, в ногах.
 - Не понял, – лицо Михаила вытянулось.
 Лена вытерла вспотевшую ладонь о юбку.
 - У вас, кажется, какие-то проблемы с прежней семьей? Дележ имущества? Или я не права? Не хотите же вы, чтобы на суде к этому еще и аморальное поведение повесили? Митрофанша может.
 - О, она много может,- посерьезнев, подхватил Михаил.
 - Надо ли объяснять дальше? – улыбнулась Лена.
 - Нет. – Михаил соскользнул со стола и приблизился к девушке.- Спасибо. Вы…
 - Вас ждут, - мягко отстранилась Лена,- Елену пора вытаскивать. А-то я, полагаю ей неудобно там, в шкафу?
 - Да-да. – Михаил неуверенно отступил.- Спасибо еще раз. Жар-птица! А вы и впрямь похожи. И не только внешне.
 - А!- махнула рукой Лена и хитро прищурилась. - Вы ведь не думаете, что я это сделала просто так? Из личной симпатии и уважения к вашему таланту? Я получила роль! Ведь я Джульетта?- она робко заглянула в глаза к Михаилу. Он заметил ее сомнение, радость и что-то еще неясное, так быстро мелькнувшее в ее взгляде, что не смог ответить, а просто поднял обе руки в знак согласия.
 - Без сомнения. Думаю, Сева этот вопрос легко уладит.
 - Конечно. Не хотелось бы давать сплетни без повода!- Лена иронично улыбнулась. – Особенно теперь!
Оба замолчали, и, девушка направилась к двери.
 - Спасибо вам, - тихо заговорил Михаил, склоняясь над ней, - вы мне…, - нам, - быстро поправился он, - очень помогли. Даже не представляете, как.
Лена безучастно дослушала и грустно произнесла:
 -«Вовсе не клянись,
 Иль, если хочешь. Поклянись собою...
 И я поверю…»
Опустила глаза и вышла.
 На свадьбу Елены и Михаила она не пошла. У Ванюши поднялась температура, намечался первый зубик. Она укачивала сына, шепча ему «А-а-а! А-а-а!» и мысли ее блукали незнамо где, безвольные и растерянные.
 Шло время. В театре многое изменилось. Разойдясь во взглядах с руководством, покинул театр Высокий. Репертуар пришлось срочно обновлять. Стали восстанавливать старые « Сон в летнюю ночь» и «Горе от ума», где Лене достались Гермия и Софья.
 Многие пророчили недолгий век браку Михаила и Елены Бродской, но их отношения оказались много крепче и надежнее, чем все были уверены в начале. У них родилась дочь Варя. Они получили новую квартиру в том же районе, что и Старостина. Две Елены не дружили, так как были очень похожи, им было неинтересно вместе, но оставались в очень теплых, приятельских отношениях.
 Михаил стал пробовать себя в режиссуре. Вначале в детском театре поставил «Малыш и Карлсон», а затем взялся за «Тартюфа» любимого Мольера. Работа шла долго и мучительно. У Михаила возникли проблемы с сердцем, началась бешеная аритмия. Но он, увлеченный своим детищем, не обращал на этот недуг никакого внимания.
 Премьера прошла блестяще: зрители рвали билеты из рук. Критики благосклонно писали доброжелательные отзывы, а коллеги, кто, скрипя, а кто чистосердечно поздравляли Михаила с новой премьерой, с новым витком в жизни, начатым Тартюфом, где он сам блестяще сыграл Клеанта. Поздравляли с новой, освоенной им профессией, и желали не успокаиваться на достигнутом.
 Объектив выхватил их в тот момент, когда уже после спектакля, она задержалась около машины Михаила. Бродская уже сидела внутри. А они все говорили с Михаилом и Севой. Последний каламбурил и сыпал комплиментами, Лена улыбалась, придерживая огромный букет цветов. Бродская выглянула, заторопила. Стали прощаться: Сева задержал руку Михаила, договаривая свою эпиграмму, тот с улыбкой дослушал, отпустил его руку и резко обернулся к Лене. Та дернулась, поворачивая голову и, поцелуй попал в уголок рта. Тут же подлетел фотографы, стали предлагать повторить поцелуй для прессы. Михаил усадил Лену в машину и быстро уехал. А на следующее утро эти фотографии появились во всех газетах. «Ведущий актер ведет двойную жизнь». «Кто она – возлюбленная Клеанта?»
