Все как прежде

 Все как прежде.

 
- Что скажешь Санчо?
- А то и скажу, сеньор, что в округе поди не осталось ни одной целой мельницы. А без муки, крестьяне крепко серчают. В прошлый раз еле живыми ушли.
- Да-а, старик не подвел. Лениво проговорил старый кабальеро и заботливо потрепал по гриве, понуро бредущего коня. И как бы соглашаясь с хозяином, Фердинант устало покачал головой.
- Так что же теперь, Санчо? Ужель не осталось в старой Испании наглецов, по коим плачет острие моего благородного копья?
- Вы бы хозяин не спрашивали меня, Грустно ответил Санчо. - а то чуть что, так вы сразу за палку хватаетесь, а спина у меня старая, усталая и палок не любит. Отпустили бы вы меня, сеньор. Я бы в деревенской харчевне, в той где хозяйка пухленькая, раздобыл бы мяса да кувшин доброго вина. И в сарае ихнем сено, ну прямо таки не сено, а пух. Ведь почитайте третий день на ногах. А, хозяин?
- Ты так стар, безобразен и глуп Санчо, Обернувшись ответил старик. –что я иной раз просто не пойму, толи это ты скачешь на осле, толи осел на тебе. А вот лучше скажи мне друг Санчо, что Дульсинея? Ждет меня?
 В ответ, Санчо только устало застонал и обхватил голову руками. Внезапно, старый конь Фердинант остановился и фыркнул.
- Ага! – воскликнул старик. Подлые трусы! Смотри Санчо, да здесь засада!
 В это же самое время, в небольшом и давно нуждающимся в ремонте замке, начинался обычный будний вечер. Услышав вдалеке стук приближающихся копыт, Дульсинея подошла к окну и устало выдохнув: - Опять. Плотно прикрыла массивные, деревянные ставни. Затем она взяла свечу, зажгла ее, и бросив на сундук только что связанный голубой чепец, стала спускаться по старой, скрипучей лестнице. Спустившись на несколько ступенек, она остановилась и прислушалась. - Негодяи! Услышала знакомый голос Дульсинея. – Да вас здесь сотни две, а то и три…. Потом как обычно раздался глухой удар, сдавленный старческий стон, и глубоко вздохнув, Дульсинея, накинув на плечи накидку, снова отправилась в деревню уговаривать крестьян, не линчевать старого безумца. И все же, прикрывая дверь она улыбнулась и подумала: - Ах как он все же смел и благороден.