Леший. Глава 11

Леший
авантюрный роман



ГЛАВА 11.

Из дневника Любы Лиховцевой:

«Вот и заканчиваются каникулы. Меня так и не взяли ни в какой поход. Зря только надеялась. Клавдию Кузьминичну Вероника сдала в интернат. Марат опечатал её комнату и строго предупредил соседей, чтоб не вздумали туда соваться. С тех пор комната пустует. Вероника тоже не приходит, да и чего ей здесь делать? Самое обидное, что одновременно исчез и Марат. Где он, интересно, ночует? Неужели у этой медсестры-недоучки? Нет! Мой разум отказывается в это верить! Не мог же он променять меня на эту безгрудую дылду?.. А с другой стороны, почему именно «променять»? Разве я дала ему повод считать себя его пассией? Вот дура-то! Надо было сделать хотя бы первый шаг… Не успела! Какая же я всё-таки дура!!!

Егорка тоже сильно изменился. Всё реже смотрит на меня, разинув рот. Мечтает, конечно, о сладеньком, малохольный, но как-то тихо, не напоказ. А сам всё время куда-то носится, дома почти не бывает. Приручил его Фукс. Только не пойму, какой с этого пэтэушника толк? Лучше бы Марат Арнольдович мне свои поручения давал, уж я бы для него постаралась…

Папочка последние дни тоже как будто не в себе. Совсем забросил свои мемуары, ударился в изучение криптозоологии. Всё грозится пригласить на ужин какого-то мифического Подковырова, как будто на нём свет клином сошёлся.

Нет, ей-богу, мир сошёл с ума! Не свихнуться бы самой от всей этой круговерти!»


31 марта 2003 года, понедельник

- Марат Арнольдович, а вы с ней спите? – неожиданно спросил Мензуркин.
- С кем? – удивился Фукс.

- Ну, с Вероникой, - смущённо уточнил будущий сантехник.

- А с какой стати это вас интересует, Егор? У вас что, есть виды на Веронику?

- Нет, что вы! – испуганно отмахнулся Мензуркин. – Просто любопытно… Я в этих делах совсем профан. Вот интересно, как у мужчин получается добиться женщины… Мне кажется, я никогда не научусь.

- Всё страдаете от безответной любви? – сочувствующе произнёс Марат.

Егор тяжело вздохнул.

- Вот что я вам скажу, юноша. Вам надо менять предмет своего обожания. Люба Лиховцева создана не для вас. Вы, друг мой, слишком полны романтики. А Любаша падёт к ногам сильного духом мужчины. Чтобы добиться расположения такой девицы, нужна железная хватка. Бегать за ней – пустое дело. Она отдастся тому, за кем вынуждена будет бегать сама. Поверьте, и выбросьте её из головы… Дайте другую кисточку, вон ту, широкую...

Ремонт в квартире Веры Павловны подходил к концу. Марат Арнольдович оказался мастером на все руки: сам зашпаклевал и побелил потолки, поклеил обои и выкрасил окна, настелил линолеум и прибил новые плинтуса. Оставалось навести лоск в незначительных деталях, и создание временного офиса фирмы «Панацея» можно было считать завершённым.

Престарелая хозяйка трёхкомнатной квартиры на Искровском проспекте благодаря финансовой поддержке Фукса надолго «прописалась» в больничном стационаре. Веронике удалось передать всех своих пациенток другим сиделкам, что тоже значительным бременем легло на финансовые плечи фирмы. Зато отныне всё свободное время первого заместителя было полностью в распоряжении директора новоиспечённой корпорации «Панацея».

Марат Арнольдович докрасил антресоль, слез со стремянки, снял с головы свёрнутую из газеты малярную шапочку и удовлетворённо посмотрел на результаты своего труда.

- Всё! – веско произнёс директор. – На сегодня достаточно. Егор, приберитесь тут. Я пойду вымою руки.

Рассказывать бортмеханику о своих сексуальных достижениях Марат Арнольдович не собирался. Тем более что свои отношения с Вероникой он старался удерживать в строгих рамках делового сотрудничества. По твёрдому убеждению Фукса, если к деловым связям компаньонов примешивается интимная составляющая, это неизбежно приводит к снижению эффективности бизнеса. Холодный расчёт коммерсанта, таким образом, отчаянно сопротивлялся сближению сердец. Но Марат Арнольдович всё же не был цельной глыбой прагматического льда. В его широкой душе имелось значительное пространство и для горячей полыньи чувственности. Временами, в редкие минуты, свободные от созидательной деятельности, Фукс позволял романтическим видениям владеть его воображением, и тогда путешественник задавался вопросом: «А что, быть может, на прекрасном океанском острове найдётся место и для Вероники?». Доводов, отрицающих такую вероятность, Фукс не находил, и тогда растревоженная душа его расцветала весенним цветком.

