Егорушка часть 2

Егорушка

ЧАСТЬ 2



Глава 1

 В тот вечер все сидели по домам. Через плотно зашторенные окна пробивались отблески "мигалок" полицейских машин. На ногах была вся полиция и местные гарнизоны спецвойск. Все искали его, этого ненавистного русского оборванца, причинившего два месяца назад многомиллиардный ущерб, унесший тысячи жизней, на время исчезнувший, но сегодня опять давший о себе знать. 60 дней назад его извлекли в бессознательном состоянии из-под обломков трансконтинентального экспресса и поместили в местную больницу под строжайшим надзором. Все думали, что он никогда уже не выберется из комы...
 ...Он ничего не помнил. Почти ничего. Он помнил, как первый раз открыл глаза и увидел огромные, до неприличия синие глаза молодой медсестры, которая попыталась нажать какую-то кнопку. Он тогда перехватил ее руку, увлек под одеяло и изнасиловал эту руку. "Кто я?"- спросил он затем. Медсестра убежала и, вернувшись через минуту, привела с собой огромную толпу людей в белых халатах, с ужасом на него взирающих. Он повторил свой вопрос. Толпа зашевелилась, люди стали перешептываться. Наконец, вышел переводчик и торжественно произнес: "Егор!". "Егор?"- подумал Егор и усмехнулся. Привезли кресло-каталку и Егорушку пересадили туда. Затем его долго везли по длинному коридору под охраной. Егор чихнул, кресло вырвалось из рук врачей, закружилось и устремилось к лестнице, сопровождаемое пронзительными воплями привязанного к нему Егорушки. Беспорядочно кувыркаясь вниз по лестнице, Егор сумел-таки освободиться от кресла и вылетел через двери на улицу. Со всех сторон к нему устремились полицейские, чего Егор сильно испугался и помчался со всех ног по улице.
 Через час он убедился, что погоня безнадежно отстала, завернул в ближайший переулок, сел под дерево и заснул. Проснувшись, он увидел перед собой беззубо улыбающееся существо непонятной половой принадлежности. "Ху а ю?"- мелодично просипело существо и предприняло попытку поцеловать Егора. Егор вскочил и кулаком снес существу пол-лица. "Сам дурак"- подумал он, затем снял с трупа всю одежду и переоделся. Теперь он мог не опасаться быть узнанным: в кожаной мини-юбке, в капроновых чулках и бюстгальтере он не привлекал к себе внимание окружающих.
 Выйдя за пределы города, он устремился далее по пыльной проселочной дороге. Иногда его догоняли машины, из окон которых высовывались парни, улыбались и орали что-то непонятное, за исключением слова "гёл", которое было почему-то знакомо Егору. Но когда тучи пыли оседали, лица парней менялись, они плевались, опять что-то громко орали, из чего Егор вылавливал только "педераст", и с ревом и пробуксовками уносились дальше, опять поднимая тучи пыли. Оплеванный Егор садился на землю и горько плакал до тех пор, пока не подъезжала следующая машина, и все повторялось снова. Под вечер, поняв, наконец, непристойность своего одеяния, он поймал мотоциклиста, задушил его своими чулками, переоделся и оседлал мотоцикл. В кожаной куртке, усеянной заклепками и шипами, в излохмаченных джинсах, мчался Егор по дороге, напевая пятую симфонию Баха. Когда в баке закончился бензин, Егорушка закопал мотоцикл в ближайшей навозной куче и продолжил свой путь пешком. Уже совсем стемнело, когда Егор вошел в освещенный огнями и неоновыми вывесками незнакомый город. Избив двух охранников, которые, перебивая друг друга пытались что-то объяснить Егору и не пропускавших его, Егор зашел на дискотеку, где принялся ритмично дергаться, размахивая руками, ногами и прочими конечностями, нечаянно сломав при этом шеи танцевавших вокруг людей. Танцуя, он перебил всю светомузыку и повалил колонки, по пути задев дымовую пушку, в итоге чего все помещение утонуло в непроницаемом глицериновом дыму. Началась паника, люди, топча друг друга, бросились к выходу, но там стоял Егорушка, раздавая ласковые подзатыльники, толкая людей обратно и миролюбиво объясняя, что расходиться еще рано. Люди, объятые ужасом, столпились в дальнем углу, умирая от страха. Так все они постепенно умерли, и Егору стало скучно одному.
