Гроза

 Тучи собрались еще до обеда, ходили по небу светло – серые, высокие. Временами чуть накрапывало. Я ждал подтверждения вчерашних примет: красного закатного солнышка, садящегося в тучу – ждал не маленькой мороси, а большого дождя. Сильно парило.
 И вот после нескольких часов подготовки наплыли с юга, со стороны Сасова, синие тучи и плотно закрыли весь окоём. И пока мы размышляли, куда пойти – за ягодами или в гости к Инюшевым, с неба упали первые капли. Капли, которые бывают после продолжительного и изнуряющего зноя, крупные, сворачивающиеся в маленькие комочки пыли на деревенской дороге. И вместе с ними легкий прохладный ветерок, чуть ощутимый, со стороны синих туч, такой желанный и непривычный после недель суховеев. Небольшие струйки…, и вот уже дождь надвигается сплошной стеной, светлая пелена затягивает дальний лес, блестит первая молния, и много позже ее доносятся глухие раскаты грома.
 Дождь медленно наступает, все темнее и темнее вокруг, чуть крепче ветер. Я выхожу из сеней и прогуливаюсь взад – вперед до калитки. И вдруг всего за несколько секунд ураган бросает мне в спину пригоршни воды и гнет тополя в овраге. Я бегу под крышу и уже оттуда наблюдаю за стихией. Даже не верится, что полчаса назад кое – где еще проглядывало сол-нце, в темной небе лишь дождь и редкие тополиные листья, сорванные с ветвей, да даже и мелкие ветви.
 Где – то сбоку блеснула молния и вслед за ней, почти тут же, вдарил гром. Как будто небо раскололось, и сразу опять – еще сильнее. Но гроза – это не затяжной осенний дождичек, который может идти в Средней полосе день за днем. Напугав нас, она прошла дальше, ветер стихал, и вместе с ним стихал дождь. В чулане затрясся и загудел холодильник, а значит на старенькой ГЭС дали свет – возвращения непогоды не жди. Я зашел в дом, по западному окну еще плыли косые волны дождя, их ровный строй изредка нарушали ветки белой акации, мокрые, с черными прошлогодними семенами. Сколько раз дерево вымерзало на неуютной для себя Рязанщине, но все равно где – то там, где раньше его вовсе и не было, появлялся через пару лет новый побег. И так из посаженного лет сорок назад одного махонького саженца, привезенного в подарок моей бабушке братом с Украины, разрослась теперь целая роща. Правда не перед домом, где его посадили, а с другой его стороны.
 Дождь утихал, дело шло к вечеру. Света начинала дремать на диване, а я собирался за молоком. Доставал из шкафа ненужные обычно штаны, старую подростковую куртку, которая висит здесь именно для таких случаев. С детства мне нравился дождь, в это время приятно полежать на застеленном на день диване с книгой в руках. Никуда не надо идти, и так тихо вокруг, спокойно.
 Собравшись, я сел за стол и принялся за Астафьева, решив, что коров еще не пригнали. И незаметно для себя перенесся в маленькую сибирскую деревушку, в давние довоенные еще го-ды. Наблюдал за людьми со стороны, и сам не заметил, как втянулся в их жизнь с головой. И я – уже совсем не я, а Витька Потылицин. Я, а не он гоняю в лапту с ребятами, метко сбиваю за раз пары бабок с кона, таскаю жирных поселенцев – налимов, дрожа от азарта, а может от холода на берегу великого Енисея ранним утром…
 Но вот пора и за молоком. Жалко, что нет у нас здесь резиновых сапог, приходится обу-вать городские туфли. На улице уже не капает, почти вся вода сбежала с горы ручейками, их сил хватило ненадолго, и вскоре после горы сухая земля дороги поглотила их без остатка.
 И без того малолюдные улицы нашей деревни сейчас будто вымерли. Не видно не только людей, но и кур, не пробежит собака. И сама деревня стала будто шире. С раннего детства запали мне в душу мокрые железные крыши. Хоть от росы на заре жаркого дня, хоть от дождя. И раскидистые березы над ними. Запали, наверное, потому, что во всем селе если и есть, то пяток домов под шифером, а все остальные под железом, обычно красным. И растут рядом с ними березы. Жалко, что я не видел их зимой, одетых инеем пушистых красавиц. Точнее видел, да не там…
 Работающий до 20.00 магазин РАЙПО уже в семь вечера закрыт. Правильно – кто сейчас туда пойдет! Старуха с палкой долго читает объявления на дверях – свинью там продают, да коровам прививки делают, о чем еще здесь могут написать. Оказывается, я ошибся, что нет на улице людей. Они жмутся вдоль домов и одеты от дождя в брезент и целофан, вот и незаметны. Да и скотина тоже есть, овец прогнали недавно, коровок. А все–таки свободнее кажется, может пыль потому что дождь прибил.
 Дядя Олег, я вижу, трактор свой сегодня заводил. У дома он стоит с подцепленной косилкой, и на ее диски накрутилась свежая трава. Скоро на его дворе появятся катки ароматного сена, много катков один на другом – четыре коровы все – таки, да овец больше двадцати. А вы знаете, как хорошо лежать в дождь на сушилах на привезенном недавно сене и слушать стук капель по крыше, сливающийся в гул? Лежать в полутьме, когда кровь еще стучит в висках, и нет сил пошевелиться. И запах сухих трав пьянит лучше вина, чище недавней любви. И в расслабленном теле бродят такие силы, от молодости вскипает в венах кровь, а травы все навевают о нехоженых далях, о лугах и весне, о лете. И душа будто летит через дождь прямо к Богу, прямо в распахнутое безграничное небо. Это вовсе нельзя сравнить с искусственной прохладой кондиционера, с вешающейся на шею прямо в прихожей пьяной девкой с дискотеки и ее трипперным ложем.

* * *

 Я беру трехлитровую банку парного молока прямо через окно у тети Люды под вновь начинающимся дождем и спешу обратно домой. Выходя из ворот замечаю, что во дворе напротив, у Сашки Евграшкина, очищенные жерди стоят, тоже значит сено собирается ставить, да не в катках, а стогом. Жерди мне почему – то осень напомнили. Тогда тоже дожди идут и пусто также, и серо, и холодно.
 Перед магазином ВАЗовская 114 – ая разворачивается, красиво пыль водяная у нее из под колес, и капли по зеленой крыше стучат. А внутри – это я уже не вижу, а додумываю – люди сквозь дворники на мокрую улицу смотрят, тепло у них там, сухо. Хорошо так ехать, освещая фарами мокрый асфальт, ехать в ночь и видеть хмарь над полями, редких прохожих в капюшонах, свет из окон деревенских домиков, посеревшие от воды заборы, хлева. Музыку, наверное, слушают. Блатную, наверное, грустную. Про тюрьму и старушку мать, про любовь и Одессу…
 До дома я добежал быстро, но штаны все равно хоть выжимай, и ботинки промокли. Ужинать сейчас будем, чай из смородины пить. Даже немного жаль, что свет дали, без него романтичней.
Под самый вечер небо немного очистилось, и уже подходя к кромке леса, солнце выглянуло из – за туч, и залило все багрянцем. Стало видно легкий дымок над травой, и из болот за деревней поднялся туман. По приметам завтрашний день обещал быть жарким.