Егорушка часть 3

Егорушка

ЧАСТЬ 3



Глава 1

 Свет... Море света... Голоса....

 Сознание Егора медленно выплывало из пучин небытия. Не открывая глаз и поддерживая пульс на уровне одного удара в две минуты, он мысленно просканировал помещение, охватил его своим сознанием. Увидел свое тело на хирургическом столе, лампы, людей в белом. Егор вдруг осознал, что раньше он таким не был!!! Медленно он загнал свое сознание обратно в тело и заставил себя заснуть. Проснулся он ночью и постепенно начал активизировать свои органы, поднимать температуру, пульс, давление... Егор напрягся и исчез...
 И опять люди прятались в своих домах, опять военные и полиция прочесывали город и окрестности, как 11 лет назад. С той лишь разницей, что теперь это был не тот уже русский голодранец, а сверхчеловек с развившимися вдруг в течение месяца экстраординарными способностями.
 А Егор в то время мчался в южном направлении на высоте 20-ти километров, порождая тайфуны и бури. Он чувствовал себя огромным по сравнению с Землей, он был частью космоса и Вершителем... Рассуждая над планами переделки Земли и космоса в целом, Егор потерял контроль над полетом и рухнул на землю, потеряв при этом сознание на два часа.
 Придя в себя, он понял, что от удара он перестал быть Супером и стал самим собой. Не зная, радоваться этому или огорчаться, он направился куда глаза глядят. А глаза его глядели вперед, туда, где располагался завод по переработке нефтепродуктов.
 Недолго думая, Егор перепрыгнул забор и вторгся в недра завода. Разглядывая сложные механизмы, он не заметил, как сзади подошел некто в черном. Егорушка ощутил сильнейший толчок в спину и очутился в баке с нефтью. В детстве школьный учитель химии рассказывал Егорушке про процесс перегонки нефти. Учитель впоследствии погиб при очередном взрыве школы, который нечаянно устроил молодой Егорушка. Егор нечаянно взрывал школы со страшной регулярностью. Все это вспоминал Егорушка, засасываемый в глубины оборудования завода. В итоге переработанный Егор, вернее его молекулярные составляющие, были отгружены в железнодорожную цистерну. Через три дня он перетек вместе с бензином из заправочной колонки в бак автомобиля. В детстве школьный учитель физики рассказывал Егору, как работает двигатель внутреннего сгорания. Тот учитель также почил под обломками другой школы. Егор бы всплакнул, вспоминая это, но у него не было глаз, он был мириадами атомов. Лично прочувствовав процесс работы двигателя, Егорушка был выброшен через выхлопную трубу в воздух, где его поджидал смерч. Смерч начал кружить атомы Егора, в результате чего атомы воссоединились в прежнего Егора, с той лишь разницей, что вещи из узелка оказались завернуты в рогожу. Полдня потратил он, перекладывая вещи обратно в узелок. А если бы Егор при этом поглядывал по сторонам, он бы заметил, как некто в черном смотрит на него с нескрываемым удивлением и злобой. Внезапно с неба упали 36 маленьких мумий. Мумии окружили Егора и наперебой начали ему угрожать. Они говорили, что если он немедленно не сделает их нормальными детьми, то они будут его медленно убивать.
 Егорушка поколдовал и превратил 36 мумий в детей, о чем в последствии глубоко сожалел, ведь мумии в отличие от живых детей не нуждались в пище. Он построил детей в две шеренги, но, подумав, перестроил в три. Затем в четыре. Колонна все равно получалась слишком длинная. Егор построил детей в пять шеренг, одного взял на руки и направился в ближайший город.
 По дороге в это время мчался асфальтоукладочный каток, водитель которого не успел затормозить и впрессовал всю процессию в асфальт. Из асфальта Егор выбрался быстро, учитывая свой предыдущий опыт, но изрядно помятый, попытался выковырять детей, потом плюнул и зашагал дальше, всем своим видом выражая безутешное горе.
 Город был далеко и Егор начал ловить попутку, но машины мчались мимо, не желая подбирать грязного, помятого, слегка плоского голодранца. Разозлившись, он рассыпал по дороге гвозди, взятые из узелка, и разлил масло, хранимое в упаковках от презервативов. Машины, прокалывая колеса и заносимые на скользкой дороге, сбились в одну огромную кучу. Похохотав, Егорушка собрал гвозди, достал из узелка велосипед и помчался далее.
 В городе его ждали. Встречали его сотни вооруженных солдат в бронежилетах и костюмах химзащиты, а также масса всевозможной военной техники, начиная с танков и пушек и заканчивая самокатами и погремушками. Не долго думая, солдаты открыли огонь, но Егор не даром имел задатки паранорма и, напрягшись, исчез, дабы появиться в доме фермера, где столкнулся лицом к лицу с хозяином фермы. Фермер принялся избивать Егорушку вертолетной лопастью. На шум прибежала девушка с каменными зубами и принялась материться. Егор не очень любил мат, поэтому отбросил фермера и размаху ударил девушку по лицу. Каменные зубы покрылись трещинами и осыпались на пол. Подумав, Егорушка оторвал фермеру уши, а чуть погодя и нос. Пришедшая в себя девушка глянула на отца и со стуком упала на пол. Егору было смешно и слегка обидно за внешний вид матери своих первых 16-ти детей.