 Он вышел и направился далее, сам толком не зная куда, отобрав по пути у бомжа до боли знакомый узелок. Усевшись на крыше самого высокого небоскреба, он изучал содержимое узелка, и память постепенно возвращалась к нему. Он вспомнил все, кроме одной вещи: где же мог он раньше видеть изображенного на фотографии дряхлеющего человека, седого, в пиджаке и галстуке, на фоне российского флага, с пьянючими в Ж глазами. Так и не вспомнив, Егор выкинул фото и закурил. Но так как он уже два месяца не курил, у него закружилась голова, и он сорвался с крыши. В полете он успел схватиться за лопасть патрульного вертолета и начал крутиться вокруг оси пропеллера с бешеной скоростью. Вскоре лопасть оторвалась, и Егор с ней в обнимку помчался в ночь, а вертолет рухнул на землю. Егорушка летел долго. Упал он возле какой-то фермы, глубоко пронзив землю шипами на куртке, отчего не смог подняться. Поразмыслив над ситуацией, он расстегнул куртку и встал на ноги, оставив куртку на произвол судьбы. Егор подошел к ферме. Голод давал о себе знать и Егорушка завыл. Приоткрылась дверь, и ружейный выстрел пронесся над ночными полями. Егор бросил пойманную зубами пулю в уже захлопнувшуюся дверь.
 Разозлившись на негостеприимных хозяев, он вырвал дверь (а вместе с ней и полстены), схватил хозяина за уши, а хозяйку за... за... в общем, схватил и ее, привязал их к вертолетной лопасти, раскрутил и зашвырнул в пространство. Вернувшись в дом, он съел все продукты и затем отправился осматривать ферму. Поднявшись на второй этаж, он увидел спящую обнаженную дочку хозяев, почувствовал необычайное сексуальное желание, в связи с чем побежал в хлев и изнасиловал там корову. Вернувшись опять в домик, он упал, обессиленный, рядом с дочкой фермера, обнял ее и заснул.
 Проснувшись, он начал лицезреть освещаемое первыми солнечными лучами стройное девичье тело, отчего снова возбудился и, сломя голову, понесся в хлев, где изнасиловал уже двух коров и козу. Так и бегал Егор все утро, то в дом, то в хлев, удовлетворяя накопившееся за столько лет могучее желание. Самое интересное началось, когда девушка проснулась. Протерев глаза, она встала, накинула халатик и пошла умываться, но на лестнице столкнулась с бегущим ей навстречу, облепленным по пояс навозом и соломой, Егорушкой. Испугавшись его, девушка закричала, возомнив, что это ее папа, подвергшийся нападению сексуально озабоченных коров. А Егор от неожиданности споткнулся и покатился вниз по лестнице, облепливая ступеньки навозом. Девушка, с криками "Папа!", бросилась за ним, но поскользнулась на навозе и тоже покатилась по лестнице. Егор, слыша крики "Папа!", решил, что вернулся папа девушки, которого он ночью вышвырнул.
 Вспомнив о ружье, Егор испугался и вскочил, но ноги разъезжались на измазанном навозом полу, и Егор опять упал. Тут на него налетела девушка и, чтобы сохранить равновесие, нечаянно вцепилась в... , в общем, понятно куда? Егор, крича от боли и пытаясь оторвать руку девушки, выскочил во двор. Девушка, наконец, поняв по голосу, что это не ее отец, ужаснулась и потеряла сознание, мертвой хваткой вцепившись в предмет гордости всех мужчин. Так и мчался Егор через поля, через леса, крича и ругаясь матом, волоча за собой девушку. Так или иначе, рука девушки возбуждала его плоть, и Егор делал кратковременные остановки возле мирно пасшихся коров, пытаясь их изнасиловать. Но рука девушки не позволяла этого сделать и, взревев от безысходности, мчался дальше наш многострадальный Егорушка.
 Затем, остановившись, он извлек из узелка плоскогубцы и начал разгибать пальцы девушки. Очнувшаяся в этот момент девушка увидела прямо перед своим лицом большой красный... понятно что..., а также устрашающие плоскогубцы и опять провалилась в беспамятство. Закончив свое занятие, возбужденный Егор окинул взором окрестности в поисках коровы, но не найдя ни одной, принялся пыхтеть над девушкой, пытаясь попасть куда надо. За этим делом и застала его вновь пришедшая в себя девушка и, поняв, что изнасилования не избежать, произнесла по-русски: "Хочешь, в рот возьму?", на что Егорушка согласно кивнул и с размаху вогнал в призывно открытый ротик девушки плоскогубцы, которые все еще держал в руке. Девушка, плюясь выбитыми зубами, морщилась и орала "Дебил!". Егор вопросительно посмотрел на плоскогубцы и повыдирал ими остатки зубов девушки. Схватив ее за волосы и раскрутив, он забросил ее по направлению к родной ферме, а сам отправился далее.
 Он шел, насилуя по пути коров, коз, овец, собак, кошек, тушканчиков, сусликов, мух, блох и других прямоходящих. Подумав, что не прочь бы начать нормальную половую жизнь, он достал из узелка сексологию, камасутру, букварь и принялся, усиленно куря, изучать азы секса.
