Синяя птица

 Сад у Мирьям был не очень большой - и не очень ухоженный. Просто несколько деревьев, растущих издавна позади её виллы. Потом участок земли по периметру засадили каким-то колючим кустарником, похожим на ежевику - и за долгие годы он сплёл свои ветви в совершенно непроходимую живую изгородь, отделяющую этот зелёный рай от окружающей действительности... Но именно своей естественностью сад и был хорош – диковатый, таинственный и неповторимый. В нём всегда стоял какой-то особый запах – то цветущей пустыни, то оживающих деревьев, то высушенной травы... И, наверное, поэтому царило непередаваемо СВОЁ настроение...

 Мне, росшей в детстве на просторах необъятной (как казалось тогда) усадьбы, открывающей каждый день новые тайны, было тесно и душно в стенах городской квартиры, и я с радостью приходила к Мирьям – посидеть и поболтать в её славном садике. А потом стала и помогать – с большим удовольствием, надо сказать...

 Мне нравилось всё в этом саду. Огромный, раскошный ливанский кедр, нижние раскидистые ветви которого почти касались земли, а верхние уходили высоко в синеву неба, возвышался в левом углу, царя над всеми остальными обитателями этого душистого рая. Чуть ближе к стене дома росло невысокое абрикисовое деревце, а рядом с ним вилась виноградная лоза - по деревянным жердочкам беседки, перед которой фантастическим грибом распласталась крона дерева из породы акациевых... Почти по центру садика уставший от обилия тяжёлых плодов гранат разбросал свои ветви. А справа выстроились в ряд несколько оливковых деревьев – и когда приходило время созревания – земля под ними была усеяна чёрными терпкими бусинками плодов... В феврале – марте всё пространство сада заростало зелёной, буйной, высокой травой, среди которой миниатюрными, смеющимися солнышками сияли жёлтые цветы всех сортов и размеров – тогда вокруг дома вился густой пряный аромат – и мы с Мирьям, сидя в шезлонгах, пили кофе вприкуску с этим ароматом...

 В общем, как-то незаметно сад Мирьям (который иногда почему-то казался мне кусочком совершенно иной реальности), стал для меня чем-то важным и нужным, и я искренне радовалась всякий раз, когда удавалось прийти сюда, подышать его неповторимым воздухом, послушать пение птиц...

 А их там жило довольно много – на акациевом дереве уже много лет обитала семейная пара очень симпатичных, тёмно-зелёных, длинноклювых птиц - они замечательно, нежно и выразительно, пели дуэтом, признаваясь в любви друг другу – и каждую весну растили двух-трёх птенцов... На выступах крыши обустраивали свои жилища голуби – ласково воркуя, белокрылые красавцы без устали носили тонкие веточки и сооружали из них гнездо-корзиночку для будущих детей. Залетали сюда – окинуть бдительным оком територию и высказаться - важные и самоуверенные вороны, живущие в соседних садах – какая-нибудь из них, сев высоко на дереве, оглядывала сад и громогласно провозглашала: «А-арх! А-а-рх!»; частенько отдыхали в прохладе сада скворцы и воробьи...

 Вот там я и увидела Её первый раз, собирая в коробку абрикосы – большая птица синего цвета возникла (именно ТАК мне показалось) где-то в гуще оливковых веток – и затем медленно перелетела на мохнатую лапу кедра. Что-то дрогнуло в душе, словно горячей волной залило сердце - промелькнула мысль: «Синяя Птица... Птица Счастья... Как в сказке...» И в тот же миг в сознании возникло странное и незнакомое слово: «синиира»...

 В следующий раз мы встретились, когда я снимала плоды с гранатового дерева –где-то месяцев через пять. Почувствовав на себе чей-то взгляд, обернулась... На низкой кедровой ветви спокойно, и не думая улетать, сидела эта невозможная птица. Боясь пошевелиться, чтоб не спугнуть крылатое чудо, я рассматривала её, как музейный экспонат - крупная, значительно крупнее любой знакомой мне летающей птицы, глубокого и ровного темно-синего цвета, с длинным изогнутым хвостом и довольно большой головой непривычных очертаний – затылочная часть её была удлинённой, как гребень, поднятой кверху и вытянутой назад. Завершали картину глаза – удивительные, огромные, и не просто ясные (как у всех крупных птиц) - они были абсолютно осмысленными – и ещё, казалось, светились зелёным колдовским огнём - как у собак или кошек, когда в темноте им попадает в глаза свет фар идущей навстречу машины... . Всё вместе создавало впечатление какой-то сказочной нереальности - и немыслимого совершенства...

 Почудилось, что птица точно так же рассматривает и изучает меня, как и я её. «Синиира, Синиира...» - опять прозвучало в моей голове... Улыбнувшись своей слуховой галлюцинации, я спросила вслух – хотя и негромко, глядя на синюю красавицу: «Тебя зовут Синиира?» И птица медленно, с достоинством, дважды кивнула головой: «Да. Да!» Вздрогнув, я отвела взгляд (мало мне слуховых галлюцинаций – ещё и зрительные!) Через мгновение снова взглянула на ветку кедра – та, опустевшая, только чуть-чуть покачивалась...

