Бобик на Луне

ЗАРИСОВКА

А потом я очнулся в какой-то незнакомой квартире. Над головой слабо мерцала лампочка, в широко распахнутые окна бил ночной сквозняк. Я принюхался и почувствовал странный затхлый запах. Где это я? И сколько вчера выпил? Но как это так – весь вчерашний день словно вырезали, оставив лишь пустоту... пустоту... пустоту...
Сквозняк уныло свистел в дверном проеме, уводившем в темный коридор. В голове гудело, словно гигантская кукушка время от времени выпрыгивала из своего дупла и начинала что есть мочи орать и стучать клювом по мозгам. Голова, уймись же! Простонав, я поднялся и откинул в сторону мягкое одеяло, коим прикрывался... И замер. Под ногами валялась собака. Мертвая. Не было никаких следов ран, но то, что жизни в ней не больше, чем в шкафу я понял сразу же. Как – не знаю. Но – понял.
Квартира оказалась пуста. На всякий случай я позвонил в милицию – пускай разбираются что тут произошло. Хотя вдруг это я что-то учудил? Отпадает. Я не мог ничего учудить. Не мог и все тут.
Бобика жалко. Мама его любила, будет плакать... Кто мог отравить собачку?

Основной мегороман: эпический и увлекательный, повествование набирает обороты под разными углами, под левыми углами, забрасывая наших героев в самые неожиданные ситуации, но у них нет ничего в холодильнике, так зачем же мне крокодил, если я не курю?

BOBIG * * *



В дверь поскребли.
По-началу я обратил на это внимания не больше чем на долбивший с упорностью пулемета в окно дождь с градом. Впрочем, работа поглотила меня так сильно, что, вероятно, я бы не обратил внимания и на звонок, и на взрыв... В общем, время я тратил в свое удовольствие – писал очередной рассказ в газету.
Скряк, скряк, скряк...
На этот раз я вздрогнул, а по спине пробежался неприятный холодок. Так, похоже, я чересчур увлекся этим рассказом... Шарахаюсь от каждого звука. Нельзя позволять себе такое – никогда. А-то уподоблюсь героям своих собственных сказок! Ха-ха!
Некоторые действительно верят, что мир населен вампирами, демонами, призраками, магами... А другие на этом живут.
Я поспешно натянул наушники и тут же чуть не подскочил от неожиданности – в них заорал обезумевший Пилот... «В сотнях лиц вокруг Я вижу лишь непонимание того, О чем я говорю!!!!!». Вот шиза!!! Что-то раньше этой песни я не слышал... Будильник.
Выключив плэйер, я поднялся с чуть скрипнувшего черного кресла на колесиках, размял затекшие мышцы и позвоночник, зевнул...
В дверь заскребли с такой яростью и ожесточением, что сомнений больше не оставалось – там кто-то был.
Сердце ухнуло в пятки. Почему, почему я живу в этой квартирке один? Хотя чего я боюсь-то? Мало ли, собака какая-нибудь или кошка бездомная... Или крыса.
Крыс я боялся. Вспомнив о них, на душе стало еще гадостнее. Вдобавок лампочка, заботливо освещавшая комнату, слабо мигнула и погасла. Гудение компьютера тоже прекратилось.
Приехали... - подумал я, оказавшись наедине с темнотой и унылым дождем за окном... – И свет вырубили. Ну, действительно – попал вдруг в какой-то фильм ужасов. Фредди Крюгер, эгегегей! Или собственный рассказ? Фантазия людей безгранична и я однажды читал книгу, где люди попадали внутрь собственных книг, картин, фантазий... Замотав головой и попытавшись отогнать эту мысль, а также сосущий липкий страх, я, наконец, решился – открою дверь и будь что будет.
Сказать легко...
Преодолев страх, на ватных ногах я поплелся через комнату, то и дело спотыкаясь о разбросанные тут и там вещи... Беспорядок. Обязательно убраться.
Прильнув к глазку, я уже ожидал увидеть стоявшего за дверью мертвеца, однако встретился взглядом с темнотой. Было видно, что нижние этажи освещены, но у меня лампочка перегорела уже несколько месяцев назад. Этого следовало ожидать...
Будь что будет! Распахну дверь, закричу, брошусь долбить дверь Леонида Игнатьевича, ярого поклонника моего творчества. План действий постепенно созревал в моей голове – если за дверью не окажется ничего страшного, просто извинюсь перед соседями, благо те понятливые. Одна лишь сварливая Георгина Юльевна будет еще год трезвонить об этой моей выходки, но и бабке можно простить и вытерпеть.
Скряб. СКРЯБ, СКРЯБ, СКРЯБ!!!
Я отшатнулся от двери, яростно глотая ртом воздух, споткнулся обо что-то, упал, ушибся...
Боль заставила протрезветь. Я схватил какую-то железную палку, невесть как, но очень кстати оказавшуюся под рукой, вскочил, отпер все замки и открыл дверь...
- Ваф-ваф! – странный маленький белый песик уставился на меня преданными глазами и завилял хвостиком.
- ТЬФУ, ЧЕРТ! – вытерев заливавший лицо пот рукавом, я несколько раз вздохнул, чувствуя как отступает страх, но сменяется стыдом и злостью. Я хотел уже крикнуть «Пшел вон!», когда...