Объяснять Егору тонкости своей душевной организации Марат Арнольдович считал занятием бесперспективным и глупым.

- Ну что, прибрались? Тогда давайте выпьем чаю, - предложил Мензуркину шеф. – Скоро и Вероника должна вернуться.

От чая Егор отказаться не мог. Тем более что в офисе «Панацеи» было полно ванильных пряников и других милых его сердцу сладостей.

Вскоре пришла Вероника и присоединилась к чаепитию. Щёки заместителя директора пылали нежным румянцем, вызванным то ли быстрой ходьбой, то ли тем томительным и приятным возбуждением, который влюблённая девушка испытывает в присутствии своего суженного. От Егора не укрылись полные озорных искорок взгляды Вероники, которыми девушка перманентно пронзала своего шефа. «Всё-таки он её соблазнил», - завистливо подумал Мензуркин и окончательно решил после лицея сделаться путешественником.

Между тем, концессионеры допили чай и перешли в «зал заседаний», представлявший собой освобождённую от ветхой старушечьей мебели комнату, в которой были оставлены лишь овальный стол и четыре стула из гарнитура.

- Ну-с, госпожа первый зам, прошу доложить о ваших сегодняшних успехах! – потирая руки, произнёс Марат.

- Я даже не думала, что эти штуки такие тяжёлые, - призналась Вероника, располагая на середине стола перетянутый шпагатом бумажный свёрток, напоминающий почтовую бандероль.

- Об этом я как-то не подумал, - огорчился Фукс. – Надо было послать с тобой Егора.

- Ничего, я привыкла к физическим нагрузкам. Переворачивать в постели парализованных старух, поверь, в сто раз тяжелее.

- Егор, разверните, пожалуйста, - распорядился директор.

Бортмеханик с интересом взялся за дело. Он, хоть и являлся полноправным компаньоном в бизнесе Фукса, но выполнял лишь отдельные поручения, и не был посвящён во все детали задуманной шефом комбинации. Предмет, скрывавшийся за слоем серой упаковочной бумаги, являлся для него загадкой.

Тайна, открывшаяся после вскрытия обёртки, лишь ещё больше разожгла любопытство младшего компаньона. Егор взял из пачки один из тонких цветастых картонных листов и, озадаченно повертев в руках, спросил:

- Что это такое?

- Полуфабрикат, - ответил Фукс и тоже взял в руки один листок. – Что ж, неплохо: ярко и со вкусом. Вся необходимая информация присутствует. В то же время ничего лишнего… Молодчина, Вероника. Ты отлично справилась с заданием!

- Дизайн разрабатывала не я, а работник типографии, - попыталась дезавуировать комплимент Вероника. – Я только диктовала ему придуманный тобой текст.

- Не скромничай, в работе ощущается присущее женщинам чувство гармонии и цветового баланса, а также человеколюбие сестры милосердия, - возразил Фукс. – Твоя роль в создании данного шедевра слишком очевидна. Так что не пытайся меня обмануть. Ты просто обречена на похвалу – бери её, она твоя!

- Ага! – неожиданно воскликнул Мензуркин. – До меня, кажется, дошло. Это же коробка для кассеты, верно? Её только сложить надо. Правильно?

- Любой директор был бы счастлив иметь в подчинении столь талантливую команду! – высокопарно изрёк Фукс. – Вероника, нам понадобятся: ножницы, клей и металлическая линейка. Найдёшь?

- Найду.

- Отлично. Соберём пробный экземпляр…

Пока Вероника искала требуемые орудия производства, Егор внимательнейшим образом изучил надписи, украшавшие «полуфабрикат».

- Одобрено независимой ассоциацией наркологов, - прочёл он вслух. – А что, есть такая ассоциация?

- Разумеется, нет, - улыбнулся Фукс. – Но это неважно. При желании я мог бы зарегистрировать любую ассоциацию за полтора часа, и одобрить всё, что душе угодно. Однако считаю это пустой формальностью…

- Данная продукция разработана научно-медицинской корпорацией «Панацея», - продолжил чтение Мензуркин. – В основе запатентованной технологии лежат секретные разработки советских спецслужб… Тоже лажа, да?

- Полнейшая, - подтвердил директор «Панацеи».

- Эффект двадцать пятого кадра… Гарантированное избавление от алкогольной зависимости в девяносто четырёх случаях из ста… Слушайте, Марат Арнольдович, а ведь по телику рекламу всё время крутят… Ну, это: «двадцать пятый кадр, система доктора Крылатова»…

- И что?

