Философия смерти

 ФИЛОСОФИЯ СМЕРТИ
 Ты сидишь и смотришь на человека средних лет в чистом белоснежном халате. Смотришь так, буд-то от него еще что-то зависит. А он упрямо обьясняет тебе обратное. Он хочет, чтобы ты осознала… Врач рассказывал тебе…что ты умираешь. Ты сидишь и хлопаешь своими длинными ресницами, с мелкими капельками соленой росы.
 В его глазах – обычная докторская самоуверенность. Прерогатива сильных. Серьезные светлые глаза специалиста. Он долго и внятно говорил, а ты уже не слышала многих его слов. Ты молча молила о пощаде, смотря в эти холодные глаза, желая увидеть искорку иронии, блеск шутки. А человек в белом медленно и долго рассказывал. Он привык к этому. Он привык отбирать надежду и причинять боль. Это его работа. И он делает ее каждый день. Он произносит фразу «вы умираете» чаще, чем заправляет свою красивую машину. Привычка. Каждый занимается своим делом. Изо дня в день он читает эту предсмертную лекцию. Его сердце взорвалось бы, если он пускал бы туда таких, как ты. Ничего особенного. Ты сейчас медленно встанешь и уйдешь, а он зайдет в свой кабинет, посадит молоденькую медсестричку на колени, и будет шептать ей на ушко красивые нежные слова. Не сомневайся, он уже забыл о тебе…оставив одну. Прощаться с этим безумным миром.
Прохлада сегодняшного дня, такого по-настоящему осеннего, перешла в сырой сентябрьский вечер, с оттенком желтизны на тротуарах и физиономией луны в луже того же тротуара. Со стороны железнодорожного вокзала слышен скрип вагонов и локомотивов. В подобную сезонность вот такая вот приятность особо нагоняет излишнюю тоску…и начинаешь думать и вспоминать и понимать – лезет же в голову всякая дрянь, то разожжет то потушит последнюю надежду, или подарит радость, или ударит в спину. Слишком шумно было в твоей судьбе. И вот становиться слишком тихо.
 Ты идешь по мокрому тротуару, укрытым каплями дождя и осенними желто-красными листьями. Хорошо идти под холодным дождем без зонтика – не видно слез… и никто на тебя не смотрит, люди опустили головы и стараются быстрее зайти домой. Вот если бы так было всегда. Но твои длинные ножки, роскошные волосы, хорошенькая фигурка, приятный нежный взгляд красивых глаз всегда попадали в поле зрения как молоденьких прыщавых мальчиков, так и взрослых солидных мужчин в дорогих машинах, и кучей кредиток в толстых кожаных портмоне. Ты привыкла быть на виду…теперь все не так. Получила, что хотела – тебя оставили в покое. Не ловишь больше на себе чьи-то взгляды, неудачные попытки познакомится, частые комплименты вдогонку. В какой-то миг все это исчезло. Цветную жизнь заливает светлосерым цветом. Нет, ничто никуда не ушло. Все осталось так, как и было в те дни, когда еще сияла твоя белоснежная улыбка. Твой юный мир стоит на месте – просто ты от него уходишь.
 И вот ты идешь уже в полночной тишине. Коротенькая кожаная курточка пропускает холод – ты чувствуешь его леденящие прикосновения. Чувствуешь, значит ты еще человек, значит живая. Твои руки, твои ноги – все работает. Но голова игнорирует тело, потому что она знает правду. Ты уже сошла с ума, если бы в тебе не осталось хоть чуточку надежды, немного веры в то, что все это неправда, ужасный сон. Это контролирует сейчас твои мысли, направляя их на ложный путь. Простая защитная реакция любого организма.
 …Повернув ключ, ты вошла в квартиру и быстренько прошмыгнула в свою комнату, надеясь, что никто не зайдет и не станет задавать логичных вопросов, навсякий случай на ходу придумывая несуразные ответы. Но никто не зашел, может ты даже не разбудила их своим приходом. Так даже лучше, так не хочется говорить с людьми и слышать в их словах любовь и сожаление.