 В этот раз он решил изменить старой привычке и, хотя начал читать одновременно двумя глазами, но только одну книгу. Поэтому, решительно отложив в сторону две другие, Егорушка, тщательно рассматривая иллюстрации и наспех сооружая из подручного материала наглядные пособия, принялся усиленно работать всеми частями своего тела, временами подключая даже что-то вроде воображения. По мнению Егорушки дела шли неплохо. Сбегав на цыпочках к ближайшему пастбищу, он на руках принес спящую молодую рогатую телочку на свою полянку и вволю попрактиковался над спящим животным, потихоньку перелистывая двумя пальчиками стихотворение "Далеко-далеко на лугу пасутся ко...". Каждый раз, переходя к новому куплету, Егорушка мчался на пастбище, принося подходящее подопытное. Вскоре вся поляна была обрамлена по периметру различными домашними животными, среди которых оказался какой-то пастух разряда ЧАБАН в большой шапке из овечьей шерсти.
 Егорушка разгорячился, вошел в азарт и, превратно истолковав слова новогодней песенки "..из лесу елочку взяли мы...", перескочил через валяющегося без сознания чабана и ринулся в чащу леса.
 Слезая через 15 минут с излохмаченной елки в еще более излохмаченных джинсах, Егорушка всем нутром ощутил, до чего богатый опыт он приобретает в столь короткое время.
 Прочитав стишок "Как хорошо уметь читать! Не надо мать на помощь звать...", Егорушка понял это по-своему: "Как хорошо уметь! Читать не надо...", и дальше он не читал, однако, рассмотрев картинку "Мама мыла раму" он слегка поостыл. И, выдергивая зеленые еловые иголочки из ширинки, погрузился в воспоминания.
 Перед его глазами всплыла картина из детства: родной домик, заботливая мать проветривает комнаты их полутемного домишки; он, малолетний Егорка, ползет, волоча за собой ведерко с мыльной водой, зажав в зубах небольшую рогожку, по маленькому узкому подземному туннельчику к внешней стороне окна с единственной целью: до блеска натереть его раму. Это окно было на четыре с половиной сантиметра шире остальных, пропускало больше света и считалось главным, вот почему Егорушка методично начищал его за один день перед большими праздниками.
 Туннель был неглубокий, так как уровень земли приходился как раз по высоте форточки, что было очень удобно для проветривания. Но вот работа закончена, ведерко с рогожкой волочатся сзади... И вдруг... Что это?.. Свет в дальнем конце туннеля исчезает, нарастает грохот, волна земляной пыли окатывает Егорушку с обеих сторон и темнота наваливается на него. Он в западне!
 Точно так же ровно 5 лет назад попался в ловушку отец Егорушки. Он не предусмотрительно толкал ведерко с грязной водой перед собой и, когда случился обвал, чуть не захлебнулся и впоследствии надолго слег в больницу. Егорушка же просидел под землей полтора месяца, питаясь гусеницами и личинками жуков, снимая неловкими детскими пальчиками шкурки с приползавших к нему с разных сторон кротов. Он заранее разделил на маленькие равные части воду в ведерке, потихоньку процеживал ее через рогожку и пил. А через полтора месяца взволновавшаяся мама извлекла его из заточения с помощью соседей и экскаватора, почти не нанеся Егорушке никаких травм. В тот год они заработали много денег, продав на рынке отменно уродившуюся капусту (Егорушка во время своего подземного плена съел почти всех гусениц и личинок).
 Егор очнулся от охватившей его ностальгии. К этому моменту второй блок сигарет закончился. Низину, в которой находился Егорка, заполнил белесый сигаретный туман, образовав как бы бассейн с бортиками из не очнувшихся еще животных. Посредине этого бассейна сидел Егор, неосознанно выщипывая распушенные нитки вокруг единственной молнии на джинсах. Он начал уже было другую книгу, но через некоторое время, когда уже дошел до второй буквы "а" в названии, решил, что, пожалуй, хватит на сегодня умных книжек о науке любви и пора бы немного отдохнуть после столь бурной ночи. Егорушка снял с пастуха овчинную шапку, влез в нее ногами, натянул ее до плеч, перекатился на бок и заснул посреди дымового бассейна.
 Проснулся Егорушка среди ночи. Он сел и, выглянув из пастушечьей... из пастушеской... из пастушачьей... из пастушиной... из пастушной... из пастуховой... и, выглянув из шапки пастуха, прислушался. Где-то далеко в ночи кто-то отчаянно занимался аферизмом...
