За треской

Лист на березе с пятак, настоящий советский, конец июня. Время ехать на море, удить тресочку беломорскую. Долго ли коротко ли, помечтали, организовались, собрались, поехали. Двое моих приятелей и я с сыном, тринадцатилетним отроком. Еле уговорил. Ситуация странная: дети у многих моих знакомых мечтают о поездках на море, в лес, о походах в горы, по рекам, мечтают, но возможности не имеют и завидуют отчаянно некоторым счастливчикам, в том числе и моему чаду, которому в свете отцовских пристрастий, походов и путешествий выпало гораздо. Но желание участвовать в оных вряд ли он искренне испытывал. Приходиться выдумывать различные приманки, чтобы оторвать любимого сынулю от компьютера. На этот раз я пообещал ему купание в море. Был еще пятый член экспедиции - западно-сибирский кобель Потап. Куда без него, тоже родственник. Этого уговаривать не надо, дорога у него в крови, иногда даже за руль лезет.
За окном шустрой "Нивы" на весь мир два цвета победили и торжествуют. Снизу на 360 о вокруг живой зеленый, сверху голубой и также блюдцем бескрайним. Меняется только фигура горизонта. Природа буйствует, спешит за три месяца успеть на что в других местах тратят по полгода и более. Мне тоже хорошо, развалился, пиво пью. Есть такой хитрый прием у старых, опытных путешественников. Брать с собой в дорогу друзей с правами. Желательно молодых, послушных. Таковой у меня в наличии и лихо справляется с баранкой. Профессионал! Я его за это мужество обещал научить ловить рыбу. То, что за треской я еду впервые, он узнает позже значительно, а может и не узнает. А пока любо-дорого отдыхать после ночной смены, изредка давая никому не нужные советы. В Кандалакше заехали к спасателям опальным. Опальные они из-за сокращений в системе МЧС. Хотя труд их востребован на 200%. Непонятно, но у нас во главу угла при устройстве государства ставят общество, а не человека. Познакомил сына с легендарными личностями. Обменялись новостями, их у нас много, мы люди активные. Они переходят в муниципальное ведение и слава богу.
Далее путь короткий через перевал и на море поближе к островам. На берегу еще одна встреча, мой попутчик узнал своего однокласника. Ну надо же оба из Сибири глухой, обоим к полтиннику. Но встретились под Кандалакшей. Да-а-а.
Лагерь поставили без суеты и пустых вопросов, каждый знал свои обязанности, даже Потап "построил" посторонних пуделей, шуганул полевок в кустах, и уже потом принял позицию, исключающую какую-либо дистанцию от корзины с обедом. Быстро справились. Но Ванька мой успел накупаться до синевы, никуда не денешься - обещал. Сделал попытку испугать хлопца зубастыми тюленями, которые качались на воде то тут то там, но всегда почему-то рядом. Куда там. Искупался сам, велико искушение: день солнечный, вода прозрачная абсолютно, звезды морские на трех метрах глубины видны, и не очень холодная. Накачали лодки, у нас их три в наличии, потому-что очень хотелось рыбы поймать побольше. Тактика лова не хитрая, берет треска ночью, хотя как она отличает ночь ото дня в это время не ясно, просто предполагаю режим питания у нее соответствующий. Приготовили снасти, т.е летние удочки с поплавками и подблесками, якоря помощнее: море все-таки приливы, пассаты. Перекусили, что бог послал и жены положили. На раскладном столе колбаса, вареные яйца, зелень, кипяток в термосе и моя рукопись «Встреча на Саре», рассказ, посвященный дочке. Не знаю, что больше повлияло на критиков то ли море с солнечной дорожкой у ног, то ли сосны на берегу, то ли горы над морем и нами, а может и правда у меня получилось, но рассказ был одобрен без фальши. Тронуло. Надо бы лечь, поспать, впереди трудовая ночь, но сосет червячок в душе. Почему бы сейчас не попробовать? Сходить на часок-другой, нет - значит нет, тогда спать. Как решили, так и сделали. Спустили флотилию на воду, попрыгали, почапали. О лодках надо сказать поподробнее. Мы с сыном вышли на надежной посудине "Иволге-3", по паспорту грузоподъемность 450 кг, приятель сибиряк занял для поездки "Нырок-4", тоже крепкая лодка, но места в ней поменьше. И