«Почему жена Щепочкина согласилась жить втроем?» и все в таком духе. Лена была в шоке, она не могла свободно выйти на улицу. Ее караулили везде: в магазине, возле детского сада, около театра и ее дома постоянно дежурили папарацци. Но и в театре бушевала гроза. Их с Михаилом несколько раз вызывали на ковер объясняться. Дома Сережа ходил мрачнее тучи. Лена оправдывалась, переживала, хотя и не могла понять, почему должна чувствовать себя без вины виноватой.
 Спас положение Михаил. Ему предложили роль в многосерийном фильме, и, он уехал на съемки на Тибет. Лена на вопросы не отвечала. Интервью не давала и ажиотаж возле ее имени приугас. Она играла в театре, всей душой вникая в своих героинь, приползая поздно вечером домой молчаливая от усталости и внутренней пустоты. Ей казалось, что все плохо, она бездарна и игра ее насквозь фальшива. Она плакала по ночам, оттого, что сыграла не так, как хотела, от судорожной боли во всем теле, проклиная свою работу.
 Но наступало утро. Она вновь выходила на сцену, придумывая для своих героинь новые фишки и, вновь оживала, сгорая в огне чужих страстей. И выходя на поклоны, радовалась, что выбрала себе самую лучшую профессию на свете. Но знала, что вечером ее опять ждет опустошение и конец.
Съемки Михаила затянулись на полгода, но сразу после возвращения, ему предложили роль в новом фильме, где главную героиню играла Старостина. Они оба были рады встрече. Гуляли, читали друг другу Мандельштама и Маяковского на набережной, катались на яхте и много плавали.
 Съемки близились к концу, когда гнедая кобыла Лены, по кличке Миледи, встав на дыбы, неожиданно сбросила наездницу. Лена была опытной в таких делах, все-таки муж – основатель Ассоциации каскадеров кино, сгруппировалась и упала ничком в густую траву. В группе забеспокоились, лишь, когда Лена не сразу поднялась. А когда подбежали, остолбенели. Трава возле ее головы была влажна, но не от утренней росы. Соломенные пряди волос облепили небольшой, наполовину скрытый в земле валун. Руки раскинуты, будто она хотела обнять небо.
 Чистое поле. До ближайшей станции 12 км. Машина почему-то не завелась и Михаил с группой мужчин на одеяле понесли ее на станцию. Уже возле медпункта их догнал съемочный уазик. Ох, и долгой показалась Михаилу юта дорога, через нескончаемое поле, под хруст сухой травы да нервное чириканье рассекающих над их головами воздух стрижей.
 - Большая кровопотеря. Сотрясение мозга. Объемная гематома в височной области, - привычно констатировал врач областной больницы.
Михаил придержал его за белый халат.
 - Делайте свою работу, доктор. Она должна жить. Какая нужна группа крови?
 -У нее третья, стало быть…
 - У меня первая, - Щепочкин быстро закатал рукав. – Берите!
 - Но надо выяснить, еще подойдет ли она?- возразил врач.
 - Так выясняйте, черт возьми! – гаркнул Михаил. – Она должна жить!
Через сутки после операции, Лена пришла в себя. И первое, что почувствовала, еще не открывая глаза - запах. Этот тревожно – дурманящий запах степи. Она поежилась. Воспоминание о пережитом медленно восстанавливалось в памяти, и, женщина быстро открыла глаза. Рядом на стуле сидел Михаил, осторожно укладывая небольшой букет полевых цветов на тумбочку.
 - Привет! Ты как? – склонился он над кроватью и, Лена только сейчас заметила, какого красивого цвета у него глаза. Не черные, как считала раньше, а темно-золотого ячменя. Она слабо улыбнулась, разжимая потрескавшиеся губы.
 - Ничего. Только пить хочется.
