Полёт пчелы вокруг гранаты
Автобус весело летел по асфальту, мягко покачиваясь на редких неровностях. Было жарко. Петрович расстегнул воротник рубашки, промокнул платком лысину и, обернувшись, посмотрел в салон. Солнечные лучи пробивались сквозь плотную листву тополей и зайчиками прыгали в стёклах очков Юры Кармадонова, который о чем-то спорил со своей женой Лерой. Лера, худенькая, тёмненькая, похожая на маленькую ведьмочку женщина, энергично взмахивала руками, резко отворачивалась к окну, потом опять набрасывалась на мужа.
Автобус подпрыгнул и свернул на просёлочную дорогу. Спокойно спавший до этого Жёлтиков встрепенулся. – И Родина щедро поила меня!.. – заорал он и снова уронил голову на спинку сиденья. – Во, блин, даёт! - одновременно сказали два друга, высокий блондин Филин и маленький чёрный Славкин. – С утра пьёт, зараза – кивнул Баранов, серьёзный, крепкий мужчина с усами, как у Сальвадора Дали, продолжая щекотать Катьку, весёлую рыженькую толстушку, сидевшую у него на коленях. Толстушка хихикала, закидывала голову назад, хваталась руками то за грудь, то за жёлтую короткую юбку.
Автобус заскрипел тормозами и, покачавшись с боку на бок, остановился. – Приехали! – доложил водила Петровичу, высовываясь из кабинки. – Все на месте? – спросил Петрович. – Все! – радостно закричал готовый к развлечениям народ.
База отдыха, которую фирма ООО «Счастье» сняла на одни сутки для пикника, представляла собой одиноко стоящее на берегу озера одноэтажное деревянное здание. В большом зале, кроме камина, был ещё длинный стол из широких, обожжённых паяльной лампой досок, и два ряда стульев вокруг него. Четыре комнаты, по две друг против друга, располагались в тупичке-коридоре, выходившем из центра холла. В каждой было по две скрипучих кровати, две тумбочки, ещё советских времён, и одно, закрытое снаружи металлической решёткой, окно. В двадцати метрах от здания торчал туалет «типа сортир», а у пирса из трёх полусгнивших досок на покосившихся сваях, болталась одинокая деревянная лодка. - ТиТаНиК - читалось на её облезлом борту.
– Ну, что, завтра в это же время – Петрович пожал шофёру руку. Шофёр сказал – ОК! - И автобус, развернувшись на площадке под окнами базы и несколько раз бибикнув на прощание, уехал в город.
- Значицца, так – только начал шутить Петрович, как в форточку влетела большая красная рыба, похожая на бутафорского окуня. Рыба медленно проплыла через зал и со словами: "Донт вори, би хэппи!" - вылетела в открытую дверь. Петрович помотал головой. Он стоял в торце накрытого наспех стола с рюмкой в одной руке, а другой поглаживал вспотевшую лысину. - У всех налито? – он обвёл стол глазами. - Давай, жги, Петрович! – закричал очухавшийся после долгого сна Жёлтиков. – Хм-хм - пожевал губами Петрович. - Значицца, так... – повторил он и осёкся. В дверь холла просунулась усатая тигриная морда. Тигр посмотрел на Петровича и сказал - Рррр! - Рядом появилась ещё одна ушастая мохнатая голова. - Что... это? - слегка запнувшись, спросил непонятно кого Петрович. Он зачем-то снял и снова надел очки. Голос у Петровича сел и Жёлтиков протянул ему стакан с колой. – Да, это местные - просто объяснил он. - Кыш! - Жёлтиков махнул рукой и тигры исчезли в дверях, синхронно облизываясь. - Петрович хлебнул колы. - Мы работали на выставках, детских утренниках, свадьбах – продолжил он, осторожно оглядываясь на дверь. Мы дарили людям праздник, помогали им отдохнуть и расслабиться – он поднял указательный палец, акцентируя внимание на последнем ударном слове. – А сегодня мы сами будем отдыхать, веселиться, и мы это заслужили! – закончил он с видимым облегчением. – Уррааа! – закричали все, чокаясь.