наконец "юный друг" пустился по морю на тазике. Когда он что-то достал из кармана, три раза фукнул в пипку и назвал это лодкой, я активно принялся его отговаривать, в нашей лодке места хватало. Мое поколение еще помнит детские надувные круги в виде уточек, дельфинчиков. Так вот представьте, что к ним приклеили уключины и дно, будет что-то похожее на его корабль. Но отчаянный мореход авторитетно заявил: "Плавали, - знаем". Попробуй с первого раза убеди молодых и бывалых. Дружно отчалили. Приглядели "уловистую" ямку встали, потом еще приглядели, потом там постояли, там постояли - не клюет, но народ на заливе стоит. Может мы на место клевое не попали. Последний раз думаю: "переставимся и спать". К этому моменту, надо сказать, лодки наши разошлись метров на 100-150 друг от друга. С якоря снимался когда все и началось. Подуло, небо потемнело за пять минут, вода начала раскачиваться не на шутку. Как махнет-махнет, что и весла иногда по воздуху пролетают. По идее - наплавался, с ребенком в лодке нечего и думать, чтобы переждать, на берег, срочно на берег. Ну а этот в тазике. Поднимаясь на гребень, вижу его - упирается "бывалый" как может. Кричу сыну: "Держись, будет окатывать". Ветер остервенел, море тоже. Хотя и не фиг и море - губа с островами. Волна поэтому не раскатистая, короткая, злая. Знай - не зевай. Надо бы к молодому поближе. Не ровен час - учудит. Подъем-обзор - точно учудил, машет руками и орет, что орет не слышу, конечно. Кажется что-то у него с веслами, машет одной лопатой, как индеец на пироге. Смотрю на сына, мокрый, но спокойный - это хорошо. Пора начинать спасработы. Спасатель я со стажем, но в горах. На мокрых просторах первый раз приходится. Гребу, кричу, ободряю отпрыска никчему. Но тазик несется быстрее, или кажется. Поднаддал. Ну и регата наперегонки с "барашками". Кажется догоняю. Догнал. Водило пытается объяснить, что у него оборвало уключину, а так бы он... Ладно, главное, сознание у него открыто для приема информации и адекватных действий. Кричу: "Режь якорь на конце и кидай веревку нам".Кричу Ваньке - "принимай конец". И он, надо же, не переспросил, что такое конец.А самому страшно, аж сердце замирает, а ну как вырвет сына из лодки. Плавает он весьма прилично, сдвух лет по бассейнам, а где еще на севере учить. Но тут не та ситуация, и взрослый не всякий среагирует правильно. Помочь я ему смогу не сразу, 2-5 минут пройдет. Это я психую про себя, а тинейджер спокойно так спрашивает: "что делать с концом?".
- Пропусти- говорю - через нашу веревку и нашу же привяжи. Держи, только смотри будь дальше от веревок. Нагрузка распределится на леер на борту и на твои руки. Сильно дернет - бросай.
- А как завязывать?
Мне весла не бросить, лагом поставит и получится из флагмана ванная.
- Узлами.
Учил его и булиням и брамшкотовым, но башка интернетом забита, путнему места нет. А ведь завязал матросик. И я погреб. Цель - затишье за островом, до него метров двести. Да-а-а. Переоценил себя, не учел возраст. Нужно свою лодку держать, нужно его тазик тащить. По тихой воде набрал инерцию и шлепай, а тут рывками движение. Предполагаю руки у парня устали, но молчит, ну точно чертенок. За ним такое в детстве замечалось попка красная от ремня, а все равно не уступит. Или года четыре назад мы разошлись в оценке его поведения. Да так разошлись, что перестали разговаривать и общаться, живя в одной квартире. Кризис достиг мучительного тупика. Беда-а. Ничего лучшего, как написать письмо 8-летнему упрямцу со своим взглядом на наши отношения и призывом к диалогу. Письмо пришлось передать через дочку. И ничего смешного.
Своих рук я вовсе не чувствую, а прошли метров сто двадцать, гребу спиной. Пою, точнее ору: "Шаг за шагом еще шажок, ну еще немного дружок, там под облаками перевал нам наградой". Перепутал слова, наверное, немного, но в тему. В глазах появились мошки, точки - худо, осталось-то метров сорок. Круги пошли, тошнит, но дыхание держу, "врешь, дойдем". Не дошли, веревка на тазике лопнула и только мы его и видели . Мелькнул в волнах и пропал, «сиротинушка».