 А на самом деле в этом доме уже забыли, что такое сон. Никто не зашел, потому что нечего сказать девочке, которой туже все сказали. Потому что невозможно спокойно смотреть в эти глаза, в которых уже нет того озорного блеска радости жизни…
Когда в следующий раз ты подошла к окну, на улице уже лежал снег. А внизу много-много людей, тепло одетых, вечно спешащих неизвестно куда. Машины плелись друг за другом по зеркальной дороге. Середина дня. Солнце и яркий свет – ты закрыла шторы, очутившись в пасмурности. Тебе так лучше, и заплаканные глазки не режет острая боль, которая с тобой вот уже несколько месяцев.
 Новогодний снег…Знаешь, он особенный, и не потому что зима, Новый год, Рождество. А потому, что в такую погоду люди сидят дома и пьют чай с лимоном. Они думают друг о друге. Они надеятся, что о них еще кто-то помнит. Как уютно в твоей теплой кухне, взобравшись на табурет обеими ногами и прижав колени к груди, с чашечкой ароматного кофе, вспоминать первую любовь, первый поцелуй в день Валентина, или летний курортный романчик. Красиво. Память, память, какую силу ты имеешь над людьми? Особенно сейчас. Особенно, когда умираешь.
 Впервые в жизни ты осознала, что такое одиночество. Словно получила визитную карточку с подписью «одиночество точка круглосуточно». И звук тишины смешивается со стуком часов, и все это перерастает в мысль в мысль. Твою мысль. Теперь у тебя их много. Одиночество обостряется ночью, словно утихшая простуда при первых каплях осеннего дождя. И при первых каплях одиночества почему-то хочется тепла. Хочется, чтобы постель твоя больше не была прохладной. Семейный очаг? О нем думать уже позно. А твое белье на чужом полу – нет, ты такой никогда не была. Ну, может один раз. Первый раз. Может, ты его даже любила.
До сих пор помнишь его такие тонкие пальцы, они срывали твои цветы.
За эти месяца ты полюбила думать. Ты вся внутри себя, как любитель Интернета. Он не интересуется ни чем, что происходит вокруг него. Точно так и ты. Ты сосредоточена. Не хочешь видеть друзей, их сострадание и жалость; сочувствие и беспомощность – лицемерие. Порой даже искренность. Но все они в душе рады, что Это случилось не с ними. Ты научилась разбираться в людях даже не общаясь с ними; видеть в них то, что никогда не видела, многих возненавидев, как и этот мир, которому ты надоела. Судьба контролирует посекундную тарификацию твоей никому не нужной жизни, оставив время только для самой себя.
 Да, ты научилась разбираться в людях…скорее научилась их бояться. Бояться их хорошего настроения. Бояться их светлых улыбок. Бояться видеть их счастливыми – видеть жизнь, которой в тебе уже нет. Дикая социофобия, замкнутость и нелюбовь породили твой эгоцентричный мир. Все так быстро и нелепо.
Чувствуешь боль, такую похожую на предменструальный синдром. Понимаешь ее истинное происхождение. Она не пройдет через шесть дней, чтобы через месяц вернуться в критические дни. Конечно боль уйдет, но не одна. А этот дневной свет за окошком, такой противный, долгий и ненавистный тебе. Люди радуются ему, а ты ненавидишь их за это. За то, что они продолжают стоить свою жизнь, а тебе нет места среди таких.
Сюжетная линия твоих мыслей наводит на раздумия о смерти. Ты пряталась пряталась от них, а они тебя нашли и ставят перед фактом. Вот так вот лежишь и листаешь страницы своей жизни, пытаясь разобраться, что привело к такому финалу…
Когда-то давно, уже и не вспомнить, ты объявила войну самой себе. Чтобы узнать, чего стоит жизнь, если внутри тебя война. Бросив вызов ненавящевой судьбе, ты не подумала о последствии. Выплеснуть наружу себя, оставив погибать того, кем ты была раньше – маленькой некрасивой девочкой с ужасными волосами, веснушками, и зубными пластинками. Такой себе Гадкий утенок в кругу своих одноклассниц. И вот прошло время – «сказка» стала реальностью. Точно по сценарию не отклоняясь от текста. От ужасного прошлого на память тебе осталась только печаль в отражении глаз. Если долго-долго в них смотреть, то именно так, далеко-далеко в глубинке, можно увидеть ту маленькую девочку. Ты не плакала с тех пор больше никогда, а малышка эта живет в тайничке твоей раненой души; которая казалось, уже зализала свои раны, оставив шрамы: единое целое собрано из мелких частиц, словно старинный замок, за стенами которого полумрак…и запах тишины…И полумрак этот создавала одинокая свеча в древнерусском старом давно нечищеном подсвечнике за огромными тяжелыми дверьми. Ты открывала эти двери для таких, как ты, и для других, которых встречала идя по жизни. А они не всегда платили тебе тем же. Ложь и предательство убивали в тебе наивность и искренность, а ты оставалась все такой же, не чувствуя боли от лопнувшей гитарной струны, пытаясь настроиться снова и снова.