Я проснулся в собственной кровати и зажмурился от неприятного солнечного света льющегося прямо на меня из окна. Солнце нахально намекало, что пора бы и вставать... Мельком я глянул будильник и ужаснулся – двенадцать часов утра! Я проспал все на свете!
- Добгое утго, таваищи! - Поприветствовал голос откуда-то сверху.
Так, кажется я так и не проснулся. Иногда бывает, что засыпаешь с открытыми глазами, предметы меняют очертания, начинаешь слышать какие-то звуки, а сам ты не можешь пошевелиться. Однако я чувствовал себя прекрасно, окружающее видел совершенно отчетливо: тумбочка у кровати, большой новый телевизор в углу, книжный шкаф, сервант, занавески на окне...
- Таваищ, не поможете ли спуститься? – и голос с очень знакомым акцентом я слышал прекрасно. Я поднял голову и увидел на своей собственной люстре, подаренной мамой, какого-то пожилого человека в старомодном темном костюме, русой бородкой... Нет, точно, кошмарный бред, приснившийся сегодня продолжается... А если нет, то как, прости Господи, на моей люстре очутился Владимир Ильич Ленин?!!!! Ну, или человек очень похожий на него.
Тупо улыбаясь, я уставился на вождя – ну привидится же такое!
- Я больше так не могу, таваищщи! С меня хватит! – возмутился великий революционер, свесился с люстры и с грохотом упал вниз. – Возмутительно пгосто! Человек застгял на люстге, а Андгей Кхххабов лежит и не пгетгимает никаких действий!
- Так вы же умерли... – промямлил я.
- Это я-то умег?!! – обиделся Владимир Ильич. – За такие слова надо уметь отвечать!
И тут на меня что-то нашло – я соскочил с кровати и погрозил наваждению кулаком.
- Москва – город маленький! – соврал я. – Сейчас сами глянете на собственные останки.
- Згначит первый шаг сделан! – на этот раз голос вождя звучал деловито. – Мое пгисутствие не вызывает никаких сомнений! Тепегь очегеть Бобига. Бобиг?! БОБИГ?
Из прихожий вырулил пес, не узнать которого я не мог – тот самый, что вчера в дверь скребся. Ноги несинхронно мотались, правая с трудом доставала до земли. Хвост бился об пол, подбрасывая тело. Бобиг ошалело фыркал.
- Человек! Луна на Марсе! Калашников напился! Ленин вышел из тени! Каштан зацвел, рыба утонула, птица закопалась – мир на грани! – я уже нисколько не удивился, услышав как из быстро открывающейся пасти доносится вполне себе человеческая речь. Но как все же собачьи голосовые связки позволяют такое?
Куда меня занесло? Спал ли я вчера или это сейчас я вижу какой-то немыслимо бредовый кошмар? Пытаясь найти хоть каплю логики в происходящем я принялся наблюдать.
Неожиданный стук в дверь вырвал меня из оцепенения.
- Крабов, открой. – приказала, именно приказала эта маленькая псина! – Крабов, прошу вас.
Что ж, раз просит... А кто там еще может быть? Может, Пушкин пожаловал?
- И возьмите с собой оружие. Мало ли что. – посоветовал Бобиг.
- Мало ли что?! – всплеснул я руками. – Пойдите и откройте!
- Нельзя, чтоб о нашем присутствии кто-то узнал! – гавкнул песик. – Учтите, Крабов, что пока за все отвечаю тут я, а вам советую слушать, что я говорю. Если что случится – ответственность перейдет на вас, и тогда все Лунатики Вселенной не спасут вашу шкуру!
- Ясненько... – шмыгнул я носом, взял ломик, протянутый мне Лениным с выщербленным значком «Лямбда» и с опаской пошел к двери.
- Кто там? – спросил я, попытавшись придать голосу спокойный оттенок.
- Крабов, что там у тебя творится?!! – завизжала Георгина Юльевна. – Всю ночь орал теливизор, какой-то грохот, животные! Если сейчас же не откроете позвони в милицию! Майор Тереньков мой хороший знакомый он задаст...
- Открывать? – громким шепотом поинтересовался я у новообретенных друзей. Ответил Вождь:
- Пгони эту стагую дугу к чегту!
Пожав плечами и спрятав ломик за спиной, я пошел уже твердым шагом к двери под неумолкаемые реплики сварливой соседки. Объяснив ей, что если она не уберется ко всем чертям через секунду и я открою дверь, а дальше уже за себя не ручаюсь, я вернулся обратно с чувством выполненного долга. Георгина крикнула что-то до нельзя обидное мне в след, однако на нее я уже не обращал внимания.
Вот оно что. В моей квартире – Ленин вместе с говорящей собакой! Куда катится мир? Оба – и пес, и уже давно отживший свое человек преспокойно пили чай в моей кухне, очень узком помещение, обитом белыми плитками. Полкухни занимала плита, умывальник, холодильник и стол у окна с замысловатой спинкой, на которую падал аккуратными квадратами солнечный свет. Я с интересом посмотрел на то, как поглощает чай Бобиг – ни дать не взять, а древний аристократ, соблюдающий этикет, что был принят еще при Петре Первом. Как он может держать в своих маленьких лапках кружку, а потом еще и глотать чай мне было не понятно. Да, в прочем, после всего, мне было все равно.
- Садитесь, Крабов, - словно в собственной квартире распорядился пес, поставив кружку в сторону и положив лапки на стол. Я покорно уселся на табуретку прямо под тикающими часами и крепившейся к стене хлебницей. – Я позволил себе взять печенье, кстати очень вкусное, и заварить чай.
- Так... – ничего более умного мне в голову не пришло.
- Так. Володя, налей-ка нашему новому сотруднику кофе. Это поможет ему прийти в себя.
Революционер послушно завозился у плиты, поставил на огонь мою старую заржавевшую кофеварку. Очень скоро на кухне распространился приятный горький аромат крепкого кофе.
- Было бы, конечно, лучше, выпить рюмку водки, но вы, Крабов, мне нужны с трезвой головой! Хотя себе я бы не отказал... За вчерашнее вы меня простите, пугать вас не в коей мере не входило в мои планы. Таковы правила...
Я слушал, но слова расплывались и становились невнятными. Что за чушь?
- Что же нужно от меня? – заплетающимся языком поинтересовался я. Владимир поставил ко мне на стол кружку с кофе, с которым я покончил тремя глотками, не замечая, как оно обжигает горло.
- От вас нам ничего ненужно! – сообщил Ленин. – Волей случая я оказался на люстге... и погтал этот... ваш...
- Портал, - сказал Бобиг. – Володя, хорош дурачиться! Что ж, Крабов, Владимир правильно сказал – портал. Вот он нас интересует. Расскажу больше, когда подоспеет еще один наш... м-м-м... сотрудник.
Я лишь пожал плечами и уставился на часы – с того момента как я проснулся, прошел ровно час. Пес заерзал на стуле, не очень-то удобном для него. Ленин смотрел по сторонам и икал.
В дверь позвонили. Интересно, кто кроме Пушкина там еще окажется?
- Как уговорились, - напомнил мне Бобиг.
Схватив ломик, уже привычно оттягивающий руку, я заглянул в глазок.
- Остогожней! Вдгуг это зеееные!
- Они же...
- А я - нет! - некстати сказал Ленин.
За дверью я увидел девочку... Ей было лет 15, красивая, с длинными зелеными волосами, большими глазами, в коротком платье и с громадным зазубренным копьем-топором. Она звонила, не убирая палец от звонка...
- А ну дай я гьяну! - встрял Ленин, когда я присел рядом.
- Блин, - протянул я, - С топором – против ломика! Нечестно!
- Открывайте! Это наш! Наша то есть, – рявкнул Бобиг, и я, замешкавшись, открыл.
- Ня! - Сказала девчонка, кавайно жмурясь. – Наконец, мой амулет заработал! И я узнала, где портал! – Тут она обняла Ленина, повиснув на нем. Тот даже растерялся.
- Товаищщи........
- Девочка, - как можно спокойнее и вразумительнее сказал я.
- Ына, - подсказал Бобиг.
- Может чай выпьем? Конфеток?
- Ня-а! - Она обняла и меня. Я удивился не меньше Ленин, когда ее теплые, тонкие руки оплели мою шеи. Она была легкая как перышко. Вскоре мы все уплетали печенье, конфеты и пили чай.
- Удивитегно! - констатировал Ленин. - Если не есть с утга, то есть все гавно хочется!
- Вам хочется есть чего?! – на всякий случай переспросил я.
Бобиг сидел во главе стола, хмуро поглядывая исподлобья.
- Надо спешить. Они уже начали что-то. Мы можем опоздать. Если ни к ним, то куда-нибудь.
- Бобик... позволь вопрос...
- Слушаю.
- Куда мы собственно идем? – поинтересовался я с набитым ртом.
- В портал. На Луну. Там чародеи...
- Э.. Бобик! Я не умею магией!
- Отставить! Ты не знаешь, что ты умеешь! Доедаем, 10 минут на сборы - и в портал!
Ына ходила по квартире, держа перед собой зеленоватый светящийся камень, видимо - амулет. Наверное, это что-то вроде компаса – когда она поворачивалась в определенном направлении, камень начинал пронзительно свистеть и мигать, словно сирена.
- Что она делает? – задал я вопрос, уже ничему не удивляясь. Сейчас меня потащат на Луну... Интересно, а где они раздобудут скафандры? Ведь задохнемся же.
- Погтал ищет, - ответил Ленин, кинув быстрый взгляд на Бобига, пьющего очередную кружку чая. Эта собачка здесь явно была за главного! – В твоей квагтиге где-то... Мы уже полгода ищем! И вот, наконец, нашли!
- Замечательно... – вымолвил я. – И надолго мы на Луну? Что там забыли-то?
- Отставить, - крякнул Бобиг и спрыгнул на пол, завиляв хвостиком. – Ты, Крабов, много лишних вопросов не задавай – хуже будет. Решай, только быстро. С нами – или останешься?
- Смотря на что...
- А тебе не все равно? – эмоциями собачья морда не преобладала, а так бы вскинула брови. И действительно... А какая, собственно, разница? Еще вчера я мог только читать, писать или видеть в кино подобное – а тут выдалась такая возможность! Хотя все это еще могло быть галлюцинациями. Вот проснусь я пьяный где-нибудь в подъезде... Отогнав, эти мысли я сказал:
- И правда. Тогда я с вами.
- Я знал, что ты своего не упустишь, Крабов. А так – обошлись без насилия.
Э-э, не понял. Я думал, мне предоставили свободный выбор?!
- Нашла, нашла! Поздравьте меня, - раздался радостный голос Ыны из моей ванной. Столько лет я спокойно мылся там, чистил зубы и ходил в душ – а теперь узнал, что в моей ванне пряталось что-то странное. Впредь буду проходить тщательный обыск квартиры с этим амулетом – не дай Бог еще раз такое произойдет.
Вот так, в одних трусах и майке я зашел в свою ванну, за мной последовали Владимир Ленин с Бобигом. Мы столпились в узком помещении между умывальником, над которым висело зеркало с белыми полотенцами. Ленин запер за нами дверь на замок.
- Надеюсь, э-э, - внезапно спохватился я, - Надеюсь моя ванна... я имею ввиду корыто – не какой-нибудь летающий аппарат? Мало ли что?
Мне никто не ответил.
- Все готово! – сверкнула глазами Ына, подняв над головой свой амулет и копье-топор. Тут мне стало не по себе, по спине забегали мурашки. Раз уж ввязался в это дело – поворачивать поздно.
- Ына, раздай всем по воздухытелю, - скомандовал Бобиг и запрыгнул в ванну, отодвинув прозрачные занавески с белыми узорчиками. Девочка выудила из-за пазухи три надутых пакетика – самых обыкновенных, целлофановых – и протянула одно мне, другое Ленину, а еще одно себе.
- Глотай, - объяснила она. Я часто заморгал глазами, смотря как без особых усилий засунули себе за щеки Ына и Ленин, а после зажмурились и громко сглотнули. Повертев в руках странную вещицу, я мимолетом подумал, что не так представлял себе волшебные амулеты.
- Ну! – поторопил Владимир Ильич.
Тут мой кишечник вдруг напомнил о себе ворчливым бульканьем.
- А можно... на минуту?
- Нет! Уже поехали. Врубай, Ына. – распоряжался Бобиг. Маленький миленький песик белой окраски и черным пятном на ухе!
Девочка крутанула кран и из душа полили, ударившись с шумом о поверхность ванны, ровные стройки воды. Ничего необычного я не увидел, однако...
- Увидимся ТАМ, Крабов! – прощально вильнул хвостиком Бобиг и прыгнул под струю. ЧПОК. И нет. Словно кто-то выключателем щелкнул – была собачка, нету собачки. Мой желудок снова напомнил о себе. Я засунул пакетик с воздухом в рот, попытался проглотить...
Застрял в горле! Задыхаясь, я уставился на остальных – первым чпокнул Ленин, подмигнувший мне напоследок, потом – девочка, рассмеявшаяся и пославшая воздушный поцелуй...
Я чуть было не упал, чувствуя в каком беспомощном положении оказался. Как нелепо! Как глупо! Так умереть...
Уже не надеясь ни на что, я прыгнул в душ и... ЧПОК.
Мир мигнул, словно перегоревшая лампочка, заскрежетал, замелькал... Я еще видел свое зеркало, льющую на меня воду, потрескавшийся кафель, поблескивающие занавески и в то же время стоял где-то совершенно в другом месте – мои ноги ощутили холодную шершавую поверхность... какие-то камни, песок впиваются в пятки...

Темное, бесконечное пространство, наполненное беспредельной черной массой и ярко (на земле не так) сверкающими звездами. Мы стояли на темной равнине, испещренной бесчисленными кратерами, какими-то горами... В небе то и дело пролетали звездочки.
Я глубоко вдохнул, боясь, что наваждение схлынет или вдруг перестанет хватать воздуха. Задумываться о том, как те пакеты с H2O работают я не стал. Зачем? Вполне себе дышится, не плющит и не кувыркает... Странно было наблюдать мир без атмосферы.
Я расхохотался и подпрыгнул, проплыл высоко над землей, закрыв глаза от удовольствия, мягко коснулся земли. Еще один парадокс – я был уверен, что звуков тут не слышно, хотя подо мной отчетливо раздался хруст. Сюда доносился какой-то несмолкаемый рокот, словно от включенного двигателя, то и дело слышался стук, шелестение, словно звуки со всей поверхности Луны приносило в это место.
Адреналин, какой не испытывали даже сноубордисты, бороздящие склоны Эвереста!
- У всех запасные пакетики с воздухом? - спросил проплывший мимо Бобик. – Ына, раздай всем по пачке. Каждого хватит на сутки.
- Э-э, - поинтересовался я, - а они перевариваются?
- Нет, сцентипендипенепуриругуются. – объяснил Ленин, прыгнувший совсем рядом.
- Как-как?
- Я чувствую присутствие зла! - вдруг сказала девочка..- Ой... я чуть не выплюнула пакетик!
- Вот. Осторожней. Обратно мы можем попасть только через тот же портал, о других не осведомлен. Опасайтесь Лунных егерей.
- Кто это? Бугжуи? На гуне?! - Взвился Владимир.
- Володь, ты что-то не в духе. - Бобик почесал за ухом, проникновенно смотря в глаза. - Лунные Егеря – это смерть. Как и Лунные маги, Лунные Поселенцы и Лунные Автобусы.
Мне становилось нехорошо. Как много опасностей!
...Песок перед нами взрыхлился и взлетел фонтанами, камушки медленно опали, словно в густой воде. Я увидел, как вытянулся громадный фосфорно-светящийся зверь, не то насекомое, не то дракон – вытянутая голова со странным, будто полным лезвий ртом.
Бобик гавкнул. Ленин крикнул «Изыди, твагь!», а Ына прыгнула, очень высоко даже для здешней гравитации. В прыжке она замахнулась топором-копьем, за которым простерся красный сияющий шлейф, с криком крутанула им и рубанула по твари. Спустя пару секунд две половинки грузно шлепнулись в разные стороны.
...Я обернулся назад и увидел...

