Похороны

ДЛя того, что бы понять, зачем я написал эту туфту, сходите по адресу http://www.proza.ru/2007/07/30-115



- Олег Викторович… Разрешите?
- Погоди! Не видишь? Я занят! – Олег Викторович Меркулов, стройный мускулистый мужик сорока пяти лет, владелец нескольких предприятий объединенных в концерн «Вспышка», даже не оторвал глаз от ноутбука. Он просматривал биржевые котировки, готовясь к собранию учредителей.
- Черт… Не нравится мне это дело… Ой, как не нравиться! Тут пахнет крупными убытками…
- Олег Викторович!
- Какого черта?! Я же сказал, что я занят! – раздраженно крикнул Меркулов, и подумал - ну что за народ? И так настроение питейное… Какой же гад выплеснул в прессу этот ушат помоев? Кто-то информированный… Кто-то из своих, тут даже думать не надо… Начальнику безопасности башку снесу, удод лесной! Бронеголовый дурак… Кто-то против меня начал играть, и кто-то не глупый!
- Олег Викторович, у нас ЧП, - на этот раз твердо сказал финансовый директор и зашел в кабинет, плотно закрыв за собой двери.
В то, что ЧП произошло и из разряда не слабых, Меркулов поверил сразу, и даже не по тому, что это было сказано финансовым директором, а потому, как он плотно закрыл за собой двери – не хотел, что бы в приемной было слышно.
- Что еще? – голос Меркулова стал жестким, а взгляд суровым, зрачки сузились, а прищуренные глаза не обещали виновнику ЧП ничего хорошего.
- У нас на банке сидел Виктор Петрович Максимов.
- Максимов? Это тот рыжий?
- Да нет, никакой он не рыжий, русый, как мы с вами. С усиками…
- Какая разница, как он выглядит! Что ты тянешь кота за хвост! Давай по делу!
- Словом, Максимов исчез.
- Ну и фиг с ним… - раздраженно крикнул Меркулов и осекся. Если бы это был кто угодно, то и правда, фиг с ним, но банк! Это финансовый поток, и тут как раз совсем не фиг с ним! Холодея от недоброго предчувствия, он прищурил глаза, - и?
- И пять миллионов баксов вместе с ним, - закончил финансовый директор.
- Мать вашу… - растерялся Меркулов, - давно?
- Не вышел сегодня на работу. Начали звонить домой, оказывается, он оттуда съехал неделю назад, а нового адреса не сообщил. Мне это не понравилось, и я начал ревизию, пять минут назад подбили бабки.
Меркулов ткнул пальцем в телефон:
- Зайцева ко мне! – Зайцев и был тем самым бронеголовым дураком, бывшим гэбэшником, генералом.
Финдиректор тут же вставил:
- Я его сразу предупредил, как только унюхал, что…
Меркулов не дал ему закончить:
- Так чего ты чего сидишь, урод? Не найдете деньги, я тебе нюхалку оторву!
- Олег Викторович, разрешите?
- Генерал, где Максимов? Куда ты смотрел, старый пень?
Меркулова понесло, он уже не выбирал выражений. Еще бы! Пару дней назад сразу в нескольких газетах появился компромат на концерн. Если бы в компромате шла речь об уклонении от уплаты налогов или в воровстве из бюджета, то Бог с ним! Кто сейчас этим не грешит? Но в компромате шла речь о том, что концерн надувает своих акционеров и инвесторов, а это было гораздо хуже! Биржа отреагировала мгновенным понижением котировок. Кроме того, за эти пару дней сорвались две сделки, на доходы от которых Меркулов весьма и весьма рассчитывал. А тут еще и этот Максимов!
- Значит так, генерал, подымайте всех своих отморозков, поставьте на уши всю Москву, Россию, Европу, но Максимова мне найди. Живым найди, понял?
- Понял, Олег Викторович! – обиженным тоном ответил генерал: не привык к такому обращению.
