Нежная кожа кулис 3

НЕЖНАЯ КОЖА КУЛИС
Драма прошедшего времени
Филь третий
ЩУКА

НАТ. – ПАСМУРНОЕ НЕБО, ОТРАЖЁННОЕ В РЕКЕ - УТРО

МУЖСКОЙ ГОЛОС
Прошло много лет. Нам осталось встретиться в последний раз. Конечно, это не означает, что в финале ожидается смерть автора, то есть, моя. Или зрителя, то есть, ваша. Во всяком случае, такое не запланировано. Но это действительно наша последняя встреча. И, наверное, именно поэтому нет ни малейшего желания что-либо запутывать и усложнять. Все очень просто…

НАТ. – ДНО РЕКИ - УТРО

Мы находимся на дне небольшой, но довольно глубокой реки Sventoji, что на нашем с вами языке звучит как “Швентойи”, а в переводе с литовского языка означает - Святая.

Вода тут у нас достаточно прозрачна, поэтому наверху всё хорошо видно. Вот симпатичная усадебка прилепилась к одному из берегов…

НАТ. – УСАДЬБА - УТРО

Одноэтажный хозяйский дом, окружён небольшим фруктовым садом. Чуть поодаль - игрушечная летняя кухня с крохотной жилой комнатёнкой.

НАТ. – ДНО РЕКИ - УТРО

Там, у них наверху, сегодня довольно пасмурно и по поверхности воды, как по крыше, монотонно сеет мелкий дождь…

НАТ. – У ДОМА – УТРО

Около дома на скамейке сидят старики-хозяева; их ноги укрыты широким теплым пледом, а над головами повис большой черный зонт-автомат, который держит старушка. Ее супруг, откинув голову и прикрыв глаза, поглаживает ладонью сухой морщинистой руки кожаный переплет толстой рукописи, лежащей у него на коленях.

НАТ. – ДНО РЕКИ - УТРО

У самого берега в кустах вырастает чья-то темная фигура…

НАТ. – БЕРЕГ – УТРО

Человек в брезентовом плаще с капюшоном на голове поднимается с земли и держа в руках потрепанную хозяйственную сумку и бамбуковую удочку, неторопливо бредет через сад к дому…

НАТ. – У ДОМА – УТРО

Молча раскланивается со стариками, те церемонно отвечают ему тем же и провожают глазами до дверей летней кухни…

НАТ. – ДНО РЕКИ - УТРО

Сквозь толщу тягуче скатывающейся по руслу реки воды доносится негромкое начало разговора стариков на литовском языке.

СТАРУШКА
Ну, что же ты замолчал? Ты устал?

СТАРИЧОК
Нет.

СТАРУШКА
Замерз?

СТАРИЧОК
Нет…

НАТ. – У ДОМА – УТРО

Старичок откладывает рукопись на скамью.

СТАРИЧОК
Что ты о них думаешь?

СТАРУШКА
О жильцах? Милые люди. Особенно она. Очень заботлива.

СТАРИЧОК
Он уже несколько дней возвращается без рыбы. Что случилось с нашей Швентойи? Куда девалась вся рыба?

СТАРУШКА
Никуда она не девалась. Наверное, он просто не очень хорошо умеет ее ловить. Или не хочет. Бывает такое.

СТАРИЧОК
Зачем тогда ходит с удочкой, раздражает рыбу? Странно. И все время молчит. Она тебе ничего не говорила, может быть, он немой?

СТАРУШКА
Если бы он был немым, он бы объяснялся руками. Хотя бы с ней. Да нет, он наверняка не знает языка.

СТАРИЧОК
От него ж никто ничего не требует. Скажи “здравствуйте” или “добрый день” – и достаточно. Можешь и по-своему. А - то молчит, как… рыба. Неприятно.

СТАРУШКА
“Как рыба”… скажешь тоже.

СТАРИЧОК
Нет, я говорю: неприятно. Между прочим, ей он тоже ни звука не подарил, только кивает.

СТАРУШКА
Ты сам-то много мне звуков подарил?

СТАРИЧОК
Я - то?

СТАРУШКА
Ты - то. Только под конец губы и разжал, а то раньше, бывало, живу-живу, да иной раз и испугаюсь: может, тебя и нет вообще?

СТАРИЧОК
Чего?

СТАРУШКА
Да ладно уж… Знаешь, как я теперь тишины боюсь? Ну, чего опять нахохлился, дальше-то будешь читать - ты ж за сегодняшний день хотел до конца дойти.

СТАРИЧОК
Ладно, пусть живут, как хотят…

Старичок возвращает рукопись себе на колени, и мы успеваем рассмотреть тиснёную русскую букву на её кожаной обложке: «Щ».

СТАРИЧОК
На чем я там остановился?

СТАРУШКА
Она кричит: “Какое сегодня число?”

СТАРИЧОК
Да…

НАТ. – ДНО РЕКИ - УТРО

Старичок открывает рукопись, перелистывает толстые страницы…

СТАРИЧОК
Вот… “Какое сегодня число?!”

Голоса стариков совсем стихают за шелестом дождя. Он добросовестно зачастил по “крыше” (по поверхности воды), покрыл ее всю мелкой рябью, и берега растворились в этой пелене вместе с домом, садом, кухонькой и голосом старика…

Неожиданно рядом кто-то шумно вздыхает. Толстое затонувшее бревно, лежащее неподалеку и почти погрузившееся в темно-зеленый ил, оказывается огромной, почти шестиметровой ЩУКОЙ…

Снова вздох. Непривычно громкий здесь, в этой толще воды скрипучий голос Щуки продолжает прервавшееся чтение рукописи в кожаном переплете…
 
ЩУКА
“Какое сегодня число?” - вскрикнула она, но мне-то показалось со страху, что это я сама завопила на весь омут и в глазах у меня, так потемнело, будто над нашей мельницей опять нависла эта проклятая черная туча… (вздох) Я проводила утопленницу до третьего уступа. Она, правда, чуть было не зацепилась узлом своих роскошных волос за торчавшую из уступа корягу, но я вовремя резко ударила хвостом, струя воды легко перебросила спутанные светлые пряди к другому ее виску и она стала погружаться дальше в глубину нашего омута… У меня не хватило духу спускаться с нею еще ниже. Я только долго-долго смотрела, как ее тело светлым пятном растворялось и гасло внизу, постепенно сливаясь с чернотой ямы…
(вздох)
Настроение было, сами понимаете, отвратное. Поначалу страшно разболелась голова, вот здесь, над глазами: наверное, что-то вроде вашей мигрени…
(вздох)
А потом вообще такая ерунда началась! Лежу, мучаюсь, стараюсь не шевелиться, головой не двигаться, а тут какой-то идиот нахально проплывает перед самым моим носом. Я со злости кинулась на него, лязгнула зубами и перекусила этого наглого юношу пополам. Он, дурак надутый, и пискнуть не успел… (вздох) Стала я его жевать от нечего делать. Но этот красноперый петушок оказался таким пресным, что я собралась, было, выплюнуть его в траву, но потом опять о чем-то задумалась, дуреха, и совсем о нем забыла. Как была, с торчащими в зубах красными его перышками, так и вильнула резко под корягу на третьем уступе… (вздох) В это самое мгновенье, будто сотни бормашин враз вонзились во все мои новые, недавно отросшие зубы. Ошалев от дикой боли, я рванула наверх, вылетела из воды и тут увидела, как из-за мельницы с воплем несется к правому берегу какой-то носатый мужик в темных очках. Подбежал, мерзавец, к воде, схватил с земли леску с обвисшим на ней колокольцем и ка-ак рванет меня за зубы! Ну, тут я озверела! Кинулась к берегу и стала так на него орать, что его паршивые очки слетели у него с носа, а сам он поскользнулся и сел в грязь, на задницу. Я перекусила леску, благо зубы новые, заплюнула его тупой тройник аж в самый бурун под плотину и, наглотавшись с этим кретином воздуха, задыхаясь от бешенства, ушла на глубину… Как ни погано было у меня в пасти, как ни зла была я и на подлеца-мальчишку и на носатого подлеца и вообще на весь белый свет, а все же светлая моя красавица никак не выплыла из моей больной головы… (вздох) А если бы я не помешала ей зацепиться “узлом своих роскошных волос” за нашу корягу на третьем уступе, то тот громадный камень, который она примотала к своей шее, в конце то концов отделил бы ейное грешное тело от ейной буйной головушки. И когда б исчезла, высохла б наша река, а вместе с нею и наш омут, - это ж все равно когда-нибудь-то да случится… Тогда и мог бы возникнуть вполне законный вопрос: что ж за племя населяло в давние времена берега эти и в чем заключался смысл такой мудреной казни - оторвать человеку голову, прицепить за волосы к коряге, а тело сбросить в реку… (вздох) Вот и работа была бы для кого-то, для какой-то умной головы. А так… Было и нет… И зачем я к этому делу хвост приложила? Ну, висела бы она, сердешная, и висела. Мало, что ли, всякой ерунды в нашем омуте на всех уступах понавешено, - ничего, живем, мимо плаваем… (вздох) А с ней, с красавицей, я дружить могла б. Э-эх! А все голова моя больная виновата. Вы там у себя наверху правильно говорите про нас: с головы мы гнием, с головы…

Вздох.

Вокруг посветлело. Дождь у них там, наверху, затих. Вон лежит какое-то бревно. Бревно как бревно, даже и не вздыхает…

Из летней кухни выходит Человек в плаще, с сумкой и удочкой и возвращается сюда к кустам,

НАТ. – У ДОМА - УТРО

Движение Человека по маршруту кухня-река опять сопровождается стариковским ворчанием…

СТАРИЧОК
Во-от. Опять пошел-поплелся.

СТАРУШКА
Да перестань ты. Приходил, наверное, завтракать. И нам пора. Пойдем-ка.

Старики уходят к себе в дом.

НАТ. – У ЛЕТНЕЙ КУХНИ - УТРО

Из кухни появляется Женщина с небольшой стопкой посуды в руках и начинает мыть ее в раковине, прикрепленной к стене кухни…

Со стороны, противоположной той, куда ушел Человек с удочкой, к кухне приближается пожилой мужчина с большим бидоном в руке.

МУЖЧИНА
Labas ritas!

ЖЕНЩИНА
Здравствуйте.

МУЖЧИНА
Хм… Разрешите представиться: Pjatras Kalvjalis.

ЖЕНЩИНА
Очень приятно.

ПЯТРАС
Вы не посоветуете мне, где здесь можно договориться по поводу молока?

ЖЕНЩИНА
У наших хозяев нет. А вы где поселились?

ПЯТРАС
Рядом с вами.

ЖЕНЩИНА
Я хожу за два километра к одной женщине. Могу и на вас брать.

ПЯТРАС
Нет-нет, два километра - это очень далеко.

ЖЕНЩИНА
Да что вы, я и не замечаю. Так приятно идти пешком по лесу вдоль реки.

ПЯТРАС
Но мне… у меня… (поднимает бидон) Это же очень тяжело.

ЖЕНЩИНА
Ерунда! Проедусь на автобусе!

ПЯТРАС
Вы так любите гулять вдоль реки…

ЖЕНЩИНА
Ездить вдоль реки я люблю еще больше!

ПЯТРАС
Сдаюсь. Буду вам очень признателен.

ЖЕНЩИНА
Поставьте бидон сюда. Вы кому берете?

ПЯТРАС
Как кому - себе. Согласно английскому ученому Джону Шейну, - человек должен уйти из жизни, соблюдая ту же диету, что и при своем появлении на свет.

ЖЕНЩИНА
(смеется) По-моему, вы рано собрались.

ПЯТРАС
На всякий случай привыкаю… Да! Простите, чуть не забыл! Я сейчас заходил на почту, у них там заболел почтальон, и меня попросили отнести вам телеграмму. Это вам?

ЖЕНЩИНА
Да. Прочтите, пожалуйста, у меня руки грязные.

ПЯТРАС
Это удобно?

ЖЕНЩИНА
Конечно.

ПЯТРАС
“Вылетаю. Буду завтра утром. Обнимаю. Целую. Твоя Тоня”.

ЖЕНЩИНА
Завтра? А когда отправлено?

ПЯТРАС
Сегодня.

ЖЕНЩИНА
Какое сегодня число?

ПЯТРАС
Хм… Перезабыл все числа, знаю только, что завтра - это воскресенье.

