17 минут

Вася сидела на скамейке и смотрела на воду. Она постоянно задавала себе один и тот же вопрос: «А что я здесь делаю? Может я напоказ выставляю свои страдания, прямо как героиня романов, которая в порыве отчаяния бежит от людей, в истерике заламывает себе руки и хочет утопиться?» Нет, всего этого не было. Дома Вася не могла находиться. Она с упорством мазохиста крутила одни и те же песни, которые культивировали в ней боль и воспоминания. Людей рядом с собой она не могла переносить, во всяком случае, сейчас. На скамеечке было так уютно, дул ветерок, трепал ее волосы. Вася поплотнее закуталась в вельветовый пиджачок и продолжала пристально смотреть на воду. Она все время прокручивала в голове одну и ту же фразу человека, который больше не был близок ей. В аське он написал: «Василиса, подумай, ты – эгоистка. Ты способна любить только себя. Ты требуешь к себе внимания, любви, но ты никогда не думаешь о чувствах других людей. Ты самолюбива и упиваешься собой, своими успехами и плюешь на всех с высокой колокольни. Подумай над моими словами. Пока».
Вася сидела и размышляла, но не над этими словами, а над тем фактом, что такое мог сказать человек, с которым она прожила 2 года. Интересно, это много или мало? Ей казалось, что она полностью растворилась в нем. Когда ему было плохо, он потерял работу, ушел из группы, порвал отношения со всеми друзьями, всеми силами она старалась помочь ему: вместе с ним они штудировали газеты с объявлениями, доказывала, что глупо бросать учебу и уезжать в Тибетский монастырь, чтобы спрятаться от неприятностей, часами висела на телефоне и слушала рассказы про убитых драконов, монстров и всяких уродцев он-лайн игр, – все ради него, чтобы он обрел спокойствие и уверенность, забыл свою боль и разочарование. А теперь она услышала такие слова, которые почему-то не задевали ее.
Уже почти неделю Вася была в тумане, никого не видела, никого не слышала, все делала на автомате. Но ночью туман рассеивался, она не могла спать, а только вспоминала каждую из 2000 смс, встречи и Новый год, каждый день писала заметки в дневнике, чего не делала уже лет пять. Вдруг зазвонил мобильник. В трубке раздался мамин голос:
- Привет, Василиса! Как дела?
- Привет, мам. Все хорошо.
- Готовишься к экзамену?
- Да, конечно.
- Сколько билетов выучила?
- Пять.
- Молодец. А чего так шумно? Ты гуляешь? Ты не забыла, что скоро экзамен?
- Нет, мама, я дома. Просто у форточки стою.
- Ясно. Кушай, я через часика два позвоню.
- Хорошо, пока.
Вася вернулась к потоку мыслей, как будто и не выходила. «Конечно, во многом я эгоистка, жуткая ревнивица. Я знаю, что у меня куча минусов. Но почему именно это должен был сказать он? Что я сделала плохого ему? Я просто ушла от него, наплевав и задушив свои чувства, иначе я бы задохнулась. Я чувствовала, что ухожу на дно, теряю себя. Никогда я бы в жизни не пожелала ему горя и несчастья. Он безумно родной для меня. Я такая, какая есть. Для него делала только добро, миллион раз обдумав каждый свой поступок. Оказывается, что Вася превратилась в ужасную стерву? Странно…»
Ветерок нежно ласкал Васино лицо. Если бы у нее была такая возможность, то здесь она просидела бы вечность. Пора идти. Для себя Вася так ничего не прояснила. Медленно она брела по улице, не видя никого. На остановке толпилось столько людей, все толкались, пытаясь запихаться в маршрутки. Вася обратила внимание на молодую девушку, которая пыталась протиснуться с коляской через эту толпу, но все на нее искоса посматривали и удивлялись тому факту, что в такой напряженный момент, девушка умудрилась попасть в такую толпу. Она смущенно извинялась, если задевала кого-нибудь случайно коляской, но в ответ слышала далеко не дружественные высказывания в свой адрес. Девушка направлялась в сторону Василисы. Вася не раздумывая уступила девушке дорогу, и та благополучно выбралась из этого улья нервных и озлобленных людей. Вася подняла глаза и встретилась взглядом с этой девушкой. Она одними губами, шепотом промолвила спасибо, а глаза светились добротой, искренней благодарностью и чем-то безумно теплым, живым. Что-то щелкнуло внутри. Вася почувствовала, что легко стало дышать. Пустота на минут пять отступила. Она скова почувствовала теплую и живую жизнь. Мертвая жизнь слишком долго держала ее в своих когтях. Она душила ее, выдавливая слезы и болезненные судороги, тянула к себе и не отпускала, смеялась Васе в глаза, зная, что у нее не хватит сил уйти самой. Вася умоляла, просила отпустить, дать ей возможность жить и дышать, но она только смеялась, и глаза светились неподдельным торжеством. Но сейчас Вася почувствовала, что вырвется, у нее хватит сил.
 Вечером она включила телевизор. В местных новостях сообщили, что в обед по городу пронесся небывалый ураган. Последствия – вырванные с корнем деревья, перевернутые машины и катера, оборванные провода. «Странно, - подумала Вася, - Я почувствовала только лишь легкий ветерок».
В 00.17 ей постучали в аську, но Вася уже спала, спала спокойно, первый раз за это время. В сообщении было несколько строк: «Знаешь, я ведь никогда не относился к тебе серьезно. Ты хорошая и добрая. Я понимаю, что мучил тебя. Ты любишь меня. А я глумился над тобой, зная, что ты простишь мне любые выходки, даже других женщин. Я прошу у тебя прощения. Я хочу вернуть все назад. Только сейчас я понял, что натворил. Ты действительно родной и близкий для меня человечек. Позвони».
Но 17 минут – это слишком большое опоздание, потому что рядом с этим человеком время остановило свой ход, ровно 17 минут назад.