 Ночь стояла душная. Как будто огромная слониха села на вас своей ж..., серой ж..., толстой ж..., потной ж..., не подъемной ж..., многотонной ж...- ..жирной тушей и вовсе не намеревается вставать. Далеко не каждый нормальный человек может представить хоть какие-либо чувства в подобной ситуации. Но не таков был Егорушка. Его тело содрогнулось от окатившей его волны чувств при воспоминании о слонихах. Егорушка встал и потянулся, схватив случайно с верхних веток белку. Она была средних размеров и очень пушистая. Егорушка дико захохотал, увидев, как от ужаса у несчастной белочки задергались лапы, хвост и кончики ушей. А белка, увидев прямо перед собой спасительное дупло, юркнула в широко открытый рот Егорушки. От изумления он тут же проглотил ее, прислушался к своим ощущениям, и тихая, спокойная улыбка озарила лицо Егорушки.
 Из-за мохнатого облака выглянула луна, заливая тусклым светом поляну. Егорушка увидел, что за время его сна дым выкуренных сигарет не рассеялся, а наоборот как-то осел и уплотнился, тем более что духота и безветрие благоприятствовали этому. Это понравилось Егорушке. Он извлек из узелка литровую баночку маринованных огурцов и, оторвав руками крышку, переместил содержимое банки обратно в узелок. Потом подошел к дымовому бассейну, зачерпнул банкой туманную мягкость, запечатал и положил обратно в узелок.
 Вокруг поляны во все стороны радиально расходились следы расползавшихся животных, и только где-то под ногами Егорушки в тумане раздавалась еле слышная возня и попискивание. Егорушка пошарил в мутной мгле руками и извлек из тьмы чабана, вцепившегося в свою пасту... вцепившегося в свою шапку. Егор отбросил его, как стряхивают заползшего на руку паука, отряхнул с омерзением шапку, тщательно свернул ее и уже хотел было засунуть ее за щеку, но, вспомнив о случайно проглоченной белке, закрыл рот. Выбросив из узелка маринованные огурцы, Егорушка сунул шапку в банку с дымом и затянул узелок тесемкой.
 Покидать гостеприимную поляну не хотелось, но Егорушке нужно было идти, ибо... (не побоюсь этого слова) ибо его ждали великие дела. Он посидел еще немного в тишине, сплюнул, подобрал с земли свой узелок и оплеванные книги, взъерошил волосы на голове, брови, еще немного поерошил пальцы на руках и ногах и двинулся в путь. Где-то в ночи кто-то неистово продолжал заниматься анархизмом...
 А когда взошло солнце, Егор начал чувствовать угрызения совести. И чем выше поднималось солнце, тем сильней становились угрызения. Ему почему-то стало жаль несправедливо обиженную им девушку. При воспоминании о девушке излохмаченная ширинка затрещала, поэтому Егор решил отвлечься от сексуальных видений и перейти к философским размышлениям. Он думал "А может это любовь?". Егор открыл букварь на букве "Л", но, как он его ни крутил, объяснения любви так и не нашел. Разозлившись на бесполезность книг, он собрал их в кучу и поджег. Достав из узелка Эйфелеву башню, он переплавил ее над костром в бритву. Бритва вышла не очень красивая и не очень острая, но, за неимением лучшего, Егор намылил заросшие щеки своей слюной и принялся орудовать бритвой, издавая скрежет и лязг. Через некоторое время, зашвырнув бритву в ближайшие кусты, откуда раздался смертельный вопль чабана, он подошел к ручью и критически начал рассматривать свое отражение. Растительности на лице практически не осталось. Егор выдавил плоскогубцами прыщи, умылся, поменял подгузники и, приведя себя, таким образом, в порядок, направился к девушкиной ферме, срывая по пути в букет цветы, листья, деревья и грибы.
 Подойдя к ферме, он положил букет на землю и принялся за поиски девушки. Он нашел ее в дальнем углу подвала, дрожащую, плачущую и беззубую. Подойдя к ней, он успокаивающе положил руку ей на плечо, но немного не рассчитал и вогнал девушку на глубину двух метров под землю. Подумав, что впредь надо быть поосторожней, Егор пошерудил рукой в отверстии и извлек девушку за остатки волос. Она была без сознания и, воспользовавшись этим, он принялся вставлять ей зубы, которые терпеливо вытачивал из камней во время утренних размышлений. Закончив работу, он сунул девушке под нос канистру с нашатырным спиртом. Придя в себя, девушка пощелкала зубами, потом еще пощелкала и еще... Егору это надоело, и он прекратил щелканье долгим затяжным поцелуем...