ЖЕНЩИНА
Моя очень давнишняя подруга. Мы с ней расстались сто лет назад. Но иногда она, как снег на голову, прилетает ко мне. Совершенно непонятно, как она узнает, где я нахожусь каждый раз…

ПЯТРАС
Вы когда поедете за молоком?

ЖЕНЩИНА
К вечеру. А вы заходите к нам в гости.

ПЯТРАС
К вам?

ЖЕНЩИНА
Да, к нам с мужем. Правда, он все время на реке. А мы с вами посидим, поужинаем, поговорим, выпьем… Молока.

ПЯТРАС
Благодарю за приглашение. Приду обязательно… (замечает нож с костяной ручкой, который моет женщина) Какой интересный нож!

ЖЕНЩИНА
Это мужа. Он им раньше разрезал книги… (смеется) …а теперь я режу печень.

ПЯТРАС
Да. Интересно. Всего наилучшего.

ЖЕНЩИНА
До свиданья. До вечера.
 
ТИТР: Месяцем ранее

ИНТ. – ДОМ МУЖЧИНЫ - ДЕНЬ

Большая роскошная прихожая.

ДАМА, которую не назовешь домработницей (да она и не является таковой), закрыв на замки входную дверь, принимает верхнюю одежду вошедшего пожилого МУЖЧИНЫ и прячет ее в шкаф. Погасив свет, она удаляется.

Мужчина проходит в свой кабинет. Здесь просторно. Старинная мебель, кабинетный рояль, тяжелые портьеры на окнах и дверях, богатая библиотека за стеклянными дверцами изящных шкафов. Кое-где поблескивают элегантные вкрапления современной электронной техники. Один из углов кабинета отгорожен красивой ширмой, за которой виднеется часть дивана и спинка кресла.

Сразу от двери хозяин кабинета проходит за ширму. Сменив строгий коричневый костюм на шелковый темно-синий китайский халат, он там же садится в кресло…

Бесшумно войдя через потайную дверцу в углу, Дама вносит светлый фарфоровый кувшин и такой же таз, который с осторожным мягким стуком ставится за ширмой на пол у ног мужчины. Так же осторожно льется из кувшина тёплая вода, слышен ее мягкий плеск…

Мужчина появляется из-за ширмы, проходит к письменному столу и некоторое время неподвижно сидит за ним. На мгновение, исчезнув за дверцей, Дама возвращается, берет с небольшого столика поднос с корреспонденцией, и подходит к столу.

ДАМА
Я звонила в домоуправление. Они опять очень долго извинялись и заверили меня, что сегодня закончат опрессовку труб и дадут горячую воду. Вам придется потерпеть только до завтрашнего утра. (Мужчина делает короткий жест в сторону подноса) Да, сейчас… Это с работы… (складывает конверты на край стола) Это из Москвы… Это институт. Ничего срочного нет… Четвертое издание вашего учебника… Это рецензии на него. Все положительные… Дальше. Письмо от вашего сына. Короткое. Его мать вернулась из санатория, а жена, наоборот, поехала лечиться. Бабушка Физа чувствует себя гораздо лучше, ее выписали из больницы, она уже сидит на кровати, иногда встает и даже доходит до туалета. Все необходимые ей лекарства я попросила достать Александра Сергеевича. Он достал, и я отослала. Машину они уже выплатили полностью, но его сын, то есть, простите, ваш внук, похоже, собирается жениться на какой-то актрисе местного театра юного зрителя: “среднего возраста”, как он, то есть ваш сын, выразился. Мне показалось, что им нужны деньги, и я сегодня, когда утром отправляла, добавила. Немного. Он еще пишет, что сестра по-прежнему не отвечает на поздравительные открытки к праздникам, что его очень волнует. А вот это, как раз, от нее. У вашей дочери очень неразборчивый почерк и пишет она редко, так что мне трудно к нему привыкнуть, и я довольно долго разбиралась. У нее изменений нет, кроме одного: она переехала жить в другой город. Адрес обещает сообщить позднее. Но уехала, по-видимому, одна… Это от какой-то девочки. Слушала вашу лекцию. Сумбур. Вот довольно странная бандероль. Указаны только ваша фамилия и инициалы. Написано: “лично”, поэтому вскрывать я не стала. А принес мальчик, лет четырех-пяти с улицы. Как я ни билась, выяснить, кто передал, не смогла. “Какой-то дядька” - и больше ничего… Теперь звонки. (достает записную книжку) Из фотоателье. Фотографию вашего отца они увеличили, трещины на старом снимке отретушировали и просили забрать, но поскольку вы запретили мне заниматься этим, я сообщила им день вашего приезда. Идти нужно завтра. Во вторник они работают от 9 утра до 20 часов, обеденный перерыв с 13-ти до 14-ти… Буквально полчаса назад, почти перед самым вашим приходом какой-то мужской голос назвался вашим сослуживцем и другом. Фамилию говорить отказался. Так и сказал: “Передай (почему-то “на ты” ко мне) фамилию говорить отказываюсь”. Добавил, что очень обижен и даже сердит за то, что вы не побывали вчера на его юбилее. Кажется, он был не совсем трезв потому что, когда я машинально поинтересовалась, где же проходило его чествование, он заявил: “Около семнадцатого гастронома” и бросил трубку. Я тут же позвонила на телефонную станцию и там обещали со всем разобраться… Из суда. Нашим соседям на прошлой неделе присудили штраф, а его самого, будто бы, отправляют спец-профилакторий. Сейчас они притихли, правда, вчера я слышала, как он кричал за стенкой, что зарубит и вас и меня. Впрочем, вчера было воскресенье, да еще праздник, а по будням пока тихо… (пауза) Дважды звонила Она. Семнадцатого и тридцатого. Оба раза молчала. Я сказала, что вы в командировке и держала трубку на телефонном столике ровно минуту, как вы просили. Это все.

Пауза. Дама, с грохотом роняет поднос на пол. Мужчина за столом вскидывает голову…

ИНТ. – СЦЕНА ТЕАТРА – ВЕЧЕР

Это снова – театр, но – следующий, уже совсем крупный, солидный и окончательный по статусу: академический, столичный, имени его основателя, орденов Дружбы, Почёта, Знамени, Революции и т.д. – до бесконечности…

Вечернюю репетицию спектакля истерически-агрессивно прерывает возрастная АКТРИСА, исполняющая роль Дамы.

АКТРИСА
Нет, я так больше не могу! Это безобразие! Как вы смеете являться на работу в таком состоянии?! Галя, в чем дело?

Из-за кулисы выглядывает спокойное лицо неувядаемого помрежа ГАЛИ.

АКТРИСА
Мало того, что он опаздывает и нас всех полчаса лихорадит, вы еще допускаете актера до работы в нетрезвом виде? Вы посмотрите: он же спит! Еще немного и храпеть начнет!

ГАЛЯ
Он трезвый…

АКТРИСА
Какой трезвый, какой трезвый? Вы подойдите к нему! Тут не то что рядом, вообще на сцене нельзя стоять!

ГАЛЯ
Но он не пил вчера, я знаю, у него нет денег…

АКТРИСА
Что вы говорите ерунду какую-то! Что он, занять не мог? У кого-нибудь из своих, этих…

ГАЛЯ
Но вы же знаете, у нас ему никто уже не дает.

АКТРИСА
Только я вас прошу, милая, без пошлых каламбуров. Значит допился, если уже не дают. И, между прочим, если бы кое-кто сегодня сидел в зале, он бы не позволил себе так надраться вчера. Кому вообще нужна эта репетиция? Мне абсолютно не нужна! А ему - тем более! Ему сто пятьдесят нужно! Он сидит и только об этом и думает! Господи, раз в десять лет получаешь роль с монологом, радуешься, готовишься, волнуешься, как девчонка-дебютантка, а потом приходишь и, по прихоти новомодной режиссуры, моешь ноги какому-то алкашу! Это вот его нужно в спец-профилакторий определять! Вот он-то точно свой юбилей будет около 17-го справлять! (в зрительном зале слышен кашель) А вы не кашляйте, не кашляйте, молодой человек, не надо! Вам еще рановато покашливать… Нет, это черт знает что! Скоро нам за режиссерский столик тетю Полю посадят и мы будем для нее прогоняться… Вы не обижайтесь, молодой человек, но когда вам будет столько, сколько мне, и вы столько же пооколачиваетесь на этих святых подмостках, вам тоже будет не очень приятно, когда вы увидите в зале за режиссёрским столом какого-то мальчика, который еще без году неделю в театре!

ГАЛЯ
Давайте пойдем дальше, а то мы до двух не успеваем закончить, а в два тридцать собрание…

АКТРИСА
Какое еще собрание?!

ГАЛЯ
Профсоюзное. Вы там все и скажете.

АКТРИСА
Не хамите, деточка… А в два тридцать у меня “радио”.

ГАЛЯ
Тогда вы и на “радио” не успеете. “Он” сегодня звонил и просил вспомнить эту сцену, завтра утром “Он” прилетит и будет ее смотреть.

АКТРИСА
О, господи… Так… что я там говорю? (перелистывает роль) Звонки… Фото… Театр… Друг-сослуживец… Суд… Милиция… Так, давайте отсюда…

Играет.

ДАМА
Дважды звонила Она. 17-го и 29-го…

ГОЛОС СУФЛЕРА
Тридцатого.

АКТРИСА
Да-да, я знаю, Галина Аркадьевна, не надо подсказывать! У меня у самой день рождения 30-го… С такими партнёрами что угодно забудешь…

Играет.

ДАМА
Дважды звонила Она. 17-го и 30-го. Оба раза молчала. Я сказала, что вы в командировке и держала трубку на телефонном столике ровно минуту, как вы просили. Это все.

Дама идет к двери кабинета. Актриса на ходу, украдкой, смотрит в роль, свериться. И вдруг застывает на месте, ошеломленно смотрит в текст…

АКТРИСА
(чуть слышно) Что за черт… Откуда тут еще текст, его же никогда не было… (внимательно вчитывается, потрясено шепчет) Господи…

В зрительном зале раздается остервенелый крик…

КРИК ИЗ ЗАЛА
Играйте, черт вас возьми!

Актриса не обращает на крик внимания, прячет роль в карман и, полуобернувшись к письменному столу, после паузы тихо доигрывает сцену.

ДАМА
Да, еще… Чуть не забыла… Послезавтра утром я ложусь в больницу… Это займет дня три. Как всегда. В пятницу вечером я выйду. За субботу отдохну и в воскресенье, если вы решите, смогу пойти в театр… И последнее. Мне необходимо получить в милиции паспорт, вместо утерянного. Я уже сфотографировалась, но им для чего-то еще нужно свидетельство о нашем с вами браке. Оно где-то у вас… Положите его, пожалуйста, около телефона в коридоре… Мне сегодня… ложиться… у себя? Хорошо. Тогда, если вы разрешите, я съезжу к матери до вечера? Спасибо.
(уходя в кулисы) До свидания…

ИНТ. – ДОМ МУЖЧИНЫ - ДЕНЬ

Дверь кабинета закрывается за Дамой, вскоре – мягкий стук входной двери…

Мужчина перебирает вещи на столе. Его рука натыкается на “странную бандероль”, которую принес мальчик от “какого-то дядьки”. Он вскрывает ее большим ножом с массивной костяной ручкой и извлекает из обертки небольшую магнитофонную кассету. Вертит в руках, рассматривает со всех сторон. Наконец, вставляет в магнитофон, но не включает.

Встает, открывает бар, наливает коньяк, закуривает и, вернувшись с бутылкой и бокалом в кресло, нажимает клавишу воспроизведения…

Через несколько секунд раздается оглушительный выстрел. Бокал падает на ковер. Мужчина мгновение неподвижен, потом нажимает на клавишу… Изрядно глотнув из бутылки, надевает большие наушники и снова включает запись, которая нам теперь уже не слышна.

Время идет… Мужчина неподвижен.
Дым от сигареты, зажатой в его пальцах, тянется к потолку. Сначала это ровная, как струна, линия, но постепенно пальцы начинают дрожать, а струя – змеиться…

Наконец, Мужчина нажимает клавишу и снимает наушники.

Посидев, тянется за бутылкой. Рука его трясётся очень сильно, и коньяк льётся мимо. Неаккуратно поставленная бутылка падает.