 Засунув руки в карманы носков, Егор направился на кухню, испытывая чувство голода. Голод давал о себе знать, несмотря на то, что Егорушка съел уши и нос фермера. Встретив на кухне готовящую ужин жену фермера, он надел ей на голову кастрюлю с кипящим супом и пинком отправил в открытое окно. Затем он покопался в холодильнике и разложил на столе в шахматном порядке всяческую снедь. Съев сразу половину всяческой снеди, остатки он спрятал в узелок и аккуратно перевязал его тесемочкой.
 Через полчаса ветер нес Егорушку через поля, через леса, а вот через горы не перенес. Больно ударившись головой об гору, он покатился вниз под откос, увлекая за собой камни. Через определенное время, устроив настоящий обвал, он, наконец, достиг подножья горы и принялся выковыривать из ушей, носа и задницы набившиеся камни и песок. А камни тем временем покатились в сторону вконец загаженного города, завалив его улицы. За всем этим молча наблюдал некто в черном.
 Егор к тому моменту устал и прилег вздремнуть, постелив рогожку, а под голову водрузив мешок с гвоздями, предварительно извлеченный из узелка. Снилось ему детство. Мама плетет маленькому Егорушке лапти, а сам он неловкими детскими ручками учится доить корову. Он плачет, так как добыть молоко никак не получается. Подошла мать и со словами "Отойди от быка, сынок", дала ему ласковый подзатыльник. Кувыркающийся Егорушка накрепко запоминает разницу между быком и коровой и в следующий раз он уже к быку не идет и не дергает его за ... вымя, как ему казалось. На день рождения мама обычно дарила ему лапти. Егорушка знал, что лапти есть не нужно, поэтому ел забор с завидным упорством. Через пару лет, подточенный Егоркиными зубками, забор упал на папу. После этого папа ушел в больницу, заявив, что никогда сюда больше не вернется. Егорушка в тот день много плакал. Каждый сон его заканчивался одинаково - сверху на него падала бетонная плита.
 "Чтоб я сдох!"-подхватился моментально проснувшийся Егор и от переживаний сна закурил. Курил он долго, подкуривая сигареты одну от другой. Вдруг Егорушка выронил сигарету - некто мощный и грозный взглянул на него из Космоса. Голодранец в испуге вскочил, подхватил узелок и рогожу и бросился прочь от страшного места. Долго он бежал по дороге, обгоняя машины и даже асфальтоукладочные катки, потом успокоился и перешел на шаг. Из-за поворота дороги навстречу ему вышли 36 детей и начали окружать отца со всех сторон. Угрюмое их молчание было для Егора понятней всяких слов. Он построил детей в 5 шеренг, взял одного на руки и повел их вперед. На этот раз они ловко уворачивались от проносящихся со свистом дорожных катков, но на железнодорожном переезде Егор задумался, и, когда колонна начала переходить рельсы, его сбил локомотив. Голодранец выронил из рук ребенка и понесся, размазанный по лобовой части локомотива прочь от детей. Боковым зрением он видел, как дети бросились догонять поезд, но вскоре отстали и забились в конвульсиях. Наконец поезд остановился и Егорушка стек на шпалы. Шпалы были горячие и липкие от смолы, поэтому, когда Егорушка поднялся, он стал напоминать ловушку для мух. К нему моментально приклеивались окурки, фантики, обрывки шпал и рельсов и прочая дрянь. Когда он вышел на перрон в поисках вокзала, к нему начали прилипать чьи-то сумки, чемоданы и собственно люди. Пытаясь отклеиться, люди еще больше пачкались в Егорушкиной смоле и приклеивали к себе новых людей. Таким образом, из дверей вокзала вышла тысячная толпа тесно сплоченных людей. Процессия, увлекаемая Егорушкой, направилась к центру города, увеличиваясь в размере в геометрической прогрессии. Наверное, это был самый страшный день для мэра, оторвавшегося от созерцания внепланового новогоднего поздравления президента. Мэр видел через окно, как по центральной улице течет непрекращающаяся масса людей, он незамедлительно ушел в отставку и вылетел из города в неизвестном направлении. А потом пошел дождь, смыл с людей липкую смолу и Егорушка продолжил свой путь в одиночестве.
 Маясь от скуки, он зашел в ближайшее кафе и заказал литр водки плюс соленые огурцы. Залив пол-литра в свою утробу, распихав огурцы в рот, в нос и в уши, Егор принялся размышлять о своей судьбе. Судьба была не легкой, и голодранец заказал еще три литра водки. Он закапывал водку в глаза, лил в уши, держал за щеками, но опьянеть не мог. Он вспоминал плачущую мать, отправляющую Егорушку в армию. В армии Егор всегда выполнял приказы командира и делал по утрам зарядку в туалете, из-за чего сослуживцы посмеивались над ним и частенько били. Избитый Егор плакал, протирая тряпочкой очередной унитаз.
