Мой балканский знакомый

 С человеком, о котором пойдет речь, мне довелось познакомиться в то время, когда сгущавшийся туман выступал в роли рефери в споре между зимой и осенью.
 – С первого взгляда видно, что ты носишь свою боль в карманах брюк и не догадываешься их вывернуть, – обратился ко мне незнакомец, назвавшийся Мишей, подсев за мой столик.
 – Завтрак с ужином, – говорил Михаил, – ты любишь делить в компании родных, а обед, незнакомых людей, в кафе, где я тебя и встретил. Скажи, что это не так и мне будет скучно гадать по кривой твоей жизни, плоскостью своей книги. Признайся, – настаивал Мичко, – иногда ногти источают тонкий аромат чеснока из-за чего еда, отправляемая в рот, кажется острой. И часы, – неугомонялся Мисаил, – привлекают внимание, в случае, если числа часа повторяются в числах минут.
 Здесь он прервался, для того чтобы заказать себе кофе, сваренный на водке и пьяный хлеб, вымоченный в ракии.
 – Наши общие знакомые, – продолжил Мирза, – отрекомендовали тебя, как человека живущего быстрее собственной тени. Насколько я осведомлен, – делился со мной Мирко, – по утрам ты ведешь счет своим, а по вечерам чужим волосам, растущим на твоей голове. Проснувшись, в чём ты сам мог неоднократно убедиться, – уверял меня Мичислав,
– зачастую чувствуешь смущение от несоответствия между стылой явью и теплым сном, а всё потому, что сон менее внятен для правды, нежели явь для лжи.
 Вдруг, зазвонил мой мобильный телефон и знакомый женский голос, в трубке, предложил мне ущипнуть себя самого, да покрепче!
 – Фальшивая фраза, произнесенная во сне, – тут же заметил Мирчо, – поднимает с постели не с той ноги, с которой обычно встают по привычке и может предрешить неудачным дебютом исход партии всего дня. Поэтому, – сделал вывод Милии, – выбор маршрутов, пролегающих в тонкие сферы, напрямую зависит от того, кому больше доверяешь. Женат, насколько я понимаю, – заключил Мануил, – ты на Весне, родившей зимой тебе сына, летом же томимой жаждой дочери, которую ещё до рождения она окрестила – Осенью.
 Затем Микаэл наклонился ко мне и доверительно прошептал на ухо: «Бойся человека, молчащего в твоём сне!»
 Я тут же спохватился и начал оправдываться высказыванием о том, что количество дней меня научили считать мудрые братья месяцы, а разгибать указательным остальные пальцы, бессчетные сестры звезды, уставшие от своего вечного промысла. На что Милош ответил о временах года, которые, принуждая нас к смене одежды, сами не имеют в ней никакой нужды.
 – Учти, что окликают тебя по имени, а сторонятся по фамилии, – предупреждал меня Павич.
– Сокрушающиеся возмущены не фактом застегивания тобой пуговиц от ворота, а расстегивания их, где и на ком придется! К тому же, – намекал Милорад, – в шнурках твоих ботинок, Сергей, всегда путаются цепкие семена сорных трав, а в золотом кольце безымянный палец правой руки, соединяющей твой внутренний мир с внешним разногласием.
 Покончив с обедом и покинув тихое кафе, мы вышли в гущу опустившегося на город тумана, странным образом изменившего архитектуру строений и улиц. И тогда я подумал о том, что мне, познавшему всего лишь один латинский вариант своего имени, благодаря этому знакомству удивительным образом открылась живая тайна балканского фольклора, обитающего в произведении гармонично противостоящих времен года, в млечность которого и поспешил кануть, пожелав мне удачи, мой новый знакомый.