Мужчина снимает трубку телефона на столе. Слышен набор двух цифр, пять-шесть длинных гудков, затем пожилой женский голос…

ЖЕНСКИЙ ГОЛОС
Междугородная - полсотни - один - слушаю…

ИНТ. – ТЕЛЕФОННАЯ СТАНЦИЯ – ДЕНЬ

Телефонистка принимает заказ…

ТЕЛЕФОНИСТКА
Да, можно сейчас… Можно по справке… Говорите, я записываю… “Дворец культуры”… Имени кого?… Как «никого», этого быть не может… Хорошо, я попробую узнать… Дальше… “Культмассовый отдел”, кого пригласить? Так, “кто подойдет“. Ваш телефон… Фамилия… Бог ты мой! Ну, что ж вы, миленький, сразу-то не назвались, что это вы, здравствуйте! Так это я – Катя, Екатерина Ивановна… Да-а… Спасибо, ничего… Да, конечно, сейчас соединю… Ну, что вы такое говорите. Я после того нашего случая вообще во время разговора абонентов отключаюсь, в том смысле, что не слушаю. Вы не кладите трубочку, я сейчас, мигом! (пауза) Говорите!

ИНТ. – ДОМ МУЖЧИНЫ – ДЕНЬ

Мужчина очень взволнован и не сразу начинает разговор…

МУЖЧИНА
Аллё… Здравствуйте… Скажите, пожалуйста, у вас работает…

ИНТ. – ТЕЛЕФОННАЯ СТАНЦИЯ – ДЕНЬ

Екатерина Ивановна, зажав себе рот ладошкой, слушает… И плачет…

ИНТ. – ДОМ МУЖЧИНЫ – ДЕНЬ
 
Мужчина, закончив разговор, кладёт трубку мимо рычага на стол. Глаза его полны слёз. Из трубки слышен странный вопль хора детских и взрослых голосов…

ВОПЛЬ
Ура-а-а-а!!!

Мужчина кидается к секретеру, берёт документы и деньги. Быстро переодевается за ширмой и покидает квартиру.

В ванной комнате громко фыркает водопроводный кран, а затем из него сильной струей бьёт вода. Подтекая со всех сторон, она быстро заполняет кабинет до самого потолка, к которому поднимаются все деревянные и другие плавучие вещи, включая крышку от рояля. В дверь этого, теперь похожего на каюту затонувшего судна, кабинета медленно вплывает Щука…

ЩУКА
Ну-с, как тут у вас делишки? Э-э, а вода-то, вода, - одна ржавчина! Да и теплая больно для этих-то времен. Прямо впору нереститься. (смеется) Я бы не прочь, да молошников что-то не видать. Так и придется, самой свою икру лопать… Н-да, тесновато тут у вас… Беспорядок какой-то… Роялю раскрыли, ковер на потолок наклеили, магнитофон не выключили, да еще коньяком воду задурили. Цельную вон бутылку развели. Хоть вы и думаете, милые, что обоняние у щуки - ноль, но армянский, извините, ощущаем, тоже, не в угол рылом… Ну, ладно, чего это он там такого наслушался, что сорвался, как оглашенный? Та-ак… Где перемотка-то? А, вот… Щука величаво, будто подводная лодка, разворачивается головой к магнитофону. Грудным плавником изящно нажимает клавишу и, пока пленка перематывается к началу, прилаживает наушники на нос, как пенсне. Дождавшись мягкого щелчка, включает звук. Довольно глухо, как, впрочем, и все звуки в воде, с примесью легкого звона и каких-то писков и щелчков, раздается юношеский голос. Но сначала слышна, будто короткая усмешка…

ГОЛОС ЮНОШИ
Хм… Я вот даже не могу сказать тебе: “Здравствуй”… Это будет означать, что я пожелал бы тебе здоровья… Но именно этого-то я и не могу сделать. Почему? Извини, пока не отвечу. Прямо вижу, как ты, окаменев и внутренне содрогаясь от охватившего тебя озноба, страха, пытаешься сейчас молниеносно просчитать в своем мозгу все возможные и невозможные варианты, как безопасные для тебя, так и угрожающие. Я не отвечу пока тебе на этот, обращенный в пустоту твоего кабинета, немой вопрос. Скажу пока только одно. Раньше все желания, наполнявшие моё сердце, мозг и душу, разбегались радостными светлыми лучами во все стороны света. Теперь же странным, непостижимым образом они преломились, нет, скорее, сломались в неравной борьбе с той холодной кристаллической сферой, что встретилась на их моцартовском пути и слились в один мощный поток, одно единственное желание: чтобы ты сдох. Нет, не “умер”, а именно “сдох”, другого слова я подыскать не могу. Да и не хочу. Почему? Потому что оно похоже на другое - “вздох”. И не могу тебе не признаться, что этот вздох был бы вздохом облегчения.
Облегчения, которого не будет. Почему? Да ведь сам ты не умрешь? Ведь не умрешь, а? Как там? (смеётся) “Exegi monumentum”…

ЩУКА
Стоп! (нажимает клавишу) Погоди, парень, погоди… Дай отдохнуть. Я, конечно, латынь уважаю, и кое-что еще помню сама, но, пожалуйста, без Горация и вообще без римлян. Они одни во всем мире презирали рыбу. Меня можно ненавидеть, но презирать - никогда. В средние века англичане считали меня самой вкусной и дорогой рыбой. А с фаршем и с яйцами? А по-польски? А замариновать? А зажарить, как навагу, щуренка? Так что, не надо… Кстати Гораций-то рыбкой баловался. Уж не знаю, - как, может, втихаря, но ты, если увидишь, спроси-ка у него, как ему камбала или скаты, эти заморские дуры? Я уж про устриц из Лукринского озера в Кампани и не говорю - уписывал за обе щеки, так что треск только стоял… Ой, извиняюсь, перебила. (жмёт на клавишу) Давайте дальше слушать…

ГОЛОС ЮНОШИ
(смех) «Я воздвиг памятник…» Да, ты - воздвиг! И надеешься еще долго им любоваться. Ну, ничего-ничего, не волнуйся, я тебе чуть подпорчу это безмятежное созерцание. Ты ведь испугался, когда в начале пленки услышал выстрел? Сейчас ты еще больше испугаешься, и твоя мозговая счетная машинка раскалится добела от напряжения. В конце этой записи ты услышишь еще один выстрел. Первым я лишь проверил ружье, чтоб оно не дало осечки. Вторым - “я только подстрелю его, как вальдшнепа”, помнишь? Ну, это пустое. Так вот. Поначалу-то я хотел просто и молча разрядить ружье. В одной пьесе даже подробно описано, как это сделать при помощи большого пальца ноги. Но вдруг представил себе пару картинок… Вот первая: скорбно глядя на мой серый профиль с зашпаклеванной дыркой во лбу, убитый горем пожилой мужчина кладёт дрожащие руки на красную материю и, склонив голову, картинно замирает… А вот он долго, проникновенно и высокохудожественно говорит о покойном… И этот трагический монолог духовного отца усопшего со временем наверняка превращается в блистательную легенду о невыносимой утрате, понесенной этим выдающимся человеком… Как только эти картинка явилась моим очам, я отложил в сторону стволы и решил все записать, хотя бы на пленку. А перед самым концом спросить, как когда-то: “Ты сознаешь это, убийца?” И отослать тебе сей памятный подарок. Как решил, так и сделал. Но едва я завершил свой, признаюсь, нелегкий труд, как тут же расхохотался. Мне стало смешно от новой картинки, которую я отчетливо увидел. Тот же импозантный мужчина, слушает записанный мною полуторачасовой монолог и обливается слезами. И даже нашептывает что-нибудь вроде: “Боже, Боже! Как вы были неправы, мой мальчик, как вы были несправедливы ко мне…” А потом тихонечко берёт в руки маленькую отверточку и аккуратненько вскрывает кассету… И вот уже в твоей хрустальной пепельнице плавятся и корчатся все мои замечательные слова правды о тебе. И обретают вечный покой вместе с их создателем… Финальный монолог так и остался на авторском столе. В нем было почти полтора часа звучания моего голоса. По сорок минут с каждой стороны. Одной стороной по твоей правой щеке, другой - по левой. Две мои пощечины. Хлясть и хлясть. Смешно: такая малюсенькая штучка - и такая тяжелая для нас с тобой. Запомни: однажды было, было произнесено вслух всё то, что многие-многие годы изо дня в день, по минутам, ты уничтожал и наконец уничтожил в себе - все те страшные вопросы, которые поначалу часто, а потом все реже и реже наваливались на тебя ночью или заставляли с ужасом оглядываться вокруг себя, остолбенев где-нибудь среди бела дня… Весь твой истощившийся и оскудевший от изворотливости ум… Все истрепанные, ветхие, почти прозрачные лохмотья твоей чести… Вся истерзанная, замученная, будто в застенке, совесть… Да. Она была, была эта правда. Она прозвучала вслух. Вот здесь, в моей комнате. Один единственный раз. Теперь ее нет. Я ее стер. Я ее утопил. Она лежит сейчас на дне. Здесь, под тем, что ты слушаешь сейчас. Больше мне сказать нечего… “Друзей не имел, врагов прощаю”, - как написано в одном старом романе… Не обижайтесь, что в самом начале не смог сказать вам: “Здравствуйте”… Бог с вами – здравствуйте… И на “сдох-вздох” тоже не сердитесь - это так, для красного словца да еще, чтоб внимание привлечь… Ладно, пока! Бери отвертку…

Тихонько шипит магнитофонная лента.

Щука медленно подплывает к портрету хозяина кабинета, написанному акварелью, и потому, имеющему сейчас (от воды) довольно странный вид.

ЩУКА
А ты как думал? Я тебе, сколько талдычила, что молодь крупных щук растет быстрее, чем мелких. Ты же считаешь себя крупной… А оказываешься крупной сволочью… Было тебе дано, да ты не много взял… Н-да… Где же я тебя теперь искать буду, голубок? Ты ж наверняка сбежал… И не похоронишь мальчика, гад…

Шипит пленка. Тихо звенит вода, давит на уши. Щука плачет, но слезы ее растворяются в ржавой воде с коньяком, как и слезы хозяина на портрете…

ЩУКА
Правда, есть тут одно местечко, куда ты можешь спрятать шкуру свою. Далеко добираться только. Через всю страну почти что… Ну-ка, рванем туды!

Щука делает медленный разворот перед броском в дверь, но в это время шипенье на пленке обрывается грохотом выстрела. Щука медленно переворачивается желтым брюхом кверху и всплывает к потолку. Кабинет погружается в темноту и сразу - остервенелый женский крик…

ИНТ. - СЦЕНА ТЕАТРА – ВЕЧЕР

В декорации «Кабинет» под потолком висит огромная бутафорская конструкция «Щука».

По авансцене бредёт тетя Поля, уборщица.

ГОЛОС ИЗ «ЩУКИ»
В чем дело?! Где монтировщик?! Галя-а!!! Я долго буду тут висеть?! Эй, почему не раскрылся потолок?! Ну что за безобразие! Есть там кто-нибудь?!!


ТЁТЯ ПОЛЯ
(задрав голову) Клава, ты цево там олёсь?

ГОЛОС ЩУКИ
Поля, это ты?

ТЁТЯ ПОЛЯ
Я.

ГОЛОС ЩУКИ
Поля, куда все подевались?

ТЁТЯ ПОЛЯ
На саблании.

ГОЛОС ЩУКИ
А ты тогда чего тут?

ТЁТЯ ПОЛЯ
Цево-цево, я зе тебе не спласиваю, цево ты там?

ГОЛОС ЩУКИ
(обиженно) Я тут работаю. Я - играю.

ТЁТЯ ПОЛЯ
А я тут лаботаю. (начинает подметать) Зьнаем, как вы иглаете…

ГОЛОС ЩУКИ
Поля!

ТЁТЯ ПОЛЯ
Ну, цево тебе?

ГОЛОС ЩУКИ
Спусти меня!

ТЁТЯ ПОЛЯ
Куда?

ГОЛОС ЩУКИ
Вниз.

ТЁТЯ ПОЛЯ
Внизь нельзя, я тут подмела.

ГОЛОС ЩУКИ
Ну спусти, я подмету сама.

ТЁТЯ ПОЛЯ
Сясь, подозьди, поплобую... Она вись, сюка, иглает, а ты за ней два лаза подметай.

Идёт в кулисы.

В кромешной темноте слышен адский грохот от падения «Щуки».