...Нас обступили фигуры, закованные в подобие мешковатых комбинезонов, бликующих в лучах показавшегося из-за края высокого кратера на черном небе солнца. Стоящий в отдалении и, похоже, главный из них, неспешно прошамкал по-английски:
- Рад видеть вас на планете Луна! Кто вы и к какому государству принадлежите? – сходу распознав главного, тот обращался к Бобигу. Пес, насупившись, глядел.
А я размышлял. Стоящий перед нами явно принадлежал к расе американцев, поскольку на плече его был приляпан оной нации флаг. В заплечном мешке угадывался пакетик. Как объяснил Бобик – вода катализирует в себе воздух и, имея таковой с собой, можно спокойно дышать на Луне. Видать, и американцы не идиоты...
- Французская экспедиция "Ля Франше". - Приветственно-хрипловато разъяснил Бобиг.
- О, Франция! Рад вас тут видеть! – Обрадовался американец. - Скажите что-нибудь по-французски! - Он явно проверял. Вот, служивый, не обманешь – не даром он у них генерал.
- Франция. - Сказал Бобик.
- Да! – неспешно из кучи американцев появился счастливый тучный человек, наголо побритый и с огромной челюстью как у гориллы. Думаю, он был психологом. Или лингвистом. – Джентльмены, теперь мы уверены, что вы - французы! Следуйте за мной!
Американцы повели нас, считая французской делегацией, в свою высоченную цитадель – прямо посередине глубокого и темного кратера. Интересно, а астероиды – они как, обходят стороной ее? Или там защитное поле какое-нибудь?
- О, бугжуи! Сколько габочих стгоили это здание! Экспуататооство!
- Тише, Володя. – тихо унял того Бобик. - Они могут понять по губам, что ты тут выражаешь. И обидятся. - И добавил, чтоб американцы не усомнились в их происхождении: - Франция.


Устремившаяся к черной бездне, утыканной хрустальными звездами, цитадель оказалась высотой эдак с двенадцатиэтажку. Длинная, хромировано блестящая, периодически она мигала некими неоновыми огоньками.
- Вот мы и пришли! Правда это напоминает Эйфелеву башню? – хитро подмигнул многомудрый психолог. Бобик деликатно покивал, всем своим видом показывая – «О, как мы рады, только что не прыгаем.» Ына кидала острые взоры на сопровождающих нас людей, смотря, где бы их рубануть поудачнее, если таковая возможность представится. Хотя топорокопье висело за спиной, в любой миг она готова была выхватить его и пустить в ход.
На шею девочка им не вешалась и "Ня!" не говорила.
В здании оказалось настолько чисто, насколько это было возможно. Американцы, вышедшие к нам навстречу, вынесли на красных пластмассовых подносах гамбургеры с метровыми стаканчиками кока-колы, а мы громко, как это тут принято, восхищались об их гостеприимстве. Главным образом за нас восхищался Бобиг, с наслаждением улепетывающий под пристальными взглядами людей в комбинезонах свой гамбургер. Когда американцы отвернулись, он посоветовал сквозь зубы:
- Это лучше выбросите в окно.
Нас разместили по комнатам, находившимся в разных сторонах длинного, ярко освещенного белого коридора. В каждом апартаменте находилось несколько вещей, как пояснил Бобиг, тотально необходимых для всякого американца: телевизор, диван, компьютер в углу, холодильник, набитый баночками с пивом и симуляция окна. В окне симулировался соседний двор с одноэтажным скучным до безобразия домом, окруженным безвкусным серым забором – зато с зеленой, коротко подстриженной травой, больше всего напоминавшей ковер. В гараже возился толстый упругий мужчина, изредка поворачивающийся к нам и показывающий свою сверкающую белозубую улыбку, никогда не слезающую с его лица. Он приветливо кивал головой и махал рукой.
Это до ужаса меня раздражало и я поспешил закрыть жалюзи. Чуть отодвинув их, я еще раз посмотрел – мужик меня заметил и снова заулыбался, выставляя напоказ свои лошадиные зубы. Это должно, наверное, было способствовать моему хорошему настроению, однако я показал американцу шиш – он не понял и еще шире осклабился.
Освоившись, мы вскоре все сидели в гостиной, освещенной лампочками, что были вставлены в специальные ячейки в потолке. Там же находилось с десяток черных колпачков, подмигивающих красными огоньками. Ленин зажег зачем-то спичку – наверно чисто ради эксперимента – и мы чуть не оглохли от раздавшейся нестерпимой сирены, сверху откуда-то хлынули потоки воды. Люди вокруг засуетились, забегали, кто-то с криком проломил окно и улетел к звездам.
- Огонь – не-не! Нельзя, мистер! – укоризненно закачал пальцем ученый в белом халате, похожийо на Эйнштэйна, когда все смолкло, а мы, как ни в чем не бывало, мокрые, но спокойные сидели на мягком диване. Бобиг застыл, словно статуя, но я заметил, что он украдкой шепнул что-то Ильичу.
Гостиная представляла собой просторный псевдонаучный зал, в котором изучали распростершиеся на длинных столах инопланетян, под микроскопом обрывок газеты, пробку от пива и бутерброд с маслом. Изучение они симулировали весьма профессионально и со знанием дела.
- Я – Тэд, инженер! – радостно пожал всем руки мужик с взъерошенными жиденькими волосами и совершенно идиотски-радостной физиономией, судорожно вращавшей глазами. Ладонь его оказалась потной и скользкой, так что я поспешил вытереть свою руку о майку и трусы.
- Йоу! Вотсап! – загорланил какой-то негр, - Рад приветствовать, но без спроса – ни-ни в мой ин да хауз!
Нас поприветствовали остальные, из чего мы узнали, что в команде есть: два негра, американец, генерал-американец, и еще пять толстых блондинок и рыжих, один голубой и старый немощный дедулька. Это было необходимо, что никто не имел возможности объявить их в дискриминации и подать в суд.
- Что вы делаете на луне, арегуар? - Спросил Тэд, постоянно дергавший правым плечом.
- Пришли к вам в гости. Мы рады, очень рады встрече! Наши страны будут дружить! Мы вам поставим воду, а вы нам - бананы! – Сказал дипломатичный Бобиг, активно виляя хвостом. Американцы заумилялись, выдохнув что-то вроде "о-о-оох".
Ына их демонстративно пообнимала, но как-то без огонька. Американцы тем временем сами обнимались, крича что есть мочи "Тэд, мы – команда!" и вспоминая матч бейсбола. Когда мне стало откровенно скучно, вдруг сбоку одернул Тэд.
- Расскажи про Францию! Моей жене она нравится, если ты понимаешь, о чем я! - Джон хитро подмигнул. – По какому шоссе я могу доехать? Кстати, заезжай ко мне в Оклахому!
- Э... Мы на другом берегу... - Попытался объяснить я.
- Нет проблем, возьмешь яхту! - Радостно склабился в упор Джон. Между тем как говорить и улыбаться он жевал жвачку, от которой несло резким неприятным запахом.
- Ага... - я только сейчас понял как устал и, вспоминая где моя комната, спешно направился туда.
Американцы даже не передали о нас в штаб, а то бы в шею уже гнали – ну и слава Богу, хоть у нормальных людей пока поживу. Хотя какие нормальных? Все происходящее мне показалось еще хуже и бредовее сегодняшнего утра. Закутавшись плотнее в одеяло и поерзав с полчаса в прогибающейся, но мягкой кровати я, наконец, заснул.
Утром я никак не мог понять, где оказался. Вчерашний день полностью вылетел из головы, и я силился припомнить – у кого мог остановиться заночевать по пьянке? У Витьки? Я к Витьке Взъерошевому очень часто хожу, один из тех, кого по праву могу называть товарищем и другом.
Когда все-таки я вспомнил все приключившееся, то сдавленно простонал, хотя все еще надеялся, что то был дурной сон. На Луне! На базе американцев! Ну и унесло меня. Надо бы начать записывать все происходящее в блокнотике...
Дверь, слегка скрипнув, отворилась и я повернул голову, еще надеясь, что все-таки приснилось – в комнату мелко засеменил песик, дворняжка, каких по дворам шляется мерено-немерено.
- Ну так вот, дорогой товарищ Крабов. - начал Бобиг и я все-таки вздрогнул. - Тут у них, как я вижу, лаборатория внизу. Они поглядеть пригласили. Сейчас позавтракать сходи, и заодно - развейся, поглядишь. Новые пакетики не забудь. Да, кстати. Одежда – в тумбочке. Вполне подходящая для лунных похождений, а-то все-таки неприлично заявляться на базу наших конкурентов в трусах и майке. Я даже удивился, почему они не догадались, что вы – русский? Да и Володино лицо узнаваемо...
Умывшись, я сделал зарядку, натянул какие-то выцветшие ковбойские джинсы и длинный жакет до колен с глубоким капюшоном. Ремня я не нашел, поэтому штаны постоянно сползали до колен и приходилось их подтягивать. Жутко неудобная одежда, хочу вас заверить.
Засунув пакетик с водой в узкий карман джинсов, я спустился в лифте на первый этаж, в гостиную-лабораторию. Там меня направили в столовую, находившуюся в противоположном секторе цитадели.
Пробираясь коридорами, а вернее сказать лабиринтом среди засоленных инопланетян, я вдруг остановился. В большом прозрачном аквариуме, засеянном травой и мелкими камушками, сидело что-то! Оно было похоже на... кошку. Да, самую обычную кошку.
Я нагнулся, разглядывая животное. Милая.
Стоило заметить, что ее скрывали сухие опилки, в которых она и зарылась. Белая киска показала мордочку, зевнула, мяукнула и принялась выкарабкиваться из заваливших ее щепок. Сладко замурлыкав и уткнувшись мокрым носом в мою ладонь, она, наконец, почти вся высунулась из аквариума... Боже! Какая длинная! Кошка была длиной почти с меня! Словно кто-то растянул ей позвоночник, кости и мышцы. Чем-то она напомнила мне баян.
- Бедная! - тихонько сказал я, - что ж они с тобой сделали?...
- Это Длинная Кошка, мистер, - сказал неожиданно подкравшийся сзади Тэд. Я аж вздрогнул. - Она с Земли. Сейчас мы ее изучаем! – И он заулыбался, протягивая мне белую пластинку орбита. Разглядывая мурлыкавшую кошку и поглаживая ее по длинной спине, я жевал жвачку. - О, я сегодня не спал, смотрел матч бейсбола... – под глазами его и впрямь свисали мешки, а белки затянули красные прожилки. – Проклятые Красные Носки! Белые Одуванчики опять продули...
- Ага.... Что с кошкой-то делаете?
- Простите, мистер, но это наш эксперимент, я не могу разглашать – слухи распространяются быстро и обязательно дойдут до конкурентов.