- А раз понял, то какого хрена торчишь здесь, как три тополя на Плющихе?
Генерал скрылся за дверью, но тут же заглянула секретарша:
- Олег Викторович, тут из Склифосовского звонят.
- А я-то здесь причем? Что вы сегодня, с ума все посходили?
- Да тут одного из наших сотрудников машиной задавило… Я думала, это важно.
Меркулов и финдиректор обменялись молниеносными взглядами.
- Кого? – в один голос спросили они.
- Максимова… Ну… того, кто на банке сидел.
- Соедини.
Секретарша исчезла, Меркулов уже держал трубку в руке.
- Да… Слушаю… Понятно… Мы посмотрим, что можно сделать… Спасибо, - он осторожно положил трубку на место, - сбит машиной вчера вечером. Просят помощи - найти родственников, кому выдать тело. Совпадение? Где этот бронеголовый! Генерала ко мне! – Меркулов гаркнул так громко, что секретарша услышала даже через двойные двери кабинета.
Через минуту в кабинет снова зашел начальник службы безопасности.
- Слушаю, Олег Викторович!
- В Склифосовского наш Максимов. Вчера сбит машиной. Что вы думаете по этому поводу?
- Не знаю, - сказал осторожно генерал, - надо посмотреть.
Меркулов одобрительно кивнул головой:
- Посмотреть надо, только мне его труп без надобности. Деньги надо найти! Куда он их сбросил? – директор перевел взгляд на главного финансиста.
- Деньги перечислены на «бабочку» неделю назад и тогда же обналичены.
- Связи? Родственники?
- Удивительное дело, - осторожно вставил начальник службы безопасности, - ни связи, ни родственники Максимова не установлены.
- Не понял? – Меркулов удивленно откинулся в кресле, - он что, в безвоздушном пространстве жил?
- Никто из сотрудников концерна никогда не видел, что бы он с кем-нибудь встречался. Всегда один. Приезжал на работу метро, и уезжал так же. В личном листке написано: не женат, детей нет, родители умерли, братьев и сестер не имеет.
- Вот как? Готовился заранее, а? Проморгали, мать вашу? А где работал до нас?
- В листке написано: служил в Вооруженных силах России.
- Генерал, пробейте по своим связям, где он служил и вообще, какие данные на него имеются в Министерстве обороны.
- Есть, Олег Викторович, уже бегу.
- И вот еще что … - остановил генерала Меркулов, - из больницы просили помочь насчет родственников - кому тело выдавать. Дайте объявление в газету: трагически погиб Максимов, похороны завтра и тому подобное… И укажите свой телефон. Половим на дохлого живца. Может, кто и отзовется?
Через сорок минут генерал снова зашел в кабинет директора:
- Есть новости, Олег Викторович.

***
- Настя, как я тебя люблю, если бы ты знала… Хочешь, сейчас заору? Настя, я тебя люблю!!! – Николай и вправду проорал последние слова во всю глотку.
- Тише ты, дуралей… Час ночи, - прошептала счастливая Настя, - соседей разбудишь!
- А, наплевать! Пусть все знают, что я тебя люблю!
- Колька, я такая счастливая… Вот бы мама дожила… Как бы она за меня радовалась!
- Настя, а ты мне сына родишь?
- А если дочку, то что? Из дома выгонишь? – в темноте лукаво блеснули Настины глаза.
- Дочку? Не, не выгоню… Только я из нее мальчишку сделаю! На рыбалки буду брать… Крючки вязать научу…
- Дурачок ты, Колька! Нужна девочке твоя рыбалка!
- Девочке нужен папик, а ему нужна жена по имени Настя! И еще рыбалка! И он эту жену любит, как припадочный, впрочем, рыбалку тоже.
Колька провел ладонью по упругим Настиным грудям, плоскому теплому животу, а потом потянулся губами к соскам.