Михаил взял со стола небольшую поилку и поднес к ее губам.
 -Пей. Теперь можно. Врач сказал, все будет хорошо. Теперь в тебе кровь грузинского рода Щекаришвили. – И заметив непонимающий взгляд женщины, пояснил, – много крови потеряла. Пришлось долить. Не экономно живете, сударыня!
 - У меня бабушка по материнской линии из Чохатаури.
 -Правда? – Михаил отставил поилку.- Вот уж не сказал бы. Такая вся золотая.
В дверях показалась медсестра, и Михаил поспешно привстал.
 -Ну ладно, ты сейчас спи. Тебе нельзя еще много говорить. Вечером Серега приедет. Время отпусков – еле-еле билет взял. Поправляйся и не пугай нас так больше, ладно?
 -Я постараюсь, - с трудом зашевелила она непослушными губами и уже когда, он стоял возле самой двери, добавила.
 - Вот мы и квиты. Родственник! А ты боялся …
Михаил хохотнул, Лене смеяться было еще тяжело, и она только попыталась улыбнуться. Щепочкин наполовину спрятался за дверь, оттуда успокаивающе подмигнул ей одним глазом и исчез.
 Лена вздохнула и закрыла глаза. Этот сладко-терпкий запах, который так мучительно напоминал то огромное поле, с седыми кустиками полыни и пучками бессмертника, перемешивался с острой радостью близости Михаила и переставал быть навязчивым и пугающим. А становился все тоньше и тоньше, пока совсем не исчез.
 Выздоровление шло медленно. Лишь через полтора года она вновь вернулась на сцену. Досняли неоконченный фильм (режиссер мужественно ждал только ее выхода). Началась работа над новым спектаклем в театре.
 Звонок раздался около 10-ти. Елена, как всегда, взяла трубку. Она всегда брала трубку первой и только потом звала Михаила. Незнакомый мужской голос, не представившись, интересовался. Не поменялся ли телефон у Старостиной. Он никак не может к ней дозвониться. Сегодня днем, на съемках, Сергей выполнял новый трюк на машине, и что-то там у него не сработало и машина сорвалась в пропасть. Он не знает, как сказать, тело не нашли. Ни в машине, ни рядом. Он пропал или погиб, еще неясно…
 Михаил тут же сорвался к Лене. Неизвестный, оказавшийся директором боевика, в котором участвовал Сергей, по-видимому, все-таки дозвонился первым. В длинном темном махровом халате, без косметики, с опухшими глазами, она казалась старше своих 30. Ваню она отправила в маме. Младшую Светлану забрала к себе соседка – кошатница, у которой та часто и с удовольствием оставалась.
 Лена передвигалась, как во сне, безучастно смотря на всех остановившимися глазами. Она спокойно выслушала соболезнования, буднично предложила чаю. Пошли на кухню, Михаил поплелся за ней, ругая себя, что не поддался уговору жены и поехал один, не дождавшись, пока уснет Варя. Что говорить и, как себя вести в подобном случае, он совершенно не знал. Чай пили молча, к слоеным язычкам и конфетам даже не притронулись. Потом так же молча прошли в комнату сели.
 Михаил спросил о детях. Лена стала отвечать и, вдруг разразилась рыданиями, стала кричать, что это ее вина, что она хотела, как лучше, хотела оградить и спасти себя и их от ненужных ссор. Михаил, вслушиваясь в ее сбивчивую речь, с горечью осознавал, что ничего толком о ней и ее жизни не знал. Жили они с Сережей плохо, давно бы подали на развод. Но дети, только дети. Мысль, что они останутся без отца – особенно младшая света, которая в нем души не чает, заставляла Лену тянуть с разводом. Думала, все пройдет, забудется, но становилось только хуже. Сергей становился раздражительным и ревнивым. Они в очередной раз сильно поругались, Сергей хлопнув дверью, уехал на съемки, на звонки не отвечал, но переживал по-своему, волновался и вот…не успел вовремя открыть дверь машины и упал вместе с горящей машиной в пропасть.