 С тех пор почти каждый раз, приходя поработать в садик Мирьям, я видела Синииру – она могла сидеть где-нибудь на ветке – или медленно расхаживать под деревом – или перелетать с кедра на оливу. Вот только пения её мне не удалось услышать ни разу...

 Затаив дыхание, я любовалась птицей – и каждый раз мне казалось, что она выглядит немного по-другому. Однажды заметила, что лапки её стали значительно мощнее; потом - что оперение начинает отливать металлическим блеском; ещё – что шея Синииры стала гораздо длиннее; а когда она летала, я удивлялась размаху и какой-то необычной форме её крыльев... Возникало ощущение, что в её облике проступает НЕЧТО – неуловимо знакомое, но ИНОЕ – не птичье...

 В один из моих приходов мы пили с Мирьям кофе в беседке под созревающими гроздьями винограда, и я спросила, давно ли живёт в её саду эта большая птица - и как она называется.
- Какая птица? – спросила Мирьям – ты имеешь в виду кого-то из моей дружной семейки, что уже третий день залетает ко мне в гостиную со своими птенцами?
- Нет, большая такая, синяя – часто сидит на кедровой ветке.
- Да брось, это наверняка была наглая соседская ворона, - ответила Мирьям, допивая кофе, - только она серая. Синих птиц я не видела тут ни разу за всю мою жизнь...

 Я стала приходить в сад, даже когда работы и не было – потому что уже поняла, что вижу Синииру, только когда нахожусь здесь одна. Если птицы не было, тихонько звала её – сначала вслух, а потом только мысленно: «Синиира!» - и она появлялась, по своей привычке возникая просто из ниоткуда, и глядела на меня странными, мерцающими, светящимися своими глазами...
- Кто ты? – осмелев, спросила я однажды, увидев её на абрикосовом дереве.
- Я - это Я! – раздалось в моей голове - горделиво и слегка насмешливо.
- Откуда ты?
- Издалека – с какой-то печалью ответила Синиира, - очень издалека...
«Ну конечно, - подумалось мне, - залетела птица из далёких краёв, заблудилась, тоскует и прячется от людей...»
 - Подойди ко мне поближе, - через минуту позвала она, - я тебе д о в е р я ю ...
Медленно и осторожно я подошла совсем близко к птице, сидевшей спокойно на низкой ветви кедра, и посмотрела на неё. И вдруг...

 Вдруг я поняла, что она удивительно похожа на... ДРАКОНА - мудрого, древнего – только миниатюрного...
«Ненормальная!, - мысленно обругала я себя, - бросай книжки детские читать и сказки смотреть по видео - драконы твои любимые уже везде мерещатся...»
 - Не мерещатся, - последовал ответ, - ты ВЕРИШЬ, что драконы есть?
Закрыв глаза, я постаралась успокоиться. «Этого не может быть!» - кричал разум. «Так это правда, правда... правда!» - пульсировало ликующе где-то в подсознании...
Найдя приемлемую формулировку – что, мол, теоретически... Но практически... – я решительно открыла глаза.

Сад был пуст.

...Ночью мысль о драконах не покидала меня.
«Сейчас не время для Драконов» - отчётливо прозвучало в ушах – и я стала записывать:
Сейчас не время, видно, быть драконом –
Удобней нынче лисам и волкам...
Но притвориться можно горным склоном,
Загнав огонь любви своей в вулкан –

Пускай меня опять увидит кто-то,
Поверив сердцем в пиршество чудес...
Но у людей – насущные заботы,
Им не достать глазами до небес...

Уже о вечном говорить мне не с кем;
Уже турниры прежние мертвы;
Уже Принцесс не похищают дерзко –
Принцессы – есть... А рыцари... Увы...

Они живут, суетами терзаясь,
А честь и подвиг – это так старо...
Слепые дети, знающие зависть,
Рабы судЕб, забывшие добро –

Толпы безликость – серая и злая,
И жадность рук, гребущих под себя...
Дракон ни век, ни мир не выбирает,
Он – возникает - просто так –
Л Ю Б Я . . .

И только тенью в облике знакомом
Мелькнёт случайно в абрисе окна...
Уже не время, видно, быть Драконом –
Уже пришли другие времена...

Но помнит счастье Он – времён начало:
Окрасив небо золотом крыла,
Дарить Любви клокочуще пламя
Своей Мечте – что для Него мала...

И Он взлетит ещё средь бед и стонов,
Огнём в сердца ворвётся - и в слова...
Пусть говорят – не время для Драконов –
Он жив - пока Душа его жива!

 Строчки ложились на лист быстро и ровно – и мне чудилось, что сквозь них проступают очертания грандиозных, обрывистых оранжевых скал на фоне зеленоватого неба... И синяя-синяя долина где-то внизу - на миг закружилась голова от ощущения, что я лечу над этой долиной, охватывая взглядом всю её...