- Ну, что, товарищи – очнулся Петрович спустя два часа, потирая руки и глупо, радостно улыбаясь. - Давайте подумаем, что ещё можно сделать для дальнейшего, так сказать, процветания и развития нашего предприятия. - Петрович закрыл ладонями уши, потом снова открыл. – Что-то у меня в голове жужжит - сказал он, прислушиваясь. – Ну... – протянул Жёлтиков, - началось... - Пускай мужики про счастье скажут! – вступила в прения Катька. Она задрала юбку к груди и теперь, оседлав Баранова, пугала Петровича практически голым задом. - Лучше замахнём, босс! – перебил её Жёлтиков. – Ты же с утра замахиваешь – приподнял голову с плеча Филина Славкин. – Счастье, это название нашей фирмы – зевая во весь рот, сказал он. – Зачёт! - похвалил Филин и отодвинул от себя опять навалившегося на него Славкина. – Ну, это мы в курсе - сказал Петрович. - А что-нибудь новенькое? - он закурил и нарисовал сигаретой круг в воздухе. Круг остался висеть, ухмыляясь кривым седым обручем. Петрович ткнул в него пальцем. – Счастье, это состояние полного, наивысшего удовлетворения – Баранов снял с себя вспотевшую Катьку. – Это Даль, - предупредил он, застёгивая штаны, - ничего личного. - Дали! - обиделась Катька и бросила в Баранова лифчик. – Ау, семья! – крикнул босс Кармадоновым, новым сотрудникам фирмы, - хватит жевать, включайтесь. – Счастье, – включился Юра, осторожно снимая зубами шашлык с шампура, - это она, - он кивнул головой на Леру. – Это он – включилась теперь уже Лера и потыкала вилкой в Юру. – Да с ними всё ясно! – закричал опять Жёлтиков. – Давайте уже замахнём, товарищи! – Замахнём, сейчас замахнём – сказал Петрович и помахал салфеткой, отгоняя от себя клубы табачного дыма. – А если серьёзно? – спросил он и уставился на Кармадонова. – А если серьёзно, - огонь камина сверкнул в очках Кармадонова, за окном громыхнуло, и одна за другой вспыхнули сразу две молнии, - то я предлагаю новую, совершенно оригинальнейшую услугу. - Все замолчали и с удивлением посмотрели в окно и на Кармадонова. – Я предлагаю... пугать – выдержав паузу, сказал он. – Как это, пугать? – перестал жевать огурец Филин. – Да, как это, как это? – поддержал друга Славкин. – Точно! Пугать-пугать! До смерти! – запрыгала на стуле и захлопала в ладошки ведьмочка Лера. – Да ну вас... – сказали одновременно Катька с Барановым. – А что, Жёлтиков, в этом ведь что-то есть, а? – подмигнул Петрович своему креативщику. – Гы-ы, – как конь, заржал Жёлтиков, – я всегда готов, босс. Застегнул ширинку – и в бой! – Комик, блин... – сплюнул под стол недовольный остротой Филин, – а фирму переименуем в ООО «Ужас». - Все засмеялись и выпили.
– Есть предложение, подкупающее своей новизной – вспомнил ещё через час Баранов. – Точно! – Катька поправила грудь и бодро облизала языком ярко накрашенные губы. - Ты у меня одна... словно в ночи луна... – затянула она прокуренным, сиплым голосом. - Вы тут попойте, – сказал, поморщившись, Филин, - а мы со Славкиным сетки поехали смотреть, а то стемнеет. - Может быть, завтра, а? – жалобно спросил Славкин, заглядывая в глаза Филину. – А завтра ещё съездим! - схохмил Филин. Он надел кепку с надписью «Счастье» и потащил к выходу упирающегося малыша Славкина.
- Во, блин, – удивлённо сказал Славкин, спускаясь с крыльца и оглядываясь вокруг, - туман-то откуда взялся? – То гром, то туман, фигня какая-то – кивнул, соглашаясь, Филин. – Зззззззззззз!!! – пролетела мимо них огромная, как птица, пчела, едва не зацепив крылом Славкина. – Твою мать! – испуганно сказал Славкин. - Поздно уже, может, действительно завтра снимем? – посмотрел он с тоской на Филина. – Уже завтра и есть – съязвил Филин и отвязал лодку.