Какие все-таки умные у кошки были глаза... Зря, зря они ее мучают.
- Да, Крабов, - вздохнул Бобиг, опустив голову. - Зря они ее. Кстати, ты заметил, что когда ты возвращался по коридору, никто тебя не увидел? Кроме Тэда?
- Ну... я же тихо с утра чтоб не разбу.... - и тут я ПОНЯЛ. Американцы не видели меня. Когда я этого не хотел. Они смотрели насквозь... и только Кошка заметила... А потом, когда нужды скрываться больше не было – заметил и Тэд.
Так вот зачем я Бобигу! Но откуда? Зачем?
В подобные минуты я обычно включал плеер, что всегда находился в моем кармане, а там приходили на спасение Агата Кристи или Пилот... Или Кино... Но плеер я оставил дома и теперь я был один на один с непониманием.
Про себя усмехнулся – многие только и мечтают о способностях, превращающих в супергероев или магов, о которых рассказывают книги, фильмы и комиксы. А мне, мне совсем не хотелось. Происходящее выглядело слишком комичным, чтобы быть страшным.
Я поймал взгляд чуть блестящих маленьких глаз Бобика. Сочувствующий и...
- Да, Крабов. Ты нужен нам.
- Они нас не?.. - начал я.
- У них бейсбол. Прослушивание только в комнатах.... Но не в нашей.
- Э.. как ты узнал?
- Ленин в этом эксперт... он дырочку в стене тряпочкой заткнул, а трубку телефона на место положил. Значит, охрана нам не страшна. Скажем, что идем погулять. Кошку берешь ты. Выводим ее. Без нее не можем пробраться к другой базе, так как русские прячутся так, что НАСА до сих пор их не обнаружила. А нам надо туда!

...В соседней комнате Тэд зло пнул стенку и смачно сплюнул. Кто-то с той стороны залепил прослушивающую дырочку, а на все попытки устранить затычку посредством наслюнявленного пальца - толкали еще глубже!
- Французы! Очень умные люди... Фак, мы же ради их же безопасности слушаем! Они слишком коммунисты! - Разразился тирадой Тэд. Джон не слушал, сосредоточенно разглядывая девиц в какой-то газете.
- Как они выйдут, надо тряпочку из их комнаты убрать, а простыни постелить нейлоновые. – продолжал неистовствовать Тэд. – Кстати, один из французов сегодня видел кошку. Я думал, этот проект достаточно скрытный!
- Мы все так думали, Тэд. Но Джо решил по другому. – подал голос Джон.
- Он всегда был странный... Подозрительно странный...
- Не страннее этих французов. – пожал плечами Джон. – Я был в Париже, но не встречал таких.
- У меня плохое чувство об этом месте... – Тэд закинул в рот жвачку и почесал лысину.
- Не удивительно. – Джон отложил газету в сторону, поднялся и подошел к окну.
Между жалюзями он увидел приветливо лыбящегося в гараже афро-американца. В противоположной комнате была женщина, в другой – блондинка, этажом ниже – несколько голубых и старых. Иначе нельзя – на них подадут в суд за дискриминацию. – Страннее французов могут быть только...
И тут Да Нигга что-то понял.
- Пиплы... похоже у нас ин да ф*кин хауз – ф*кин рашшенс!
- Шит! - громко ругнулась Сьюзи. Все повскакивали и засуетились, – Зоус бастардс! ЮСэСэР из гоин даун!
Сьюзи недоумевала.
- Погодь, Нигга, но они же французы!
- Сьюзи! Ю сак! - Нигга показал ей аж два средних пальца - Они не смыли в Да туалете! Они пили чай, не вынимая ложечки! Понимаешь? - Нигга взводился и вынул пушку.
- Фрикин шит! Ложечка в чае! Не смывали в туалет! Шит! Ниггаамериканец, погоди! Надо снять отпечатки пальцев! - встрял Тэд. - И спросить по-хорошему, мол из какого вы штата Франции. Может они проколются!
И они пошли спрашивать. Крабова и остальных найти было просто – они пили бесплатный кофе в гостиной.
- Э... Гм... - Начал Тэд. - Позвольте спросить из какого вы штата Франции?
- Франция. Мы из Киева. – Важно ответил Бобиг.
- О... - процедил Да Нигга. - Короче, чуваки, ща у вас отпечатки пальцев снимать будем!
Бобиг не нервничал, а вот Ленин, похоже, вспомнил не лучшее время. Ына молчала. Как только американцы ушли, Бобиг пристально глянул в глаза Крабову:
- В невидимость! За кошкой, мы выходим!
Я быстро добежал до лаборатории, отчаянно пытаясь стать незаметным. Никогда за собой подобного не замечал! Как же это делается-то? Может, надо думать, будто тебя здесь нет? Или пытаться представить себя незаметным, былинкой, призраком? Но Бобик сказал – я именно что ОТВОЖУ глаза, и в зеркале я отражусь... А вот и кошка!
Длинная Кошка увидела меня сразу. Я протянул руки, открывая крышку (ее прижимал замок, представляющий собой банку пива) и, взяв на руки и кое-как свернув ее, побежал к Бобику.
Взяв Длинную Кошку, я мчался к выходу с горящей зеленой надписью «EXIT» над ним. Навстречу выскочил Бобик:
- Планы меняются! Быстро, налево! Все уже там! – и я последовал за ним, стараясь отвести взгляд от нас обоих. Наверху завыла сирена, но так протяжно, что ее вскоре отключили. Из сего следовало, что американцы-таки нас раскусили.
Бобиг завел меня в кабинет, попросив запереть дверь на засов. Мы оказались в подобии арсенала – на синих стенах висело рядами оружие, а под ними – патроны и магазины. Весь мой боевой опыт сводился к пальбе из газового пистолета по пьяни, и, выслушав сие, Бобик выбрал мне шоковую винтовку.
Не знаю, почему ее назвали шоковой. Была она длинная, а часть ствола светилась и похожа была на галогенную лампочку. В целом, штука нетяжелая и удобная, а огня целых два режима – шарик пускать и луч. Луч, как объяснил Бобиг, прошивает человека довольно легко и в целом фатально. Еще был комбинированный огонь.
Набрав патронов в рюкзак, я побежал за Бобиком, который повел меня в следующую лабораторию первого внутреннего кольца.
 
- Тэд! Русские куда-то спешат! Похоже, сперли оружие!
- Прячь ученых, Джон. Кто знает, что русские могут придумать! Факин смекаловка!
- Я сам их пристрелю, шит! - Крикнул Ниггамериканец, но Джон усадил его на место.
- Ситуация под контролем, Афронигга. Давай их будем обступать.
- Пиплс, я знаю что делать! - многозначительно воздев палец, заявил Нигга, что-то активно набирая на ближайшем терминале...

Мы с Бобиком оказались в следующей лаборатории, в угол которой забились испуганные до смерти ученые. Чаще всего – седые, в белых халатах. На трепанационных столах, в аквариумах и разных емкостях лежали инопланетяне, кусочки газет, бутерброды, а рядом со мной - разделанный гамбургер.
Ученые спешно попадали на пол, прикрыв головы руками. Я даже пальнул в стену для солидности и скривил зверскую рожу.
- Андрей... Надо бы спросить у профессоров как выходить с первого кольца лаборатории. Я поспрашиваю слева, ты – справа. Давай. Не забудь им сказать "Е".
- "Е"! Как выйти отсюда к первому этажу и скорее? – быстро спросил я ближайшего ученого. Тот пучил глаза, но ничего не сказал и лишь дрожал, как осенний лист. Спросил второго, третьего.
...14-ый оказался умнее остальных и таки решил сам указать нам путь. Мы поспешили за дядькой, а я удивленно вскинул брови: ученый периодически тыкался в стены и углы. А иногда останавливался у двери или лестницы и начинал подергиваться, так что его приходилось подтолкнуть. Похоже, обкурился.
- За мной! Быстро! - Крикнула Ына, поджидавшая нас в коридоре с той стороны.
Поблагодарив ученого и вырубив оного, мы помчались вдоль быстро менявшегося коридора. Ленин сказал, чтобы мы направлялись к лифту. Ына резко развернулась, рубанув нечто, прыгнувшее и квакнувшее (или пробурчавшее) с потолка. Брызнул фонтан какой-то желтой жидкости, словно соплей. По шмякнувшимся половинкам, я понял, что это существо было похоже на клеща. Очень крупного, скользкого... Клещ совмещенный с жабой!
- Это хедкгабы! Я их знаю! – крикнул Ленин. Мы повернули за поворот и я обомлел – до поворота коридор кишел этими тварями! Ына подпрыгнула и, крутанувшись в воздухе, рубанула по полу. От места удара вглубь коридора чиркнула пламенная линия, по которой пронесся светящийся синий шар, перевитый красными прожилками – что-то вроде плазмы. Когда дым немного рассеялся, то завоняло чем-то жареным, а пол оказался усеянным хрустящими под ногами, обугленными телами. Некоторые подергивали лапками и мерзко урчали.
Пол оказался горячим, поэтому пришлось мне Бобига взять на руки, так как его мягкие лапки обожглись бы. С потолка запоздало заструилась тысячей струй вода, и обгорелый пол отозвался громким шипением.
- За угол! - Ына толкнула нас, и я поспешно спрятался в глубь коридора, а совсем рядом стегнула слепяще-белая ветвистая молния. И еще одна.
- Андрей! Я бегу слева, ты – справа! Быстро! Я-а-а-а-а! - крикнула Ына, мы почти одновременно выбежали в коридор.
И я сразу увидел их. Слева стояло четверо тварей, напоминавших вставших на две кривые ноги в человеческий рост помесь обезьяны и ящерицы, но с одним красным глазом на пол лица, странной плоской мордой с двумя щупальцами подо ртом, и руками с двумя длинными пальцами, между которыми потрескивала молния.
- Учуичка, учуичка... – хрипло проурчали монстры .
У лифта обнаружился сонный человек со шваброй. Ына прыгнула к тварям, рубанув алебардой по кругу, оставляя быстро расползающийся и искрящийся след, и тех разбросало в стороны. По частям. Ына присела на одно колено, потирая бок:
- Молнией достали, гады...
- Вам на какой этаж?.. - Спросил проснувшийся человек, вяло потирая глаза. Он был в мятой серо-желтой футболке, сморщенное, смуглое лицо украшали длинные жирные усы.
- Педро, на первый. – кинул я, вспомнив имя человека.
- Лифт не работает, экстренная ситуация. Так что по лестнице... - и он вырубился. Однако в состоянии измененного сознания довел-таки нас до неприметной двери. Мы ринулись вниз.