- Сумасшедший… - больше Настя ничего проговорить не успела, потому, что Колька закрыл ей рот своими губами.
- Любимая…

***

- Выкладывай.
-Все оказалось не так просто. Это Максимов служил в каком-то секретном подразделении. В каком - в управлении кадров сказать не могут, сами не знают. Известно только одно - отряд подчиняется напрямую президенту. Все личные дела засекречены, и ничего узнать не удалось.
- Черт! – перебил генерала Меркулов, - зачем я тебя здесь держу? По-фигу мне твои секреты, понял?
- Дайте договорить, Олег Викторович! Мне удалось найти, где он служил до этого отряда, а там уже кое-что нанюхать. Словом, когда Максимов переходил в это секретное подразделение, у него была жена и трехлетняя дочка. То есть, сейчас ей должно быть лет двадцать, а жене сорок пять. Дочку звали Анастасия Максимова, а жену Елена Максимова. По адресу, указанному в том личном доме, они не проживают, мы начали поиск.
- Елена Максимова, говоришь? – что-то знакомое прозвучало в этом имени и фамилии, - Лена… Лена Максимова… Где-то я это имя уже встречал.
Как ни старался Меркулов, но он так и не вспомнил, где он встречал эту женщину, и какая из себя она была. Как всегда, не желая отвлекаться на второстепенную задачу, он выкинул из головы эту Елену Максимову, где-то когда-то встречавшуюся ему.
Анастасию Максимову нашли через два часа, еще через сорок минут за ее квартирой было установлено наблюдение, которое срисовало и ее, и Николая Гудиму, вышедшего утром из этой квартиры. Пользуясь своими связями, генерал на всякий случай поставил на прослушку домашний и мобильный телефоны Насти, а его оперативники начали собирать о ней информацию. После некоторых размышлений было решено сообщить ей о смерти отца, для чего в больницу сообщили ее домашний телефон. Известие о смерти Максимова Анастасия восприняла на удивление спокойно.
- Машиной сбило? – несколько растерянно переспросила она звонившего врача, - насмерть? Организовывать похороны? Я с ним не живу уже лет десять, где он и что с ним, мне, признаться, безразлично. Он нас с мамой бросил, а когда мама умерла, он ни разу обо мне не вспомнил. Так что похоронами я заниматься не буду. Пусть его хоронит государство, он ведь, как-никак, бывший офицер Российской армии!
Врач помолчал, переваривая полученную информацию, а потом спросил:
- Да? Ну, хоть на похороны придете?
Получив утвердительный ответ, он повесил трубку.

***

В день похорон было холодно, и моросил мелкий противный дождь, который, казалось, попадал в каждую щелку одежды, заставляя ежиться и опускать зонтик как можно ниже. Генерал и несколько оперативников из его отдела, присутствующие на похоронах, смотрели во все глаза, но кроме дочки и двух женщин, чьи столы стояли рядом с Максимовским рабочим местом, никто на похороны не пришел. Генерал смотрел на закрытый гроб, под который уже протянули веревки, и вдруг спросил одного из подчиненных:
- От нас его кто-нибудь опознавал?
- Нет, - ответил тот, - там опознавать нечего. Башку раздавило в лепешку…
- Стоп! – поднял руку генерал, останавливая могильщиков, - откройте гроб.
- С какой стати, - начали протестовать землекопы, - у нас еще трое похорон! Времени и так нет…
Генерал погасил протест в самом зародыше, сунув в ладонь старшего бумажку в десять долларов.
Ворча, рабочие принялись отдирать гвозди, которыми была приколочена крышка. Зрелище открылось малоприятное. Голова действительно была раздавлена в лепешку. Настя вскрикнула и закрыла руками глаза:
- Папа!..
Женщины из концерна поспешно отвернулись. Генерал внимательно осмотрел покойного, но ничего определенного сказать не мог. Он и при жизни знал его плохо. Одна из женщин не смогла сдержать любопытства и бросила беглый взгляд на покойного. Видно, в ее глазах отразилось недоумение, которое тут же уловил генерал:
- Что? Что увидела? Да говори же!