 И вот она – твоя душа. Красивый замок из песка на берегу твоего сердца. Вот только ласковый морской прибой большими волнами несправедливой жизни превращает его в бесформенные развалины –волна за волной, волна за волной. Отстроить все заново не успеваешь: твое солнце опускается за горизонт, ненадолго оставляя на поверхности твоего океана солнечную дорожку. И над твоими садами, твоими полями, твоими горами, твоими лесами взойдет полная горькая луна, освещая то, что еще осталось – камни твоего времени…
Проходили дни. Летели недели. Приходили месяца, а за ними другие. Ты видела движение, а ощущала пустоту.
 Уже пришла весна, а пустота осталась. Тебе нравилось прикладывать свою ладонь к холодному оконному стеклу – оно стало теплым, как и твое прошлое. Улица постепенно просыпалась от долгого сна, наполняясь долгими солнечными днями. И вот тогда тебе становилось особенно плохо.
 Импульс по слуховому нерву через височную долю попадает в твой мозг. Обрабатывается…и ты слышишь СОБСТВЕННЫЙ КРИК. Его уже нельзя назвать живым, и он значит только то, что ты наконец поняла. Поняла, что за спиной стоит нечто, что особенно легко лишает тебя иммунитета жизни, наполняя чем-то неживым, смертельным. И ты задаешься простым естественным вопросом: «Почему я? Почему именно я? Почему не та девушка на улице, которая идет со своим молодым человеком. Они разговаривают, смеются, тешатся друг другом. Почему не она? Почему она выйдет за него замуж, а не я. Она родит ему ребенка, а не я. Он любит ее, а не меня. Ответь, господи! По каким таким критериям ты выбрал меня. Чем она хуже меня. Чем я хуже бродячей собаки!»…
 Комнату заливает свет твоей настольной лампы… интимной лампы. Если кто-то стоит сейчас на улице и смотрит в единственное светлое окно этого дома, он видит девушку. Она рисует. И только если подойти к ней сзади, обнять за плечи и поцеловать, то можно увидеть этот рисунок.
 Ты смотришь на лампу и видишь слепящий искусственный свет. Он отражается от поверхности твоего стола и рассеивается по комнате, в которой ты одна…уже столь поздний час, в котором ты одна.
 Потушив свет, ты осталась сидеть и смотреть и смотреть в окно, тепло укутавшись в теплый плед. В доме напротив одно за другим гасли окна. В открытую форточку прилетал теплый весенний ветерок, легкий такой, словно бриз. И это дыхание весны принесло тебе странное состояние. Чувство, что ты сумела сделать очень важную вещь, будь-то проделана работа над ошибками, своими ошибками. Ты попыталась и у тебя получилось. Ты смогла разложить себя по полочкам, по маленьким ящичкам, по высоким шкафчикам. Аккуратно и со вкусом. Твои желания, чувства, поступки – все «зачем» и многие «почему» в один момент стали все ясны и нашли свое место за своими дверьми. Неужели такое можно сделать только перед смертью; тобишь смерть- это духовное выражение стоимости жизни…Человек считает, что он заслуживает Большего. Но прежде чем так сказать, нужно глубоко вникнуть в свое Большее. А многие сделали эту фразу крылатой.
 Ты впервые за долгое время улыбнулась. Улыбнулась, потому что слез уже не осталось. Жаль, что никто в оконной темноте не увидел эту улыбку – а она была прекрасна. Красивая и последняя, милая и нежная, адресована любому из нас. Тому, кто смог бы ее по достоинству оценить.
 …Это смог бы сделать и я. Но судьба поступила с нами жестоко. Она нас даже не познакомила. Ты не знала, что есть я. Я…не зная о тебе ничего, смог создать иллюзию о том, что я люблю тебя. Красивая легенда о любви не получается. На свет рождается лишь ее обратная сторона, пытаясь доказать мне, что я тебя ненавижу…
А в шкафу тебя ждет свадебное платье, очень красивое…серьезно.