Джон, Тэд и Нигга ждали русских на широкой лестничной площадке, где шаталась, поскрипывая, перегоревшая лампочка – прям как в СССР. По теории Сью, русские должны были прошествовать именно тут. Но кто их знает?..
Тэд закурил, что с ним нечасто случалось. Поглаживая базуку, возлегшую на плечах, он то и дело направлял ствол на очередной изгиб лестницы, приноравливаясь.
- Что-то их долго нету, Джон. Может, ты сходишь проверить? - Спросил Тэд.
- Да нет проблем... Видать тупые коммуняки пошли в обход... я пива принесу. - И он поспешил по лестнице вверх.
Открыв дверь, он сходу повалился на пол, получив мощный удар под дых. Ленин оттащил мужчину, а Ына вырубила его до обеда.
Происходившее пролетом выше другие видеть не могли, и спустя минут пятнадцать забеспокоились. Однако дверь открылась, и Да Нигга увидел как в проеме возник невысокий силуэт собаки и девочки лет пятнадцати.
- Джон, это ты? – Спросил с надеждой Афранигга. Но Грегори был проворней – он сходу выпустил ракеты в том направлении, где видел силуэты; раздался мощный взрыв, во все стороны полетели обломки стен, штукатурка и мусор, американцев отбросило назад. Но собака и девочка как ни в чем не бывало бежали дальше по лестнице, даже нетронутые взрывной волной. Залп прошел впустую.
- Эс*холс! - зашипел Да Нигга, яростно потирая бок.

Пригнувшись, я выпустил взвизгнувший неоновый шарик над ними, и, как учил Бобик, выстрелил в него...
- Это ты, Грег? - успел расслышать я.
Вспыхнуло, шарик рванул – посыпалась известка, а засевших разметало к стенам.
- Нефигасе... - Только и сказал я. Ына довольно ухмылялась, а Бобиг повел нас вниз.
- Воззап мэ-эн... Фигушки пройдете!.. - прохрипел Афронигга, и Ына без труда нашла того по звуку и спешно вырубила (ракетница в руках Нигги моталась, так как после контузии координация не та, а палец не попадал по курку). Стоит сказать, что американцы остались живы – взрыв шарика прошел выше.
На спине сидела Длинная Кошка, и именно она подала голос.
- Ю-у-у! - протянула она, и мы спешно поглядели в указанном ею направлении.
- Это невидимый датчик... – пояснил Бобиг. - Сейчас устраним... - и он подковырнул его когтем. - Быстро, вниз! Они сейчас все тут будут! – и мы поспешили по лестнице на второй этаж. Я с Ыной бежал впереди, Бобиг – в середине, замыкал шествие Ленин. Пока все было довольно просто... И это пугало. Я всегда привык ждать подвоха, во всем...

На первом этаже несколько невменяемый Джордж Локхерт устраивал баррикаду. Он переворачивал столы, чертя кое-где пространные пентаграммы. Из ластика, резинки и карандаша он установил ловушку. Он ждал драконов. Почему именно драконов – никто не знал, но хоть кого-то должна послать в помощь Америка... Надев жуткую бумажную маску, он уселся под одним из столов и замер, боясь спугнуть добычу любым звуком.
Несколько десятков спецназовцев и морских котиков расселось повсюду, наведя стволы на единственный выход.....

Однозначно, американцы ждут нас внизу, наведя стволы на единственную дверь. Гранат нету, а бить они будут сразу. Может, у них есть датчики на самый тихий звук. Мы думали.
- Я могу им устроить Шторм Лунного Ветра, но мне надо пробраться ближе! Я не успею!
- Отлично. Тогда мы должны прикрыть тебя. – сказал Бобиг, поджав уши. – Крабов, ты отведешь им глаза и выстрелишь. В момент выстрела Ына под прикрытием отвода глаз обежит их. Слева.
- Почему слева? - Спросил Ленин.
- У них слева телевизор. Они от него отодвинулись, чтоб взрывом не задело. Надеюсь, дверь не заминировали.
- Там Сьюси, она стегва. Опасайтесь ее! – Сказал Ленин, разводя руками.
- Ю-у-у... - Мяукнула Длинная Кошка.

...Я всеми силами старался отвести глаза. И впервые почувствовал, что на это тратятся силы – накатила усталость, но теперь я точно знал – от чужих глаз нас с Ыной ограждает сильнейшая пелена. И она же ограждает дверь, так что при открытии будет казаться какой и была... закрытой.
- Готова? – шепнул я, кинув на Ыну взгляд и невольно опустил чуть ниже.
- Да... – она усмехнулась и подмигнула мне. – Пошли.
Я с размаху выбил дверь. Благо она не издала ни звука, хотя и слетела с петель. В несколько прыжков Ына оказалась в гуще обороняющихся, а я отчего-то заорал и надавил на курок. Дуло исторгло огнестрельную очередь, а меня чуть не отбросила отдача.
Американцы слишком поздно заметили Ыну - уже близко, когда та, подпрыгнув, ударила топорокопьем по земле – и первые ракеты встретил разрастающийся ослепительный вихрь света, побросавший американцев и раскидавший мебель. Пол под ногами задрожал, с потолка посыпалась труха, что-то где-то жахнуло. Я распростерся на полу, силясь укрыться от Шторма Лунного Ветра. Хотя я во что-то вцепился, кажется, в вылетевшую плитку, ударивший ветер, переворачивая и подбрасывая словно куклу, потащил меня по коридору.
Когда все кончилось я с облегчением вздохнул и поднялся на ноги. Одолевавшая усталость заставила меня прислониться к покрывшейся пеплом стене. Я прикрыл глаза, пытаясь привести дыхание в норму, и тут услышал у ног мурлыканье. Опустив голову, я увидел, что Длинная Кошка, когда-то белая, а теперь грязно серая и кое-где опаленная ластится и извивается своим длинным телом у моих ног. Трется носом об порванную штанину...
Я присел и погладил ту по голове, и она от удовольствия упала на спину, принявшись извиваться, словно змея... Меня передернуло. Проклятые американцы! Каким нужно быть чудовищем, чтобы сделать такое с кошкой?
В воздухе оседали светящиеся звездочки, Ына, уставшая, уселась на полу рядом. Тоненькие ручки поглаживали кошку и ненароком прикоснулись к моим. Я вздрогнул.
- Ня... Как я устала, Андрей... Обними меня, пожалуйста. - Она подняла на меня свои огромные глаза, в которых плясал зеленый огонек. Не отводя взгляда от трепещущих длинных ресниц, я сел перед ней и обнял тонкую талию, ее руки легли на мои плечи, прикоснувшись к затылку. Мне казалось, что я могу вечно смотреть в эти глаза... И не замечать ничего вокруг.
- Нам пора... - тихонько произнес Бобиг, перепрыгнув через чье-то тело. Я встрепенулся словно ото сна и поднялся. Еще раз потрепав Длинную Кошку, я взвалил ее на плечи, вздохнул и последовал за остальными. Ына шла рядом и улыбка не сходила с ее лица.
Мы направились к входу, и прозрачные двери, в которых можно было наблюдать черноту и сверкающие звезды, разъехались перед нами. На миг мне показалось, что я выхожу из Универсама.
- Бегем запасные пакетики! – напомнил неожиданно уставший Ленин, и мы последовали его совету.

