Ю

Небо давится хриплыми раскатами грома. Ты сидишь на краю скамейки и смотришь ей в след. Ты смотришь и тупо осознаешь, что же все-таки произошло. Потом ты встаешь. Медленно и, наверное, все-таки, как-то прерывисто. Ты глотаешь воздух и бредешь домой. Ты прокручиваешь на реверсе все, что было, и что могло бы быть. Ты вяло улыбаешься мысли о том, что кажется теперь все. Уже точно все. Ты приходишь домой, сбрасываешь плащ, ты ставишь чайник на плиту и закуриваешь. Ты смотришь кино в своей голове и надеешься обнаружить там хотя бы одну деталь, которая окажется нелепым «ляпом», явной не состыковкой. Ты просто ищешь повод позвонить. А ведь этот день был таким же, как и все предыдущие. Как и все остальные триста шестьдесят четыре дня в этом долбаном году. Тебя знобит так, что хочется завернуться в пять тысяч одеял и спрятаться в углу кровати. Ты тупо пьешь чай. Ты тупо смотришь в одну, но такую увлекательную, точку на стене. Ты пережевываешь собственную жизнь.

Она всегда оставляла ключи от машины на тумбочке в прихожей. Просто для того, что бы вернуться. Хотя бы на пару минут. И она возвращалась. И ты курил и улыбался. И смотрел ей в глаза. Когда последний раз ты на самом деле смотрел ей в глаза, а не улетал куда-то в мысли, прячась под маской созерцателя? Да, ты смотрел ей в глаза сегодня. Когда она сидела напротив, когда она пристально изучало твое отсутствующее лицо. Когда она пыталась виновато улыбнуться, но получалось фигово. Когда она нервно теребила браслет на запястье, который ты подарил ей, кажется, в начале зимы. Ты смотрел ей в глаза, и впервые тебя потрясало то, какое количество души запрятано в ее глазах. Сегодня ты вспомнил, что ее глаза цвета грозового моря. Ты вспомнил, что когда-то, а казалось, что совсем недавно, ты влюбился в эти смешливые глаза, и загадочную полуулыбку.

А тебя все еще знобит. Как наркомана со стажем. Но сегодня твой единственный и лучший наркотик ушел. Не забыв на полке ключи, не вернувшись через десять минут, не сказав на прощание «я позвоню» и, не обняв тебя так, как умел обнимать только он. Наркотик с такими завораживающими глазами. Ты сидишь на стуле, все еще созерцая стену, и размешиваешь в чашке несуществующий чай. Ты отчетливо видишь, как ты встаешь, идешь в ванную, находишь полупустую пачку снотворного и совершаешь, сей широкий, но бессмысленный жест. Ты ведь знаешь, на похоронах ее не будет. И она не скажет о тебе набор дурацких избитостей. Она не положит белую розу на гроб и не уйдет, ссутулившись и поникнув. И ты не делаешь ни черта. Ты просто сидишь.

Сегодня она сказала:
- Знаешь, просто так иногда бывает. Все имеет свое начало и все имеет свой финал. На этот раз мы не в начале.
И эта дурацкая улыбка. Вымученная. Выжатая. Натянутая, как струна на виолончели. И ты тянул время. Ты так отчаянно, но упорно его тянул.
А оно, это подлое время. Он всегда ведет себя только так, как вздумается ему. Когда ты тянешь время, то сигареты кончаются быстрее, в голову приходит только набор до того пошлых банальностей, что хочется кричать, и бешено рвать воздух, а погода ведет себя не в лучшую сторону. Вот и сегодня. Она подняла глаза, задумчиво покусала губу и, наконец, изрекла:
- Кажется, собирается дождь. Я пойду. – И да, она действительно пошла. Вдоль по аллее, не оглядываясь, как всегда.
А еще эти паузы. Которые провисают, и ощущаешь их просто физически. Их не возможно не чувствовать. Организм ведет себя, как последняя скотина и предательски подсовывает воспоминания для «сравнения». А ты сидишь и просто смотришь ей в след, промокая до нитки, теряя мысли и отключаясь от реальности. Ты просто видишь, как медленно, но уверенно тускнеют цвета. Как дождь начинает пахнуть пустотой. Ты сидишь и смотришь.

Ты так часто коллекционировал чужие жизни, что потерял, где была твоя. Ты так часто давал советы, что для себя у тебя ни черта ни осталось. Ни одной фразы, которая не резала бы по живому. Ни одной мысли, которая не отправляла бы тебя в эти бесконечные, путаные путешествия по памяти. Ты просто куришь и ловишь ощущения, что время идет вспять. Или все-таки нет? Оно просто стоит, задержав дыхания. Главное теперь – не задохнутся.

- У тебя есть надежда.
- На что?
- На то, что все будет хорошо. Потом.
- Нет. У меня, ее, кажется, нет.
Ни надежды, ни цели, ни даже банальных желаний. Одни рефлексы пока еще не в курсе, что происходит. И они отменно справляются с задачей.

Ты закрываешь глаза, ты опираешься на стену, ты тушишь сигарету об стол и бессмысленным действием, кидаешь окурок на пол. Сейчас все бессмысленно. Вообще все. Каждое слово, каждый шаг, каждое запоздалое движение. Остаются только кровать, в которой ты проведешь ближайшую неделю, месяц, год? Только шторы, наглухо задернутые. Только предательски молчащий телефон. Только кипы бумаг, исписанных твоим неровным почерком и пожелтевших от времени. Только эта комната 10 на 12 и фотографии, спонтанно развешанные на стенах. Ее и твои. Ваши. Коротенькое слово «мы» режет слух, мозг и память.
- Это моя вина, только моя. Я не хочу, чтобы ты винил себя. Я просто знаю. Что не могу быть достойной парой тебе. Я честно пыталась. И ты, правда, замечательный, но...
- Но тебе я не нужен.
Такое короткое, но емкое предложение.
Памятка-номер-неважно-какой. Ты. Ей. Не. Нужен. Ни сейчас, ни потом. Вообще никогда. Она слишком амбициозна, слишком хороша. Она вообще – слишком...
А ты просто дурак, надеявшийся, что сможешь дать ей больше, чем можешь. Надеявшийся, что достоин ее, что ты, в принципе, не так уж плох. Ду-рак. Идиот. Кретин. Просто очередной пунктик в ее биографии. Просто так. И эти затасканные три слова для нее – не больше, чем звук. А для тебя?
Ты слишком сильно привязался. Ты забыл грань и захлебнулся в ней и ее сумасшествии.
И теперь она там, а ты здесь. И она больше не позвонит. И не скажет «хей, пойдем, прогуляемся. М?»
Впереди зияет пустота. Спокойная, как и ее глаза. Черная, как та ночь, когда ты впервые ее поцеловал. И холодная, как ее руки.
Ты лежишь на кровати, ты смотришь в потолок и просто не видишь больше смысла. Она вселила в тебя надежду, она же ее и отобрала. Тебе хочется позвонить ее и пожелать всего самого лучшего. Тебе не хочется закрывать дверь, в которую она только что ускользнула. Тебе ни хочется... да в принципе, какая теперь, в сущности, разница. Приставка не и фотокарточки. Приставка не и пачка сигарет. Приставка не и сценарий по собственной жизни.
Ты лежишь на кровати и твердишь, как болванчик, сначала в голос, а потом просто одними губами:
- я тебя люблю, я тебя люблю, я тебя...