ТИТР: Час назад

ИНТ. - ФОЙЕ ДВОРЦА КУЛЬТУРЫ - ДЕНЬ

Тот самый дворец культуры имени “никого”, куда звонил Мужчина. Вернее, вскоре позвонит…

Обычный типовой ДК. Большое фойе. Маленькая эстрадка с пианино, двумя кинаповскими динамиками и микрофоном, примотанным синей изолентой к стойке. В углу сгрудились три кадушки с развесистыми пальмами. На стене около них висит фотогазета, отражающая успехи кружков художественной самодеятельности. Под газетой – большой аквариум на ножках, с подсветкой и струйками пузырьков. На другой стене – обширная выставка детских рисунков: акварельными красками и разноцветными карандашами. Обычно в этом фойе проводятся танцы, вечера «Кому за…», зимние новогодние елки, весенние и осенние балы, детские утренники… Идет занятие драмкружка. Дети, их человек тридцать - сорок, толкутся гурьбой около эстрадки. Одеты – кто в чем, но несколько человек в парадной форме: черный низ, белый верх, галстук. У микрофона стоит руководитель кружка - стройная женщина неопределенного возраста. Рядом на стуле сидит баянист…

ЖЕНЩИНА
(громко, властно, азартно) Так! Все сегодня молодцы! Вижу, дома поработали хорошо. Почти все сделали правильно! Только, Алеша, не забывай, дружочек, тянуть носок и голову попрямее! Надо чеканить шаг, а ты идешь не “по долинам и по взгорьям”, а по ямам да канавам!
(дети смеются) Внимание! Мальчики! Когда “громим атамана” не подходим к Алеше так близко и все держим интервал, потому что после этого трудно “разгонять воевод” и они у нас не разгоняются, а только спотыкаются. (дети дружно смеются) Внимание. Девочки! Когда “закончили поход”, держите корпус прямо, и не качайтесь! Только легкие волновые движения руками - вот так… (показывает; дети восхищены) Мы же “на Тихом океане свой закончили”, а не на Бурном! И девочки, “океан” делайте побольше, пошире, а то Алеша у нас исчезает, как в Бермудском треугольнике! (дети еще дружней смеются) Мальчики - “лихие эскадроны”! Вы же эскадроны, а не макароны! (детский хохот) Повнимательнее! А так - все молодцы! Речёвку. Раз-два!

ДЕТИ
Три-четыре!

ЖЕНЩИНА
Три-четыре?

ДЕТИ
Раз-два!

ЖЕНЩИНА
Мы свершим, о чем мечтали деды и…?

ДЕТИ
Отцы!

ЖЕНЩИНА
Мы сегодня в этом зале…

ДЕТИ
Мо-лод-цы!

ЖЕНЩИНА
Так. Хорошо.

Алеша, стоящий позади всех, вполголоса «шутит»…

АЛЕША
Шай-бу, шай-бу…

ЖЕНЩИНА
(строго) Алексей, поднимись на сцену. (тот нехотя поднимается) Внимание! Раз-два…

ДЕТИ
(настороженно) Три-четыре…

ЖЕНЩИНА
Три-четыре…

ДЕТИ
(так же) Раз-два…

ЖЕНЩИНА
Боевой отряд ребят - хо-ро…

ДЕТИ
(так же) …ший.

ЖЕНЩИНА
Кто же тянет нас назад?

ДЕТИ
(восхищенно) А-ле-ша!!!

ЖЕНЩИНА
Алексей, пропустишь два занятия. Отправляйся домой.

АЛЕША
Ну, чё-о-о…

ЖЕНЩИНА
Разговор окончен.

АЛЕША
Ну, чё два-то… Хоть бы одно…

ЖЕНЩИНА
Два. Отправляйся. (Алексей понуро уходит) Так. Хорошо. Сейчас будем ставить движения на “Крейсер”

ДЕТИ
Ур-ра-а!

ЖЕНЩИНА
Так. (мгновенная тишина) Хорошо. Построились по группам! Распределим роли в группе “Северный город” и одновременно проверим домашнее задание! Группа “Северный город” - шаг вперед! Сомкнем ряды и встанем по росту! По порядку номеров рассчитайся!

Звонкую процедуру расчета заканчивает маленькая девочка ПОЛЕНЬКА.

ПОЛЕНЬКА
Симнацать! Ласцёт аконцен!

ЖЕНЩИНА
Так! Хорошо! Первый и второй - два шпиля! Коля - Петропавловский, Семен - Адмиралтейский. Внимание: Коля!

КОЛЯ
(очень взволнованно, ломающимся баском) Шведские корабли из залива и шведская пехота на реке Сестре грозили вторжением в пределы отвоёванными нами территории! Нам необходимо было построить крепость! День закладки крепости 16-го мая одна тысяча 703 года по-старому стилю вошел в историю как день основания города! Ценою жизни и здоровья солдат и “работных людей” крепость мы строили очень быстро! Уже осенью приступили к установке орудий на земляных бастионах, и жерла трехсот пушек преградили вход шведскому флоту!

ЖЕНЩИНА
Автор проекта собора?

КОЛЯ
(мгновенно) Архитектор Трезини!

ЖЕНЩИНА
Высота шпиля?

КОЛЯ
(так же) 121,8 метра! Шпиль колокольни собора символизирует выход России к берегам Балтийского моря!

ЖЕНЩИНА
Интересный случай?

КОЛЯ
(зловеще) Однажды меня шарахнула молния… (дети «ахают») Так ярославский кровельщик Петр Телушкин в одна тысяча 830 году без сооружения строительных лесов поднялся на самую верхотуру и исправил мои повреждения!

Дети, как один, «вопросительно» поворачивают головы к Женщине…

ЖЕНЩИНА
Ты считаешь, что это интересно?

КОЛЯ
(серьёзно) Очень.

ЖЕНЩИНА
Узники крепости?

КОЛЯ
(ещё более посерьёзнел) Первый русский дворянский революционер Радищев! В своей замечательной книжке “Путешествие из Петербурга в Москву” он призывал “разрушить престол чугунный”! И в одна тысяча 790 году Екатерина Вторая бросила его в Петропавловскую крепость!

ЖЕНЩИНА
Еще!

КОЛЯ
(сурово, почти трагически) 13-го июля одна тыща 826 года на кронверке крепости состоялась смертная казнь Павла Ивановича Пестеля Михаила Федоровича Рылеева, Сергея Ивановича Муравьева-Апостола, Михаила Павловича Бестужева-Рюмина и Петра Григорьевича Каховского!

ЖЕНЩИНА
Кто был посажен в одиночку Алексеевского равелина через 36 лет?

КОЛЯ
(это его любимое) В июле тыща 862 года двери одиночки Алексеевского равелина захлопнулись за Николаем Гавриловичем Чернышевским! Почти целых два года без устали писал Николай Гаврилыч! Он даже от прогулок отказывался! И за мрачными, тюремными решетками он создал свой прославленный роман (истошно орёт) “Что-о-о де-е-ла-а-ать”?!!

Дети живо подхватывают шёпотом…

ДЕТИ
Что… делать… Что… делать… Что… делать…

ЖЕНЩИНА
Кто сидел в одно время с ним?

КОЛЯ
В эти же суровые годы в крепости томились: замечательный, литературный критик Писарев Дмитрий Иваныч и поэт Михаил Ларионыч Михайлов!

ЖЕНЩИНА
Кто из партии “Народной воли”?

КОЛЯ
Андрей Иванович Желябов, Вера Николаевна Фигнер, другие члены партии!

ЖЕНЩИНА
(«наивно») А в чем заключалось стратегическое значение крепости для успеха вооруженного восстания?

КОЛЯ
(с напором) Да в том, что орудия, установленные на её бастионах держали под прицелом важнейшие мосты города, Невский фарватер и Зимний дворец - последнее убежище контрреволюционного временного правительства! Огнем этих орудий и пулеметными очередями с крепостных стен могло быть оказано решающее слово при выполнении указания Ленина о том, чтобы мосты непременно были заняты в первую голову и удержаны ценой каких угодно потерь! Да! Большевики там, в крепости такую работу провели, что в первый же день восстания гарнизон перешел, на фиг, на сторону революции! Вместе с арсеналом! А там знаете, сколько было?!

ДЕТИ
(с круглыми глазами) Скоко?

КОЛЯ
Почти 100 тысяч винтовок – вот скоко! С боеприпасами!

ЖЕНЩИНА
Когда был сигнальный выстрел?

КОЛЯ
(постепенно успокаиваясь) В девять вечера… Холостой. А потом уж - “Аврора”, после нас. А после нее - опять мы… “Шаррахнули форты Петропавловки”, как сказал Владим Владимыч… (вздыхает) Хорошая крепость, чего говорить… Кому-то из «временных», когда их сажали к нам, не понравилось, тесно, говорит, сыро. Так Урицкий ему: “Хе… сами строили казематы эти, пеняйте теперь на себя”. Вот так. А сейчас у нас музей. Очень интересный. (Его голос снова начинает звенеть) И музей этот учит нас, как труден был путь, приведший к победе, к свободе, к просвещению, к настоящей народной власти!!!

Пауза тишины. Дети зачарованы. Стройная женщина стоит, нахмурив брови и опустив в пол глаза.

ЖЕНЩИНА
Так. Хорошо. Коля, спасибо. Остальных из группы “Северный город” спросим в другой раз. Сейчас будем распределять роли. Поленька - ты кораблик! Третий, четвертый, пятый, шестой номера, вы - крепость! Окружили шпиль! Да Петропавловский, а не Семена! Семен, возьми кораблик на плечи, а то тебя так непонятно! Поленька, поставь ручки вот так, как в индийском танце, ты будешь похожа на кораблик. Семен, стой спокойно, чего ты мнешься?

СЕМЕН
Он тяжелый.

ЖЕНЩИНА
Кто?

СЕМЕН
Кораблик.

ЖЕНЩИНА
Семен, ты просил, чтобы я отпустила тебя на штангу. Тебя там не взяли. Я для кого стараюсь? Тренируйся и возьмут! (полный мальчик поднимает руку) Что, Исаев?

ИСАЕВ
Можно, я буду Исаакиевским собором?

ЖЕНЩИНА
А Кремлем ты не хочешь быть? Тебя не будет видно. Встань в строй. (Исаев понуро идёт к стене) Исаакиевским собором будет Чузенко. У собора там есть по углам такие башенки, ими будут седьмой, восьмой, девятый и… ты, Исаев. (Исаев замирает) А подрастешь, - там ещё повыше посмотрим! (счастливый Исаев беззубо улыбается) Остальные шесть девочек - решетка Летнего сада! Встали в затылок друг другу, спиной к Неве! Нет, лучше лицом, конечно! Вера, подними вверх левую руку! До конца! Так. Хорошо. Перед ней стоит Таня! Тоже подними руку, но чуть ниже! Юля - еще ниже! Александра, поставь руку параллельно полу! Дальше Зина… и Катя! Ну, что похоже?

ДЕТИ
Да!

ЖЕНЩИНА
Так, с группой “Северный город” все ясно. Жаль, нет у нас Роберта, но армия есть армия, - придется обойтись без Петра! “Северный город”, встанем по берегам! Группа “Нева”, располагайтесь вот так по диагонали! Где “Нева”?! Почему вас так мало? Нет, нет, вся группа
“Тихого океана” полностью вливается в “Неву”! Девочки, на место! Не забудьте “Волны крутые” и “Штормы седые”. Их уже сделали, они вон там, в пальмах стоят! И “Просторы” тоже забираем! Нам на них людей уже не хватит! Так. Хорошо! “Вспышки орудий” поближе к
“Петропавловской крепости”! “Патрули”, разбираемся по три человека: матрос, красноармеец, рабочий! Две тройки пройдем здесь по набережной.
“Утро”! Возьмем солнце и спрячемся там, за поворотом “Невы”! “Ветер соленый”! Вентилятор в руки и становимся у Адмиралтейства; когда пойдут просторы, включаем и дуем! Девочки-”Молнии” и “Низкое небо”, подойдем все ко мне! “Небо”! Забираем “Тучи лохматые” и “Мрак грозовой” - там же, под пальмами! Когда “Небо” опустит “Мрак грозовой”, Надя и Тамара, быстро, очень быстро пробегаем вот так и так! Крест-накрест! Понятно? Так! Хорошо! Все разобрались?! Внимание! Сейчас попробуем все по порядку. В среднем темпе. Группа “Крейсер”, две мачты - три трубы, встаем на место! Что?! Где ваше место? Показать?? Ну, то-то! Всем прошу быть предельно сосредоточенными: сегодня первый раз держим в руках декорацию, поэтому будьте осторожны - ничего не сломайте и сами не перебейтесь! Внимание! Альберт Иванович, приготовились! Вместо Алеши петь буду я сама.