Глава 2

 Сон Егора прервал невнятный многоголосый лепет. "Задолбали!"- подумал Егорушка и открыл глаза. Вокруг кровати толпилось 16 маленьких детишек, которые как обычно требовали жрать. "И вот так каждое утро",- думал Егор, поднимая затекшее тело с кровати. Собрав детей в охапку, он отнес их на кухню и рассадил вокруг стола. Вот уже пятый год доживал он на этой ферме, хозяев которой забросил на вертолетной лопасти далеко, очень далеко, а с дочкой их имел половые отношения на протяжении этих лет. Сначала все было хорошо, но при рождении 16-го ребенка она заявила, что с нее хватит, собрала вещи и, щелкая каменными зубами, удалилась в неизвестном направлении. Искать ее Егор не собирался, тем более, он не знал ее имени, все как-то забывал спросить. Вспоминая это, Егорушка высыпал на стол охапку травы, с умилением понаблюдал, как дети вяло ее уплетают, и пошел в город. Пять лет он копил деньги и сейчас шел осуществлять свою мечту - он шел в магазин покупать новую рогожу. Зайдя в магазин, он вывалил на прилавок килограммов шесть мелких монет и попросил самую красивую рогожу. Пока продавщица считала деньги, он вздремнул, но во сне он увидел все тех же детей, которые требовали жрать. Проснулся он под вечер, как раз к тому времени продавщица пересчитала деньги и торжественно вручила Егору рогожу, умоляя со слезами на глазах больше к ней не приходить. Счастливый Егор схватил рогожу и пошел домой, представляя, как дети доедают новые занавески и цветы на подоконнике, которые Егор так любил поливать каждое утро. Глубокая ночь накрыла его на половине пути к дому, и Егор решил переночевать в поле, дабы не сбиться с пути. Он достал из узелка спальный гарнитур, состоящий из кровати 10x10 метров, трех шкафов, трельяжа, туалетного столика, двух пуфиков и стиральной машины. Егор влез в стиральную машину, подложил под себя новую рогожку и уснул, убаюкиваемый мерным покачиванием барабана машинки, включенной в режиме стирки. Проснулся он свежий и отдохнувший к полудню. Выбравшись из машинки, он спрятал спальню в узелок и пошел к дому. Но, как это ни странно, дома не было. На голой земле сидели 16 детишек и доедали остатки бревен, кидая друг в друга щепками и гвоздями. Егор поплакал, построил детей парами, всучил им флажки, шарики, барабаны и дудочки и повел в город. Подойдя к магазину, в котором не далее чем вчера покупал рогожу, он попросил продавщицу присмотреть за детьми, а сам отправился на поиски съестного. Пока часть детей откачивала упавшую в обморок продавщицу, другая часть пожирала рогожи, обои, клей, краски и все остальное, что стояло на прилавках. Продавщица периодически приходила в сознание и, узрев подобную картину и, слыша от этих всепожирающих троглодитов умилительное слово "мама" (от которого, по идее, у любой женщины должно трепетать сердце и пробуждаться ласковые материнские инстинкты), снова впадала в небытие.
А Егор тем временем ходил по городу, переворачивал мусорные ящики, пел и плясал в переходах, переодевался в рясу и заунывным басом просил на храм, околачивался возле пивнушек и продавал ненужные вещи из узелка, в том числе и пасту... шапку пастуха, замаринованную в дымной банке. Когда он через два месяца вернулся в магазин с кульками, набитыми всякой едой, детей там уже не было. Да и сам магазин был закрыт и брошен, по всей видимости, давно. Плача и поглощая еду, Егорушка не замечал ничего вокруг, поэтому не заметил в небе 16 матерящихся точек, уносимых ветром куда-то на северо-запад. Мимо прошел фермер с лопастью под мышкой, узнал Егора и избил его, убитого горем и поэтому не сопротивляющегося. Через час рядом с ним остановилась машина и девушка, скаля каменные зубы, заорала истошным голосом - "Это он!". Тот час же из машины с трудом выбрались два накачанных амбала и отымели Егорку. После всего случившегося Егору не оставалось ничего, кроме как напиться.

* * *

 16 Егорушкиных детей уже пошли на посадку, когда их засек пьяный диспетчер местного аэропорта. Увидев на радаре быстро приближающиеся точки, он сразу протрезвел, запретил взлет всем рейсам и направил сигнал тревоги на главную окружную авиабазу, откуда через пару минут уже вылетели 5 истребителей типа "Stells", направившихся на перехват неопознанным объектам. Летчики пытались связаться с данными объектами, используя все мысленные радиодиапазоны, световые сигналы, азбуку Морзе и даже жесты, с помощью которых общаются глухонемые. Но 16 детей, как ни в чем не бывало, продолжали снижение, куря анашу, запивая водку пивом и нецензурно ругаясь... Тогда летчики решили атаковать...