 Однажды во время учений он из любопытства влез в ствол крупнокалиберной пушки, и через две минуты был извергнут оттуда холостым зарядом. В полете он сбил два вертолета и самолет, в котором летел президент Зимбабве, готовящий новогоднюю речь. За это Егорку выгнали из армии, но очень сильно плакал, и его взяли обратно, посадив на месяц на гауп-вахту. Сидя на губе, Егорка плел из волосков рук и ног веревку для сушки белья, которую хотел подарить командиру части в знак своей любви, но начатое рукоделие изъяли, сообщив, что вешаться еще рано. О том, что вешаться действительно придется, Егор узнал, выйдя с гауп-вахты. Его послали в дисбат. Что это такое Егорушка узнал, когда на входе в казарму его крепко избили, вручили кирку и отправили на крышу казармы, дабы извлечь из-под шифера пачку макарон. Егор рьяно принялся дробить шифер на мелкие кусочки. Через десять минут приехало начальство, голодранца сняли с крыши, хорошенько избили, заставили класть новый шифер, после чего пообещали нечто гораздо более страшное, чем гауп-вахта. Терзаемый дурными предчувствиями, Егорушка клал шифер и плакал. Прибивая последний лист, он поскользнулся на кожуре от банана и рухнул вниз, получив в итоге множественные переломы и обширное сотрясение мозга. В лазарете Егорка пытался познакомиться с медсестрой, безуспешно, в конвульсиях пытаясь поднять свое искалеченное тело с койки. Глядя на это, медсестра хохотала, а потом пришел сержант, поцеловал ее и избил Егора ножкой от стула. Голодранец был доставлен в местное отделение реанимации в бессознательном состоянии, в коем и пробыл два месяца. Через год его демобилизовали и выписали из больницы. Была ночь. Егор хотел служить, поэтому пошел к своей части и начал скрестись в ворота. Ему открыли, впустили, избили ногами и вышвырнули прочь. Еще через месяц, лежа в травматологии, он узнал о службе по контракту. Обрадованный Егорка выписался и направился в другую часть, где его с радостью приняли, подписали контракт и тут же избили.
 ...Егор окинул взглядом пустые бутылки, огрызки огурцов, сходил в туалет, где поскользнулся на банановой кожуре, упал головой в унитаз и, почувствовав тошноту, облегчил желудок. С грустью проводив взглядом выпитые литры водки и килограммы огурцов, утекшие с журчанием в канализацию, он вздохнул и вернулся обратно за столик. Попросил повторить, мельком заметил повышенное внимание к нему со стороны посетителей, сходил в туалет, где смыл с себя фекалии и блевотину, опять сел за столик и добавил к принесенному заказу еще три литра водки. Сел поудобнее, хлебнул водочки и вновь предался воспоминаниям...
 ...Дальнейшая служба по контракту протекала планомерно и весело - его били, топтали, заплевывали, он чистил туалеты, сапоги сослуживцев, плацы, полигоны и стрельбища. Чистки он производил любимой именной зубной щеткой, подаренной комвзводом на какой-то праздник. Все праздники неизменно завершались публичными массовыми избиениями Егорушки. Точно так же праздники и начинались. В перерывах между избиениями Егор бегал за водкой в ближайший ларек в трех километрах.
 Однажды Егору сказали, что он должен избить прибывших новобранцев. Он вывел толпу новобранцев за казарму и сказал, что сейчас он будет их бить. Через пять минут, избитый и помятый, он вернулся к сослуживцам и заявил, что новобранцы не пожелали быть избитыми, и он умывает руки. За это его очень сильно избили. После этого случая Егорушка стал весьма забывчив: прыгая из вертолета, он запоздало вспоминал о забытом парашюте; про лыжи он вспоминал, догоняя в валенках, проваливаясь по пояс в снег, свой взвод, совершающий плановый лыжный марш-бросок; на учениях он проклинал свою память, пробегая через газовую завесу, с завистью глядя на противогазы сослуживцев. Это бесило Егора, и он заставлял себя напрягать свою память. Однажды в обед он зашел в столовую в лыжах, противогазе и с парашютом за спиной. За это его избили, но потом все запутались в раскрывшемся парашюте. Начальство посадило Егорушку на гауп-вахту, где его всегда били...
... Егорушка, оглядывая мутным взором пустую посуду, потребовал еще, но официант попросил расплатиться. Денег у Егора не оказалось, поэтому он был выброшен из кафе через черный ход. Естественно, предварительно его хорошо избили. Он встал, плюнул, погрозил кулаком в сторону закрывшейся двери и, пошатываясь, побрел в ночь, не заметив, как за спиной некто в черном поскользнулся на кожуре от банана и упал.
 Ночь готовила Егорушке сюрпризы. На темной улице его поджидала группа подонков, руководимая девушкой, ранее имевшей каменные зубы. Она узнала бывшего мужа, и ему пришлось бы туго, не подоспей на помощь орда Егорушкиных детей. Они увидели бросившую их мать, обрадовались, облепили ее со всех сторон и начали требовать жрать. Дети от второго брака Егора принялись требовать жрать у подонков, офигевших от происходящего. Егорка ухмыльнулся и бросился бежать прочь от беснующейся орды. Спустя годы он не раз встречал этих подонков. Все они обладали расшатанной психикой, панически боялись всех детей, у них дергались губы и ели они втайне ото всех, спрятавшись в самый дальний угол... Рассекая мощным телом воздух, мчался голодранец сквозь ночь, останавливаясь лишь на светофорах. Разве можно бросить детей и убегать от них?- спросишь ты, читатель. Скажу с уверенностью - можно!!! Ты просто не знаешь Егоркиных детей. Поэтому, не обремененный угрызениями совести, он рассекал ночь, как рассекает твой нож китайское масло. Но неведомо было Егору, что еще не закончились сюрпризы, уготованные ночью.