- Там за скалой станция будет! Мы купим билеты, во избежание активации турелей. – произнес, остановившись Бобиг.
- А деньги? – запыхавшись, спросил я.
- У меня есть! – заверил нас Ленин.
Я пнул камень, медленно отлетевший в сторону и задрал голову – в густой черноте, пробитой лучами миллиарда мерцающих звезд, повис голубой шар, словно летающий глобус... На меня нахлынула тоска – вот она, земля – над головой прямо. И никакие президенты, писатели или художники не знают о том, что творится на просторах желтого спутника их родной планеты, а до него ведь рукой подать... Крутится и крутится, а то, что жизнь здесь или даже на Марсе быть не может – это ведь аксиома! Чтобы погулять на Луне да набрать в руки горсть лунного песка – нужен тяжелый скафандр, огромные баллоны с воздухом и долголетняя подготовка – к невесомости, к взлету... Вообще на Луну попадают лишь здравые атлеты, к каковым себя я не причислял – низенький, худенький, незамысловатого телосложения человечек с копной черных волос, прикрывающих собой брови.
Писатель... Ха-ха... Писатели пытаются подчинить все логике. Как же, ведь все ведомые науки утверждают об определенном устройстве мира! Но откуда всем этим умным дядькам в очках знать, что достаточно проглотить пакетик с водой или даже сунуть его в карман – и можно спокойно дышать в космосе? А то, что можно попасть сюда в один миг? Или то, что Луна вполне себе заселена какими-то странными, не подчиняющимися логике существами, а к таковым я относил и встреченных американцев?
Конечно, от этого происходящее было не менее бредово, но все же жаль людей годами тренирующихся и терпящих стрессы от взлета, когда тебя вдавливает в кресло, а организм захлебывается в шоке от невесомости.
Черная равнина, холодные звезды и яркий синий шар посреди всего... Отсюда можно было увидеть даже моря, континенты и облака. Надолго ли я здесь? Как поживает Витек? Серый? Забеспокоятся ли они моим долгим отсутствием? И самое главное – поверят ли они мне?
- Я бы не стал на вашем месте, Крабов, рассказывать хоть кому-нибудь о Лунном Полюсе, - ровным голосом произнес Бобиг, трусящий рядом. Ына прыгала впереди высоко-высоко, почти улетая в космос – видимо обозревала окрестности. Хотя, что тут увидишь? Как бы в яму какую не свалиться или кратер. – Не свалитесь. – заверил меня пес. Друзей, впрочем, я видел отлично, их словно что-то подсвещало снизу, как в каких-нибудь компьютерных стратегиях. На мой вопросительный взгляд он ответил: - Крабов, на вашем лице все написано. Учитесь сдерживать свои эмоции.
- Бобиг – великий интгеган! – засмеялся Ленин, низко подпрыгивающий и наслаждающийся тем, что тут он – легче пушинки. Я, впрочем, тоже был в восторге, особенно после ужасной американской цитадели. – Ничего от него не скгоешь.
- Да я уж понял... – я убрал с глаз волосы. Срочно нужно подстричься. – Скажи, Бобиг. Это только на Луне такое... Или, может, давно уже по всей вселенной?
- Я даже не задумывался об этом... – мрачно ответил пес. – Действительно. Мы пока не знаем местонахождение всех тайных организаций. Но пока все идет по плану – и это хорошо!
- Да, хогошо... – вздохнул неподалеку Ленин.
Я взглянул вперед и увидел за возвышением чуть колыхающийся свет, словно от фонаря. Когда мы прошли еще дальше из-за темного гребня появился и сам фонарь и невысокое здание – зеленоватая станция, совсем как под Москвой. В центре – одинокая будка, касса, в которой, положив голову на ладонь, сидела одинокая пожилая женщина...
Картина... Ночной лунный пейзаж, яркие и огромные звезды, Земля над этим, чернота и – железнодорожная станция.
- Здравствуй, милая! – Бобиг легко оттолкнулся от земли и вскарабкался на небольшую светлую платформу у проема кассы. Женщина встрепенулась и подняла грустные заспанные глаза.
- Борис Иваныч! Живой! – воскликнула она радостно и затараторила: – А у меня с того раза еще печенье осталось! Ну, как поживаешь? Давненько невидно тебя! Смотрю и Владимир Ильич с тобой еще! Рассказывай! О, так у тебя новый сотрудник! Ну, рада, рада, чего уж скрывать... По дому вот соскучилась! Ужас как! Здесь скучно...
Пес просунул морду в кассу и вежливо перебил бабку:
- Тетя Надя, нельзя же так – заработаетесь до смерти. Нужно иногда и на Земле родных навещать, отдыхать.
- Пф! – фыркнула та. – Нужна мне больно Земля ваша! Что я, не видела ее что ли? Здесь хоть и скучно, но хамов совсем-совсем нет. Ни одного хама за тридцать лет! Хотя, если учесть, что навещали меня только ты, да Дядя Вася... С чем пожаловал? Расписание могу сейчас объявить. Потом расскажи, обязательно расскажи! А я еще поговори с... сейчас, сейчас...
Она разгребла кучу каких-то бумаг, под которыми оказался крохотный микрофончик.
- Каждый день протираю... убираюсь... как новенький! – сообщила она и включила микрофон. Раздался протяжный гул. – Проверка... проверка... Уважаемые пассажиры, администрация Станции Земля просит не задерживаться и не покидать вагон ЛунЭкспресс пока он не остановится и не откроются двери. Благодарим вас за внимание. А теперь краткое расписание на день: ЛунЭкспресс Америка-Москва прибудет на Станцию Земли в 5:00 по московскому времени. Предположительно, ЛунЭкспресс Америка-Москва опоздает на тридцать минут у Станции Гарххмарх. Еще раз благодарим за внимание.
Женщина деловито поерзала и отключила микрофон.
- А тридцать минут опоздания – это еще почему? – возмутилась Ына.
- О, ерунда, ерунда... Надо же мне расспросить вас за чашечкой кофе с печеньями.
- Так и быть, тетя Надя, на печенье задержимся... – с явным огорчением вздохнул Бобик.
В небольшом уютном здании с красной крышей оказалась трехкомнатная квартира, до ностальгии напомнившая мне мою собственную. Пройдя по прихожей, похоже только что подметенной, я еле удержался, чтобы не прослезиться. В проеме серванта набитого серебряной посудой бормотал себе под нос старенький телевизор еще 90-ых годов – какая-то популярная передача по ОРТ. Стены оклеены лиловыми обоями с темными узорами, в центре комнаты накрыт потертой синей скатертью стол, на котором приютились пустые блюда, тарелки и стаканы.
- Всегда накрыт! – бережно охаживая гостей, сообщила тетя Надя. – Я каждый день вот гостей жду, хотя за все время только пара американчиков заходило... Все просили координаты базы СССР.
- И ты, я надеюсь, сказала, что не знаешь? – уверенным голосом осведомился пес, вскарабкавшись на стул. Как и во всяком помещении на Луне гравитация почему-то снизилась до нормы, в точности как было на Земле. Ну и слава Богу – не летала посуда и столы...
- Ты за кого меня принимаешь, Борь! – обидчиво выпятив губу, возмутилась тетя Надя. – Я тебе вот что скажу – козлы они все. Улыбаются, улыбаются, а всегда нужно начеку быть – как бы подвоха какого не-не...
Владимир уселся у стены рядом с занавешенным белой занавеской окном и деловито постучал вилкой по пустой тарелке. Я невольно кинул взгляд в черноту окна и передернулся – там, где полагалось быть Луне, светилась бирюзовая половинка Земли. В сотый раз я принялся твердить себе «Не бред это, не бред, НЕ БРЕД!», но кто его знает, какие симптомы у психов-то? Может, люди вот так однажды улетают на Луну, а на самом деле сидят где-нибудь в психушке... Бррр...
Вместо печенья хозяйка подала миску, полную молодой картошки с укропом.
- Сама вырастила... – похвалилась она.
- Э-э, - удивился я. – На Луне?
- А где ж еще, милок!
- Надолго мы тут задегжимся... – шепнул мне настороженно Ленин.
На вкус лунная картошка ничем не отличалась от земной, однако приготовлена была отменно. Борщика бы еще, чтоб заесть эти гамбургеры и колы...
- Теть Надя, нам вроде как спешить надо... – застенчиво опустив голову, проворковала Ына.
- Надо так надо, - печально вздохнула тетя Надя. И гости принялись собираться. Старая кассирша пошла впереди, указывая путь.