- Ноготь белый…
- То есть? – не понял генерал.
- Дня три назад Витя дверью палец прищемил, ноготь указательного пальца на правой руке был черный, а здесь… - она ткнула пальцем в сторону покойника, - а здесь белый.
- Таааак… - протянул генерал, - точно?
- Точно, - подтвердила вторая женщина, - мы всем отделом видели.
- Может, вы внимательно присмотритесь? Может, еще что-нибудь подозрительное, а?
- Увольте пожалуйста… Зрелище уж больно тяжелое.
Зайцев безразличным взглядом скользнул по покойнику: разве мертвых надо бояться? Бояться надо живых! Он кивком головы подозвал одного из подчиненных:
- Возьми образец волос, кровь соскобли, кожи кусочек… Что б потом эксгумацию не делать.
Сотрудник понимающе кивнул головой и пошел к гробу. Зайцев отошел на несколько метров в сторону и вытащил мобильник. Настя непонимающим взглядом смотрела то на гроб, то на Зайцева, то на сотрудника, орудующего ножом.
- Так это что, не мой отец? – наконец, спросила она.
Сотрудник пожал плечами, а генерал даже не повернул в ее сторону голову. Настя стащила с головы черный траурный платок, развернулась и молча побрела к выходу с кладбища. Она не почувствовала ни радости, ни облегчения от того, что ее отец, оказывается, жив. Десять лет она жила без него, и еще проживет, сколько надо будет… У соседней могилы, на лавочке, сидела вся в черном согбенная старушка. Раскрытый зонтик полностью прикрывал ее лицо. Услышав странный Настин вопрос, старушка вздрогнула и перекрестилась, а та безразлично прошла мимо.
Между тем, генерал докладывал Меркулову:
- Олег Викторович, в гробу не Максимов.
Похоже, Меркулов даже не удивился. Он словно ожидал чего-то такого, он даже не знал, откуда пришло это тревожное чувство. После компромата, опубликованного в газете? После того, как котировки акций на бирже неумолимо поползли вниз? После срыва выгодных сделок? С утратой пяти миллионов, украденных Максимовым, финансовое положение концерна становилось весьма и весьма зыбким, даже опасным, если честно признаться самому себе. В концерн вложены большие деньги и вложены такими людьми, доверие которых обманывать никак нельзя. Можно оказаться в таком же гробу, как и этот Максимов, или кто там лежит… Все повисло на ниточке… А собрание учредителей через три дня… Всего три! Если он хотя бы не найдет эти пять миллионов, будет плохо. Он вспомнил, как на прошлом собрании в голосах учредителей уже не раз звучало раздражение, а у кого-то проскальзывало уже и недоверие! Черт, удивительное невезение! Надо же, что бы этот Максимов сбежал перед самым собранием! А, может, это и не совпадение вовсе?
- Ну, уж нет! Максимова надо достать! Кто у него там? Дочка? Прижмем девку, пусть папика ищет! Не может быть, что бы дочь не знала, где отец! Зайцева ко мне! - рявкнул Меркулов в трубку телефона.

***
Настя хлопотала на кухне, готовя ужин. Скоро должен был вернуться с работы Коля. Еще немножко, две недели, и она может говорить, что с работы вернется не Коля, а муж. Она спрячется за мужа, выйдет замуж, ведь не зря так говорят? Она так устала быть сильной… Хочется просто пожить, провожать мужа на работу, встречать, даже постирать ему рубашку! И маленького хочется! Что бы пищал и протягивал к ней ручки… Она его уже любит, будущего их с Колей сына! И никогда его не бросит! Никогда не оставит одного!
В двери позвонили. Настя бросила взгляд на часы – для Коли вроде рановато…
- Кто там?
- Анастасия Викторовна? Это по поводу вашего отца. Откройте, пожалуйста.