 Лена что-то кричала. Потом стала нервно ходить по комнате. Плакала и смеялась одновременно, вспоминала их жизнь. Потом ее стало колотить. Михаил, не выдержав, подбежал к ней, обнял. Стал гладить. Он и в мыслях не имел ничего такого, просто надо было как-то успокоить бьющуюся в истерике женщину.
 - Ты моя хорошая. Умница. Ты самая умная. Самая добрая, - говорил он, нежно целуя ее мокрую щеку, ухо, волосы. Халат соскользнул на пол и, как случилось, то, что произошло, оба потом не могли понять.
 Словно в полусне Лена видела лицо Михаила. Так близко, так рядом. Его чарующую, нежную улыбку, его глубокие глаза, в которые устремлялась, как в дальний, неведомый мир, наощупь и без страховки. Чувствовала его руки на своем теле и отказывалась в это верить. Это сон. Но какой прекрасный! Она уснула на животе, положа правую руку ему на грудь.
 Где-то под утро зазвонил резко телефон. Звонили из съемочной группы, чтобы сообщить, что Сергей нашелся. Вывалившись из падающей машины он скатился в кусты, где провалялся без сознания почти сутки. А потом нашел в себе силы выползти на шоссе, где наткнулся на вызванных для его поисков спасателей. У него перелом двух ребер и ноги, но он в сознании, шутит, и просил первым делом сообщить жене.
 Лена положила трубку и натянула простыню на плечи. Оба смущенно молчали. Лена не оглядываясь, пересказала разговор Михаилу и растерянно замолчала, не зная, как вести себя дальше. Еще вчера все было так просто и понятно. А теперь…Михаил тоже молчал. И Лена, избегая смотреть ему в глаза, быстренько ретировалась в ванную. Ей нужна была пауза, небольшая пауза. Только бы не увидеть его виноватый взгляд. Виноватый и сожалеющий. Потом она продолжит свою партию. Только минутка передыха. Михаил понял ее без лишних слов. Когда она вернулась в комнату, его там уже не было.
 В тот же день, Лена вылетела к мужу, но через два дня вернулась, чтобы собрать необходимые вещи. Вечером она неожиданно возникла на пороге квартиры Елены и Михаила. Мужчины дома не оказалось (о чем Лена прекрасно знала) и две Елены, обсудив о несчастье, случившемся с Сергеем, сидели друг против друга на небольшой кухне и, прекрасно понимая, к чему все идет, ни одна не решалась, как перейти на гложившую обеих тему.
 - Лен, я не могу и не хочу скрывать от тебя правду, - решившись, заговорила Старостина. - Я так виновата перед тобой. Я просто не знаю с чего начать.
 - Я знаю.
 - Знаешь? Откуда?
 - Миша мне все рассказал. У нас нет тайн друг от друга. Он пришел такой, такой…другой, - подобрала, наконец, нужное слово Бродская.
 - Мне было очень плохо тогда, - опустила глаза вторая и тут же с жаром, заговорила вновь. – Лена, вы мне очень дороги. Оба. Я не хочу причинять вам боль. Никому. Я тебя уверяю, что это больше не повториться.
Лена осеклась, наткнувшись на острый взгляд другой Елены.
 -Не надо, - сухо отозвалась та. – Это же не двойка в четверти. Все сложнее.
 - Миша любит тебя, только тебя, понимаешь?- она тронула Елену за рукав. – А я …ну, хочешь, я уеду? Я ведь понимаю, каково это?!
Лена умолкла. Бродская провела рукой по скатерти и твердо произнесла.
 - Нет. Я в нем уверена. Уедем мы. Мише предложили постановку в Вене. Контракт на два года. Он сомневался. Но теперь…
 - Я даже не знаю. Что и сказать, - начала Старостина.
Елена усмехнулась.
 - Знаешь, я все это время допускала его увлечения во время съемок. Даже влюбчивость. Актеру ведь без этого нельзя.
 -Он был тебе верен. А я…
 - Я знаю, - коротко отрезала Бродская. – До меня, конечно, доходили слухи о его прежних пассиях, и о любе с ребенком я знала раньше всех. Но я никогда ни к кому не ревновала его. Кроме тебя…
 - Как? Меня? Но я же? – начала Лена и тут же оборвала себя.