- Ну, значит, такие кассеты давно уже начали выпускать до нас…

- Подумаешь! Зачем же нам изобретать велосипед, когда он давно уже изобретён? – хмыкнул Марат Арнольдович. – Люди напали на «золотую жилу», вложились в рекламу. Мы же воспользуемся этим благоприятным моментом… Я не понимаю, что вас тревожит? Алкоголизм – древняя болезнь, асоциальное явление. На борьбе с ним нажито немало состояний. Не мы первые, не мы последние. А здоровая конкуренция только на пользу потребителю…

- Это всё-таки не совсем честно, - смущённо промямлил Мензуркин.

- По отношению к кому? – с вызовом спросил Марат.

- Ну, к тому же доктору Крылатову, который придумал систему лечения. Мы же, получается, украли его изобретение… И, кроме того, мы собираемся обманывать клиентов, так ведь? Ведь никакого двадцать пятого кадра в наших кассетах не будет, да?

- Зря я вас нахваливал, Егор, - разочарованно вздохнул путешественник. – Если бы к вашей «проницательности» прибавить хотя бы необходимый минимум технических познаний, мне не пришлось бы постоянно разъяснять вам прописные истины. Но, как видно, мне и впредь придётся восполнять пробелы в вашем образовании. Во-первых, - и зарубите себе это на носу, - никакого «эффекта двадцать пятого кадра» в природе не существует, так же как, вероятнее всего, и самого доктора Крылатова…

- Как же так? Но ведь его по телевизору показывают, - наивно произнёс Егор.

- Вы имеете в виду того жлоба в белом халате с лицом продавца пива и фонендоскопом на шее? – усмехнулся Марат. – Он такой же доктор, как и мы с вами. Что он там такое лопочет? «Человеческий глаз воспринимает лишь двадцать четыре кадра в секунду». Кажется, так… Так вот, это полная чушь! Позволю себе прочесть вам коротенькую лекцию по основам оптики и киномеханики… Для начала я предлагаю вам уяснить один принципиальный момент. Человеческий глаз вовсе не воспринимает какие-то мифические «кадры в секунду». Мы видим окружающий нас мир как некую совокупность предметов различных оттенков и степени освещённости. Движение объектов видится нам плавным и естественным. Кинематографическое же изображение движения – есть совокупность быстро чередующихся статических картинок, то есть кадров. Так вот, чтобы глаз человека воспринимал эту совокупность картинок как естественное движение, требуется не менее двадцати четырёх таких картинок в секунду. Иначе изображение будет казаться прерывистым, каким-то дёрганым, что ли… Замечу сразу, что количество кадров в секунду на отснятом материале зависит от требований того стандарта, в котором работает камера. Таких стандартов существует несколько. Двадцать четыре кадра в секунду – это кинематографический стандарт. Существуют ещё такие стандарты как PAL или SECAM - это видеостандарты, они предусматривает двадцать пять кадров в секунду. А есть ещё такой стандарт – NTSC. Так вот для него норма – двадцать девять целых и девяносто семь сотых кадров в секунду…

- А почему такая неровная цифра? – удивился Егор.

- Это обусловлено различием в системах мер: метрической и дюймовой. Стандарт NTSC имеет британские корни. Англичане имеют скверную привычку путать мир своей архаичной системой мер. Кажется, они считали количество кадров на один фут киноплёнки. Отсюда такое дробное число при переводе в метрическую систему мер.

- Что-то я запутался, - устало вздохнул лицеист. – Футы, метры, «пал-секамы»… А причём тут двадцать пятый кадр?

- В том-то и дело, что не причём! – теряя терпение, прокричал Марат. – Это всё миф, выдумка, обман! Неужели, не ясно?

- Значит, доктор Крылатов – жулик?

- Такой же, как и Лёня Голубков. Помнишь, «МММ» рекламировал… Доктор Крылатов – рекламное лицо великой аферы! Культовый герой домохозяек, страдающих от пьяных дебошей мужей-алкоголиков. Последняя надежда на лёгкое избавление от порока… Мы пойдём по его стопам, но только аккуратно, без лишнего шума, фанфар и оваций. Снимем сливки и быстренько сойдём со сцены. Кстати, наши плёнки записаны в стандарте PAL. Так что мы никого не обманываем. Двадцать пятый кадр там присутствует наравне с двадцать четвёртым, двадцать третьим и любым другим…

- Но ведь эти кассеты никого не излечат, - продолжал упорствовать Егор.

- Разумеется, - легко согласился директор. – Не излечат, но и хуже никому не сделают. Более того, помогут сохранить значительную часть семейного бюджета наших клиентов.