Поезд стоял на станции – какой-то побитый, жалкий, с грязными окнами и засаленными дверями.
- Доброе утро и добро пожаловать в Азем, Центр Космодромии и Лунатии, - раздался механический женский голос над головой, когда скрипнувшие двери сомкнулись за нами.
Тетя Надя стояла на платформе рядом с нашим вагоном и махала нам рукой.
Поезд тронулся, неспешно постукивая колесами и нехотя набирая скорость. Кроме привычного еще с детства звука колес повсюду были слышны какие-то скрипы и жалобные стоны, словно ржавые бочки перекатывались и терлись друг о друга... Я взглянул в окно и увидел Солнце – ослепительно раскаленный шар вынырнул из-за какого-то горба, заставив всех нас сощуриться.
Кошка на моем плече невесело мяукнула, а женский голос с потолка продолжал бубнить:
- Уважаемые пассажиры, мы просим вас не прислоняться к окнам или дверям во время пути и не дышать слишком часто – воздуха в вагонах ЛунЭкспресса хватит еще на два часа...
- Как ее заткнуть? – устало спросил я.
- Просто... – рассмеялась Ына и, не переставая хохотать, забегала между сидений, то и дело ударяя топорокопьем в потолок. Вскоре последний голос оборвался на полуслове в противоположном конце вагона.
- ЛунЭкспгесс наш не особо пользуется популягностью, - заметил Владимир Ильич, хитро жмурясь от светящего солнца, не спеша плывущего в посеревших небесах.
Я молча грыз сухарики, подаренные нам в путь заботливой тетей Надей, да поглядывал в окно, в котором проносились горы, кромка кратера, плоская и избитая дырками равнина – и снова горы. Прошло десять минут, когда Бобик, сидящий в кресле напротив меня, неожиданно начал принюхиваться, периодически прикрывая глаза.
- В чем дело? – вскинула бровь Ына.
- Сейчас... сейчас... вы ничего странного не замечаете? – он неожиданно открыл глаза, в которых отразилось раскаленное солнце.
Татат-татадд, - лениво отбивали усыпляющую бдительность мелодию. Татат-татадд – успокаивает поезд.
Скрррряяяяяяяяг! Таб-таб-таб – прогремело над головой.
- Нас нагнали. Они на крыше. - И он указал кивком головы направление. - Ына, в центр вагона! Володь, справа от меня, и пригнись. Андрей, уводи нас в невидимость! СЕЙЧАС ЖЕ!
Я спешно наложил пелену – как раз в тот момент, когда громыхнуло! Дверь между вагонами вышибло, мириадами осколков засыпало пол, поезд тряхнуло.
В дверях высился человек – бледный, словно намазавшийся белилами, с синяками под глазами (разных цветов и размеров), осунувшийся и с кошмарной прической: половина черепа наголо обрита, с другой свисали сальные черные волосы. Тело обтягивали черный пиджак и брюки, на ногах – аккуратные блестящие туфли, никак не подходившие к этой страшной физиономии. Вокруг человека вспыхивали молнии, а у ног кишели злобно шипевшие змеи.
Я часто смотрел канал МТВ и потому человека с женским именем узнал сразу. Мэрилин Мэнсон.
Рот его мерзко скривился, когда он заговорил:
- Аррргх!!! Пришло время ивил американ! Я ваш.... - Его отшвырнуло, когда Ына из невидимости вскинула алебарду, окутанную роем искр, вспыхнули лучи света, опалило ближайшие сиденья, а Мэрилина отбросило к противоположной двери. Он заслонился руками, и я заметил зеленоватую вспышку щита. Пришлось палить на звук. Ына привстала...
- Он справа! – гавкнул Бобик, но Ына не успела повернуться – Мэрилин ударил ее молнией, и зал осветился снопом голубого огня. Однако мой выстрел задел таки его – Мэнсона впечатало в треснувшее стекло, посыпались осколки, стулья вспыхнули.
- Ктулху Фтанг! - Крикнул Мэрилин, встретившись со мной жутким взглядом. Американец был побитый и порядком опаленный... В мгновение он оттолкнулся от стены и, брызгая кровью, кинулся ко мне. Ленин, вставший рядом с упавшей Ыной, вскинул вверх палаш. В луче алого света Мэнсон оказался рядом со мной и, заскрежетав зубами, с хрипом стал опадать на пол.
...Мерилина добил Ленин. Я окинул валявшийся у ног труп, зло пнул ногой. Мне впервые довелось убить. Но погано себя не чувствовал, может потому, что Мерилин и при жизни не был особо живым.
- Нююююю! – пискнула Длинная Кошка, показывая наверх, и я услышал треск - часть крыши рвануло вверх, вниз соскочил громадная фигура на козлиных ногах и косой в руках; он царапал низкий потолок вагона своими скрюченными рогами. Ына вовремя подставила копье вверх.
- Это Багомет! - Крикнул Бобиг. Громадный зверь ковылял на двух изогнутых ногах... В мою сторону! Я выстрелил, и огромную тушу на пару голов выше меня, швырнуло к стене, оглошая комбо-огнем. Из-за большого веса колеса поезда жалобно скрипнули, и вагон стал неизбежно крениться вбок. Ына улыбнулась мне, показав два пальца.
- Его надо остановить! – зарычал Бобиг. Ына, подпрыгнув, попыталась нанести сокрушительный удар, но Багомет с силой отбросил ее косой. Я пустил еще раз комбо-огонь, - энергетический шар жахнул над головой монстра, и тот присел, распахнул вонючую пасть, высунул длинный раздвоенный язык. Поезд тряхнуло так, что я еле устоял на ногах, а Бобига сбросило с сиденья. Ленин поспешил его поднимать, а тем делом Ына активно разила контуженного зверя. Багомет сопротивлялся, но неэффективно, однако стан резко прошел... Багомет издал утробный рык, выпрямился и с разгону влетел в правую стену поезда. Весила тварь немало, тонны две, и вагон протяжно завизжав качнулся. ... - подумал я, сжав зубы. Багомет не удержал равновесия, получил с разгону еще один удар топорокопья Ыны и грохнулся, проехавшись козлиной мордой по полу... От копыт и рогов, тщетно пытавшихся зацепиться за что-то, брызнули снопы искр.
Я вцепился в кресло, кое-как прикрывая сжавшегося Бобика. На полной скорости поезд сошел с рельс, загромыхал, задребезжал... Нас подбросило вверх, так что я пребольно влетел головой в окованный железными пластинами потолок. Из глаз посыпались искры, а мир вдруг резко ухнул и затянулся темнотой, оставив лишь в центре крохотную светлую точку, словно у выключенного старого телевизора. Вскоре и она погасла.
...Очнувшись, я нашел себя рядом с раскуроченным вагоном, снаружи, а обмахивала меня Ына.
- Все нормально, няя? - Спросила она, доверчиво моргая.
- Все отлично... Только ребра поломал, кажется. – и заскрипел от боли, прошившей грудь.
- Несем Андрея к Знахарке. - Скомандовал Бобиг. - Очень осторожно... - Ына достала большой фанерный лист, видно, являвшийся частью поезда, и меня, аккуратно уложив, понесли. Несли недолго - вскоре я увидел Русскую Базу...
Деревянная, с треугольными крышами и резными окнами, вокруг - стена с башенками. Я сразу вспомнил про древний Киев по картинкам в учебнике истории. Она была сложена из темных, просмоленных (чтобы не теряли воду) поленьев. Высотой - 9 этажей примерно, походила на громадный терем, а скорее - на кучу теремов, разросшихся на исполинском холме, вершила же ее высоченная красная крыша, украшенная резьбой. Наличествовали и башни с турелями. И это все было... родное.
- Проходим, нас ждут. - Сказал Бобиг.
- Ждут?!! - Вскрикнула Ына. - Как?! Бобиг, ты когда-нибудь будешь говорить все?! - Ына встала перед ним, обиженно насупилась, гневно стукнув о лунный грунт древком топорокопья.
- Все ко времени. - Со спокойным достоинством начал Бобиг. - Важное я вам сказал. Уж прости, девочка, но и тебе и Андрею лучше было не знать о многом заранее...
- Сволочь. - Спокойно сказал я. Наверное, я слишком устал... Бобиг покровительственно глянул на меня.
- Но теперь я буду честен – я и правда не знаю, что ждет нас дальше. Могу только предполагать.
- И?! - Спросила Ына. подойдя в упор к собачке.
- Мы пойдем на Русскую Базу, нас там ждут. Вылечим Андрея. Опосля, скорее всего, американцы захотят отнять Длинную кошку. Или через агента на Базе, или штурмом.
- Им так нужна эта кошка? - Устало спросил я.
- Ну, и не только она! – Заметил Ленин. - Они нам мстят, и боюсь, будут мстить нам даже на Земле! Вот как! – и он поднял палец, хитро улыбаясь.
- Но ведь нам не впервой? - Подмигнула Ына, улыбаясь. - При том основа стратегии американцев - разделяться!
- Ну ладно... – как-то сдался я.
В воротах нас ждал мужчина в обвисшей майке, плохо выбритый, с тлеющей сигареткой. Он давно видел нас, но только сейчас приветливо помахал рукой.
- Здорова, мужики! - Тут он нахмурился, увидев меня. - О, парень, сейчас Бабка подоспеет, все вылечим...
- Так... ведем его к Знахарке... Э! Не в главные ворота же! Она особняком живет... - Вел нас мужик. Вскоре меня принесли к неприметному деревянному домику, основанием коему служил кусок невероятно старого дерева. В безвоздушном лунном пространстве висела нить с сухоцветами. Мужик постучал, и дверь сразу открыла старушка в старом салатовом халате. Волосы она связала в косу, на ногах - старые потертые тапочки. На кухне протяжно гудел чайник. Пахло хлебом.
- Заносите парубка! - крикнула Бабка, и меня потащили, куда она указала пальцем - на старую железную кровать, прямо на плед.
- Выйдите! - Скомандовала она, спешно вместе с остальными выпроваживая любопытно заглядывающую Ыну. Заперев дверь, Старушка обошла комнату, доставая со стены склянки, разные вместилища и хвостики сухих трав. Я крайне не любил, когда во мне копаются, потому становилось неприятно. Как бабка лечить-то будет? Нетопыриными лапками? Вытягиванием кишок через рот?..
- Бабушка, э... а что вы делать будете? - Осторожно спросил я, сморщиваясь от боли в груди.
- Не бойся, сынок. - Внезапно улыбнулась она. - Хуже не сделаю... чем сейчас. - И она, резко стянув с меня рубашку, плеснула на место перелома из пузырька. Запахло спиртом.
- Все срастется, ребрышки заживут. Станут как новые... и ходить сможешь, и лежать... - И каким-то другим голосом: - Сорока улетела, тридцать дней летела, беду унесла, боль унесла, за море, за остров Выйянь...
Бабка приложила к боку горящие внутренним светом ладони, и тепло вошло в меня - кости срастались, чуть треща, боль медленно уходила...
- Ну, все, сынок, здоров.... – и бабка устало села. А я уснул, как-то внезапно, от невероятной усталости...
- Зажигалку не забудь! - Дядя Вася пихнул мне ее в руку в момент провала в сон... Я погрузился в темноту. Но это был странный сон - темнота долго ничем не сменялась, и тут внезапно вспыхнул, будто выключатель нажали - густой лес. Я прошелся туда-сюда. Что-то промелькнуло между деревьев.... Я развернулся - и увидел почти перед собой человека. В красном полосатом свитере и широкополой шляпе, мерзкое, обгорелое лицо, еще мерзостнее чем у Мэрилина Мэнсона, больше всего было похоже на запекшуюся красную кашу.
- Хе-хе-хе-хе! - Хрипло захохотал человек, подманивая меня рукой, облаченной в жуткую перчатку с длинными лезвиями, напоминавшими когти. – Не найдется ли прикурить? Ха-ха-ха-ха!!!
- Сейчас... – несколько обомлело проговорил я и непроизвольно дернул рукой, обнаружив в ней зажигалку дяди Васи! В тот же момент монстр кинулся на меня. Разноцветное пламя опалило его, в мгновение окутав, и силуэт, побарахтавшись, распался пылью....

Проснулся я от звука телевизора. Понизив громкость до минимума (по мнению смотрящего), некто глядел футбол.
- О! Проснулся! - Радостно сказал дядя Вася. - Срослось все, потрогай! Вот как моя жена лечит! - и, подмигнув: - Пригодилась зажигалочка? Ну, давай мне... Сходи на кухню, помоги ей с пирогами!
Я старательно запихивал в тесто начинку, а знахарка лепила все это, отправляя на протвинь. Спустя некоторое время запахло печеным, и мы все – я, знахарка, Вася, Бобиг и остальные - принялись есть.
Пироги были замечательные! Варенье в них – будто только из леса... Откуда на луне лес?
- Ну, други, за вами уже скоро придут. Идемте в базу!
- Э.. товагищ, а почему ты не боишься, что они дом окгужат? - спросил Ленин.
- Ну, таковое невозможно по двум причинам: мы находимся в кратере, а кратер охраняют гидралиски. Они закопались, но мы их иногда прикармливаем - нас не трогают, а ежели озвереют – тут турели повсюду!
- А зверели? - Спросил я, имея представление о природе гидралисков.
- Вначале - да. Потом привыкли. – ответил дядя Вася, одеваясь. В руки он взял старенький "Драгунов".
- У американцев вертолеты, 4 "Апача"! – напомнил Бобик.
- Тоже хорошо! Вертолеты на луне летают таковым образом: винт находиться в статике, а сам вертолет относительно него крутиться! Приятного полета! – Ухмыльнулся дядя Вася, открывая дверь. За ним последовали жена и дочка.
...Мы все шли к Русской Базе. Как я заметил - база была срубом, без гвоздей. И была она громадна. У входа нас встретила девушка в сарафане, предложив хлеб-соль. Мы взяли по кусочку, и, дожевывая, прошли в холл.
Встречала нас целая делегация: мужчина с длинными волосами, перехваченными берестяной тесемкой, в кольчуге и при мече, а за спиной виднелась пятизарядная ракетница. Слева возвышался мужик около двух метров в плечах, в кольчуге, отделанной металлическими пластинами. Вооружен он был молотом, а для дальнего боя – плазменной винтовкой. Их у него было даже две. Остальные воины оказались так же хорошо вооружены, наличествовал даже высокий копейщик и медведь метра два в холке, закованный в тяжелую броню.
- Рад приветствовать вас, земляки! - Важно проговорил главный. - Я - Радогаст. Времени мало, недруги уже подступают к третьей Черте. Вася за вас поручился, я верю ему. Идите в Северную Башню - там арсенал, запасайтесь и – наружу! 10 минут даю! – И он подозвал к нам какую-то девушку, так же облаченную в кольчугу.
- За мной!
Мы поспешили наверх за девушкой, волосы коей были заплетены в две длиннющие косы. Оглянувшись, она покраснела и потупила глаза, но наверх повела. Мы сели в лифт – деревянный, резной, с лучинкой вместо лампочки.
Вышли за девушкой – этаже так на минус втором. В арсенале, в коей девушка нас поспешно завела, пахло медом, квасом и чем-то едким, но совсем чуть-чуть.
- Тут мед есть? - Ына схватила ту за подмышки и приподняла.
- Да! Но мы его тут храним, и квас! Возьми на лавке немного! - А нас она повела к стеллажам. Тут был обширнейший арсенал. Я взял себе патроны к шоковой винтовке, привинтил к ней прицел, отыскал пару гранат – и остался доволен. В качестве защиты нацепил кольчугу - она оказалась неожиданно легкой, может, и металлокерамика какая...
Наверх мы вышли вовремя – Радогаст давал указания дружине. Было там человек сорок, включая женщин. Все они слушали его остро, ловя каждое слово и всякое движение. Я невольно залюбовался. Несколько выбивался из ряда только широкоплечий мужик, периодически воровато оглядывающийся. Никак, ждал внезапного нападения.
- Други! Соседи наши нарушили мир позорнейшим образом! Отстоим базу, не посрамим честь России, а преумножим! С нами сила и правда, страха мы не знаем - пускай враги боятся – а мы их догоним, так даже проще! УРА-А-А! - И он высоко поднял меч, блеснувший в свете Земли, войско радостно загудело, а медведь встал на задние лапы, рыча и лязгая доспехом, и я так же вскинул винтовку в едином порыве, а Ына что-то громко крикнула – но в общем гуле было не разобрать.
Радогаст, окончив речь, подошел к Бобигу, и, наклонившись, начал давать ему указания:
- Бобик, американцы пойдут с юго-востока, из-за Заячьей Горки. С остальных мест - неудобно совсем, там ущелья трудные. Ты своих расставляй на вершине – пусть пристреляются! – и, развернувшись к дружине: - У-у, позабавимся!!!