 Пьяные бешеные водители дорожных катков молниеносно проносились по ночным улицам, ни мало не заботясь о пешеходах, светофорах и проч. Умудренный горьким опытом, Егор поначалу избегал их, но потом, подверженный тяжким думам, не смог сориентироваться и, как дурак, попал под каток. Он лежал, вдавленный в асфальт и рыдания разрывали его грудь. Все его три сердца ритмично бились в бешеном темпе, накачивая в артерии литры радионуклидной крови. Его мощный, непревзойденный Мозг без устали обрабатывал нервные импульсы, поступающие от внешних рецепторов, которые во множестве располагались по незаурядному телу. Легкие, которым позавидовал бы любой атлет, накачивали воздух с примесями асфальта, в изобилии находящимся под носом Егора. И Егор, прислушиваясь к слаженной работе своего организма, был счастлив. И ему было глубоко насрать, что за ним в это время наблюдал некто в черном.
 Под утро, выспавшись, голодранец выкарабкался из асфальта, всхлипнул напоследок и направился прочь из города. За городом его поджидала целая армия. Взяв голодранца в кольцо, солдаты ощетинились стволами автоматов, пистолетов, пулеметов, пушек и т.д. Егор попытался телепортироваться, но безуспешно. Он как во сне видел извергающее пламя оружие, видел, как летят к нему пули, он чувствовал, как пули пробивают насквозь его тело, он наблюдал, как брызнула из ран радионуклидная кровь. Его мощным Мозгом в тот момент овладело недоумение. Егор не мог поверить, что сейчас он умрет, не мог понять, за что он умрет, а новые пули впивались в его тело, приближая неминуемый конец. Наступила вечность. Пока растерзанное тело Егора падало на землю, пока секундная стрелка на его часах медленно ползла между делениями, он видел мать, ему слышался родной свист ветра в ушах, его пальцы вновь ощущали тепло тела любимой женщины, его взор ласкало поднимающееся солнце. Сплошь окровавленное, изуродованное тело Егора коснулось земли, а остатки сознания еще сопротивлялись смерти. Над полем стих жуткий грохот сотен стволов и наступила звенящая тишина, окутывавшая голодранца, убаюкивающая его. Закрывающиеся глаза видели, как мчится по направлению к нему некто в черном, что-то кричит, машет руками. Мир сжался в узкую полоску света и померк. Егор уже не видел, как остывающее его тела обступали угрюмо молчащие офицеры...

Глава 2

 Нет смысла рассказывать о том, что вытворяла душа Егора в раю. Рай в те дни пережил тяжелейшие дни и, несмотря на долготерпение его обитателей, душа Егора (в дальнейшем - Егор) очутилась перед багряными вратами с кроваво светящимися словами "оставь надежду всяк сюда входящий". Егор пожал плечами и вошел внутрь. В аду оказалось шумно и хлопотно. Рогатые черти повсеместно жгли костры и варили в котлах грешников. Егорка ощупал голову, понял, что поваром ему здесь не быть, и пригорюнился. Тем более, в этом месте не было ветра, который мог бы подхватить Егорушку и куда-нибудь унести, пусть даже беспорядочно крутя. В результате Егор очутился в кипящем котле. Ощущения, конечно, были не из приятных, но в жизни ему приходилось и похуже. Черти бесились и стучали себе по головам копытами, не в силах справиться со своими обязанностями, а Егор вполне спокойно переносил и голод, и холод, и горячие угли. На очередном заседании представителей правления ада единодушно было решено избавиться от голодранца, отправив его обратно в рай. Но, естественно, в рай его обратно не пустили и высшие силы ничего не придумали лучше, как вернуть душу Егора обратно в тело. Егору же было, в принципе, все равно и он не возражал. Очнулся он в кромешной темноте, а именно в гробу. Разметав в клочья деревянные стенки гроба, Егорушка быстро разгреб землю и очутился на свежем воздухе, распугав при этом посетителей кладбища. Стряхнув с одежды червей и комья земли, он направился на поиски съестного. Копаясь в мусорном контейнере, он извлек свой узелок и рогожу. Затем, вкусив картофельных очистков и протухших помидоров, выпив воды из лужи, Егор пошел дальше, предварительно спрятав в узелок остатки съедобного мусора, туда, где он хранил котлеты по-киевски, консервы и минералку. Пошел дождь, но Егорушку он ничуть не взволновал. Разбрызгивая уличную грязь, он бродил по городу, пока не наткнулся на зоопарк. Егорушка никогда еще не видел такого огромного количества животных, поэтому купил билет и путеводитель и принялся гулять по аллеям, поглядывая по сторонам. Как упоминалось ранее, он всегда хотел стать членом Green Peace, поэтому жалость к бедным заключенным зверюшкам переполнила его чуткое сердце. Подумав, Егор принялся открывать клетки и вольеры. Звери в мгновение ока скрылись за воротами зоопарка и заполонили город. Егор поулыбался, спрятал дырявый зонт в узелок в связи с завершением дождя и пошел к морю.