 - Я ведь все слышала тогда. В шкафу. Как ты смело призналась ему в любви. И никто ни о чем не догадался. Даже Миша. Не понял. А я не стала ему помогать. Так что,- она криво усмехнулась, - считай, мы в расчете. И давай закроем эту тему. Навсегда.
Женщины замолчали.
 -Когда вы уезжаете? – только прервала тишину Старостина.
 -Скоро.
Щелкнул входной замок и обе Лены опять умолкли, а через два месяца они с Михаилом, забрав дочь, и впрямь уехали, удивив всех той поспешностью, с которой оставили и театр, и дом. И только одна Лена знала, причину этого бегства.
 И вот опять, словно смеясь, судьба сводит их вместе в далеком Магаданском крае в одной гостинице, в одном номере. Михаил участвовал в юбилейном вечере старого друга, который, переехав на север, решил пошутить, собрав своих старых друзей по институту, на берегу далекой северной реки Сеймчан. Лена же, возвращалась со съемок в Петропавловск - Камчатском, погода была нелетная и, после длительных пересадок она оказалась здесь, в этом небольшом городке, где неожиданно встретила Михаила. Для Старостиной не успели заказать отдельный номер, а жена Михаила не прилетела. Неожиданно для себя, Лена согласилась занять его номер, но категорически была против, чтобы Михаил уходил. Возражала она и против того, чтобы он лег в кресло или на полу.
 - Не молодой уже. С твоим сердцем беречься надо, - безапелляционно заявила она. И тут же шутливо добавила.- Не бойся, на твою честь посягать не буду. Обещаю!
Они легли, но оба не могли уснуть. Молчали. Зазвонил телефон.
 - Елена, - пояснил Михаил, прикрывая рукой трубку. – Спрашивает, как тут с погодой?
 Лена кивнула и посмотрела за окно, где висел густой, непроглядный туман. Конечно, она, кто же еще мог позвонить в половину 12 ночи? Михаил не сказал жене, что пустил к себе гостью и, Лене это немного польстило. Хоть так, рассеянно подумала она, с горечью осознавая, что та, ее тезка, на другом конце провода, гораздо ближе и дороже Михаилу, чем она, лежащая рядом.
 Надо же, ведь она такая, как я! Мы так похожи. Любим одних поэтов, одно время года, невольно покупаем одинаковые вещи и дорожим одним и тем же. И все-таки она! Не я! Единственное наше отличие – 9 дней! 9 злополучных дней и, место рядом с Михаилом отведено другой. Как же она ненавидела, как проклинала эти двести с чем-то часов, которые стоят между ними. Вполуха, слушая ответы Михаила, она давила в себе желание, передать Елене привет, той, так уверенной в нем и в себе. Чтобы знала, с кем он, но, заметив счастливую улыбку на лице Михаила, сжала зубы и отвернулась.
 -Ленка говорит, у нас сильное похолодание, - сказал он, отсоединившись. – Дожди. Дожди. Дожди.
Женщина невольно поежилась.
 -Тебе холодно? – заметил ее движение Михаил.
 - Да. То есть, нет. Просто так, подумала, зима скоро, - мечтательно выдала она.
 - Какая зима? До нее еще дожить надо, - рассмеялся Михаил. – Ты-то отсюда куда? Я слышал на Кипр?
 -На Корсику, - поправила Лена. – Там съемки будут.
 -Тем более. Там тепло, - мечтательно подхватил Михаил, и без тени зависти продолжил, с какой-то детской гордостью, будто бы все это будет с нем, а не с ней. - Хорошо. И режиссер знаменитый. Сам Кончаловский!
 « Пани Валевская», в главной роли – Елена Старостина! «Оскар» гарантирован, - шутливо кивнул он, опуская голову. Мелькнула седина, у Лены сжалось сердце, но усилием воли подавив такой простой, первый порыв, она притворно зевнула.
 - Ага! Давай спать. Завтра рано вставать.
Лена отвернулась от него и легла на живот, спрятав руки под подушку.
Хоть бы эта ночь никогда не закончилась!!!

9.08.06