ИСАЕВ
Да он здесь! Вон подглядывает!

АЛЕША
(тут же выскочив из-за кадки с пальмой, быстро) Ну, чё я, ну, можно, да? Ну, чё, ну, простите, ну я не буду, ну, мама…

Повисает мертвая пауза.

ЖЕНЩИНА
(тихо) Раз-два…

ДЕТИ
(как взрыв) Три-четыре!!!

ЖЕНЩИНА
(еще тише) Три-четыре…

ДЕТИ
(еще сильней) Раз-два!!!
 
ЖЕНЩИНА
(шёпотом) Взять обратно, что ли Лешу, потому что он…

ДЕТИ
Хороший!!!

ЖЕНЩИНА
(к Алеше) Становись на свое место… Внимание. Алексей Иванович, начали.

Женщина уступает свое место у микрофона Алеше, а сама отходит в сторону. Алеша коротко вздыхает и поет чистым высоким дискантом.

АЛЕША
Дремлет притихший северный город,
Низкое небо над головой.
Что тебе снится, крейсер “Автора”,
В час, когда утро встает над Невой?

ДЕТСКИЙ ХОР
Что тебе снится, крейсер “Автора”,
В час, когда утро встает над Невой?

АЛЕША
Может, ты снова в тучах лохматых
Вспышки орудий видишь вдали.
Или, как прежде, в черных бушлатах
Грозно шагают твои патрули?

ДЕТСКИЙ ХОР
Или, как прежде, в черных бушлатах
Грозно шагают твои патрули…

АЛЕША
Волны крутые, штормы седые
Доля такая у кораблей.
Судьбы их тоже чем-то похожи,
Чем-то похожи на судьбы людей.

ДЕТСКИЙ ХОР
Судьбы их тоже чем-то похожи,
Чем-то похожи на судьбы людей.

АЛЕША
Ветром соленым дышат просторы,
Молнии крестят мрак грозовой.
Что тебе снится, крейсер “Автора”,
В час, когда утро встает над Невой?

ДЕТСКИЙ ХОР
Что тебе снится, крейсер “Автора”,
В час, когда утро встает над Невой?..
Что тебе снится…
Крейсер “Автора”…

Песня заканчивается. Но все, как будто, еще продолжают ее слушать.
А слушателей подошло в фойе много: и оба вахтёра, и из буфета, и из столярки, и художник-инвалид, и еще там кто постарше, кто помладше…

Алеша, осторожно ступая, тихонько отходит от микрофона, уступая место Женщине, а сам широко-широко открытыми глазами смотрит ей в лицо. И все дети, которые без единой запинки, без единого спотыкания только что выполняли кошмарные, невозможные, акробатические мизансцены смотрят ей в лицо. Все сорок человек детей смотрят, не отрываясь…

Женщина медленно подходит к микрофону…

ЖЕНЩИНА
Так. Хорошо.

ИНТ. – СЦЕНА ТЕАТРА - ВЕЧЕР

Актер, играющий Алексея Ивановича, пристально вглядывается в темноту зрительного зала. Вдруг на его лице расползается широкая, радостная улыбка и он начинает часто-часто приветливо кивать в зал. Все, стоящие на сцене, тоже здороваются, кто - более, кто - менее энергично жестикулируя головой, поясницей, а кто и просто - всем телом. Лишь Женщина со своими детьми, продолжающими смотреть только на нее, не меняют поз…

ИНТ. – ЗРИТЕЛЬНЫЙ ЗАЛ - ВЕЧЕР

Внушительная фигура ХУДРУКА театра несёт себя по проходу между рядами. Кланяясь по сторонам рассыпанным по залу работникам театра, студентам, стажёрам и прочим, Худрук подходит к столику, за которым сидит молодой РЕЖИССЁР.

ХУДРУК
(всем на сцене) Здравствуйте, здравствуйте… (понизив голос) Здравствуйте, дорогой! (рукопожатие, ритуальный театральный поцелуй) Ну, как вы тут?

РЕЖИССЁР
Нормально.

ХУДРУК
Я вам помешал, извините… Но я не хотел, это они, черти, увидели…

РЕЖИССЁР
Да всё нормально.

ХУДРУК
Пойдемте дальше?

РЕЖИССЁР
Да, если можно… Или может, прерваться, а потом - сначала?

ХУДРУК
Нет, идите дальше, я сзади, чуть-чуть посмотрел, а через два часа мне снова лететь. В Москву теперь.

РЕЖИССЁР
Надолго?

ХУДРУК
Не знаю, думаю три-четыре дня.

РЕЖИССЁР
Успеем…

ХУДРУК
Что?

РЕЖИССЁР
Я говорю, что успеем показать вам эту картину…

ХУДРУК
Ну, так давай, начинай.

РЕЖИССЁР
Откуда?

ХУДРУК
С финала песни.

РЕЖИССЁР
(громко, чтобы слышали на сцене) Пожалуйста, с финала песни.

ИНТ. – СЦЕНА ТЕАТРА - ВЕЧЕР

Актриса, играющая Женщину, стоя у микрофона, резко дергает головой и исподлобья смотрит в зал.

ГОЛОС РЕЖИССЁРА ИЗ ЗАЛА
Нет, детям петь не нужно, просто ваш подход к микрофону.

Все очень быстро занимают свои места. Женщина не двигается с места.

ИНТ. – ЗРИТЕЛЬНЫЙ ЗАЛ - ВЕЧЕР

Худрук и Режиссёр вполголоса переговариваются за столиком…

ХУДРУК
Как мадам тут себя вела?

РЕЖИССЁР
Все хорошо…

ХУДРУК
(вглядывается) А откуда у вас там появился телефон?

РЕЖИССЁР
Где?

ХУДРУК
Вон там, на эстраде.

РЕЖИССЁР
Не вижу…

ХУДРУК
Да вон же, на динамике!

РЕЖИССЁР
Да так, наверное, с утренней сказки забыли.

ХУДРУК
В какой это сказке у нас говорят по телефону?

РЕЖИССЁР
В вашем «Колобке».

ХУДРУК
Ладно, начинайте.

РЕЖИССЁР
(в сторону сцены) Пожалуйста, ваша последняя реплика…

ПРИМЕЧАНИЕ. С этого момента «Сцена театра» и «Зрительный зал» вновь объединяются в один объект – «Сцена и зрительный зал театра».

ИНТ. – СЦЕНА И ЗРИТЕЛЬНЫЙ ЗАЛ ТЕАТРА - ВЕЧЕР

Женщина, набычившись, стоит около микрофона.

ЖЕНЩИНА
(опустив голову, зло, даже с угрозой) Так! Хорошо-о!

В это мгновенье очень громко, очень резко и самое главное, – очень для всех неожиданно звонит бутафорский телефон.

Всеобщее замешательство.

Альберт Иванович со своим баяном сползает со стула и на полусогнутых, боком отходит в сторону.

Из-за кулисы выглядывает растерянное лицо Гали, она смотрит в зал.

ГОЛОС РЕЖИССЁРА
(спокойно) Галя, снимите трубку.

Галя не двигается с места.

ХУДРУК
(щурит под очками глаза) Сними, сними, Галя. (Пока та идет через всю сцену к телефону, вполголоса говорит Режиссёру) Хитришь чего-то?

РЕЖИССЁР
Да, так…

ГАЛЯ
(снимает трубку) Да… Дворец культуры? Ну, в каком-то смысле – да… Культмассовый? Можно и так назвать… Какой город вызывает? Ух, ты… Хорошо, я жду… Да? Здравствуйте… Кто? Работает… Конечно, есть… Сейчас, подождите, минуточку… (опускает трубку, смотрит на Женщину) Вас…

Женщина не двигается. Галя смотрит в зал.

ХУДРУК
(негромко, Женщине) Возьми трубку

Женщина не обращает внимания.

РЕЖИССЁР
(негромко) Возьмите трубку.

Женщина протягивает руку. Галя подносит ей телефон без провода, ставит рядом с микрофоном на пол, подает трубку. Алеша подставляет ей стул Альберта Ивановича, а сам уходит со сцены. Женщина садится.

ЖЕНЩИНА
Да… Здравствуйте. А кто это? Не понимаю - кто “я”? Да, это – я (вскакивает со стула, кричит) Ты?! (все находящиеся на сцене моментально поняли, кто ей звонит) Вы… Нет, почему же, помню вас, очень хорошо помню… Ну, и что, что прошло много лет. Вы почти не изменились… В смысле сюрпризов… Нет, внешне тоже почти не изменились… Да так, иногда попадаются ваши фотографии, не часто, но все же… Где? В газетах. В журналах… Почему “на вы”? Но вы же сами говорите - много лет прошло… Я - помню, но это еще ничего не означает. Мне так удобнее… (рассмеявшись) Ну-у, что вы, какой самолет! Ку-да?! В этом городе я больше не бываю… Не хочу… (снова смеется) А с вами тем более… Что? Говорите громче! Кого застрелили? Мальчика? Какого мальчика, кто застрелил? Вы?! Вы, значит, “застрелили одного мальчика”… Так… Хорошо… А как звали “одного мальчика”? Так же, как и вас… Так. Хорошо… А сколько ему было лет, вашему “одному мальчику”? Столько же сколько и вам… тогда. А простите, когда - “тогда”? Ах “тогда-а”! Слушайте, вы! Вы, наверное, очень бурно отпраздновали какую-нибудь свою очередную победу, какое-нибудь свое очередное значительное достижение и решили пошутить. Надо иметь совесть, дорогой мой, элементарную человеческую совесть. Извините, у меня работа, меня ждут дети. Не смей называть моего имени! Не смей! (резко вытягивает руку с трубкой в зал) Я брошу трубку.

ХУДРУК
Нет уж, не бросай, дорогая!

ЖЕНЩИНА
Сейчас брошу!

РЕЖИССЁР
Не бросайте… пожалуйста.

ЖЕНЩИНА
Так. Хорошо. (подносит трубку к уху, слушает, смеется) Вы опять про самолет?! (дальше говорит без остановки) Мне смешно. Во-первых, от нас нет прямого рейса, а на Москву вообще теперь – один рейс в две недели, только по вторым понедельникам. Понедельник-то, конечно, сегодня, но до взлета осталось… (кричит) Галя! Сколько?!

Галя вместе с несколькими актерами усиленно жестикулирует руками и губами: 2 часа!

ЖЕНЩИНА
Ну, вот видите, - двадцать семь минут, почти двадцать шесть! А у нас до аэропорта добираться сорок минут, даже на такси никак не получается! И потом - у меня совершенно нет денег, абсолютно, знаете ли, нет денег!

Как по команде, все актеры, служащие и особенно дети, начинают спешно рыться по карманам, и тянут ей зажатые в кулаках деньги.

ЖЕНЩИНА
Не надо! Уберите! И потом… ты меня не узнаешь… милый…

Все машут ожесточенно на нее руками: “Узнает! Узнает!”.

ЖЕНЩИНА
(окружающим) Не узнает! (снова в трубку) Глупый, я сильно изменилась с тех пор, с того твоего “тогда”, гораздо больше, чем ты! Я ужасно выгляжу!

Все, особенно актрисы и дети бурно протестуют.

ЖЕНЩИНА
Я изменилась, девочки, не надо меня обманывать! Я состарилась! Я ссутулилась! У меня страшные красные руки! У меня два миллиона морщин! У меня пудовые мешки под глазами! Молчите, дети! Молчите! Вы все равно ничего не понимаете! Я никогда ничего не смогу тебе простить! Я совершенно не нужна тебе! Я страшная, старая, злая, вредная старуха, дорогой!

«Не-ет!» - это кричат ею же приученные к хоровой декламации дети.

ЖЕНЩИНА
Да, дети, да!!!

ДЕТИ
Не-ет!

ЖЕНЩИНА
Да!

ДЕТИ
Не-ет!

ЖЕНЩИНА
Да!

ДЕТИ
Не-ет!

Дети начинают оглушительно топать ногами, как на утреннем детском спектакле, когда Карабас уже почти настигает маленького Буратино. Они уже не хором, а каждый по-своему исступленно кричат.

ДЕТИ
Не-е-е-ет!!!..

ЖЕНЩИНА
Да. Да! Да!! Да!!! Да, еду. Еду. Лечу. Все. Согласна…

Все орут то самое, что раздавалось из телефонной трубки на столе в кабинете Мужчины.

ВСЕ
Ура-а-а!!!