* * *

 Чувство, неизведанное ранее, заставило Егора очнуться моментально и выбраться из мусорного ящика, в котором последние дни пил водку и орал песни. Он вдруг услышал далекий телепатический зов детей, и им, по всей вероятности, грозила какая-то опасность. Какая именно, Егор понял сразу, недаром в детстве он читал много полезных книжек, фантастику в том числе. Он понял, что детям грозит смерть от пяти истребителей. И, подгоняемый отцовским чувством, Егор бросился на северо-запад.

* * *

 Дети плакали и звали папу при виде заходящих на атаку истребителей. Плач детей колебался в диапазоне от инфра- до ультразвука, что оказалось смертельно для истребителей, корпусы которых не выдерживали такого резонанса и разваливались на лету, падая на землю. Дети тем временем также произвели посадку и отправились на поиски съестного. Еду они нашли быстро, в ближайшем хозяйственном магазине, где их и обнаружил запыхавшийся Егорушка, злой, заплаканный и дурно пахнущий. Отобрав у детей тюбики с клеем, краски, пиломатериалы, Егор опять выстроил их по парам, всучил шарики, флажки, дудочки и барабаны и повел их по городу, громко матерясь и пиная их ногами. Со стороны это, наверное, походило на гуляющий детский садик, но не обычный, а особого режима, для детей - зеков. Естественно, люди в панике перебегали на противоположную сторону улицы, прижимались к стенам домой, и долго провожали шествие глазами, в которых плескался неприкрытый ужас.
 В первом попавшемся парке Егор рассадил детей на лавочке и начал объяснять им основы семейной жизни, отчего дети начали храпеть и видеть сны. Рассмеявшись, Егорушка опять ушел на поиски еды. Обменяв шасси от "Боинга" на несколько пирожков с повидлом, сделанных на вид во времена Тутанхамона по рецепту приготовления мумифицирующего раствора, Егор вернулся к лавочке, разбудил детей и раздал им пирожки. Дети моментально проглотили их и тут же мумифицировались. Егорушка взревел, заорал и начал рыдать от невыносимой потери. Он извергал водопады слез, воздев руки к небу, тщетно молил небеса вернуть детей, но пошел дождь, подхватил 16 мумий и унес в канализацию. Егор, отупев от горя, наблюдал, как скрываются в люке один за другим его детишки, а затем зарыдал с утроенной силой, стал биться головой об асфальт и вскоре потерял сознание...

 16 мумий плыли по хитрым изгибам канализации, иногда сталкиваясь, издавая при этом загробные звуки. Они не знали, да и не могли знать, куда же несет их бурное течение...

 Егор пришел в сознание и первое что он увидел, были руки. Нежные женские руки, лежавшие на его груди. Голова болело жутко, мокрое полотенце давило на лоб, мысли путались. Ему снились мумии, 16 маленьких мумий, танцующих вальс под музыку Scooter'а. Мумии светили глазами, показывали Егорушке кулаки и угрожали...
 Женские руки спустились ниже, еще ниже... Они были теплые и ласковые. Сердце Егора захлестнуло щемящее чувство нежности, и он опять впал в беспамятство.

 Мумии сидели на поляне, освещаемые светом луны, травили анекдоты и дико хохотали. Они пили водку, закусывая шашлыком, сделанным из рук и ног их отца, Егора...

 Егор упал с кровати, тут же вскочил и забился в угол, вытирая прихваченной простыней пот с разных частей тела. Сердце стучало слишком быстро, но все попытки Егора успокоиться ни к чему не привели. Этому отнюдь не содействовала темнота, насыщенная мерным тиканьем часов и грохотом Егорушкиного сердца. Отгоняя страшный сон, Егор вспомнил о женщине, в доме которой он, видимо, находился. Поднявшись, он пошел на ощупь обратно к кровати, обмотав простыню вокруг головы. Руки его наткнулись на кровать, затем на подушку, затем в чей-то глаз, ощупали прелести женского тела и успокоились. Теперь к делу (а лучше сказать - к телу) приступил весь Егор целиком, начиная с мозоли на большом пальце правой ноги и заканчивая волосами в носу. Он пыхтел, он стонал, он просто завывал, раскачивая шаткую кровать, которая билась о стену. При каждом таком ударе с потолка на Егорушку падала штукатурка и целые ее пласты. Штукатурка забивалась в ноздри, и Егору нестерпимо хотелось чихать, но он боялся сделать это, дабы не испортить кайф ни себе, ни партнерше. В конце концов, штукатурка до того забила дыхательные пути Егорушки, что он начал задыхаться. Егор стал дышать ртом, но в рот тоже залетала штукатурка и оседала на горле, пока не забила и его. Егор конвульсивно содрогнулся и потерял сознание.