 На пляже он разделся, аккуратно закопал в песок узелок, рогожку и одежку, пометил это место солнечным зонтиком, предварительно взятым в прокате, и направился купаться, прихватив надувной матрац. Сначала он вошел в море по колено и начал надувать матрац, чувствуя, как приятно море холодит его уставшие ноги в носках и лыжных ботинках. Вскоре матрац раздулся в виде шара, вырвался из рук и улетел в небо, смешиваясь с облаками. Егор злобно сплюнул, подтянул ярко-красные трусы до колен с вышитой надписью "мир, труд, май" и направился доставать из узелка новый матрац. Однако имело место быть неприятное обстоятельство - весь пляж был усеян одинаковыми зонтиками от солнца. Егор, расталкивая отдыхающих, принялся рыть котлованы под каждым зонтиком. Через некоторое время, когда пляж напоминал поле битвы, испещеренное разрывами снарядов, он нашел-таки свой узелок и прочие вещи. Надув матрац, он разровнял пляж, публично извинился перед отдыхающими и закопал обратно свои вещи. На сей раз, он нарисовал карту, ориентируясь на ближайшие коряги и бревна. Начертив карту, он закопал ее в песок, дабы не замочить в море, пометил это место зонтиком от солнца, подхватил матрац и направился купаться. Купался он в одиночестве, так как прибрежное пространство заняли выпущенные им из зоопарка крокодилы и пираньи. Накупавшись вдоволь и оставив на растерзание хищникам свой матрац, Егор вновь перекопал весь пляж и извлек свои вещи, так и не найдя карту. Устав от развлечений, он присел на лавочку в ближайшем парке, закурил сигарету и начал размышлять.....

 Что в имени тебе моем?...
Настал момент, когда задумываешься над причинами своих бед. Егор не был исключением и, честно говоря, он быстро выявил одну-единственную причину, поскольку она была столь очевидна, что не заметить ее было бы, по крайней мере, признаком недалекого ума. И нельзя было эту причину устранить, никак нельзя было избавиться от нее, ибо неразделима она была с русским голодранцем, как не может существовать ничто живое без воздуха. ИМЯ!.. Его имя было виной всей череды неудач и жизненных невзгод, неразлучимо сопутствовавших его на протяжении всей жизни. Имя, как клеймо на самом видном месте, угнетало Егора, от имени нельзя было спрятаться или убежать. Обычная перестановка букв - вот в чем разгадка. Егор егор егореГореГор.... ГОРЕ! Да!!! Имя, данное с рождения человеку, сопровождает его до гроба, и оно говорит о многом. Как корабль назови, так он и поплывет, и Егору было в этот момент откровения настолько паршиво в душе, что он не удержался, и разразился бурными рыданиями. Он проклинал злую судьбу и того соседа-шутника, который посоветовал Егорушкиным родителям дать ему подобное имя. В тот далекий год рождения Егора его отец очень увлекался Кагором, и имя единственного сына было созвучно бульканью наливаемого в стакан темно-красного вина. Поэтому отец недолго-то и думал над именем сына. Судьба Егора была предрешена в момент очередного застолья, после которого отец, расцеловав соседа за удачно подобранное имя, долго бродил в исступлении по дому и бормотал под нос: "Егор-кагор... Кагор-Егор...", после чего побежал в магазин за новой порцией Кагора...
 Эту историю Егорка узнал от своей мамы, когда ему исполнилось 10 лет. Тогда он не придал этому большого значения, а теперь вдруг понял, почему мама постоянно называла его "горе ты мое луковое". Горький комок опять подкатил к горлу Егорушки, и он вновь заплакал, тем более что по преданию всех детей находили в капусте, а его, как он понял, нашли в луке. Он был изгоем, хотя в юном возрасте и не понимал этого. У него не было друзей, и любила его на всем белом свете только мама. Видимо поэтому он и отправился в ту далекую лунную ночь, куда глаза глядят, прихватив с собой лишь узелок и рогожу. Уходя, он не оставил даже записки своей маме и, представляя теперь как извелась несчастная мать за столь долгие годы злоключений Егорушки, не завершившихся и поныне, он почувствовал себя настолько жестоким по отношению к ней, что принялся в неистовстве грызть землю и орошать ее своими нескончаемыми слезами...
 Немного успокоившись, Егор принял то единственно верное решение, которое только мог принять. Он решил, не медля, отправляться в путь домой, и упасть в ноги к матери. Егорушка не знал, жива ли она еще и поклялся себе в случае встречи с ней посвятить каждый будущий день своей жизни беспримерной заботе о любимой маме. Но, помня, как она мечтала о внуках, Егора ожидал еще и предварительный поиск детей и, к ним в придачу, их матерей. Правда голодранцу было не ясно, как отнесется его мама сразу к двум невесткам, но это он решил выяснить на месте, прихватив их, во что бы то ни стало. Найти детей не составило большого труда, в этом ему помогали непрекращающиеся толпы беженцев, покидавших свои города, в которые имели несчастье заглянуть Егорушкины детишки. Егор просто двигался в сторону, противоположную движению беженцев и в каком-то безлюдном захолустном городишке, в котором не было ни света, ни газа, ни воды, улицы которого покрывали камни и засохшие остатки неизвестно чего, обладающие дурным запахом, обнаружил своих детей, резвящихся на руинах мэрии. Скомандовав общее построение, Егор пересчитал детей, которых оказалось 45, и, хотя он точно помнил, что количество его родных детей составляло ни много, ни мало, а именно 36, решил забрать и пополнение, при случае намереваясь усыновить и удочерить его.