Пока они добирались, туман полностью накрыл озеро. Филин с трудом различал сидящего на корме Славкина. Невидимые концы вёсел ритмично шлёпались в воду. – Стой! – закричал Славкин. Лодка тюкнулась носом в вешку. – Удачно, – Славкин схватился за капроновый шнур, - думал, не найдём. - Он потянул сетку, Филин придерживал лодку вёслами. Филин подумал, что туман такой странный, липкий, оттого, что была гроза. Он провёл рукой в воздухе – пальцев почти не было видно. Славкин вдруг бросил сетку и оглянулся на Филина. Взгляд у него был страдальческий. - Там ты... – тихо сказал он. – Что?! – не понял Филин. Славкин весь как-то сморщился, губы его дрожали. Он опустил плечи и зарыдал. В сетке что-то задёргалось. – Что там?! – закричал Филин. Одним гребком он развернул лодку и свесился с борта, пытаясь схватиться за поплавок. - У!.. У!.. У-ууу!.. - ударил откуда-то с неба гудок парохода. Филин вскочил с лавки и задрал вверх голову. Огромный чёрный борт, разрывая туман, медленно двигался в трёх метрах от лодки, нависая над ней. – T I T A N I С – прочитал большие белые буквы Филин и отшатнулся – кто-то страшно знакомый, не отрываясь, смотрел на него из иллюминатора. Лицо его было расплющено, как будто смотрящий хотел выдавить наружу стекло. – У-ууу... – печально прогудел корабль, скрываясь от глаз в серой вате, и лодка закачалась на поднятых им волнах. Филин сел и какое-то время не шевелился. - Ты видел?! – обернулся он к Славкину, и понял, что это Славкин только что глядел на него в иллюминатор Титаника.
- Мы спать, товарищи, – сказал Кармадонов, вставая из-за стола, - у нас сегодня бурная ночь, правда, зайка? – он обнял Леру. - Отдамся со страстью - ответила Лера и засмеялась. – Смотрите там! – погрозил пальцем Жёлтиков. – И я пойду, раз петь никто не хочет – совсем уже пьяная Катька прошлась вокруг стола голышом, покачивая из стороны в сторону полными белыми ягодицами. В дверях она задержалась, засунула палец в рот и томно подмигнула Баранову. – А я, пардон, в туалет – смутился Петрович, икнул и вышел на улицу.
- Опаньки! – удивился он, и пошёл по тропе, раздвигая туман ногами. – Ззззззззззз? – спросил кто-то сзади. Петрович обернулся и встал. Огромная, размером со среднего голубя пчела висела на уровне его головы и смотрела в него перламутровыми глазами. Крылья её сливались в один сплошной светящийся веер. – Кыш! – неуверенно произнёс Петрович и огляделся в поисках палки. – Зззззззззззз!!! – снарядом промчалась мимо него пчела. На повороте её занесло и она долго барахталась лапками, пытаясь остановиться, потом с грохотом скрылась за угол дома. – Мутант – плюнул в сердцах Петрович и пошёл дальше. Открыв скрипучую дверь, он потоптался внутри в поисках крючка или хотя бы деревянной вертушки. Потом приспустил штаны, сел над круглой дырой в полу, и стал медитировать, разглядывая железную ручку, слабо светившуюся в темноте. – Нельзя столько пить, – подумал он вдруг, - надо будет серьёзно поговорить с мужиками. – Дверь открылась и закрылась опять. Кто-то стоял там. Петрович невольно вздрогнул. Дверь открылась, закрылась совсем без звука, не давая увидеть кого-то в белом, кто неподвижно стоял на улице и внимательно всматривался в него. – Мама?!! – узнал Петрович. Он качнулся назад и, вскочив на ноги, насадил голову на большой ржавый гвоздь, криво торчавший из серых досок.
Баранов и Жёлтиков замахнули ещё по одной. – Не нравится мне эта семейка – задумчиво погладил пружинки своих гусарских усов Баранов. Он потрепал Жёлтикова за плечо и ушёл к Катьке. Жёлтиков остался один. Он ещё выпил и стал смотреть на огонь в камине. Затем вышел на крыльцо, постоял, удивлённо озираясь вокруг, сказал – Петрович! - Петрович молчал. Странный слон на длинных тонких ногах тихо прошёл мимо Жёлтикова. Жёлтиков вставил два пальца в рот и свистнул слону, потом, пописав прямо в туман, вернулся обратно в дом. Он налил в стакан водки, пошёл по коридору, покачиваясь. У комнаты Баранова остановился и постучал. Баранов не ответил. Ржаво поскрипывала кровать. – Баранов! – позвал тогда Жёлтиков. Скрип прекратился. – Я... не могу... сейчас... - раздался в тишине сдавленный сиплый голос Баранова. В соседней комнате рассмеялись. Жёлтиков поставил стакан на пол и поплёлся назад в холл. Он сел на стул, стал смотреть в коридор. Спать ему не хотелось, вот-вот должны были вернуться Петрович и Филин со Славкиным. Жёлтиков раскачивался на стуле и правым глазом гипнотизировал стакан, стоявший у двери Катькиной комнаты. Стакан медленно поднялся в воздух и остановился на уровне метра над рыжим полом. Жёлтиков перестал качаться, стул повис на двух ножках. Какой-то звук, нарастая, стал приближаться к Жёлтикову. Он был всё ближе и ближе, резало в ушах. - Жёлтиков! – неожиданно сказал кто-то сзади. Жёлтиков обернулся и с грохотом полетел на пол.
