Прячась в трещине

 ПРЯЧАСЬ В ТРЕЩИНЕ
О Господи! Будь проклят такой разум, который неусыпно занимается изучением всех возможных опасностей, подстерегающих его несчастного обладателя!!! Этот мир кишит пёстрыми и многоликими опасностями, крохотными и неописуемо огромными, которые, сплетаясь одна с другой, образуют ещё большие опасности! Что было бы не будь у меня укрытия! Я прячусь в глубокой и просторной трещине, прорезавшейся на гладкой и ровной поверхности гигантской стены, у которой нет ни конца, ни края. Когда наступает утро, громадное чудовищное солнце восстаёт из ночного мрака и вонзает свои беспощадные лучи в серую грудь стены, пытаясь найти и вытащить меня из спасительной щели. Конечно, оно могло бы вырвать меня из укрытия в одно мгновение, если бы только этого захотело, но оно, по-видимому, всего лишь играет моим страхом и, кроме того, желает, чтобы я сам вышел навстречу свирепым ужасам мира, сомкнувшим свои плотные ряды и блещущим на меня единым сжигающим взглядом, в котором поблёскивает дьявольская насмешка над моим испугом. Я же, забившись в недра своей пещерки, жду наступления вечера. Вечером можно осторожно высунуться из трещины, хотя покидать её без крайней нужды я, как правило, не решаюсь. Но вслед за коротким и спокойным вечером наступает ночь. И теперь уже луна пытается осуществить то, что не удалось солнцу. Она действует хитрее, ласковей и потому намного опасней. Её лучи не плюются в глаза разъярённым огнём, как делают это бешеные солнечные лучи, но легко и невесомо опускаются на остывшую кожу земли, озаряя её призрачным, бледно мерцающим светом. Луна зовёт меня к себе безмолвной песней ночного сияния, её прекрасные дочери танцуют на остриях лучей и манят к себе. Но я и тут не поддаюсь обману. Я вижу, как во влажной траве ползают гнилостные черви, оставляя после себя дорожки из ядовитой слизи. Их тлеющее дыхание воняет болезнями и темнотой. С ненавистью гляжу я тогда на уродливо перекошенное лицо луны, изорванное чёрными язвами. А луна ухмыляется мне чёрным и беззубым ртом полумёртвой старухи. Я отворачиваюсь и стараюсь успокоить встревоженную душу, но тут - же слышу шорох, просочившийся в моё укрытие из какой-нибудь соседней пещеры. Мысль о врагах заставляет меня забыть всё остальное и направить все свои усилия на спасение от неминуемой беды. Всю ночь сторожу я себя, боясь сомкнуть глаза и погрузиться в тёплую жижу сна. Да, хоть опасностей и много, но ни одна из них не сравнится с людьми! Одни люди подобны немощным и осторожным мышам, другие же – кошкам, играющим этими мышами, чтобы затем, напугав свою жертву до безумия, сожрать её и пойти искать другую.
Однако порой у меня возникает вполне справедливая мысль – похоже, что задача всех этих враждебных сил состоит не в том, чтобы выманить, а в том, чтобы удержать меня в трещине. Но если я выйду – вне всяких сомнений они этим воспользуются!