 Маленькие мумии хоронили отца. Они забивали гвозди в крышку гроба, опускали гроб в могилу, засыпали землей, а Егор бился о стенки гроба и умолял выпустить, в ответ на что до него доносился жуткий сатанинский хохот...

 Егор опять очнулся. Было утро. Егорушка сел и оглянулся. Вокруг кровати валялись груды штукатурки, конрацептивов и бутылок от пива. А на кровати лежала полу- сдувшаяся резиновая кукла с широко раскрытыми бесстыжими стеклянными глазами, уставившимися в потерявший свой пристойный вид потолок. Егор захохотал и принялся наводить порядок в комнате, после чего вновь набросился на куклу. За этим занятием и застигла его вернувшаяся из магазина хозяйка дома. Она оглядела потолок, перевела взгляд на застывшего в неудобной позе обнаженного Егорушку и загадочная улыбка появилась на ее лице. Егор тоже улыбнулся ей в ответ, но, вспомнив о давно не чищеных зубах, прикрыл рот рукой. Другой рукой он судорожно шарил вокруг себя в поисках одежды, чем окончательно рассмешил женщину и прочно завоевал ее расположение. "Инна", - представилась она. "Ты кого посылаешь!?"- возмутился Егорушка, вскочил с кровати и ногой ударил женщину в нос. Она упала на пол, не успев даже моргнуть. Егор поднял ее, отнес на кровать и приступил к процессу детозачатия.


Глава 3

 16 мумий играли в баскетбол. Егор, в очередной раз, пролетая через кольцо, продолжал слезно молить о пощаде...

 Снова Егорушка проснулся в холодном поту. 6 лет подряд каждую ночь к нему во сне приходили его бывшие дети, случайно мумифицировавшиеся. Егор вскочил и начал бегать по дому, мучаясь от переживаний сна. Постепенно просыпались его новые дети и пускались в бег вслед за отцом, решив, что он хочет поиграть с ними. Проснувшаяся мать со скорбью в глазах наблюдала за бегающим полуголым мужем, преследуемым двадцатью детьми, радостно возбужденными и просящими есть. Есть, как всегда, было нечего, и мать своих детей собиралась уж было вторично отойти ко сну, но прибежал Егорушка, требующий секса, в котором находил спасение от страшных снов. Она как обычно покорилась злой судьбе, думая, что при рождении 21-го ребенка она скажет мужу: "Хватит! Очко!" и в глубине души надеясь, что он внемлет гласу рассудка и успокоится. Егор не слезал с нее весь остаток ночи и лишь под утро уснул, обессиленный. За этим молча наблюдали 20 детей...

 Маленькие мумии старательно пытались запихнуть Егорушку в бутылку от водки, что у них получалось не очень успешно. Тогда они закрыли Егора в бочке, разогнали ее и пустили под откос к обрыву. Кувыркающийся в бочке Его молился...