- Как это?

- А очень просто. У Крылатова кассета сколько стоит? Сто баксов, так? А у нас в половину дешевле! Таким образом, нашу деятельность можно рассматривать как прямую благотворительность. К тому же за свои деньги клиенты получат прекрасную классическую музыку. Что плохого в том, что какой-нибудь забулдыга раз тридцать прослушает концерт Рахманинова в исполнении Государственного симфонического оркестра?

- Ничего, - согласился Егор.

- Ну, вот видите… - с облегчением вздохнул путешественник. – Вы, главное, верьте мне, и всё будет в порядке. Я ведь по натуре человек добрый и патриот: никому не желаю зла, тем более, собственному народу.

К тому времени Веронике удалось собрать требуемый инструмент, и коллектив «Панацеи» приступил к изготовлению пробного экземпляра. Под чутким руководством шефа Егор разрезал и согнул по линейке полуфабрикат кассетной коробки, после чего склеил изделие «Моментом». Получилось криво, и кассета с «лечебным эффектом» отказалась влезать в новую упаковку. Вторая проба получилась лучше, но всё равно была признана дирекцией «производственным браком». Третья попытка оказалась удачной.

- Что ж, - удовлетворённо произнёс Фукс, - за такое изделие не стыдно брать полторы тысячи рублей. Осталось затянуть кассету плёнкой. Думаю, плёнку можно взять с оригинала. Вот только чем склеить стыки? «Моментом» будет слишком заметно. Мы не имеем права заниматься кустарщиной…

- Можно попробовать горячим утюгом, - предложила Вероника.

- Прекрасная мысль! – восхитился Фукс.

- Я утюгом клеить не умею, - пожаловался Мензуркин.

- Понимаю, - отозвался директор. – Занятие это для бортмеханика не привычное, но придётся вам с ним освоиться. У нас с Вероникой тьма другой работы, так что вся тяжесть производства готовых изделий ложится на ваши мужественные плечи. Осваивайте технологию.
Вероника, тем временем, принесла из своей спальни утюг и удлинитель.

- Включать? – спросила она у шефа.

- Оставь так, - махнул рукой Марат. – Егор справится с этой задачей. Не будем ему мешать. Пойдём на кухню, обсудим наши дела.

Оставив Егора осваивать технологию, дирекция удалилась для обсуждения насущных проблем.

- Нам нужна мобильная связь, - заявил Фукс. – Мы не можем рисковать, принимая заявки от населения на наш домашний телефон.

- А если звонков будет много?

- Я на это надеюсь.

- Не каждый звонок означает получение заказа, - рассудительно произнесла Вероника. – Большая часть звонков, уверена, будут «пустышками». А мобильная связь стоит дорого. Не разорит ли она нас?

- Я думал об этом. Придётся раскошелиться на безлимитный тариф. Это оградит нас от неоправданных расходов.

- Логично, - согласилась с директором первый заместитель.

- Нам потребуется четыре трубки. По одной для тебя, меня и Егора. Четвёртая, с безлимитным тарифом, для приёма заказов. Этот номер мы и укажем в объявлениях.

- На это потребуется сразу около шестисот долларов, - быстро подсчитала Вероника.

- У меня осталось семьсот, - сообщил Марат. - Так что можно потратиться. Вложения окупятся быстро, нужно лишь дождаться выхода рекламы. Кстати, что у нас с рекламой?

- В газеты «Шанс» и «Из рук в руки» объявления подадим бесплатно. Я принесла купоны. А вот в «Центр плюс» реклама платная и стоит очень дорого.

- Зато газета бесплатная, - заметил Фукс. – Этот вид рекламы для нашей продукции наиболее эффективен. Придётся вложить средства… Ста долларов хватит?

- На небольшой блок должно хватить. Если что, у меня есть заначка «на чёрный день». Четыре тысячи. Можешь распоряжаться ими по своему усмотрению, - предложила Вероника.

- Спасибо, - искренне поблагодарил девушку Марат. – Надеюсь, до этого дело не дойдёт. В моей жизни случались чёрные дни. Однако с тех пор как я взял тебя в помощницы, меня не покидает ощущение, что с чёрными днями покончено навсегда…

- Льстец, - умилённо произнесла девушка, и губы её дрогнули в безудержном желании страстного поцелуя.

- Нам пора, - мужественно сказал Марат, с трудом подавляя в себе искушение. – Возьми деньги и займись устройством связи. «Безлимитку» нужно оформить по паспорту Веры Павловны. Остальные номера запишешь на себя. А мне надо сгонять в Будаевщину, накормить ссыльного сотрудника. Не будем терять времени. Всё. По коням!..