Герой Сосновки

 Герой Сосновки

Водитель прокурорского москвича хотел рисануться, и подъехать к сосновскому магазину с шиком, но только шика не получилось. Набравший скорость москвич завилял по непросохшей от дождя земле и скользнул прямо на стоявших у входа сельчан, бросившихся в разные стороны.
Прокурор недовольно посмотрел на водителя и вышел из машины. Народ – три старушки и одноногий инвалид – принялся, было шуметь, но, увидев на вышедшем из машины мужчине шляпу, тут же притих.
Шляпа – это верный признак районного начальства.
Неожиданно из магазина вышел здоровенный детина.
- Что это вы раскатываетесь, людей не видите? – громовым басом произнес он. – Слышь ты, очкарик, – обратился он к прокурору, – чтобы я тебя в Сосновке больше не видел.
Прокурор, еле достававший головой до плеча детины, почувствовал себя первоклашкой.
- Ты там полегче, – закричал, не выходя из машины, водитель, – это прокурор, между прочим.
- Хм, – детина недоверчиво оглядел защитника законности, – ну тогда извините, – и большими уверенными шагами пошел от магазина.
- Кто этот здоровый? - спросил прокурор у белозубой продавщицы, недавно побывавшей у него на приеме.
- Это Коля Шандарахов, наш местный, – заулыбалась та.
А на утро следующего дня зазвонил у прокурора на столе телефон.
- Вечером драка была в Сосновке, – докладывал молодой следователь Кузнецов, – побили в клубе кой – кого.
- Так, – остановил его прокурор, - такого понятия – драка – в юридическом языке нет, называйте вещи своими точными юридическими именами. В клубе села Сосновки совершено злостное хулиганство, правильно я говорю?
- Да, правильно, пришли в клуб пятеро городских, а тут как раз Коля Шандарахов, ну и началась махаловка.
- Да выбросьте из головы вы свои выражения, откуда вы их только набрались! – возмутился прокурор. – Шандарахов, знакомая фамилия, а это вчерашний тип… Товарищ Кузнецов, вы меня слышите, где вы работали до следствия?
- Здесь же в колхозе, трактористом, потом в школу милиции поступил.
- Теперь мне все понятно, поймите, юридический язык - это особый язык с четкими формулировками, со ссылкой на законы, с глубоким знанием материала, понимаете? Продолжайте.
- Пятеро городских поступили в больницу с телесными повреждениями, показывают, что Шандарахов первым ударил одного из них, Корнеева, а остальные бросились разнимать.
- Вот видите, – обрадовался прокурор, – вы уже начинаете нормально говорить, продолжайте.
- Затем Корнеев бросился к Шандарахову, а он просто не выдержал и дал Корнееву вновь в лобешник.
- Вы опять, – закричал прокурор в трубку, – вы же юрист, вы лоб называете лобешником.
- Извините, дал кулаком в лоб. Дело я возбудил, думаю объявить Шандарахову подписку о невыезде.
- А указ по хулиганству, где говорится о применении к хулиганам только одной меры пресечения – ареста, вы читали?
- Читал, – залепетал Кузнецов, – указ – то старый, разве он еще действует?
- Его пока никто не отменял, – ответил прокурор и положил трубку.
На аресте у прокурора Шандарахов держался с достоинством, охраняли его пятеро милиционеров, трое стояли с ним в кабинете, а двое расположились под окнами на случай побега.
- Вы, почему чужих людей бьете, они вам, что не нравятся? - задал вопрос прокурор.
- А я вот не пойму, – ответил Шандарахов, – почему им все не так – и клуб маленький, и электрогитары старые, они сами не то улыбаются, не то изгаляются.
- Вы поближе к избиению граждан в общественном месте.
- И Люська Иванова не так поет. Вроде как фальшивит, ее на конкурс в том году в Москву отправляли, грудь у нее вроде как прет не по возрасту, они же к своим сосискам городским привыкли, у них там ничего нет. Я им и говорю, что сейчас будет то, чего вы так долго желали. Трактором вас отправим в райцентр, а там как раз Камаз в город идет, с ветерком, говорю, поедете и за бесплатно.
- Продолжайте, продолжайте.
- Тут мне какой – то шпент и говорит: «Ты, стропила, тебя не спрашивают» - и ко мне бросился. Ну, я вроде как от мухи хотел отмахнуться…»
Прокурор потупил глаза: « Нельзя Шандарахов бить людей, остальные, они что, сами себя били? Пять человек обратилось в больницу. До суда будете арестованы »
Шандарахова увели, и прокурор принялся писать очередное представление в милицию. Обратив внимание на некоторые нарушения законности, он заострил внимание на молодом следователе Кузнецове.
