xxi. трудно быть богом

Фёдор Михайлович Достоевский убил своего тёзку, Фёдора Павловича Карамазова. Иначе нельзя, но об этом ещё никто не знает: ни персонажи, ни, тем более, читатели. Его не особенно волновала дальнейшая судьба Дмитрия. Со Смердяковым тоже всё было ясно. Но Грушенька-то, Грушенька какова!

Фёдор Михайлович глубоко вздохнул и откинулся на спинку кресла. Сплошное мучение с ними. Как дети, честное слово!..

Мои размышления прервал старичок-профессор, который принимал у меня собеседование при поступлении в **скую консерваторию. Я закончил музыкальное училище с отличием и подал документы на фортепианный факультет. Шансы на поступление у меня были хорошие.

– Так как же звали бгатьев Кагамазовых? – профессор чуть-чуть заикался, хитро прищуривался и очаровательно картавил, но не грассировал. Я назвал всех.
– Тэк-с, тэк-с, хогошо-о-о-о, – пропел старикан, и в его взгляде я увидел неприкрытую злобу, – а как, скажите, молодой человек, звали бгатьев Гонкугов?
– Эдмон и Жюль, – бодро выпалил я.
– Хогошо А, скажем, тгёх товарищей из Гемагка?
– Отто Кестер, Готтфрид Ленц и Роберт... Фамилии не помню.
– Ах, какая жалость! Ну, ничего. А девушку Гобегта?
– Патриция Хольман.
– Хм-м! – старикан пожевал губами. Провокация явно не удавалась,
– хогошо, хогошо. Видите, молодой человек, как много надо знать, чтобы стать музыкантом! Ладно, последний вопгос. Пегечислите мне иггоков футбольной команды "Тогпедо".
Я перечислил.
– Ладно, сдавайте документы.

Я побежал в приемную комиссию. Впереди были вступительные экзамены, и первыми предметами шли психология и китайский язык. *)

___________________
*) Реверанс в сторону Ивлина Во (роман «Незабвенная»)