 Теперь предстояло выяснить местонахождение бывших жен, в чем он сильно полагался на своих потомков, учитывая их количество. Выстроив детей в 9 шеренг по 5 человек в каждой, он строевым шагом направился к старой доброй до боли знакомой ему ферме, подгоняя отстающих, и распевая с детским хором песни на стихи Владимира Маяковского, полное собрание сочинений которого хранилось в Егоркином узелке. Песен как раз хватило на весь двухмесячный путь до фермы, на подходе к которой Егору с трудом удалось заставить детей заткнуться и рассредоточиться по кустам, установив за домом круглосуточное наблюдение. Просидев в засаде несколько суток, Егор выяснил, что по периметру забора установлена колючая проволока, находящаяся под напряжением, лазерная сигнализация, а из окон фермы как из бойниц выглядывали дула крупнокалиберных пулеметов. Все это слегка озадачило Егорушку, и он устроил полевое совещание со своей немногочисленной армией голодных ребятишек. Объяснив им, что в случае захвата фермы они будут обеспечены едой на длительный срок, и с трудом удержав детей от немедленной атаки, он принялся ждать ночи.
 Ночь наступала нестерпимо долго, и от ожидания Егор весь изнервничался. Он еще сам с трудом представлял, как можно незаметно выкрасть эту поганую девчонку с ее никчемной фермы, защищенной лучше, чем военный химический завод, по соседству с которым стоял его родной домик, в коем он вырос, и сточные воды которого периодически затапливали подвал, в котором обычно спал Егорка. В такие ночи он чувствовал себя капитаном корабля, плывущим по бескрайним просторам океана в деревянном корыте. Маленькому Егорке это очень нравилось, и он сильно плакал, когда его переселили из подвала на чердак по причине того, что железная солдатская кровать, на которой он спал в подвале, после недолгого пребывания в сточных водах химического завода попросту рассыпалась в один прекрасный момент порошком ржавчины. На чердаке было не интересно, но вскоре Егорушка перестал мечтать об играх в капитана и взялся за игры в летчика-космонавта, но и эта затея ему вскоре опостылела, поскольку окошко чердака едва ли на метр возвышалось над уровнем земли в связи с просадкой домика. Он даже не успевал в прыжке раскрыть парашют, наспех сооруженный из бюстгальтера матушки. А прекращением карьеры летчика послужило обнаружение мамой своего пропавшего единственного бюстгальтера под подушкой горячо любимого сына во время уборки в его комнате. Тогда разразился грандиозный скандал, в результате которого Егорушка был жестоко исхлестан отцовским ремнем, а мать еще долго называла его извращенцем, при этом периодически она как-то странно смотрела на него. Егорке от этого взгляда становилось нехорошо, и он убегал в сад, где очень долго плакал и отводил душу выкапывая и убивая ненавистных кротов, которые бесили его со времени пребывания в подземной ловушке, в которую он угодил, натирая до блеска раму самого главного окна из домика.
 От воспоминаний его отвлек шорох наушника рации, которыми он снабдил всех детей, покопавшись в узелке перед началом операции. Дети сообщали ему, что ночь уже давно вступила в свои права и пора бы уже начинать. Поправив каску на голове, опустив ее пуленепробиваемое стекло на лицо, застегнув молнию на черном комбинезоне с надписью "SWAT" на спине, передернув затвор штурмовой винтовки М-16 и проверив висящие на поясе слезоточивые и ослепляющие гранаты, он приказал детям сделать то же самое и объявил минутную готовность. Егорушка смотрел много фильмов о действиях спецназа, поэтому он знал, что и как делать. Тревожная тишина повисла над полем, Егор слышал только взволнованное дыхание его детей в наушнике рации и даже сверчки боялись нарушить эту тишину своим стрекотом, словно прочувствовали серьезность ситуации. В бинокль ночного видения Егор видел, как нервно расхаживает по второму этажу хозяин фермы с гранатометом на плече, нервно всматриваясь в ночную мглу поверх пулеметов и куря сигарету. Егорушка усмехнулся, увидев результат своего последнего вторжения на эту ферму, и почувствовал брезгливость к ее хозяину, боящемуся спать и поныне. Это придало ему уверенности, и он негромко дал в микрофон сигнал к началу операции. В ту же секунду со всех сторон короткими перебежками неслышно двинулись к ферме черные тени с надписями "SWAT" на спине, лишь слегка поблескивали под луной дула автоматов да шуршала трава под ногами штурмующих. У ворот фермы Егорушка остановил группу и принялся разбираться с сигнализацией, но случайно прикоснулся к высоковольтным проводам и разряд электричества ослепил всех, включая хозяина фермы, вслед за чем сработала сигнализация, и многоголосый вой сирен нарушил ночное спокойствие. Ждать было нечего. Дети, повалив ворота и открыв беспорядочную стрельбу, бросились к дому, волоча за собой бездыханное тело Егора, а фермер, ожидавший все эти годы появления одного лишь Егорушки и, видя перед своим домом толпу обезумевших спецназовцев, забыл про гранатомет и пулеметы и теперь в исступлении взирал на все происходящее с открытым ртом. Дети тем временем, обесточив колючую проволоку и сигнализацию, уже взламывали тараном обитую сталью входную дверь, подбадривая друг друга воплями. Они разбегались и бросались на дверь, которая с каждым разом все более и более содрогалась от ударов по ней тарана, которым, к слову сказать, был Егорушка. Миссия тарана быстро привела его в чувства, и он, вырвавшись из рук детей и, раздав им подзатыльники, приклеил на дверь пластическую взрывчатку, после чего отвел своих отпрысков за угол и нажал кнопку. Взрыв сотряс дом, а через секунду фермер уже видел врывающиеся через задымленный дверной проем полчища захватчиков, которые мгновенно рассредоточились по дому, прикрывая друг друга. Фермера и его жену, вышедшую на шум и зевающую, повалили на пол и, заломав руки, оттащили в погреб, где их и закрыли крепко-накрепко.