-Следователь Кузнецов, – писал прокурор, – употребляет в протоколах допроса, а иногда и в других документах следующие выражения: «Недоделанный, тормознутый, долбанутый, бухой, лом в спине – подобных выражений множество. В одном случае следователь достоин упоминания на всю область. Дело Лютиковой о причинении ножевых ранений сожителю. Следователь прямо в протоколе допроса полностью написал нецензурное выражение, каким сожитель обзывал Лютикову, начинающееся на букву
 « б». Русский язык многогранен и это выражение можно было обозначить следующей фразой: « Сожитель постоянно обзывал Лютикову неверной женщиной – данное слово в нецензурном языке начинается на букву
« б ». Вот так, всем ясно и понятно.
 Уже смеркалось, прокурор удовлетворенно положил исписанный лист на стол секретаря и пошел домой.
На следующий день приехала к прокурору группа проверяющих с области. С ними был какой – то молодой прыщ, весь лощеный и пахнущий дорогим одеколоном, и все то ему не нравилось, и принимаемые решения не те, не совсем понятные ему, молодой юридической звезде, и обои в кабинете некрасивые, и телефон не кнопочный…
- А что тут у вас в райцентре по вечерам делается? – важно спросил прыщ и в глазах у него заплясали веселые огоньки.
- А ничего, - ответил прокурор, – все у телевизоров сидят.
- А вот, допустим, в пятницу в город махнуть или на лесную заимку до понедельника?
- От коровы далеко не маханешь, - ответил прокурор.
Прыщ проверял дела, вносил замечания, записывая их на чистые листы бумаги, листов собралось уже штук пятнадцать.
- Ну – ну, – думал прокурор, – ты же будешь ими трясти в области, цену себе набивать, давай – давай. Тебя бы сюда бросить, в сельский район. Ты бы через неделю запил или бы прямо в кабинете повесился. Но нет, ты из другой публики, присочинил бы про жену, мол, у нее сердце болит, а скорая плохо ходит, ты бы все равно отсюда вывернулся и умчался в город.
Неожиданно прокурор ощутил в себе дикое желание отвесить этому прыщу леща, такого сочного с оттяжечкой. Когда проверяющие уезжали, все было, как положено, немного выпили. Садясь в машину, прыщ назидательно заливал: «А то решение, оно еще до вас не дошло, но дойдет, запомните, седьмой пункт, данные по нему пойдут ко мне, так что не тяните».
- Все сделаем вовремя – отвечал прокурор, а сам думал: « По кумполу бы тебя дорогой товарищ, я тут вроде пляски устраиваю, а вы мне про работу говорите».
И он долго еще махал вслед уезжавшей машине, а потом, громко плюнув, пошел в свой кабинет.
Ночью прокурору приснился умопомрачительный сон.
- Ответьте мне, – говорил он сам себе, – что означает на юридическом языке выражение « отвесить леща»?
- Народные выражения, - отвечал сам себе прокурор, – на ваш язык не переводятся, а пишутся, как есть.
Откуда – то появился молодой следователь Кузнецов в черной мантии.
- Товарищ прокурор, – говорил он, – со мной случилась беда, я начисто забыл все свойственные мне выражения и словечки.
- Не может быть, – удивлялся прокурор, – вот как назвать человека, который все мечется, а ничего не получается и ноги у него торчат так жалобно.
- Вот видите, – улыбался Кузнецов, – не знаю.
- Такого человека называют задрыгой, на сегодня вам оценка два, несите дневник… Постойте, ответьте мне, кто такая Лютикова?
- Не знаю…
- А вот почему сегодня не явился в суд по гражданскому делу наш местный Плевако - адвокат Пронькин?
- Так он вчера с друзьями вечером на рыбалку уехал.
- Адвокат Пронькин без продавщиц на рыбалку не ездит, рог я ему обломаю, так и передайте.
Приснился прокурору и Коля Шандарахов с воловьей шеей и огромными ручищами, сидящий на коне вместо Ильи Муромца, зорко охраняющий границы села Сосновки.
Через два месяца вместо лишения свободы прокурор на суде попросил дать Шандарахову условное наказание. Суд с таким мнением согласился, но добавил вроде простые слова – с обязательным привлечением к труду – и поехал Коленька в неведомую, но так к себе манящую огнями и красками, за морями, за долами, а кому как к матери родной, в лучезарную страну химиков.