 Окончательно проснувшись, он оделся и отправился в магазин посмотреть новые модели рогож, не забыв захватить с собой свои рогожу и узелок, изрядно похудевший за последние 6 лет, так как дети почему-то просили есть, и Егорушка вынужден был продавать с трудом собираемые с раннего детства вещи. По пути в магазин он споткнулся и упал. Упал удачно, голова его оказалась над открытым канализационным люком. Егор в течение полутора часов наблюдал, как проносятся внизу сточные воды, обогащенные фекалиями, использованными прокладками и прочим мусором. Егорка вспомнил, как много-много лет назад такие же воды несли его самого. Вспомнил, как такие же воды унесли его 16 первенцев. Всплакнул. Вот внизу проплыл стул. Затем проплыла ветка, затем пакет от молока, затем маленькая мумия, затем собака верхом на бревне, затем мокрая газета, затем еще одна мумия, затем... Егор вздрогнул, подскочил, с минуту приходил в себя, потом протер глаза и опять начал вглядываться в недра люка. Проплыли сразу две мумии. Егор больше не сомневался и ринулся вглубь люка, но его сразу подхватили чьи-то сильные руки. Это был наряд полиции и три санитара, наблюдавшие за ним, по-видимому, давно. Егор орал, кусался, пихался, напрягался, но его держали крепко. Тогда, разъярившись, он дернулся изо всех своих неизмеримых сил, вырвался и провалился в люк. Нечистоты подхватили Егорушку и понесли в темную вонючую даль, заставляя вновь переживать ощущения многолетней давности. Он плыл, и что есть мочи звал детей, надеясь, что они услышат его. И дети услышали. Дети появились из ниоткуда, схватили его и потащили. Затем мумии танцевали вальс, делали из Егора шашлыки, закусывая ими водку и пиво, травили анекдоты, закапывали живого Егорушку в гробу, играли им в баскетбол и в другие спортивные игры. Всего и не перечислить, что вытворяли с Егорушкой его бывшие детки.
 Очнулся Егор в пустыне, куда вынесли его зловонные воды. С него стекала моча, и фекалии комьями свисали с его одежды. Егор ощупал себя, убедившись в наличии всех составляющих частей тела. На месте было все: и голова, и руки, и ноги, и другие члены... Егорушка встал и направился навстречу выходящей из-за горизонта луне. Над ним со свистом пронеслись 20 точек и, хотя была ночь, он безошибочно определил в них своих детишек от второго брака. Проводив их взглядом, он плюнул, махнул рукой и пошел в прежнем направлении. Ночная мгла давила на него тяжелее узелка, болтающегося на спине. Егорушка решил перекурить, перекусить, перепить и переспать. Выбрав удобное место на склоне бархана, он присел на горячий песок. Он достал сигареты и перекурил. Потом достал еду и перекусил. Потом достал водку, но перепил, и переспать уже не получилось. Всю ночь Егорушка не отходил от унитаза, на скорую руку слепленного из песка. Утром тошнить перестало. Закопав унитаз, Егор пошел дальше, но подвергся нападению арабов, которые забрали узелок и ускакали.
 Затем плачущий Егорушка сквозь слезы в глазах увидел, как арабов подхватил пыльный смерч. Последующие два часа он провел, занимаясь сбором предметов, падающих с неба из развязавшегося узелка, который упал последним. Наведя порядок, Егор отправился в предполагаемом направлении города, так как желание все возрастало. Прикинув, что до жены тысяч десять километров, он впал в отчаяние. К тому времени солнце уже стояло в зените. Вдруг под ноги Егорушке со свистом упала советская орбитальная станция "Мир" с пьяными космонавтами на борту. Егорушка поднял ее, повертел в руках и попытался спрятать в узелок, но одна солнечная батарея все-таки торчала наружу, и Егорушка зашвырнул станцию обратно в космос. Тут же с неба посыпались 20 его детей, которых он, видимо, сбил станцией. Дети вставали, отряхивались и начинали настойчиво требовать жрать. Заметив невдалеке египетские пирамиды, Егорушка повел их в том направлении. Когда орда беснующихся голодных детишек растворилась в недрах пирамид, Егор сел в тень и закурил. Куря, он вспоминал своих бывших жен. Куря, он наблюдал, как из пирамид выскочили 36 маленьких мумий, построились в две шеренги и скрылись в неизвестном направлении. Егор облегченно вздохнул, но песок попал ему в ноздри и он чихнул. Уносясь на запад с приличной скоростью, Егор тупо взирал на обломки, минуту назад бывшие великими пирамидами. Перелетая океан, он увидел внизу плывущие в том же направлении мумии. Ровно 36 мумий. Они размеренно гребли руками и что-то кричали Егору, показывая кулаки. Вскоре мумии остались позади и исчезли из виду. Приземлившись, Егор отправился на поиски сексуального удовлетворения, которое нашел довольно быстро. Удовлетворение лежало в сточной канаве и мирно храпело, постукивая каменными зубами. Егорушка тщетно напрягал свою память, проводя параллели и ассоциации. Не постигнув истины, он принялся за дело. Каменнозубое же удовлетворение, проснувшись, видимо узнало Егорушку, так как громко закричало. Вздрогнув, Егор вскочил и, путаясь в штанах, ринулся прочь по улице, сбивая болтающимся во все стороны... в общем, ясно чем... так вот, сбивая этим самым членом столбы, счетчики на паркингах и белье, висящее вплоть до третьего этажа.
 Решив, что так бежать не удобно, он остановился, натянул штаны, но защемил молнией яйца. Егор взвыл, взревел и вспотел. Пытаясь избавиться от цепких, прочных объятий молнии, он так носился по городу, что вскоре на улицах не осталось ни одной живой души. Егор плакал, стонал, хохотал, но молния не поддавалась. Тогда, заметив пункт скорой помощи, он направил свой стремительный бег именно туда, а там вывалил на стол перед дежурной молодой медсестрой свой орган. Стол раскололся, и бумаги посыпались на пол. Заметив, что медсестра находится в состоянии комы, Егор ринулся вглубь здания, где предстал во всей своей красе перед всем персоналом, мирно поглощающим обед. Водрузив свой орган прямо на обеденный стол, он попытался воззвать к помощи, но дикая боль не позволяла этого сделать. Стол рухнул, и тарелки со звоном упали на пол. Наконец, Егора усадили и вкололи самым большим шприцем укол. Засыпая, Егор видел плотоядно улыбающихся приближающихся к нему врачей со смирительной рубашкой и полицейских, что-то говорящих о побеге 11-летней давности... Большего Егор не видел. Он крепко спал...

Конец 2-й части.