- Прошу вас, - Настя широко открыла двери. В квартиру вошли двое. Один тут же, как хозяин, бесцеремонно заглянул в обе комнаты, в туалет и ванну.
- В чем дело? – Настя недовольно поджала губы, - вы вроде бы не у себя дома?
- Видите ли, Анастасия Викторовна, ваш отец сбежал не только от вас, он сбежал и от нас.
- А-то здесь причем? – недоуменно подняла брови Настя.
- С первого взгляда и вправду не причем, но это только с первого взгляда. Извините, я не представился. Меня зовут Меркулов Олег Викторович. Я директор концерна «Вспышка», где последний год работал ваш отец.
- Очень приятно, - вежливо ответила Настя.
- Как знать, как знать… Ваш отец украл у меня деньги. Много денег, пять миллионов долларов.
- Ого! – искренно удивилась Настя.
- И я так думаю, - Меркулов смотрел на девушку тяжелым немигающим взглядом, от которого Насте стало нехорошо. По телу побежали холодные мурашки.
- А я то здесь причем? – искренне удивилась она.
- Притом, что вы его дочь.
- Ну и что?
- А то. Если в течении трех дней вы не вернете концерну деньги, украденные вашим отцом, ваш любимый Коленька будет в таком же самом гробу, как и сегодняшний неопознанный труп. Я ясно выразился?
С первой секунды Настя поверила, что этот страшный человек, ни на секунду не задумываясь, исполнит свою угрозу. Очень уж страшным был у него взгляд, тяжелый, словно сама смерть.
- Но откуда… Пять миллионов! Да я в жизни таких денег не видала!
- Анастасия Викторовна, мне на это ровным счетом наплевать! Благодарите своего отца.
- Да я даже не знаю, как он выглядит!
- До свидания!
Первое, о чем она подумала – уехать. Настя заметалась по квартире. В панике начала собирать чемодан: уехать, куда глаза глядят!. Дождаться Колю и убежать! Взять билет на поезд, там фамилию не надо указывать, и бегом!
- Стоп! – у нее мороз пробежал по коже, - что же они, дураки, что ли? Наверняка за ней кто-нибудь наблюдает.
Настя кинулась к окну и осторожно выглянула из-за занавески во двор. Точно! Прямо напротив подъезда стоял здоровенный джипяра размером с небольшой вагон. Она швырнула чемодан в угол комнаты, безразлично посмотрев на отлетевшую в сторону ручку. Ладно, что она все о себе… А Николай? Ее Николай? Еще вчера все было так хорошо! Это был самый лучший день в ее жизни. После того, как мамы не стало, у нее ни разу не было такого счастливого дня! Словно крылья выросли за спиной, словно весь мир улыбался ей, отражаясь вечерним солнцем в оконном стекле, и вот на тебе! Коля… Коленька…
Вдруг ее лоб покрылся холодной испариной: а может, его уже взяли в заложники?
Она схватила мобильник:
- Коля? Коленька, нет у меня не все в порядке! Приходили какие-то бандиты, папа у них украл очень большую сумму денег. Коленька, я тебя очень люблю, но ты пока ко мне не приходи. Они угрожали нам обеим! Побудь пока дома, ладно? Коленька, я тебя очень люблю!
- Я тебя тоже, Настенька! Я приду…
- Коля, ни в коем случае! Переночуй лучше у своей тетки. Слышишь, Николай? Спрячься где-нибудь…
- Анастасия Викторовна, - услышала она вдруг чужой голос в трубке, - это вы совсем зря! В течение трех дней вашему жениху, а ведь он жених, не правда ли? Так вот, вашему жениху ничего не угрожает, а дальше – похороны! Успокойтесь, молодой человек! Ради Бога, не надо так психовать! Анастасии Викторовне вообще ничего не угрожает!
В телефонной трубке послышался звук борьбы, глухой удар, и телефон отключился.