«Сынок, ты как потерпишь еще минут двадцать?"- спрашиваю, хотя во времени потерялся напрочь сколько прошло от начала спасработ десять минут - час не представляю. «Сиротинушку» догнал быстро. "Держу под контролем - говорю - на большее не способен". Ветер давил Юго-Западный, так что далеко не унесет. Вынесло нас на остров, наверное, заповедный. Но мы же не за пухом гагачьим, а за треской собирались. Да и объяснять было некому. Вытащили лодки, тоже было мороки, хоть и зашли за ветер, но прибой не давал подойти, но вытащили, с матерками, по пояс в воде. Осмотрелись - метров 300 на 400 обитель. Красивые на японский манер сосенки. Из корма подножного цветущий дикий горох и прошлогодняя брусника. Ну и ладно, не хватило у меня тяму спасжилет сыну взять, но опыта прихватить сидорок с припасом достало. "Садитесь Робинзоны угощенье от Пятницы". Спрятались за огромный валун от ледника поди достался. Не спеша принялись кто за что, Ванюшка за лимонад с печеньем, мы с бедолагой за диетпродукт матушкиного прозводства, градусов 50 крепости, под сало. Червячка заморили и прорвало, тараторили, не слушая друг друга и старые и малые: «А я!.. а она как даст в борт!» «А я-то вижу! А он!» Славно потрещали, что не заметили, как ветер стал стихать и волна приобрела здоровый вид. Может даже выше стала, но пологая, ровная. Пузырь сдули и сунули под зад, сели втроем на мой крейсер и через часа полтора были на своей акватории. Наш друг на “Нырке-4” сидел в тихом проливчике и дергал тресочку часто, но мелкую, мы же по пути дорожили и поймали несколько крупных. Торжественность встречи подло испортили две досады. Только мы подошли к “нырку”, как рыбак с оного, протягивая нам радостную руку и поздравляя с избавлением уронил свое весло. Оно тонуло у меня на глазах, рядом. Кинулся спасать. Не спас, но утопил свое еще вдобавок. Да-а-а. Разделив комплект третьей лодки, уныло двинулись к берегу. Потап сдал нам дежурство по лагерю, и, чувствуя напряженность на моих фибрах, залег подальше. Душа и тело молили о горячем ужине и парах часов сна. На берегу наш неуставший товарищ как-то ловко и быстро приготовил треску по-поморски. Было так вкусно, что даже юнга не заметил, что уплетает вареный лук за обе щеки, такое теоретически возможно. Два раза вызывали на бис кудесника-повара. Считай, каждый по сковородке свежеприготовленной рыбки умял. Ведь всего-то рыба, лук, соль, перец, лаврушка. После третьей сковородки до меня дошло, что соусы и майонезы придумали для засохшего на витринах мяса и трижды перемороженной рыбы. Глаза слипались неподконтрольно, язык еле ворочался. Спать-спать, все остальное потом.
Проснулись, когда рыбалка кончилась. На дворе прекрасное беломорское утро. Наш старательный сибиряк давно на воде и ловит. Да-а-а. Уезжать вечером. Не сидеть же обиженными несколько часов, опять пошли на воду. Сына не уговорил, логично парировал все мои аргументы. Делать нечего, взял с него слово, что купаться будет не больше трех заходов и погреб за удачей. Перед выходом к нам на площадку подъехал “Уазик”-буханка. Мужчина, две женщины и девочка проявили верх организованности, через полчаса стояли стол, стулья, навес, газовая плита, электрическим насосом накачан надувной катер. Отец с дочерью сели, завели мотор и пока я отошел метров сто от берега их уже не было видно. Смотрел вслед без зависти, с уважением, не новый русский и не ворюга с базы, просто рукастый мужик. Буханка, видно же, собрана по болту, но урчала здоровехонько, катер списанный кем-то, приобретен через друзей и доведен до ума. Молодцы! А мы нет - проспали все надежды. Далеко от места не отходили, но мест поменяли несколько. Везде клевала мелочь. У приятеля за ночь поймано изрядно. Клянется, что пытался разбудить нас, но нарвался на активное сопротивление. Поверили. Вернулись на берег. Я получил хорошую взбучку от соседей. Обе женщины обвинили меня в невнимательном отношении к ребенку. Ванюшка слово сдержал, сделал в воду всего три захода марафонских, и выходил каждый раз под уговоры и выговоры сердечных соседей. Хорошо хоть не один заход на четыре часа. Женщин успокоил, рассказал, что кровинушка моя морозными вечерами в проруби плавает и хоть бы хны. Ваньку отлаял для порядку и начали собираться, кончались еще одни летние выходные, их так мало в нашей жизни. Я стараюсь понедельно распланировать все лето, так потом содержательней получается. Вернулся катер с мужчиной и девочкой, глянув на их улов, я отвернулся, оказывается и днем берет. Женщины кинулись парить рыбу, а сосед покурил со мной немногословно и уж совсем молча высыпал мне ведро трески. Меня это задело, но чуть-чуть совсем. Когда наши сборы подходили к концу, я на глазах изумленного до предела юного друга открыл и выпил банку пива. Вот так. Дело в том, что обратно машину обещал вести я. Негодованию и возмущению не было предела. Пришлось напомнить вчерашний день и в свою очередь укорить потерпевшего в неблагодарности и несообразительности, мог бы и сам открыть баночку и подать старшим.
Попрощались, поехали. Я созерцал божью благодать за окном. Посиневший морж стал розовым, потом загорелым и, уютно прислонивнишсь к папкиному плечу, сладко засопел. Снится, наверное, как дома будет хвастаться уловом.