Американцы уже подходили к Русской Базе под прикрытием "Апачей". В силу лунной гравитации вертолет крутился относительно винта, так что стрелки кое-как расселись на лопастях, пытаясь целиться. Пару раз им казалось, что камни шевелятся.
Так оно и было. Пущенная русскими лавина нескоро достигнет земли – виной та же гравитация.
- Джон, ты это видел? – спросил Тэд, ехавший в небольшом багги.
- Нет, Тэд, наверно просто показалось....
Багги был местами изъеден кислотой, а отряд поредел – на подходе они наткнулись на засаду гидралисков, но ничего, отбились. Жаль, Сьюзи этого не видела. Она уже ничего не видела.
Впереди шествовал Локхард, в бумажной страшной маске. Маска изображала личину дракона, но нарисованную неумелой рукой – оттого клочок бумаги был трудноидентифицируем. В руках Локхард держал яркий флаг, периодически махая им на случай прилета внеземного разума. Американцы знали, что Локхард принадлежал базе формально, на деле являясь пришлым ученым-грузщиком, искавшим внеземных драконов – то посредством магии, то флага, то телескопа.
Идущий позади Да Нигга был мрачнее обычного. По причине черноты кожи он казался этакой тучей или куском обсидиана, что внешне роднило его с космосом. Сверкая бриллиантами, он иногда делал агрессивные, оскорбительные выпады в сторону Базы, периодически вынимая из штанов ружье.
База оставалась бесстрастна. Она была зданием, и ежели даже захотела, не смогла бы в ответ оскорбить Ниггу.
- Факинг шит, надо разделиться! – скомандовал Малкольм. Рослый, в защитной форме и берете – он гордо шествовал под прикрытием четверки солдат – Джека, Джонни, Дэвида и Майкла. Всякому американцу было известно, что разделение – наилучшая стратегия, потому предложение радостно одобрили, рассредоточиваясь на две относительно равные группы.
Камни продолжали двигаться. Несложно рассчитав траекторию можно было понять, что, вися уже метрах так в двадцати над солдатами, они рано или поздно упадут.
- Это обвал! – вовремя догадался Да Нигга, прицельно расстреливая валуны из диковинного ружья. Ружье стреляло чем-то вроде направленного заряда искр. Камни, разбиваясь, меняли траекторию, порой отлетая вертикально в небо...
Левая группа пошла к ущелью, а правая – к Базе. Перейдя перевал, База открылась им полностью - громаднейшая, окруженная башнями, в одной из которых что-то блеснуло...
- Ты думаешь о том же, что и я? - грозно спросил Малкольм
- Да, Малкольм. Мы сделаем их! - Радостно вскрикнул Джон. Тэд только разминал сигарету.
- Наступаем. - Скомандовал Малкольм, и они двинулись вперед. Быстро ехал багги, из-под колес летела пыль и не оседала, бежала пехота, прикрывая "Апачи", а грозная Лоис целилась навскидку из кемпы. База была все ближе...
С башни что-то снова блеснуло….
Джон дернулся назад, обмякнув, джип развернуло, подкинуло и шмякнуло оземь.
Оправившись от удара – на луне это было совсем не больно, Тэд ужаснулся и выронил сигарету – с Джоном приключился хэдшот ... И это было страшно.
- Джон! С тобой все в порядке?! - Тряся друга, завопил Тэд. - Мы вылечим тебя, Джон, только не засыпай! Не спи! - Он все тряс и тряс тело, не видя, как вертолеты и пехота приближаются к Базе, у которой....

Все это я видел с холма: и "Апачи", и перевернувшийся багги, и разделившихся американцев. Одна их часть пошла к ущелью - из коего я не вышел бы и за пару дней... Я прицелился - ближе всех бежала женщина, еще не видя нас... Погано было стрелять – вот бежал человек – и нету человека... По ногам что ль? Меня качнуло, вперед вылетел сиреневый луч - девушка осела, обхватывая коленку...
- Молодец. - Сказал Бобик. - Это враги, ты привык.
Я промолчал. Пускай говорит... Выстрелом я выдал себя - но американцы уже подходили к базе...
Внизу закипела сеча. Радогаст с рыком сбил один из "Апачей" меткой ракетой, дружина встретила нападающих единым залпом – тут и дробь, и плазма, и много чего еще, и – снова залп, еще один - и побежала врукопашную. Кольчуга держала удары, расстояние сокращалось.

Да Нигга стоял под неприветливым темным небом в сиянии далекой Земли, стреляя навскидку, отбегая и стреляя снова. Дружина очень скоро добежит и до него – и надо взять их с собой побольше, за Гарри, Дакоту и Генри, которые сейчас смотрят телевизор, и, не зная о том, что же твориться с их братом... За все гетто.
Враги сверкающей волной поглотили пехотинцев в защитных костюмах там, где бурлила рукопашная – плечистый русский раскидывал палицей, другой сшибал пинком, а третий ловко орудовал цепом. О, как они, американская пехота, были нелепы – зелено-коричневые на желтоватом лунном грунте... Русские близились с рыком, они совсем близко, и вот - уже не волну, а Землю увидел он, далекую-далекую, а еще – чьи-то дырявые сапоги...


* * *


Мы поспешно спустились - наши оттаскивали раненых, вязали американцев. Усталый Радогаст стирал пот из-под шлема, Прасковья выискивала бежавших американцев, ежели таковые были; широкоплечий Шти, обиженный скоротечным боем, недовольно оглядывался.
- Рад, что вы целы! – поприветствовал нас Радогаст. – Молодец! – Он хлопнул меня по плечу. – Ну, на Базу идите, за Юмшоном! – он указал нам названного копейщика, усатого и русоволосого, и мы пошли следом.
Я чувствовал себя своим. Я им и был.
К вечеру был великий пир. Дружина славила Радогаста, он хвалил дружину, будучи боле отцом, чем командиром. Относительно некоторых это имело прямое значение. За длинным столом мы ели кабана, запивали медовухой и квасом, потом – орали песни. И снова запивали, и снова орали. А иногда и одновременно, получалось бульканье! Старый Боян пел всем известную песню снова и снова, но нам уже было безразлично, мы были веселые – те, кто еще не уснул. Потом Шти меня обнял, а я еще кого-то – и мы затянули заунывную песню, и стало так грустно и томно, что снова спели веселую, а Боян радостно подхватил! Дослада обняла меня, прижавшись – и так я уснул на лавке...
Спал долго. Бой вымотал, и я не чувствовал, как меня перенесли. Только несколько мгновений сквозь сон услышал голоса американцев – их пока рассадили в погребе, пускай посидят. Однако помощь им оказали. Опосля я вырубился, и проспал уже до утра.

- Вставайте! - разбудил нас Всеслав. Оказалось, я спал на печи, а укрыли меня шерстяным одеялом. Но было не жарко. Под потолком висели сушеные грибы, из окна светила Земля. Замени Землю солнышком – и будет русская изба, будто и не уезжал никуда, а сидишь в деревне, где-то далеко…
- Вам пора... Пока Лунный Егерь не ушел. - Он подождал, пока я встану, и повел к выходу. Там нас провожали все; девушек и мужчин примерно поровну, были даже дети. Радогаст отдал мне кольчугу, кинжал и кольцо.
- Брат русич, вот тебе за помощь, помни нас! Удаче тебе в пути! Всегда рады видеть тебя, наш дом – твой дом! – и, отдав кому-то распоряжение, - Всеслав тебя проводит.
Мы все шли за Всеславом, и я в последний раз взглянул на Базу. Нам махали руками и что-то кричали. Выпустили птичку. В невесомости сие смотрелось странно, ну да ладно.
База уже скрылась из виду, когда Всеслав подвел нас к странному человеку – в пальто, с посохом, в бронзовой маске сокола, на которую была натянута зачем-то шапка-ушанка. Человек оглядел нас пронизывающим взглядом – будто сквозняком подуло. Мне стало неприятно. Уж не засада ли? Глянул на Бобига – но тот был спокоен. И еще – он и человек, встретившись взглядами, глядели друг на друга... дружелюбно.
- Привет! – Сказал Бобиг странному человеку. И в голосе его была теплота. - 10 лет, да? Ну, пошли.
- Идем, что ждать. - Вяло сказал странный человек. - Встаньте в кольцо... - Он начертил на земле кольцо, и то вспыхнуло синими огоньками, плывущими над землей... Ына прижалась ко мне, а Ленин пожал руку Всеславу, как и мы все. Всеслав махал нам рукой.
...Нас окутал светящийся, пронизанный искрами туман, а Бобиг и Егерь стояли напротив друг друга...
- Да, 10 лет. Я думаю скоро встретить тебя. - произнес Егерь.
- Я буду скоро. Может, со мной будут другие.
- Как всегда, Борис Иваныч. - Туман опал, и голос еще звучал, но человека уже не было.
А было жаркое лето, тополиный пух, тихий дворик и – восходящее солнце в бирюзовом небосклоне... шарканье метлы дворника, крик с первого этажа, звон.
Я стоял, привыкая к солнечному свету, к ярким краскам вокруг. С собой у меня был только тугой сверток - в нем кольчуга и кинжал. Длинную кошку мы оставили нашим на Луне - чтоб была детектором. Ленин и Ына стояли рядом, нюхая воздух... Бобиг смотрел на меня.
- Я благодарен тебе, Крабов. Ты пойдешь с нами? – И он проникновенно глянул мне в глаза.
- Да куда мне теперь деваться... - Улыбнулся я, погладив Бобика. - Не привыкать!