 А дочь их тем временем в первобытном ужасе металась по своей комнате, проклиная своего отца, закрывшего ее окно стальными ставнями, отрезав тем самым сейчас единственный путь бегства. За 5 минут до этого ей снился кошмар, в котором она видела своих детей в количестве 16 штук, беспрестанно требующих еды. Еще она видела его, этого монстра, проклятого русского голодранца, испортившего всю ее девичью натуру и отравивший своим существованием 5 лет ее молодой продуктивной жизни. С содроганием вспоминая о каменных зубах, она тайком ощупывала свою керамическую искусственную вставную челюсть, и горечь пережитых унижений повергала ее в депрессию. А теперь она знала, что тот, кого она меньше всего хотела видеть, то чудовище, чьего появления она так боялась, он здесь, в ее доме, и не помогли ухищрения в виде охранных систем и новейшего вооружения, на которые ее отец потратил столько средств и времени. И не помог сам отец, крики которого раздавались за ее дверью, а потом переместились вниз, теряя силу, пока вовсе не стихли. Одному Богу известно, что сделала беснующаяся орда с ее родителями, и от осознания этого ее сердце готово было выпрыгнуть из груди, объятое невыносимым ужасом.
 Потом вдруг вопли неизвестных захватчиков разом стихли, и девушка услышала тяжелые шаги поднимающегося по лестнице воплощения ее кошмаров, после чего послышался легкий стук в дверь. Девушка, рыдая и размазывая по лицу косметику, без сил рухнула на пол и отползла в угол, закрыв лицо руками, которые вздрагивали в такт всхлипываниям. А затем слезы кончились, и наступила тупая покорность. Она, как зомби, встала, прошла к двери и открыла замок. Дверь медленно распахнулась. На пороге стоял улыбающийся Егорушка, без оружия, переодевшийся в свои заурядные лохмотья, а в руках он держал огромный букет роз, который он прихватил в каком-то пустом городе на пути к ферме. За его спиной, тоже переодевшаяся, стояла толпа детей, которые так же улыбались ей. Егор бросил букет и ринулся вперед, чтобы успеть подхватить падающее на пол обмякшее тело своей первой жены, потерявшей сознание...
 Когда ее глаза открылись, она увидела над собой заботливое лицо незнакомой женщины.
 - Привет, меня зовут Инна, я вторая жена Егора,-представилась она.
 - Очень приятно, я первая его жена и я не помню, как меня зовут. Из-за этого кретина.
 - Тебе, наверное, будет интересно знать, что он тащит нас знакомить со своей мамой. И еще с нами 45 его детей.
 - Охренеть! Откуда их столько?- первая жена Егорушки приподнялась на локтях, чтобы увидеть обрамленную лесом поляну, на которой они находились и 45 детишек, которые возились невдалеке, разводя огонь и ставя палатки.
 - Где мы? - спросила она, опять без сил падая на траву.
 - А черт его знает,-ответила Инна,- Я сама недавно очухалась. Смотрю - нас дети тащат за ноги через лес. Тебя они тоже скомуниздили под видом бригады скорой помощи?
 - Нет, меня спецназ атаковал. Боже! Как же там мои родители?
 - Не думай о них, - сказала Инна,- насколько я слышала, эти милые детишки сожгли твою ферму дотла. Так что, прости... Вряд ли они уцелели...
 - О, нет! - первая жена разрыдалась, уткнувшись Инне в колени.
 - Ну, будет, будет... Надо думать как дальше жить, - сказала она плачущей, гладя ее по волосам.
 В это время из кустов поблизости с треском выскочил Егорушка, который тащил за хвосты двух убитых коров.
 - Готовьте ужин, - пробурчал он, бросив коров к ногам женщин. На него с яростным криком тут же бросилась его первая жена и принялась колотить кулачками по непробиваемой голове. Егор, поморщившись, отбросил ее на место и побрел к детям проверять их работу. Оглядев своих подопечных, он присел на травку, уже сомневаясь, будет ли его мама рада такому необъятному пополнению. Да, она хотела внуков, но не так же много! А две жены? Не хватало еще, чтобы она обвинила его в принятии мусульманства...