Женщина кладет трубку на рычаг, опускает голову, всё мгновенно затихает. Женщина вздрагивает, ошалело смотрит на сияющие лица вокруг нее. Дальше действует быстро и лихорадочно.

ЖЕНЩИНА
Ну, что, мы сегодня закончим репетицию или нет? Давайте, все по - местам! Живее! Галя, убери телефон! Внимание! Алексей Иванович, пожалуйте на место! Сейчас пройдем разок “Аврору” и - все! Где Алеша?

ГАЛЯ
Он ушел.

ЖЕНЩИНА
Как ушел? Куда? Зачем?

ГАЛЯ
В школу. Он же во вторую смену.

ЖЕНЩИНА
Так. Хорошо. Галя, забери его после школы, лови ключи! Внимание! Я спою сама! Ребятки, точно так, как в прошлый раз! Приготовились! Начали!

Альберт Иванович, стоя около микрофона, дает проигрыш. Внезапно Женщина, будто подломившись, оседает на стул, её лицо оказывается на уровне микрофона опущенного для Алеши пониже. Начинает тихо напевать на мотив… "Авроры".

ЖЕНЩИНА
Пара гнедых, запряженных с зарею…
Тощих, голодных и грустных на вид…
Вечно бредете вы мелкой рысцою…
Вечно куда-то ваш кучер спешит…
Были когда-то и вы рысаками…
И кучеров вы имели лихих…
Ваша хозяйка состарилась с вами…
Пара гнедых, ой да пара гнедых…

Альберт Иванович, до этого очень тихо, еле слышно подыгрывавший ей одной рукой, встряхивает головой… И дети, замершие, было, каждый со своей декорацией в руках, при первых звуках ее голоса… эти дети, очень привыкшие к отрядному, с покачиванием, пению у костра, дружно и негромко подхватывают…

ДЕТИ
Ваша хозяйка состарилась с вами…
Пара гнедых, ой да пара гнедых…

ЖЕНЩИНА
(улыбнувшись)
Ваша хозяйка в старинные годы…
Много хозяев имела сама…
Опытных в дом привлекала из моды…
Более нежных сводила с ума…

ДЕТСКИЙ ХОР
Опытных в дом привлекала из моды…
Более нежных сводила с ума…

ЖЕНЩИНА
Грек из Одессы, поляк из Варшавы…
Юный корнет и седой генерал…
Каждый искал в ней любви и забавы…
И на груди у нее засыпал…

ДЕТСКИЙ ХОР
Каждый искал в ней любви и забавы…
И на груди у нее засыпал…

ЖЕНЩИНА
Где же они, в какой новой богине…
Ищут теперь идеалов своих?
Вы, только вы и верны ей доныне…
Пара гнедых, ой да пара гнедых…

ДЕТСКИЙ ХОР
Вы, только вы и верны ей доныне…
Пара гнедых, ой да пара гнедых…

ЖЕНЩИНА
Вот отчего, запрягаясь с зарею…
И голодая по несколько дней…
Вы подвигаетесь мелкой рысцою…
И возбуждаете смех у людей.

ДЕТСКИЙ ХОР
Вы подвигаетесь мелкой рысцою…
И возбуждаете смех у людей.

ЖЕНЩИНА
Старость, как ночь, вам и ей угрожает…
Говор толпы невозвратно затих…
И только кнут вас порою ласкает…
Пара гнедых, ой да пара гнедых…

ДЕТСКИЙ ХОР
И только кнут вас порою ласкает…
Пара гнедых, ой да пара гнедых!

В наступившей тишине все, кроме Женщины уходят со сцены.

ХУДРУК
(тихо) Н-да-а… Ты, парень, гений… Как ты сумел его разыскать… Да разыскать-то еще ладно… Но чтоб заставить… позвонить… Н-да. Эту сцену целиком оставим.

РЕЖИССЁР
Если она останется.

ХУДРУК
А куда она денется…

РЕЖИССЁР
В Москву… через час.

ХУДРУК
Вы так думаете?

РЕЖИССЁР
Уверен.

ХУДРУК
(усмехнувшись) Ну, тогда, значит, в Москву мы полетим вдвоем!

ЖЕНЩИНА
(со сцены) Да. Только дальше я полечу одна. (встает, снимает со стойки микрофон, наматывает на него провод, берет свою сумку) Вот так. Хорошо.

ХУДРУК
Не думаю.

ЖЕНЩИНА
(спускается с эстрадки, проходит через фойе) А я - думаю.

С силой кидает микрофон в пальмы и уходит со сцены. Микрофон попадает в светящийся аквариум, и вместе с бесконечно льющейся из него водой на сцене появляется наша старая знакомая…

ЩУКА
Еле оклемалась. Вот это выходная мощность, это я понимаю. Как шарахнуло! А она все ж таки сорвалась к нему! Эх, девка! Ну, ладно, я тебя еще догоню… А куда ж, остальных-то смыло? “Ушли”… “А со мной забыли проститься”. (в зал) Эй, ребята, кто сказал? Ни черта-то вы не помните – Чебутыкин… А зря разбежались. Я, пока песни слушала ваши, много чего навспоминала… Очень песни люблю. Особенно революционные. Бывало маевку проводят, а я тихонько к берегу подплыву, в камышах спрячусь и слушаю: “Вихри враждебные…” Ох, как хорошо было… А больше всего частушки люблю! А хотите, спою? Нет, ну правда, чего вы смеетесь?! Сегодняшнее положение я знаю: и внутреннее и внешнее! Рыба я проверенная - за 267 лет пасти не раскрыла! Так чего вы боитесь?! Не боитесь? Серьезно? Ну, давай… Алик, где ты? Альберт Иваныч! Уплыл!
(далеко-далеко слышен частушечный наигрыш на гармонике). Не-ет, далеко не убёг! Ну, слухайте, готова я!

Поёт частушки, современные на момент съёмок.

НАТ. – СЕВЕРНЫЙ ГОРОД - ВЕЧЕР

Вечер поздний, почти ночь. На месте, где стоял тот самый «каменный жилой дом постройки Х1Х века», сгоревший в предыдущей истории, теперь разбит маленький скверик: одна скамейка - два куста. Сзади - та самая церковь с колокольней. Впереди черная масса вздыбленной наводнением до самого парапета воды. Это одна из рек Северного города…

Начало встречи героев остаётся «за кадром». Нам предоставлено её продолжение вот с этого места…

МУЖЧИНА
Ты кто?

ЖЕНЩИНА
Что?

МУЖЧИНА
Я спрашиваю: ты - кто?

ЖЕНЩИНА
Ты - пьян.

МУЖЧИНА
Да… Но… Ты - кто?

ЖЕНЩИНА
В каком смысле?

МУЖЧИНА
В прямом. Ты кто есть?

ЖЕНЩИНА
Сейчас?

МУЖЧИНА
Да.

ЖЕНЩИНА
Я - руководитель кружка художественной самодеятельности нашего Дворца культуры.

МУЖЧИНА
Имени кого?

ЖЕНЩИНА
Никого. Без имени.

МУЖЧИНА
Два притопа - три прихлопа.

ЖЕНЩИНА
Почти.

МУЖЧИНА
И довольна.

ЖЕНЩИНА
Очень.

МУЖЧИНА
Чем занимаешься? Со своими дурачками? Скетчи - сценки – юморески…

ЖЕНЩИНА
Хочешь меня обидеть?

МУЖЧИНА
Почему же? Ты ведь не думаешь, что они пошли в твой кружок от большого ума?

ЖЕНЩИНА
Они его, как раз, приобретают.

МУЖЧИНА
Большой ум? Откуда? От твоего?

ЖЕНЩИНА
Я - не обижусь. Это бесполезно.

МУЖЧИНА
Много их у тебя?

ЖЕНЩИНА
Сорок. Ровно.

МУЖЧИНА
Сорок. Одни бабы?

ЖЕНЩИНА
Нет. Не одни.

МУЖЧИНА
И мужики ходят?

ЖЕНЩИНА
Ходят.

МУЖЧИНА
Значит у тебя двадцать Али-баб и двадцать разбойников.

ЖЕНЩИНА
У меня - дети. Школьники.

МУЖЧИНА
Дети… Что ты с ними делаешь?

ЖЕНЩИНА
Я ставлю с ними детские “зримые песни”. Вчера прогнали “Крейсер Аврору”…

МУЖЧИНА
Куда прогнали?

ЖЕНЩИНА
Это песня такая. “Что тебе снится… пара гнедых…”.
 
МУЖЧИНА
Н-да… значит, “детские зримые песни”… Господи, когда это было-то…

ЖЕНЩИНА
Ничего. Для нашего села это модерн. В любом концерте любого уровня - коронный номер.

МУЖЧИНА
Власти, значит, тобой довольны.

ЖЕНЩИНА
Какие власти?

МУЖЧИНА
Твои власти.

ЖЕНЩИНА
Не понимаю, что значит: мои власти?

МУЖЧИНА
Ну, те, что над тобой.

ЖЕНЩИНА
Надо мной?

МУЖЧИНА
Те, что командуют тобой!

ЖЕНЩИНА
Мной? Смешно. Кто это может командовать мной?

МУЖЧИНА
Влас-ти!

ЖЕНЩИНА
Какие власти? Директор?

МУЖЧИНА
Ты - больная или притворяешься?

ЖЕНЩИНА
Я не очень здорова, действительно… Они меня, кажется, очень любят…

МУЖЧИНА
Кто, власти?

ЖЕНЩИНА
Какие власти…

МУЖЧИНА
Местные, какие еще!

ЖЕНЩИНА
Не кричи - тебя заберут. Местные власти не могут меня не любить.

МУЖЧИНА
Почему?

ЖЕНЩИНА
Потому что я их люблю.

МУЖЧИНА
А-а…

ЖЕНЩИНА
Да. Я – люблю…

МУЖЧИНА
А помнишь…

ЖЕНЩИНА
Я все помню и именно поэтому люблю.

МУЖЧИНА
Кого?

ЖЕНЩИНА
Что - кого?

МУЖЧИНА
Кого ты любишь: детей, местные власти, директора, кружок, ДК, вообще - художественную самодеятельность?

ЖЕНЩИНА
Тебя. Тебя люблю. Очень сильно люблю.

МУЖЩИНА
Я не твои дети. И не твоя власть. И прочее…

ЖЕНЩИНА
Моя.

МУЖЧИНА
И директор… не твой.

ЖЕНЩИНА
И директор мой.

МУЖЧИНА
Я тебе сделал…

ЖЕНЩИНА
Ничего ты мне не сделал. Зачем ты пьян? Хочешь сделать мне больно?

МУЖЧИНА
Этим нельзя жить столько лет…

ЖЕНЩИНА
Почему бы и нет…

МУЖЧИНА
Потому что – нет…

ЖЕНЩИНА
Глупый, этим можно жить до конца жизни… Что ты говорил про выстрел? По телефону.

МУЖЧИНА
Что раздался выстрел. Однажды. Сегодня. Вчера. Не помню. Недавно. Как-то вдруг, сразу. Прямое попадание

ЖЕНЩИНА
Исход?

МУЖЧИНА
Исход? Чего?

ЖЕНЩИНА
Дуэли.

МУЖЧИНА
Чьей?

ЖЕНЩИНА
Вашей.

МУЖЧИНА
Я его застрелил.

ЖЕНЩИНА
Сразу?

МУЖЧИНА
Не совсем. Он еще был жив.

ЖЕНЩИНА
Сколько времени… он был жив?

МУЖЧИНА
Долго.

ЖЕНЩИНА
Сколько?

МУЖЧИНА
Сказал: долго! Вчера. Сегодня. Еще был жив. Кажется.

ЖЕНЩИНА
А сейчас?

МУЖЧИНА
Вряд ли.

ЖЕНЩИНА
Из двух стволов?

МУЖЧИНА
Ему хватило и одного.

ЖЕНЩИНА
Ты… подстрелил его…

МУЖЧИНА
Да… как вальдшнепа…

ЖЕНЩИНА
Вальдшнепы… По садам… перестрелять…

МУЖЧИНА
Не плачь. Он был уже готов. Подготовлен.

ЖЕНЩИНА
Кем это?

МУЖЧИНА
Нами. Мной.

ЖЕНЩИНА
Я им жила очень долго. Он был таким хорошим. Он вырос в порядочного человека. И ты его застрелил.

МУЖЧИНА
Да. Я его застрелил.

ЖЕНЩИНА
Никак не могу… представить его… неживым… Ты уже похоронил его?