- Они убили его… Господи, они убили его! Зачем мне теперь жить?
Она торопливо оделась и выбежала на улицу. На крыльце подъезда она столкнулась с бабой Верой, ее соседкой. Так получилось, что баба Вера, поселившаяся в однокомнатной квартире, дверь в двери, стала Настиной лучшей подругой, которой она доверяла свои самые сокровенные тайны. Бабка имела грубоватые черты лица, была слегка горбата и, наверное, поэтому никогда не была замужем. Она тоже привязалась к Насте и считала ее за дочку.
-Настенька, случилось что-нибудь? – обеспокоено спросила она, - на тебе лица нет!
- Здравствуйте, бабушка. Случилось… Только об этом после, ладно?
И она побежала из двора. Тут же открылась дверца джипа, и из кабины выпрыгнули двое. Глядя на них, Настя вспомнила мультик из детства: «Двое из ларца, одинаковы с лица»!
- Что делать? Господи… Так все было хорошо! Так прекрасно… Куда? Зачем…
Она брела, не видя и не понимая, куда она идет. Ноги вынесли ее на набережную. Темная в вечернем освещении вода, казалось, неподвижно и маняще застыла в гранитных берегах.
- Интересно, - мелькнула в голове вялая мысль, - тут глубоко? Может, вниз головой и конец всем проблемам?
- Даже не думай об этом! – вдруг послышался рядом знакомый голос.
Настя стремительно обернулась.
- Бабушка?! Вы как здесь оказались? Что вам от меня надо?.. Господи… - слезы сами покатились из глаз, а Настя даже не пыталась их сдержать или спрятать, хотя не хотела, что бы ее выдели слабой.
- Даже не думай! – повторила бабка, - сейчас ты пойдешь домой, спокойно, не нервничая, а чуть позже я зайду к тебе и мы поговорим. Обещаю тебе, деточка, все устроиться! Все будет хорошо…
- Ах, баба Вера, если бы! Как хочется вам верить!
- А ты верь бабе Вере, потому, что имя у меня такое – Вера, поняла? Ну, иди, а насчет этого, - бабушка показала твердым пальцем на темную воду, - даже думать забудь! Тогда ничего не будет: ни Коли, ни надежды, ни маленького, ничего!
Настя не поняла почему, но она поверила бабушке Вере, поверила сразу и окончательно. Она кивнула головой, и молча побрела в сторону дома, а бабушка осталась на набережной и внимательно смотрела ей в след. Бронеголовые, на ходу лениво переговариваясь, не торопясь, последовали за девушкой. Бабушка удовлетворенно кивнула головой. Сама же бабуля неторопливой шаркающей походкой побрела в сторону здания, где на первом этаже горела в вечерней темноте, горела вывеска «Почта. Телеграф».

***

Учредители заседали уже третий час. Меркулову приходилось туго. Хроменький сухонький, похожий на паучка, Коврижкин, смотрел на Меркулова немигающим взглядом. Взгляд у него тоже был паучий: липкий и безжалостный. Основные деньги в концерне были именно его, Коврижкина. К ужасу Меркулова, старец оказался удивительно проинформированным относительно всех дел, которые Меркулов последние годы прокручивал в концерне, собираясь устроить себе обеспеченную старость где-нибудь в Швейцарии или Германии.
- А за какие деньги вы создали предприятие «Газовщик», Олег Викторович? Почему эта операция никаким образом не отражена в отчетности? Ни в белой, что меня заботит меньше, ни в черной, что заботит меня значительно больше? Сколько туда вложено? Два с половиной миллиона полновесных американских долларов? Я не ошибся?
Меркулов похолодел. Об этом предприятии не знал никто, это была его самая секретная сделка. Как старый хрыч пронюхал об этом?
А Коврижкин продолжал:
- А Три счета в швейцарском банке? За последний год туда вложено в общей сумме три миллиона, я не ошибся?