 - Эй, вы! - крикнул он детям,- А ху-ху не хо-хо? - после чего вскочил и бросился наутек сквозь лесные заросли. Сквозь треск раздираемых им кустарников он слышал звуки погони, которая к его счастью определенно отставала. Через двое суток непрерывного бега, постоянно меняя направление бега с целью запутать погоню, он выскочил из леса в степь и, упав на землю, принялся радостно кувыркаться, оглашая окрестности своим хохотом. Его радости не было предела, и он еще долго бегал, прыгал и смеялся, обнимая и целуя встречных волков, тушканчиков, сусликов и прочих животных, не упуская случая устроить более тесный контакт со всеми самками. Так бесился он до глубокой ночи, а потом упал в душистую траву и заснул крепким счастливым сном, как не спал уже много-много лет.
 А тем временем в диком лесу две женщины разделывали коров, а им мешали вернувшиеся из безуспешной погони дети, злые и грязные. Они пожирали сырое мясо и мрачно глядели в ту сторону, куда скрылся их папенька. Женщины не могли убежать, так как их охраняли двое детишек, не участвовавших в погоне и не спускавших с них глаз ни на минуту.
 - Что делать будем?- постоянно спрашивала Инна у первой жены Егорки, но ответом ей было угрюмое молчание, изредка прерываемое нервными всхлипываниями.
 В их положении думать о побеге было немыслимо. А через неделю на месте их стойбища дети принялись возводить бревенчатый дом...
 Пока дети строили дом в далеком лесу, Егорушка плыл через океан в трюме трансатлантического круизного лайнера. Он ехал домой, в Россию, с каждым днем приближаясь к любимой маме. Изредка он покидал трюм и отправлялся на поиски еды, так как все съедобное содержимое узелка он давно уже потратил на детишек. Пугая на палубах праздных отдыхающих, он посещал камбуз, где неизменно закрывал кока в холодильнике и воровал всю еду, которая попадалась ему под руку, после чего вновь скрывался в трюме. Матросы сбились с ног, разыскивая голодранца, но безуспешно, потому что Егорушка хитроумно маскировался среди пособий для какого-то института биологии, изображая скелет. Пожирая пищу, он с улыбкой вспоминал первые дни своего пребывания на судне, когда он еще не ориентировался на многочисленных палубах. В поисках еды он как-то забрел в машинное отделение, где, кстати, его приняли за своего, потому что там все были грязные и в одежде, пропитанной масляными пятнами. Так вот в машинном отделении он принялся дергать за все рычаги и крутить в разные стороны вентили, в результате чего лайнер потерял способность двигаться на долгие дни. Егор пользовался этим временем, посещая клубы и дискотеки корабля, срывая различные мероприятия и разгоняя своим видом публику по их каютам. Еще Егор любил заглядывать в каюты и страшным голосом кричать "Полундра! Тонем! Свистать всех наверх!". Потом он из-за трубы наблюдал, как выскакивали на палубы испуганные людишки в спасательных жилетах и бросались к шлюпкам, устраивая порой нешуточные потасовки с мордобитиями. Егор давился от смеха, наблюдая за ними, после чего бежал в свой трюм, где обедал и, валяясь на диване, украденном из каюты капитана, продолжал тихонько смеяться, вспоминая как смешно дергались ножки дам, которых кавалеры в спешке перекидывали через борт шлюпки.
 В таком вот приподнятом настроении он и сошел на берег, когда лайнер (поседевший капитан которого, первым сбежав с корабля, тут же подал в отставку) с трудом добрался до берегов Европы. Егорушка, закурив сигарету, немного постоял на причале, наблюдая, как в панике люди бегут на берег по трапу, расталкивая друг друга и теряя чемоданы. Посчитав упавших с трапа в воду людей и чемоданы, Егор вразвалочку пошел прочь от корабля, насвистывая под нос залихватскую матросскую песенку.
 Ночуя в дешевых гостиницах, он неустанно шел в ту сторону, откуда каждое утро поднималось солнце. Если небо с утра затягивали тучи, он, не имея представления о направлении движения, оставался в гостинице, где развлекался сочинением стишков, которые он под вечер декламировал проституткам, в изобилии находящимся при каждой гостинице. Расплачивался он золотом, которое как-то раз обнаружилось на дне узелка. Видимо, во время приключений Егора, связанными с купаниями в реках, он смог, сам того не зная, намыть в водах неплохое количество драгоценного метала. Спустя еще какое-то количество времени Егорушка смог нелегально пересечь границу с Россией, прячась в железнодорожной цистерне, перевозящей нефтепродукты. А еще через месяц он уже целовал землю родной степи, откуда и начались его приключения.
 Шагая с замиранием сердца по степи, он избегал любого ветерка, который мог бы подхватить его и понести, беспорядочно крутя. Чем ближе Егорушка приближался к родному селу, тем сильнее сжималось сердце, и волнение все чаще окатывало его с головы до ног. Дойдя до озерца, в котором он в детстве купался и ловил лягушек, он снял с плеча узелок, положил на землю рогожу и разрыдался, охваченный радужными воспоминаниями детства. Он плакал так довольно долго, после чего разделся, искупался, побрился рубанком, валявшимся в узелке, постирал поношенную одежку и принялся сушиться, зашивая и ставя заплатки на дыры в штанах и рубахе. Подготовившись таким образом, он собрался, пригладил торчащий вихор и шагнул по направлению к холму, за которым сразу открывалось невидимое сейчас до боли родное село... Он был дома...

Конец 3-й части.