МУЖЧИНА
Нет. Никак. Не могу.

ЖЕНЩИНА
Где он сейчас?

МУЖЧИНА
Глупый вопрос.

ЖЕНЩИНА
Глупый?

МУЖЧИНА
Может быть… еще с нами… а?

ЖЕНЩИНА
С ними его уже нет. Из второго ствола тоже стреляли. И тоже - прямое попадание.

МУЖЧИНА
Кто?

ЖЕНЩИНА
Я.

МУЖЧИНА
Нет! Ты бы не сумела!

ЖЕНЩИНА
Еще как!

МУЖЧИНА
Ты не попала! Не попала!!!

ЖЕНЩИНА
Попала. В живот.

МУЖЧИНА
И он… теперь… все? Умер?

ЖЕНЩИНА
Конечно. Мучился, но умер.

МУЖЧИНА
Господи-и, кто ты?

ЖЕНЩИНА
Я - руководитель художественной самодеятельности.

МУЖЧИНА
Ты - руководитель убийства.

ЖЕНЩИНА
А - ты?

МУЖЧИНА
Мы оба…

ЖЕНЩИНА
Оба.

МУЖЧИНА
Что делать…

ЖЕНЩИНА
И даже от прогулок отказывался…

МУЖЧИНА
Кто?

ЖЕНЩИНА
Николай Гаврилович… Коля наверняка теперь будет отказываться от прогулок… Будет что-нибудь писать, не выходя из класса… Как жаль, что ее отсюда не видно.

МУЖЧИНА
Неправда. Отсюда все видно.

ЖЕНЩИНА
Все, кроме крепости.

МУЖЧИНА
Крепости?

ЖЕНЩИНА
Петропавловской…

МУЖЧИНА
Ружья нет?

ЖЕНЩИНА
Дурак. Спи. Не получится. У нас уже не получится.

МУЖЧИНА
Да. Много сил ушло. На что-то другое. На это не хватит.

ЖЕНЩИНА
Все. (уходя) Прощай.

МУЖЧИНА
(вслед) Дети, у тебя есть дети, свои? Прости, я забыл.

ЖЕНЩИНА
(поворачивается) У меня есть сын.

МУЖЧИНА
Но у тебя ведь не может…

ЖЕНЩИНА
Может. У меня может быть сын.

МУЖЧИНА
Кто Он?

ЖЕНЩИНА
Это внук Ларисы.

МУЖЧИНА
Вот оно что. Да, я слышал. Я не знал, что он остался в живы…

ЖЕНЩИНА
Должен же был кто-то и мне остаться. Нельзя же всё забирать.

МУЖЧИНА
Как его зовут?

ЖЕНЩИНА
Алеша.

МУЖЧИНА
Спасибо.

ЖЕНЩИНА
Ты тут не причем. Это случайно. А как твои? Видела как-то тебя на фотографии с внуком. Не помню, правда, когда. Там было написано: “со своим внуком”.

МУЖЧИНА
Он женится. На какой-то актрисе театра юного зрителя.

ЖЕНЩИНА
Талантливая девочка?

МУЖЧИНА
Девочка “среднего возраста”. Я ее не видел… Совсем засыпаю… И вряд ли увижу. Пусто. Даже эти чувства куда-то исчезли. Пустота.

ЖЕНЩИНА
Это пройдет. Это проходит. Как любовь.

МУЖЧИНА
Что?

ЖЕНЩИНА
Как любовь. Пройдет, как любовь. Как пустота заполняется любовью, так и любовь заполняется пустотой.

МУЖЧИНА
Чтобы меня добить, немного нужно! Не много!

ЖЕНЩИНА
Не кричи! Ты пьян и безобразно выглядишь. Тебя заберут.

МУЖЧИНА
А мне так нужно! Мне нужно, чтоб меня забрали! Забрали и не выпускали до конца дней! Чтоб заточили и не выпускали! До конца! До смерти!

ЖЕНЩИНА
Утром выпустят.

МУЖЧИНА
Я снова сяду!

ЖЕНЩИНА
Нет. Не сядешь.

МУЖЧИНА
Ты смеешь говорить мне это?! (начинается пьяная истерика) Ты, только ты во всем виновата! Только ты! Годы! Годы ты сжирала меня! Ты, как червь, выгрызала из меня все! Это ты оставила меня пустого, как барабан! И я набивал его всякой дрянью, как помойку! И ты еще сейчас колотишь в меня?! На! - бей! Ну, бей! На! Держи бутылку! Бей в свой мусорный ящик! В свой пустой, дурацкий барабан! Ну, порви! Порви кожу! Разорви-и-и! Рви, кожу! Бросай, бросай в воду! Утопии-и-и!

Наряд милиции забирает-таки его и уводит. Из чрева зарешёченной ПМГ доносится его последний крик…

ГОЛОС МУЖЧИНЫ
Дано! Было! Мно-о-го-о-о!

Женщина, вытерев слезы, медленно бредет за уехавшей машиной…

На ступеньках набережной, освобожденных убывающей водой, тяжело вздыхает Щука.

ЩУКА
Обреют, наверное… Будет буянить - обреют. А он будет. Ну, ничего. Это еще не конец…

Светает.

По набережной идет Человек. Спускается по ступенькам, садится рядом со «Щукой».

ЧЕЛОВЕК
Клава. Вылези на минутку.

ГОЛОС КЛАВЫ
(из «Щуки») Не хочу.

ЧЕЛОВЕК
Ты же не позавтракала утром.

ГОЛОС КЛАВЫ
Отстань.

ЧЕЛОВЕК
Так и будешь сидеть в ней?

ГОЛОС КЛАВЫ
Так и буду.

ЧЕЛОВЕК
Весь антракт?

ГОЛОС КЛАВЫ
Да.

ЧЕЛОВЕК
Галка, закрой занавес…

ИНТ. – КОМНАТЁНКА - ВЕЧЕР

Маленькая комната в летней кухне на берегу реки Швентойи, которую снимают Женщина с мужем - Человеком с удочкой. Из мебели только кровать-полуторка, стол, небольшой платяной шкаф и один единственный стул. За дверью, которая когда-то была стеклянной, а теперь «зашита» тонким листом картона, - кухня. В ней газовая плита с красным привозным баллоном в углу, кухонный столик и полочка с посудой. Со стороны кухни к двери прибита вешалка, под ней приклеены журнальные листы. Стол в комнате накрыт на три персоны. Женщина сидит на кровати, вяжет. В небольшое окно виден гаснущий над Швентойи закат… Стук в дверь.

ЖЕНЩИНА
Войдите.

ПЯТРАС
(входя) Добрый вечер!

ЖЕНЩИНА
(не переставая вязать) Labas vakaras! («Добрый вечер» - по-литовски) Проходите, пожалуйста!

ПЯТРАС
О? Очень приятно!

ЖЕНЩИНА
Молоко доставлено и стоит на кухне.

ПЯТРАС
Премного благодарен. Это вас не затруднило?

ЖЕНЩИНА
Что вы! Присаживайтесь на стул.

ПЯТРАС
Благодарю.

ЖЕНЩИНА
Как вам здесь? Нравится?

ПЯТРАС
Здесь такой здоровый, хороший климат, лес, река… и здесь тоже березы. Милые, скромные березы, я люблю их больше всех деревьев…

ЖЕНЩИНА
(смеясь) Потрясающая память!

ПЯТРАС
Я его очень люблю. И больше всего - эту пьесу. В ней - тайна.

ЖЕНЩИНА
Тайна? Мне наоборот все казалось там предельно простым и ясным.

ПЯТРАС
(смеясь) Лучше не заводите меня на эту тему!

ЖЕНЩИНА
Не буду. (откладывает вязанье, встаёт) К столу! Выпьете немного?

ПЯТРАС
Если позволите, молока.

ЖЕНЩИНА
Ах, простите… Сейчас подам.

Выходит. Пятрас с неожиданной для его комплекции живостью вскакивает и, достав из кармана жилетки мелок, рисует на картонке двери небольшой кружок.

ИНТ. – СЦЕНА ТЕАТРА – ВЕЧЕР

Изображение реальной летней кухни меняется на её театрально-декорационную копию. Идёт репетиция.

ГОЛОС ИЗ ЗАЛА
Спасибо.

Пятрас садится обратно к столу. Женщина возвращается, закрывает дверь…

Актриса, недоумённо смотрит на кружок.

ПЯТРАС
(очень весело) Какой любопытный все-таки нож!

АКТРИСА
(вздрогнув, переспрашивает) Нож? (поворачивается к Пятрасу, замечает у него в руках длинный нож с массивной костяной ручкой) Ах, это…

ПЯТРАС
Н-да… это…

АКТРИСА
(протягивает руку к кружку на двери, смотрит в зал) Зачем это?

ГОЛОС ИЗ ЗАЛА
(резко) Не трогай!

Актриса отдёргивает руку…

ИНТ. – КОМНАТЁНКА - ВЕЧЕР

ЖЕНЩИНА
Ваше молоко, господин Пятрас! А себе я налила вот этого!

Женщина протягивает стакан Пятрасу, в другой руке она держит стопку с водкой. Чокаются.

ПЯТРАС
За ваше будущее!

ЖЕНЩИНА
Ачу! («спасибо» - по-литовски) Именно за это… (выпивает и снова берётся за вязанье) …нужно выпить. Всю свою жизнь почему-то очень боялась загадывать на будущее. И оно скверно получалось.

ПЯТРАС
Не нужно бояться.

ЖЕНЩИНА
Теперь я так хорошо это понимаю… Нельзя бояться мечтать. Это неестественно.

ПЯТРАС
(пьет молоко залпом) “В коровах сила наша, пища наша, победа наша!”

ЖЕНЩИНА
Это кто-то так сказал?

ПЯТРАС
Так сказано в священной книге старых персов.

ЖЕНЩИНА
(развеселившись) Так вы - перс?

ПЯТРАС
Я старый Пятрас!

ЖЕНЩИНА
Который обожает коровье молоко!

ПЯТРАС
Я не отказался бы и от козьего, да где теперь возьмешь козу?

ЖЕНЩИНА
Да, с этим у нас тяжеловато.

ПЯТРАС
Не говорю уж об овечьем!

ЖЕНЩИНА
Овечьем?

ПЯТРАС
Один французский король страшно мучился гастритом, и некий американский торговец из Стамбула посоветовал ему лечиться болгарским кислым овечьим молоком. Помогло.

ЖЕНЩИНА
Давно это было?

ПЯТРАС
Триста сорок лет назад.

ЖЕНЩИНА
(задумчиво) Да, давно… вы просто крупный специалист.

В открытую форточку окна слышен громкий всплеск на Швентойи… Женщина замирает. Потом мельканье спиц возобновляется.

ПЯТРАС
Щука…

ЖЕНЩИНА
Послушайте, специалист… расскажите мне что-нибудь о ней… Это правда, что она до такой степени ненасытна?

ПЯТРАС
Во время жора она действительно бросается на всех и вся и не дает пощады никакой живой твари. Жрет до тех пор, пока не набьет себя битком, буквально по горло…

ЖЕНЩИНА
Она ест… падаль?

ПЯТРАС
Нет, никогда… (сильный всплеск на реке) Ну… разве что очень голодная…

ЖЕНЩИНА
“Падаль”… от слова “падать”?

ПЯТРАС
Возможно.

ЖЕНЩИНА
Ну… набьет она себя по горло, что потом?

ПЯТРАС
Ничего. Переваривает.

ЖЕНЩИНА
Долго?

ПЯТРАС
Бывает, что неделями. Но изредка встречаются ненасытные до бешенства обжоры. Известны случаи, когда такие бешеные хватали людей.

ЖЕНЩИНА
Она очень сильная?

ПЯТРАС
Утят глотает целиком. Даже взрослых уток. А если вцепится - не оторвешь. Раз она ухватила за ногу одного гуся, так не разжала пасти даже тогда, когда тот вытащил ее на берег.

ЖЕНЩИНА
Да, цепкая… Она хорошо видит?

ПЯТРАС
Очень. Но, опять же, иногда встречаются почему-то абсолютно слепые.

ЖЕНЩИНА
Слепые?

ПЯТРАС
Совершенно… Вяжете?

ЖЕНЩИНА
Так… иногда.

ПЯТРАС
Простите за вопрос: вы давно замужем?

ЖЕНЩИНА
Несколько дней… Я слышала, что она может жить очень долго.

ПЯТРАС
Не одну сотню лет.

ЖЕНЩИНА
А самая старая?