 Через пару недель с олив стали осыпаться плоды, и подумалось, что самое время помочь Мирьям собрать урожай...
Приготовив корзинку внушительных размеров, я пошла в сад. Там было невероятно тихо – как будто в мире не существовало звуков вообще – и пусто.
- Синиира!
 Ответа не последовало.
- Синиира, где ты? – заволновалась я... Тишина... Только ветер ласково перебирал жестковатые листья оливы и нежно покачивал ветви кедра...
- Неужели мне никогда больше не суждено увидеть мою Синюю Птицу? Настоящее отчаянье охватило меня - и мысленно я закричала: «Синиира, в е р ю !»

 Услышав позади себя негромкий звук, стремительно обернулась. Она, моя Синяя Птица, приземлялась, складывая крылья.
- Спасибо! – сказала (молча, как всегда,) Синиира - возьми меня в руки, не бойся...
Наклонившись, я осторожно охватила пальцами сложенные на теле птицы большие блестящие крылья, пытаясь оторвать её с земли - неожиданно тяжёлую и странно горячую, словно внутри неё бушевал и клокотал огонь... Подняв всё же Синииру на вытянутых руках, смеясь от охватившей меня радости, я громко сказала: «Какое счастье! В моих ладонях - Синяя Птица, Птица из Сказки - моя Мечта!» - и тут же спохватилась – надо отпустить её - пусть летит – она должна быть свободной...
Синиира повернула ко мне свою горделивую голову: «Ты ВЕРИШЬ?!»
- Да! – в ту же секунду прозвучал мой ответ.
 - Тогда – держись!

 ... Встречный ветер плотной струёй бил в лицо. Невероятно высокие, обрывистые и мощные оранжевые скалы, замыкая круг, органично вписывались в простор зеленоватого неба. Три небольших солнца, выстроившись в вертикальную линию, мерцающим светом заливали голубую долину глубоко внизу. Мои руки сжимали кожаную мягкую упряжь – я сидела в глубоком, удобном седле на спине огромного СИНЕГО ДРАКОНА. Крылья, раскинувшиеся в свободном парении, отливали тяжёлым блеском стали...

 Бог мой, он был р е а л е н - настоящий Д р а к о н –
 и КАК ОН БЫЛ ПРЕКРАСЕН !

- Ну, не совсем ОН, – повернув ко мне украшенную высоким гребнем голову и глядя на меня смеющимися глазами, произнесла Синиира и, взмахнув крыльями, направила свой полёт вниз.

 Стремительно приближаясь, увеличивалась и раздвигалась в стороны долина – среди синих, сиреневых, голубых и нежно-зелёных растений стали видны круглые и овальные строения, похожие на разноцветные, большие морские ракушки. Отовсюду бежали люди, одетые в яркие и лёгкие шелковистые одежды. Они поднимали лица и руки вверх, к небу, показывая друг другу на Дракона, и кричали: «Она вернулась! Какое счастье! Наша Королева вернулась!!!»

 Отвечая на мой вопрошающий взгляд, Синиира сказала: «Да, Королева... Но чтобы вернуться из вашего мира в мою реальность, мне нужен был хотя бы ОДИН человек, хотя бы один ЗЕМЛЯНИН, верящий в то, что ДРАКОНЫ СУЩЕСТВУЮТ... Как я мечтала об этом! Сколько веков я этого ждала!
Спасибо тебе! Ты вернула меня к жизни!»

 Сложив крылья, Королева Синиира коснулась земли, остановилась, и, гордо подняв голову, повернулась к людям, бегущим к ней. Она смотрела на них своими огромными, мудрыми, сияющими, полными Доброты, Ласки, Заботы и Любви глазами...
- ПРОЩАЙ! (слова ярким светом проникали в моё сознание)
 И помни – Я - есть !
- Прощай! - прошептала я, на миг прижавшись щекой к её шее, покрытой крупной и очень горячей чешуёй - сказочного, бездонного бархатно-синего цвета, - обещаю помнить...

 ... Я лежала в саду, под оливковым деревом, прижавшись щекой к горячей и сухой земле. Надо мной стояла встревоженная Мирьям: «Что случилось? Ты потеряла сознание? Тебе плохо?»
Улыбаясь, я встала, отряхнула одежду и сказала: «Нет, дорогая, мне хорошо. Мне очень хорошо!»

 ...Больше никогда не появлялась в садике Мирьям моя Синяя Птица...
Но я помню тебя, Синиира, Синий Дракон, Королева.
Будь счастлива – и дари счастье твоему прекрасному миру!
А я всегда буду помнить – как держала в ладонях Синюю Птицу...
Оранжевые скалы... Полёт над Синей долиной...
 И ещё – знаю:
 Ты – была..
 Ты – есть !!!
 Ты БУДЕШЬ ВСЕГДА...