Баранов, после того, как Жёлтиков крикнул из коридора, сразу слез с Катьки. Сказал – извини. - И ещё сказал – сука ты, Жёлтиков! – Он закурил и стал смотреть в потолок. Кто-то постучался в окно. Баранов посмотрел на Катьку. Катька пожала плечами. Баранов, чертыхнувшись, затушил сигарету в синюю стеклянную пепельницу, встал с кровати и подошёл к окну, сверкая в темноте белым задом. Он отодвинул край шторы и, отшатнувшись, сел на пол. Усы его обвисли лапшой, щека нервно подёргивалась и он держал её пальцами. Катька смотрела на Баранова, пытаясь поднять с пола упавшее одеяло. Из-за шторы, рядом с головой Баранова раздалось резкое – Чпок! – Посыпались стёкла. Штора вспыхнула, и маленький жёлтый шарик сначала заметался по комнате, потом остановился и медленно двинулся к Катьке. Катька натянула одеяло на подбородок. Шарик подошёл к Катькиному лицу и застыл, потрескивая, меняя цвет как мыльный пузырь на солнце. Катька смотрела в шарик, рот у неё открылся, оттуда вытекла тоненькая струйка слюны. – Прости, пожалуйста – сказала она и разревелась во весь голос, размазывая по лицу тушь трясущимися руками. – Шарик подплыл к двери и расплавил ключ, торчавший из скважины.
В коридор вышли Юра и Лера. Чёрные волосы выбивались из-под красной косынки на голове Леры. Винтовка с примкнутым штыком висела на плече Кармадонова. Из Катькиной комнаты валил дым, языки пламени пробивались сквозь щели. Кто-то там ещё кашлял, стучался в закрытую дверь, пытаясь выйти наружу. В холле лежал мёртвый Жёлтиков. Глаза его были выпучены, рот перекошен в страхе. Лера хихикнула. - "...Мы ещё не приступили к громадной, трудной работе организовать соревнование коммун, ввести отчётность и гласность в процесс производства хлеба, одежды!.." - загремело вдруг радио. Они спустились с крыльца и по тропе прошли к туалету. Туман начинал рассеиваться. Юра распахнул дверь с выцветшей буквой М на серых струганных досках. Петрович стоял без штанов, прислонившись спиной к стене, и, как живой, смотрел на них широко раскрытыми, насмерть испуганными глазами. Кармадонов повернулся к жене и показал поднятый вверх большой палец. – Спасибо! – сказала смущённо Лера. Они спустились к озеру и сели в лодку, прибитую ветром к песчаной мели. Кармадонов взял со скамейки красную кепку Филина с надписью «Счастье», усмехнулся и выбросил далеко в воду. Лера сияла. На берегу горел дом. На кухне взорвался газовый баллон, и стёкла окон со звоном вылетели наружу. На крыше с треском лопался шифер. - Отбей! - Лера протянула Кармадонову руку, огонь пожара весело плясал в её счастливых глазах. Кармадонов шлёпнул в ладонь жены своей ладонью. – Посвящена! – сказал он, снял винтовку с плеча и выстрелил в воздух.
____________
Спокойно спавший до этого Жёлтиков встрепенулся, удивлённо озираясь по сторонам. Глупая шумная пчёлка кружилась вокруг учебной гранаты, висевшей вместо брелока на его шее. - Приснится же такое... - подумал Жёлтиков. Он повернулся назад – Кармадоновы внимательно смотрели ему в глаза. Жёлтиков хотел что-то спросить, но Юра опередил его. Он изобразил рукой пистолет, направил в Жёлтикова и сказал – Пых! - Лера закрыла ладошкой рот и затряслась от смеха, уткнувшись лицом в грудь Кармадонова.
Свидетельство о публикации №207072900187