ПЯТРАС
Щука Фридриха П Барбароссы. Он пустил ее в озеро недалеко от Хейльбронна в 1230 году, а вытащили ее в 1497-ом.

ЖЕНЩИНА
Двести шестьдесят семь лет…

ПЯТРАС
Блистательно.
 
ЖЕНЩИНА
Она была большая?

ПЯТРАС
5 метров 79 сантиметров. А весила 140 килограмм 285 грамм. И вся белая.

ЖЕНЩИНА
Почему?

ПЯТРАС
От старости… Значит этим ножом он разрезает книги…

ЖЕНЩИНА
От нее что-нибудь не осталось?

ПЯТРАС
Сейчас - не знаю. Скелет и кольцо раньше хранились в Мангейме.

ЖЕНЩИНА
(быстро) А портрет?

ПЯТРАС
(молниеносно) В замке Лаутерн.

ЖЕНЩИНА
Чем ее вытащи…?

ПЯТРАС
(перебивает) Неводом… (смеется) Я же не Коля Петропавловский, не хитрите.

ЖЕНЩИНА
Кажется, только борода мешает мне узнать вас…

ПЯТРАС
Чтоб успокоить вас, скажу, что из всех известных щук вторая по величине поймана в конце 18 века под Москвой при чистке Царицынских прудов.

ЖЕНЩИНА
Длина?

ПЯТРАС
Два метра!

ЖЕНЩИНА
Что написано на кольце?

ПЯТРАС
“Посадил царь Борис Федорович”!

ЖЕНЩИНА
Вес щуки Бланшара?

ПЯТРАС
Неизвестен, но возраст – да. Поймана в Маасе в 1610-ом, на медном кольце надпись – 1448. Значит, 162 года.

ЖЕНЩИНА
Браво!

Оба смеются.

ПЯТРАС
Он что, так и отсидел все две недели?

ЖЕНЩИНА
Так и отсидел. Подметал. Махал метлой, вернее…

ПЯТРАС
Силен, бродяга.

ИНТ. – СЦЕНА ТЕАТРА – ВЕЧЕР

Актриса раздражённо откладывает вязанье.

АКТРИСА
(актеру, исполняющему роль Пятраса) Слушай, я ни бельмеса уже в этом не понимаю. Откуда ты-то все это можешь знать?

АКТЕР
Да, ладно, играй ты! Какая тебе разница? Кому нравится - тот смотрит. Скорей закончим.

АКТРИСА
Все равно, мне это надоело.

ГОЛОС РЕЖИССЁРА
Вы долго будете препираться?

АКТРИСА
(резко в зал) Ну, ладно! Я вам не ваши… молчать не буду…

Оглушительный всплеск на реке. Актриса вздрагивает и тут же возвращается к игре.

ЖЕНЩИНА
Чего она сегодня так бесится? Она его не сожрет?

ПЯТРАС
Эта может…

ЖЕНЩИНА
Наверное, она еще больше барбароссовой…

ПЯТРАС
Нет, в Швентойи не уместится.

АКТРИСА
(актеру) Ты там был, что ли?

АКТЕР
(актрисе) Был, был, играй…

АКТРИСА
Не хочу! (пауза) Я читала, что там где-то рядом целый танкер нефти разбился. И вся рыба передохла.

АКТЕР
Да уже все нормально, вычистили.

ГОЛОС РЕЖИССЁРА
Ну-ну, давайте-давайте. Еще про охрану окружающей среды поговорим…

АКТРИСА
А у меня, между прочим, уже все, - нет текста. Тю-тю! Сейчас его монолог.

АКТЕР
Да, извини, сейчас. (достает роль) Блин, это первый акт… Извиняюсь, забыл дома.

ГОЛОС РЕЖИССЁРА
Возьмите у Гали или у суфлера.

АКТРИСА
(смотрит за кулисы) А там вообще-то уже никого нет.

ГОЛОС РЕЖИССЁРА
Ничего. Попробуйте вспомнить так, своими словами.

АКТРИСА
Своими словами расскажем о мами…

АКТЕР
Кончай свои речёвки…

Сильный всплеск на реке. В комнатке темнеет. Отчетливо виден белый кружок на двери.

АКТРИСА
Может, она еще больше барбароссовой!

АКТЕР
Нет, в Швентойи не уместится… Ну, нет, всё! Надо завязывать, а то оба сейчас рехнёмся. Пойду доиграю. Пока не поздно.

Выходит на авансцену.

ПЯТРАС
Иногда я задумываюсь над тем, сколько же может женщина терпеть и приспосабливаться к жизни после всех обрушивающихся на нее ударов…
(перестает играть, говорит в зал) Нет, не помню…

ГОЛОС РЕЖИССЁРА
Вы же все помните.

АКТЕР
Помню. Но не хочу ни вспоминать, ни играть дальше эту сцену.

АКТРИСА
(подходит к Актёру, говорит в зал) Да, знаете, мне тоже не хотелось бы проигрывать весь этот дальнейший бред.

ГОЛОС РЕЖИССЁРА
Сыграйте… хотя бы… конец сцены. Откуда помните.

АКТРИСА
(негромко Актеру) Ладно, давай конец твоего монолога и – дёру отсюда.

Возвращаются назад, в декорацию…

ИНТ. – КОМНАТЁНКА – ВЕЧЕР

Стемнело ещё больше.

ПЯТРАС
(быстро шепчет) …ведь вы ненавидите этого человека, правда? Вам ведь ничего не стоило бы его убить? Ну, так убейте, убейте, вам легче станет, слышите? (ведёт её «под локоток» к двери) Слышите? Это он! Возвращается со своей идиотской рыбалки! Держите нож! Держите за ручку! Крепче! (вкладывает ей в ладонь нож с костяной ручкой) Слышите его шаги по песку? Вот он входит… Осторожно, на цыпочках, чтоб не разбудить вас… Но ведь вы же не спите! Вот он снимает плащ… вешает его на дверь… - у вас там есть вешалка… Вот прислоняется к двери спиной… Вон – кружок… там его сердце! Ну, же бей!

Женщина с размаху всаживает нож точно в кружок. Лезвие мягко и беззвучно входит в тело… Женщина пятится. Нож падает на пол.

ИНТ. – СЦЕНА – ВЕЧЕР

Актриса, крича, выбегает на авансцену.

АКТРИСА
Все! Я не могу больше! Не-мо-гу!

АКТЕР
А я дальше не помню… Там кажется больше и нет ничего… Галя, дай текст посмотреть… (берёт протянутый Галей из-за кулис текст, смотрит) Нет, еще что-то есть. (в зал). Играть?

ГОЛОС РЕЖИССЁРА
Если вам не трудно.

АКТРИСА
(возвращается, садится на кровать; вытирая глаза, негромко) Нет, нам не трудно. Давай.

ИНТ. – КОМНАТЁНКА – ВЕЧЕР

ПЯТРАС
(отклеивает бороду) Извините мне некоторую мистификацию. Узнали?

ЖЕНЩИНА
Всё еще нет… Вы так много обо мне знаете, что я бы вас убила.

ПЯТРАС
Мы встречались с вами как-то в Пропадинске. В театре. На премьере моей первой пьесы.

ЖЕНЩИНА
(бесцветно) А-а… Так это вы и есть, автор? Еще не угомонились? А какой финал будет сегодня?

АВТОР
Сначала скажите, как вы себя чувствуете?

ЖЕНЩИНА
Не бойтесь. Уже не напугаете. Никаким финалом.

АВТОР
Посмотрим… Галя, поверните круг. Чуть-чуть.

НАТ. – УСАДЬБА - УТРО

На этот раз «кино» не меняется на «театр», а совмещается с ним.

Галя выходит справа из-за настоящих кустов бузины, растущих у настоящей летней кухни. У неё в руках пульт дистанционного управления сценическим крУгом. Нажимает на кнопку…

И весь участок земли вместе с усадьбой, летней кухней, посадками, куском реки и даже туманом, проворачивается с характерным для театрального круга звуком.

В таком ракурсе становится виден прислонившийся спиной к кухонной двери и прибитый к ней ножом человек. Это – “Антонина Михайловна”, “Тонюшка”, ”Тонька”. У ее ног чемодан. Через секунду-две ее грузное тело падает на пол…

АВТОР
Галя – обратно…

Помреж выполняет указание Автора.

Ну, как?

ИНТ. – КОМНАТЁНКА – ВЕЧЕР

Декорации ещё чуть колышутся после остановки круга.

АВТОР
Ну, как?

Женщина издевательски смеется, потом затихает.

ЖЕНЩИНА
Господи… что же дальше? Должно же все это хоть как-то закончиться?

АВТОР
У меня финала нет.

ЖЕНЩИНА
Ну, так давайте всех нас поубиваем.

АВТОР
Я же хотел комедию.

ЖЕНЩИНА
А это уже и так смешно. А будет еще смешнее… Какие мы с вами крово-жа-адные… Как щуки!

АВТОР
Думаю, сегодня все-таки обойдется.

НАТ. – У ДОМА - УТРО

Туман чуть рассеивается. Старики-хозяева сидят у своего домика на скамейке.

СТАРИК
Ну, слушай дальше… А где же финал? Ты не видела? (поворачивается к жене) Ирэна!!!

Но его Ирэна уже очень далеко. Старик вскакивает, торопливо семенит к дому. Останавливается. Медленно возвращается к скамейке. Садится и замирает. Рукопись соскальзывает с его колен. Легкий ветерок перебирает страницы и белые локоны стариков…

ИНТ. – КОМНАТЁНКА – ВЕЧЕР

АВТОР
Не обошлось.

ЖЕНЩИНА
Но это тихая смерть. Спокойная. Самый последний луч заката гаснет - и все. Тишина и темнота.

ИНТ. - СЦЕНА - ВЕЧЕР

Актриса встаёт с кровати, берёт за кулисой сумочку, говорит на ходу.

АКТРИСА
У меня – всё. Ни слов, ни режиссуры.

АКТЁР
Ну, а мне-то уж совсем не пристало грохнуться на сцене. Пойду.
(слышны чьи-то медленные шаги по песку) Кажется, твой возвращается.

АКТРИСА
Молоко не забудь. Оно в гримерке, за окном. Твоих четыре пакета.

АКТЕР
Хорошо, спасибо. Пока

Уходит.

АКТРИСА
Пока.

Уходит.

Шаги приближаются. Пауза. Дверь кухни с легким скрипом приоткрывается и в щель просовывается улыбающаяся голова Мужчины, обритая наголо.
Дверь продолжает открываться и уже видно безжизненно висящее на вешалке и прошитое ножом насквозь тело огромной щуки, уткнувшееся мордой в приклеенные к картонке журнальные листы. Свет на сцене гаснет полностью.

ГОЛОС РЕЖИССЁРА
Спасибо. Галина Михайловна, пригласите, пожалуйста, всех на сцену.

Зажигается дежурный свет на сцене. Появляется Галя.
 
ГАЛЯ
Они уже ушли… Сейчас без пяти два.

ГОЛОС РЕЖИССЁРА
Репетиция же до двух.

ГАЛЯ
Ночи. Два. Без пяти.

ГОЛОС РЕЖИССЁРА
А Клавдия Васильевна?

ГАЛЯ
(смотрит в «Щуку») Тоже ушла. Я пойду?

ГОЛОС РЕЖИССЁРА
Да, конечно. Спасибо.

ГАЛЯ
До свидания.

Уходит.

ГОЛОС РЕЖИССЁРА
Да, да… хорошо…

ЩУКА
(открыв глаза, хриплым монотонным голосом читает с журнальной страницы на двери) В наиболее напряженных районах активную борьбу с браконьерами вела по особому графику оперативная группа Байкалрыбвода…
Всего в охране нерестового омуля участвовало 622 инспектора рыбоохраны, общественных инспекторов, работников милиции и ДНД. Было задействовано 120 единиц транспортных средств. В течение 30 часов использовался вертолет. За этот период было открыто 913 нарушений правил рыболовства, из них - 300 грубейших. Задержано 1134 нарушителя, которые подвергнуты штрафам на различные суммы. На 73 человека материалы переданы в следственные органы для привлечения виновных к уголовной ответственности. Благодаря всему этому, охрана нерестового омуля… охрана нерестового омуля… охрана нерестового омуля…

Голос ее угасает…

Тихий стук кресла в зрительном зале. Удаляющиеся шаги.

ЩУКА
(с последним усилием шепчет в пустой зал) Мальчик… куда вы?