- Максимов! – внутренне ахнул Меркулов, - он, гад, больше некому! Но за что?!!!
- А вилла на Лазурном берегу? – безжалостно продолжал Коврижкин, - я не могу себе позволить такую роскошь, экономлю каждый миллион, что бы дело делалось, а ты, гаденыш? Когда мы здесь говорили о твоей работе, восемь лет назад, то говорили о полном доверии? Говорили, что крысятничать грешно?
- Какая вилла?! Нет у меня никакой виллы! – заорал Меркулов.
- Да? – насмешливо спросил КОврижкин, и бросил перед побелевшим директором концерна отпечатанные на принтере цифровые копии документов на приобретение гражданином России Меркуловым Олегом Викторовичем виллы на Лазурном берегу.
- Мать твою!.. Нет у меня никакой виллы!!!

***
Когда Меркулову в глаза заглянул черный зрачок пистолетного ствола, он вдруг вспомнил, кто такая Елена Макарова.
- Так вот в чем дело… Это же…
Яркое сияние, вспыхнувшее перед глазами, все важное сразу сделало неважным.
***

Анастасия послушно ждала бабу Веру. Вчера вечером, как и обещала, бабушка зашла, но ничего конкретно не сказала, а попросила до завтра до вечера ничего не делать, из дому не выходить, на телефонные звонки не отвечать.
- А про Колю, дочка, ты не беспокойся. Его Господь уберегет. Ничего с ним не случиться. А завтра вечером я загляну.
Вечером в дверь позвонили, но вместо бабки на пороге стоял неизвестный мужчина невысокого роста.
- Вы к кому? – удивилась Настя.
- К тебе, дочка, к тебе… - сказал мужчина голосом бабы Веры.
- Не поняла… - растерялась Настя.
- Идем, дочка, я все тебе расскажу.
Они уселись на кухне друг напротив друга.
- Как ты поняла, Настя, я твой отец. Последние годы перед увольнением в запас, я служил в специальном подразделении. Что это за подразделение, тебе знать не надо, это государственная тайна. Моя работа была связана с частыми разъездами, что очень не нравилось твоей маме и моей жене. Но что делать? Бывают в жизни такие случаи, когда ты не властен над собой. Я не мог сменить работу, а мама… А мама как-то не устояла… Правда, этот подлец Меркулов приложил к этому максимум усилий! Один раз они вместе были в командировке, и он ее соблазнил. А потом все было как в плохом романе. Безответная любовь, муки совести за измену и шаг в окно с шестого этажа.
- Но мама умерла в больнице, мне же говорили!
- Да, это правда, она не умерла в больнице и не сразу. Она мучалась еще несколько часов… Я представляю, как она страдала! Лучше бы уж сразу… А эта тварь Меркулов через два дня забыл о ее существовании. И тогда я поклялся отомстить ему! Мне долго пришлось ждать. Я уволился в запас, и очень долго подбирался к нему. Открыться тебе я не мог, я боялся, что ты как-нибудь можешь выдать меня, нечаянно, ненарочно. Тогда бы все мои усилия пошли прахом. Я поселился рядом с тобой и все эти годы под видом бабы Веры опекал тебя.
- Папка… - Настя не выдержала и бросилась к отцу на шею, - папка…
Слезы сами потекли из глаз девушки, смешавшись со слезами отца.
- Папка…
- Вчера, когда мы расстались, я пошел на телеграф, где есть компьютер с Интернетом и передал одному господину весьма важную информацию. Вот результат, - отец положил перед Настей вечернюю газету, где в черной траурной рамке на последней странице был написан коротенький некролог:
«Сегодня вечером, по непонятным пока причинам, покончил жизнь самоубийством Олег Викторович Меркулов, директор концерна «Вспышка». Похороны состоятся завтра, в 14-00».
- Папка, а мы что теперь будем делать?
- А вилла на Лазурном берегу стоила всего два миллиона, - загадочно ответил отец.